And we needed to talk.

      - Адам?       Тео прошел по сверкающему паркету в глубину квартиры и заглянул на кухню. На столе стояла кружка кофе, от горячего напитка вилась струйка пара. Адама не было, но он точно был здесь минуту назад. Тео развернулся и устремился к лестнице, продолжая звать друга по имени и прислушиваясь к шагам наверху.       - Адам, нам нужно поговорить!       Со второго этажа раздавался невнятный шум, поэтому Тео пошел вверх по ступенькам прямо в обуви, неожиданно отметив, как гулко застучало его сердце. Скользя пальцами по отполированным перилам, Тео то и дело замечал, как дрожат его руки.       - Адам? Ты здесь? Он заглянул в спальню и увидел Адама в наушниках, увлеченно разглядывающего что-то на экране ноутбука.       - Понятно... - протянул Тео и помахал рукой, надеясь привлечь внимание Андерсона. Тот, видимо заметив что-то краем глаза, быстро махнул Тео и кивнул в сторону ноутбука, не желая отвлекаться от своего занятия. Но наушники все же снял.       - Смотри, наверное, это очень смело, но я все же попробовал перехитрить самого себя и добавил немного струнных вот в эту часть трека...       - Что это? - Тео прислушался к звучащему отрезку и удивленно отметил, что Адам как-то странно засмущался.       - Это струнные...       - Какие струнные, Адам?       - Балалайка, - после небольшой паузы, произнес Адам, уставившись в сторону.       -Ты хочешь добавить в песню...балалайку? - Тео с трудом представил себе это.       - Почему нет? - Адам защищал то ли себя, то ли несчастную балалайку. - У нас было все: клавиши, гитары, саксофон, виолончель, скрипки, волынка, даже ебаный треугольник! Почему у нас не может быть балалайки?       - Кто будет играть на ней во время шоу?       - Мы не будем играть эту песню. - У Адама на все был готов ответ, так что Тео только устало вздохнул и сел на кровать, признавая поражение.       - А, очередная песня в стол, так держать.       - Мы могли бы взять кого-то... Чтобы играть это... - Адам заметил состояние Тео и пошел на мировую.       - Ради одной песни? Только не сваливай это на Голдберга, он и так уже делает слишком многое. Только не поет еще... Адам заразительно заржал, прекрасно зная, что Тео пытается шутить. Ну, как умеет.       - Ты просто не можешь простить ему, что количество его фанаток растет со скоростью его мотобайка.       - Захлопнись.       - Люблю, когда ты разговариваешь вот так...       - Как?       - Как шестнадцатилетний мудак.       - Захлопнись. - Тео все же улыбнулся, но тут же стер улыбку.       Оба замолчали, Тео рассматривал кольца на собственных пальцах, Адам выключал аппаратуру и мурлыкал себе под нос кусок песни, сведением которой занимался последние несколько дней.       - Я женюсь.       - Ну да, а я куплю себе крокодила. Тео поднял голову и недоуменно оглядел Адама:       - Зачем тебе крокодил?       - Тео, не в смысле моего желания, а в смысле - НЕОСУЩЕСТВИМО.       - А... Но я женюсь...       - Не забудь пригласить на свадьбу. - Адам все еще веселился, не подозревая о надвигающейся буре.       - Поэтому я здесь.       Наступила тишина, в которой можно было утонуть, услышав, как шевелятся на ветру листья тропических пальм на балконе. Адам замер с проводами в руках, продолжая стоять спиной к Тео и боясь поворачиваться. Боясь, что так и не услышит продолжения шутки. С каждой секундой тишины в нем таяла уверенность, что это было сказано ради смеха. Хотя и конечная цель этого спектакля пока была не ясна.       - Ты умеешь преподносить новости... - он ожил и с неожиданной злостью стал наматывать провод на руку.       - Я не знал, как правильно.       Адам ненавидел и себя, и извиняющийся голос Тео, в котором было скрыто столько разных эмоций: от страха до смущения.       - Я тоже не знаю. У меня еще не было подобного опыта. Парню удалось скрыть в усмешке сарказм.       - Кофе будешь?       Тео кивнул головой, но Адам уже вышел из комнаты, так и не повернувшись. Сморщившись, Хатчкрафт взъерошил идеально уложенные волосы и окинул взглядом спальню Адама. Обилие аппаратуры, фанатских подарков, книги, виниловые пластинки, огромный старомодный проигрыватель у дальней стены, который Андерсон боготворил. Он вообще любил все старомодное: одежду, украшения, выдержанный виски. И сам Хатчкрафт был для него как этот проигрыватель - вещь потрясающая, но так и не изученная до конца. Тео помнил, сколько невероятных часов было проведено в этой спальне, когда между ним и Адамом был только подтекст и никаких действий. Между ними всегда была очень тонкая грань, слишком тонкая грань, чтобы воспринимать ее всерьез. Но они не могли себе позволить ничего, кроме двойного смысла в каждом слове... Ничего, что могло бы разбить эту грань, смешав их личности в одно целое.       Нехотя спустившись вниз, вокалист прошел на кухню и замер у двери. Адам стоял у стола, вцепившись пальцами в край и закрыв глаза.       - Адам?       - Уходи, Тео. У тебя теперь слишком много оправданий.       Звенящая тишина вновь окутала комнату, будто двигаясь за этими двумя через всю жизнь. Сплошные недомолвки, намеки, неприступные мысли. Хатчкрафт внимательно оглядел Адама, запоминая этот момент до мельчайших деталей: напряженную осанку, растрепавшиеся волосы, жесткую полоску рта, плотно сжатые веки. Вокруг Адама кружилась пыль, естественная спутница английского лета. Она переливалась в солнечных лучах, образовывая вокруг музыканта золотой ореол, как будто окутывая драгоценной аурой. Тео ненавидел каждый сантиметр расстояния между ними сейчас и каждую секунду будущего, которое может развести их в разные стороны. Но он хотел гребаного спокойствия. И, как только появилась возможность спрятать от Адама свои идиотские мысли, он тут же ею воспользовался. Глупо воспользовался, но в мире не существовало ни единой вещи, с которой Тео мог бы поступить в согласии со всеми своими моральными принципами и внутренними желаниями.       - Проводишь меня? - Тео кашлянул и выпрямился, с жадностью вглядываясь в скрытые эмоции Адама.       - Конечно! - Тот открыл глаза и сухо улыбнулся ему, махнув рукой.       Выйдя за дверь Тео все же затормозил. Спрятав ладони в карманы брюк, он отвернулся, чтобы набрать побольше воздуха и перестать дрожать. Адам молча наблюдал за ним, уже взявшись за ручку двери и глядя на него через порог. Они продолжали держать дистанцию между собой. Как и все последние 8 лет.       - Адам, мне нужно о чем-то знать, прежде, чем я уйду?       Тео потребовалось все мужество, чтобы задать этот вопрос. В нем отчаянно боролось желание уйти и желание услышать на свой ответ простое "да".       Адам склонил голову вбок и прошелся взглядом по лицу Тео, словно вбивая себе в мозг каждый миллиметр его кожи. Он старательно избегал встречаться с его глазами, но не удержался и заглянул, стараясь выдержать нейтральную мимику. Однако, эти два шоколадных болота тянули его на самое дно, туда, где эмоции не важны, мимика бесполезна и остается только что-то звериное, на уровне инстинктов. Адам отчаянно плыл наверх, чувствуя, как захлебывается происходящим, как заглатывает мысли Тео, словно наживку. Он тонул и был счастлив этим. Он всегда был счастлив простой болтовней Тео, его смеющимся взглядом, неуместными шутками, ужимками и нервозностью. Был счастлив, когда обнимал его перед выходом на сцену. Был счастлив, когда с улыбкой наблюдал за его танцами во время шоу. Был счастлив, когда они орали друг на друга во время записи, натягивая нервы друг друга до предела. Был счастлив всегда. Даже сейчас, когда смотрел в виноватые глаза своего вокалиста, понимая, что сейчас проводит жирную черту под всеми годами, наполненными Хатчкрафтом.       Протянув руку и дотронувшись пальцами до запястья Тео, Адам глубоко вздохнул, улыбнулся и принял решение, наплевав на все доводы здравого смысла:       - Нет. Пока, Тео.       Дверь захлопнулась и тишина вновь догнала их. По разные стороны железной двери. Тео прислонился лбом к ее прохладной глади и протяжно выдохнув, быстро сбежал вниз, на улицу, прочь от квартиры Адама.