Падение с Олимпа

«Мы хотим запретить эти странные чувства! Но как их извлечь из нашей груди? Чтобы там не было пусто, Но и без этой всей ерунды…» - Мне нужно подойти к тренеру. Он мне даже звонил, а это уж не очень хорошо, - Дайки сладко поцеловал пухлые губы девушки. - Ругать не будет? - Ну, я уже не маленький, чтобы меня ругать. - Ну да, где надо, всё выросло, - о чём-то двусмысленном заговорила Ханако, заставляя Дайки улыбнуться. Ему было тоскливо оставлять её одну в этом коридоре. Она казалась ему особенно маленькой и хрупкой сейчас. Эти болезненные круги под глазами, волосы, забранные наверх, плотно облегающие голову под напряжением резинки, припухшие от жара и его поцелуев раскрасневшиеся губы, спортивная куртка, застёгнутая до самого подбородка, почти что детские по величине кроссовки и бледные руки без маникюра с коротко остриженными ногтями. Ханако выглядела так, будто остро нуждалась в уходе, тепле и защите. В её глазах плескалось напряжение того, что всё её тело страдало, но готовилось к ещё более худшему чем то, что уже было в наличии. Он не хотел уходить, но ему пришлось, потому что голос заметившей его Сацуки был громче сирены полицейской машины, которая гналась на всех скоростях за любителями гонок на городских трассах, если не поторопиться, то можно насладиться всей широтой его диапазона. Парня практически вынуждали уйти, оставив самое дорогое в его жизни в этом длинном коридоре, где горели энергостроительные лампы, производящие желтоватый свет; где было мало людей; где воздух был будто темнее. - Я думаю, это продлиться какое-то время. Обычно, он долго осматривает нас, - Ханако коробило то, что «это» надо было называть простым осмотром. - Не переживай за это. Заберу тебя, - Дайки ещё раз поцеловал девушку. А затем быстро развернулся и ушёл, отмеряя пол своими огромными шагами. Ханако невольно отсчитала их количество, запоминая, что через двадцать три его шага она перестала слышать лёгкий грохот, который создавали его любимые чёрные кроссовки. Он не говорил о своих предпочтениях в обуви. Но она будто помнила это. Наконец-таки... она помнила. Хоть что-то будто помнила. Будто жила. На самом деле когда-то жила в этом мире. Была его частью. Не свалилась с луны на бренную почву, внося беспорядок в ход жизни людей. Она была задумана и рождена. Ханако, наконец, почувствовала, что у неё было прошлое. И оно начиналось с него. «Если ни с рождения, ни с родителей и первых впечатлений о куклах или вкусной еде… Если не со всего этого начинается моя жизнь, я не против. Не против, чтобы всё начиналось с него, пусть это и рискованно. Ведь мне страшно, что я привяжусь к нему. А потом забуду», - Ханако посмотрела в однотонный потолок. Девушка устало закрыла глаза, понимая, что чем-то ужасно довольна. Она позволила себе слегка улыбнуться и отдаться этому лёгкому ощущению внутри себя, дающему ей немного спокойствия. Он вернётся за ней. Он точно придёт. Это было тем, что было так важно для неё. «Теперь после этого кошмара будет утро», - подумала она о чём-то своём. Снова раздались шаги. Более лёгкие, но в то же время наполненные какой-то странной тяжестью, нарушающие ожидаемый счёт. Женские. Ханако заставила себя открыть глаза, чтобы посмотреть на ту, которая прятала от неё свой взгляд, не желая встречаться глазами, ведь разговор утром всё ещё был на молчаливых устах. «Выглядит действительно плохо», - подумала подошедшая девушка, рассматривая Ханако. - Осмотр через полчаса, - буркнула чемпионка, натягивая на себя привычную маску грубости. Маску чемпионки. - Чего пришла? - Чего пришла, чего пришла, - передразнивала Карин, играясь интонациями омерзения. На ней тоже была «маска», но иного рода. - К врачу пришла. Что? Нельзя простым смертным по врачам ходить? Только чемпионкам и высшему обществу полагается? Голубая кровь прям. - Замолчи, от тебя голова болит сильнее. Я не спрашивала тебя так много. - Какого ты вообще притащилась в таком виде? Показать, как ты упорно борешься, преодолевая свои непосильные страдания? - рыжеволосая упрямо плюхнулась на раскладной стул рядом, не вынимая рук из карманов. Она повторяла фразы Макото слово в слово, зная, что раздражает соперницу этим ещё больше. - И что это у тебя внезапно заболело, а? Карин? - Ханако намеренно игнорировала все выпады против себя, сохраняя безразличное спокойствие. - А что ты вдруг интересуешься? Или свидания с Генрю должны проходить в полном одиночестве? - девушка внезапно поняла, что совсем не это хотела сказать. У них у всех здесь была одна общая проблема, а по сути, общий враг, который питал определённые склонности к гимнасткам. И никто не мог уличить его в превышении своих полномочий. - Будь всё иначе, я бы наплевала на то, что тебе надо тащиться к этому извращенцу. - Я спросила, что с тобой, - напомнила Ханако более низким голосом, в котором читались холодность и твёрдость. В таком тоне легче было оставаться безразличной внешне. - Ничего, - буркнула Карин, внезапно затихнув. Ей хотелось многое сказать, да только нельзя было. - Покажи руки, - Ханако скосила взгляд вбок, давая понять Карин, что заметила её странное поведение. - Что? - Покажи руки. - Да отвали ты... - Покажи мне свои руки, - Ханако отпрянула от спинки стула и в упор уставилась на Карин, которая поспешила отвернуться от собеседницы. Однако эмоциями Карин владела плохо. Было ясно, что она что-то скрывает. И да, сегодня ей было что скрывать. - Покажи мне эти чёртовы руки, быстро! - Это не твоё дело! Отвали от меня! - девушка хотела подняться с места, но Ханако была быстрее, не смотря на своё недомогание. Она ловко заблокировала движение рыжеволосой гимнастки, уперевшись ей в плечи ладонями. - Руки! - то ли шипела, то ли пыталась не кричать. Карин упрямо засовывала ладони поглубже в карманы, но дно у них тоже имелось. Тогда Ханако решила играть немного иначе. Она с силой дёрнула девушку на себя, заставляя её удерживать равновесие с помощью рук, которые оказались смачно перемотаны бинтами, а в местах между пальцами виделось что-то алое. - Чёрт тебя дери, - зло шикнула Карин, не зная, как ей стоит вести себя. Хотелось поговорить. Очень. «Нельзя», - одёрнула себя Карин. - Что ты сделала? - на этот раз Ханако удалось поймать девушку за перевязанную ладонь. Ханако трясла свою упирающуюся собеседницу, призывая её к ответу. - Какого чёрта ты это сделала с собой? Что за мусор в твоей голове? Что это вообще такое! - Я порезалась ножом для бумаги, довольна? - Ты сразу резала несколькими, что порезала обе руки? Хватит мне лгать! Что за дерьмо ты тут устроила? - Ханако с досадой бросила ладонь Карин, выпрямляясь. Теперь она возвышалась над собеседницей, даря той ощущение собственной ничтожности. - У нас соревнования через несколько недель! Ты хоть понимаешь, как для тебя важны твои руки? Или ты ногами предметы крутить собралась? Зачем? - на этот раз чемпионка в Ханако дала слабину, вцепившись руками из-за непростых чувств ответственности в девушку, которая только и делала, что отворачивалась, мучительно наслаждаясь этими прикосновениями. Грубыми, но кажется такими желанными. И эта забота в её ругающемся голосе. Это было подло, добивайся она именно этого от Ханако. Причина была иной. Что-то из прошлого, а что-то из ближайшего будущего. - Я не могла позволить тебе остаться с ним наедине. Если бы Макото не вошла в прошлый раз... - Что? - девушка оборвала её, отпуская и немного отходя. - Ты... Ты просто идиотка! Какого чёрта, Карин? Ты режешь свои руки только из-за того, чтобы кто-то не дышал мне в ухо, нашёптывая гадости? - Он не просто шепчет в ухо! – озлобилась она в миг, показывая себя настоящую. – Он будет лапать тебя, пока ты будешь под действием лекарств! Как и всех нас! Пусть он лапает меня, Макото. Но только не тебя! Я ему этого не позволю! Удушить этого козла я не могу! Но вместо тебя быть могу! Ведь мне о невинности говорить не приходится! – она почти кричала. – Ты же так обо мне думаешь? А? Все вы так думаете! - Вы посходили с ума... вы просто сошли с ума! Это абсурд, это всё ради абсурда! Ты не понимаешь это? Не понимаешь, что это не поможет? - Ханако не замечала, как тоже повышала голос. - Он выставит тебя и запрёт дверь! А если ты скажешь ему, что нажалуешься, он напомнит тебе о своих связях. И о том, что спортсменов делают победителями не только тренера. Но и врачи! Ни одна из нас не хочет получить дозу чего-то похлеще, чем снотворное! Если ты встанешь у него на пути, то на твоём пути встанет допинговый контроль. И ты его не пройдёшь! - Я знаю... - Ты знала и понимала? Ты издеваешься сейчас? Карин? Ты никогда не была такой дурой! Вопрос был вызовом, и Карин принимала вызовы смело и грубо. - Это ты надо мной издеваешься! Над нами с Макото! Сколько раз мы могли помочь тебе? А ты отвергаешь и игнорируешь! Руки, не руки! Плевала я на эти руки, если они не могут коснуться тебя! Ты готова терпеть какого-то старого козла, который будет лапать тебя, но не попросишь помощи! Ты... ты просто ужасна! Жертвенная сука! Вот ты кто! - Хватит истерить! – Ханако попыталась хоть немного сбросить обороты этого странного разговора. - К чёрту эти руки, к чёрту всё! Если эта сволочь тронет тебя, я зарежу его этим самым ножом для бумаги! – но Карин уже кричала. Она именно что кричала. И в это время никого не было поблизости, поэтому никто не слышал. - Ты взяла его с собой? – не веря, спросила Ханако более глухим голосом. Она была искренне удивлена такому возможному повороту событий. Всё заходило слишком далеко. С собой она могла позволить всё, что угодно. Но другие не должны были пострадать. Именно поэтому она звонила сегодня Макото, именно поэтому она не защищала Мизуро от нападок Карин. Сделай иначе, всё обернулось бы адом. Тут и без этого было достаточно тяжело и морально, и физически. - А что если так? – нагло спросила девушка. - Покажи! - Ханако не хотела теряться и верить первому слову. - Это не твоё грёбаное дело! - бросила Карин зло, отбиваясь от собеседницы, которая уже пыталась как-нибудь ощупать её карманы. - Покажи! Покажи, кому сказала! - Отвали от меня! Сколько можно? Отвали уже! - рыжеволосая оттолкнула Ханако от себя слишком резко. Из-за головокружения и эмоционального перевозбуждения многократная чемпионка мира небрежно сделала несколько шагов назад и свалилась на ровный ряд стульев позади себя. Подлокотник одного из них резко въехал в рёбра, а упавший соседний предмет мебели ушиб голову. Больная нога так же не была спасена. Ещё одно сиденье с грохотом упало на неё, от чего Ханако невольно взвыла, но тут же её голова достигла пола, что отключило все эмоции и ощущения на несколько минут. - Ханако! Ханако! - кричала Карин, дико паникуя. Она кинулась к девушке, отпихивая ногами и руками упавшую на пол мебель. - Ханако! Посмотри на меня! Чёрт, посмотри на меня! Чёрт-чёрт-чёрт! Что мне делать? - она прижалась к гимнастке на полу, понимая, что тут никто не умер и уже приходит в себя. Но радостного в этом всё равно было мало. - Ханако, пожалуйста, посмотри на меня, - Карин умоляла, понимая, что от страха у неё как-то странно немеют руки. Эти дурацкие, долбанные руки, которые она тщательно резала сегодня утром, прячась от Макото в ванной комнате. И всё зря! Реально, зря! - Ханако, любимая моя, пожалуйста, посмотри на меня. Прошу. У меня нет никакого ножа. И ничего нет, - слёзы неожиданно брызнули из глаз. Последнее время они приходили легче, как ярость. Девушка судорожно прижалась к Ханако, не понимая, что вообще не знает, что может сделать ещё кроме уговоров. Паника заставляла вести себя странно. Нелогично. Непоследовательно. Как в глупых фильмах, где вместо искусственного дыхания плакали и просили очнуться. - Ханако, пожалуйста, прости меня. Я так люблю тебя, Ханако. Так люблю тебя. Хана… - Мне... больно. Отпусти… Ханако практически кряхтела, силясь прийти в себя. Перед глазами маячило заплаканное лицо Карин, нога ощущалась как обычно, но с дикой болью в дополнение. Голова почему-то не шумела, но было очень жарко. - Я помогу тебе подняться. Подожди. Вот, возьмись за меня, - Карин быстро закинула одну руку Ханако себе на плечо, служа ей опорой. - Ещё немного, садись сюда. Где болит? Здесь? - ладони быстро ощупали ничем не защищённое колено. Да, все прекрасно знали, где находится слабое место чемпионки. Об этом судачили в прессе, это обсуждали соперницы и даже судьи. - До самой поясницы, - неожиданно тихо проговорила Ханако упавшим голосом. Ей было трудно констатировать такой факт. Ведь было страшно. Жутко. - До самой поясницы. Это... конец. Это чёртов конец… - Эй, что тут у вас уже случилось? - голос Макото был ещё менее желанным, чем присутствие Карин рядом. Сейчас Ханако больше всего хотела остаться в одиночестве, чтобы дать себе шанс осознать произошедшее. - Она... она упала, - Карин заикнулась, но потом набрала порцию воздуха, чтобы продолжить: - это я, Макото, это я виновата. Я толкнула... Карин смотрела на свою подругу сильно расширенными глазами, на дне которых плескался дикий страх. Как кролик, увидевший волка. Мало того, что Карин никогда бы не смогла простить себе то, что натворила. Так она ещё знала, что и Макото этого не простит. И просто словами она не ограничится. Она сделает всё, чтобы сгноить свою подругу, не смотря на какие-то там отношениями между ними. - Я виновата... толкнула. Её нога... Т-т-толкнула я её, - дрожащие пальцы Карин указывали в сторону Ханако, которая быстро вырвалась из своих переживаний и теперь очень внимательно смотрела на девушку, которая начинала трястись и повторять одно и то же: - Я толкнула... Ханако... толкнула я. Виновата я. Виновата! Я! Толкнула! - Карин? - позвала Ханако, но должного эффекта это не произвело, потому что за собственной паникой и истерикой Карин не видела никого и ничего в этом коридоре. Что-то огромное будто давило ей на грудь, препятствуя дыханию. Слёзы готовы были начать душить. - Я виновата! Только я! Послышался всхлип, а за ним первые рыдания. Громкие и чёткие. Наполняющие тишину странной болью и безысходностью. Карин рыдала громче и громче, начиная постанывать и почти что вопить. Она бы продолжила в том же духе, поскольку все вокруг молчали. Но Макото не собиралась терпеть этот концерт. Она лишь сильнее нахмурилась, показывая этим, что её плохое настроение только что стало ещё хуже. Вся её фигура словно стала более напряжённой, собранной и острой. Гимнастка быстро приблизилась к Карин, схватила её за плечо и, смачно размахнувшись, влепила её звонкую пощёчину, приказав: - Заткнись! Карин в одну секунду громко икнула и затихла, вроде оседая под собственным весом, но на самом деле усаживаясь на пол у ног Ханако. Как животное. - Что с ногой? - командным тоном пыталась выяснить обстановку Макото. - Что с тобой вообще? - её рука тут же ощупала лоб светловолосой девушки, которая сосредоточенно смотрела на продукт действий Макото. Карин выглядела жалко. Она была унижена и соглашалась с этим. - Ты как обогреватель. Ханако? Ты слышишь меня вообще? – это звучало более раздражённо. - Всё в норме. Пройдёт. Сейчас меня осмотрит врач. - Не шути так, - буркнула Макото, склоняясь к лицу Ханако. Девушка несколько секунд всматривалась в глаза чемпионки, рассматривая в них зеленоватые блики, которые сильно потемнели несколько минут назад. Они наливались водой, которая готова была излиться наружу в любую секунду. Макото резко двинулась вперёд, прикладываясь чуть суховатыми тёплыми губами до лба Ханако. Она решительно поцеловала её над левой бровью, а затем немного скромнее в уголок сильно сомкнутых губ. Её пальцы нежно проскользнули по щеке девушки, не давая Ханако времени, чтобы отбить руку. - Всё нормально. Слышишь? Всё нормально. Тебе только кажется, что очень больно. Я буду с тобой. Это пройдёт, как и в прошлый раз. Макото сильно притянула к себе Ханако, из глаз которой струились тихие слёзы. Девушка гладила свою чемпионку по волосам, не пытаясь покачивать её в разные стороны. Он позволила себе ещё раз коснуться губами её щеки. - Я с тобой. Я всегда с тобой, - проговаривала Макото, как какое-то заклинание. – Только я с тобой рядом. В ответ Ханако молчала. Карин неподвижно сидела на полу, пытаясь перетерпеть эту жуткую ревность в своей груди. Ей было хуже самого плохого, что бывало с ней когда-либо. Она не пыталась взвешивать ситуацию, понимая, что сделала что-то непозволительное со своим любимым человеком. Она просто не была готова быть с этим человеком, даже окажись Ханако парнем. Ей было не по силам поддерживать её, быть рядом. Макото подходила на эту роль куда лучше, благодаря своему жёсткому характеру. Но даже этого было недостаточно. Настолько недостаточно, что даже Макото не могла сдержать гнева своих эмоций, чтобы ровно и чётко доводить всё до конца. Даже если бы они обе были парнями, не смогли бы на данный момент стать полноценными партнёрами в жизни для Ханако. Но это не мешало им любить её дальше так странно и мучительно. Желать её всем сердцем.