And we needed to talk.

      Хатчкрафт с задумчивой улыбкой покружился про комнате и остановившись спиной к входной двери, раскинул руки в стороны, как бы принимая весь сегодняшний день без остатка.       - Хочется сотворить сегодня с этим нечто такое...       - Каждое утро мне хочется сказать также, когда думаю о твоей роже, - Андерсон грубо оттолкнул его от входа, ввалившись в студию с шумом и пыхтением. Он бросил на диван потертую кожаную спортивную сумку, а следом за ней свою новую шляпу. - Ты ни хрена не делаешь, если меня здесь нет.       Тео театрально надул губы, скривился, но тут же снова улыбнулся и сделал пару изящных боксерских выпадов в сторону Адама.       - Вообще-то, у меня сегодня день рождения.       - Вообще-то... - хмыкнул Адам, - он у тебя каждый год.       Хатчкрафту оставалось только оскорбиться, что он и сделал с большим удовольствием, махнув рукой и скрывшись за дверью.       - Этот сопляк доведет меня до очередного срыва... - вздохнул Андерсон, уставившись мутным взглядом в пульт звукорежиссера.       - Ладно, ладно, я не ушел, - Тео быстро проскользнул в самое удобное кресло и сложил ноги на краю стола. - Адам, тебе обязательно портить даже такой день?       - Из-за твоего дня рождения в моей жизни изменилось целое... НИЧЕГО! - Адам скинул ноги Тео со стола и придвинул к пульту второе кресло. - Но ты можешь устроить себе какой угодно праздник. Я вполне могу поработать один. Уверен, у тебя есть чем заняться вне студии...       Тео задумчиво грыз ноготь указательного пальца, искоса наблюдая за уверенными движениями Адама. В комнате зазвучала последняя, все еще недоработанная песня и Тео принялся отрабатывать ее структуру. Если проще, погрузился в ее мир, растворился в ней, чтобы понять, какой из звуков спрятался там в невесомости. Чтобы побыть другим человеком, родиться новым героем, пройти путь другого несчастного, стать чьим-то бриллиантом. Это помогало ему добиться идеального слияния с образами в голове и тогда каждая секунда наполняла его новыми знаниями и открытиями, чтобы убедить в следующем этапе работы с песней. Чтобы она, наконец, заиграла своими неповторимыми цветами, отбросив все чуждое и смогла повести за собой не только музыкантов, но и души тех, кто не был причастен к ее созданию.       В это время Адам всегда с осторожностью разглядывал Тео, ловил вибрации его настроения, пытаясь угадать, куда музыка увела его несчастную голову в этот раз. Он пытался понять эту магию, это единство Хатчкрафта и новой песни, что горела в его теле золотистым фейерверком, отражаясь в открывающихся восхищенных глазах. Сам Адам проходил через это совсем по-другому. Музыка преобладала над ним, она штормила его в тихие, спокойные дни и наполняла гармонией в ненастные. Она бросала его на острые камни воспоминаний, швыряла в глубины размышлений, выворачивала ему кости в попытке доказать и дать познать себя. Музыка убивала его каждый раз, проворачивая в мясорубке эмоций и впечатлений, впоследствии избавляясь от него, выбрасывая на обочину как безжизненное использованное тело. Он боялся музыки, как старой ворчливой старухи-ведьмы, но снова шел к ней за исцелением и советом. В этом с Тео они были как огонь и вода. Слишком разные. Невероятно разные.       В один миг Хатчкрафт открыл глаза и улыбнулся. Он пропел новый припев, не имея мелодии и записанного текста, просто поделился с Адамом своими заключениями. Андерсон все еще притворялся, что больше не восторгается этим, но в глубине себя яростно кричал от услышанного, потому что оно попало прямо в цель. Именно ради этого они не отпускали эту песню последнюю неделю. Именно ради этого момента истины. И прямо сейчас Тео грациозно поставил точку в законченном деле.       - Ты должен был сказать мне, насколько я хорош. - Тео с вызовом взглянул на Адама, но тут же отвлекся на то, чтобы перехватить входную дверь у входящего человека. Он запахнул пиджак и взглянул на хмурое небо, стараясь не съехать со своего праздничного настроя. Адам пробежался пальцами по бороде, которую отращивал уже третий месяц и серьезно кивнул, отзеркалив позу Тео.       - Должен был. Но не скажу.       Замолчав, оба разглядывали проезжающие мимо автомобили, уворачивались от проходящих людей и пытались отмахнуться от своих мыслей.       - Адам, слушай...       - Тео, я... Они неловко усмехнулись и Адам кивнул Тео, признавая за ним право сказать первым.       - Я просто хотел предложить разделить этот вечер... Честно говоря... - Тео смущенно улыбнулся и пригладил волосы, - у меня никаких планов. Вообще.       Адам с волнением подыскивал подходящий ответ, почему он не сможет поддержать Тео в сегодняшнем угаре, но пока мозг работал, тело уже подсказало ответ. Он просто молча кивнул и остановил ближайшее такси. У них не было сомнений в том, куда отправиться. Их любимый бар находился всего в паре кварталов от студии и каждый раз они не сговариваясь встречались именно там. До того самого злополучного дня. Сейчас разговор не клеился, хотя Тео явно вознамерился разговорить Адама, вспоминая все их излюбленные темы и даже шутки, что раньше разбивали между ними любой лед. Отвлекаясь на шум улицы и хрипящее радио, они забили поездку неловким молчанием и осторожными взглядами друг на друга.       - С чего вдруг ты начал носить шляпы? - Тео кивнул на шляпу, которую Адам в начале поездки снял и положил на колени.       - Захотелось... большей защищенности.       - То есть очки больше не котируются?       - Хотел увеличить площадь безопасности. Тео искренне рассмеялся и Адам вздохнул немного свободнее, украдкой вытерев вспотевшие ладони о сиденье. Он не волновался столько, кажется, ни разу за последний год и даже не мог сказать, что больше его тревожило: смеющийся Тео рядом или отчаянное желание самого Адама, чтобы эта поездка не заканчивалась. Но водитель притормозил у знакомого места и расплатившись, Тео вышел из машины с другой стороны, вновь собрав и разбив все накопившееся тепло между ними.       Заняв столик прямо в центре зала и заказав любимый обоими Гленфиддич, парни отвлеклись на беседу, которая, с одной стороны, не значила ровным счетом ничего для них, но с другой стороны, отвоевала целую вселенную для обоих. Они практически не общались в последние 2 месяца, хотя для этого была не только масса причин, но и желания. Адам не хотел разрушать тот мирок, в котором Тео нашел спокойствие и равновесие. Тео не хотел лишний раз напоминать Адаму о своем поступке и потому исключал любое взаимодействие с ним вне работы. Это оказалось проще, чем они думали. Проще общаться о ничего не значащих мелочах, проще отвлекаться на творческие моменты, когда никто не пытается вложить двойной смысл в каждое слово. И хотя каждый из них по сотне раз в день открывал рот, чтобы начать сложный и правдивый разговор, также каждый останавливал себя, увидев другого вполне довольным сложившейся обстановкой. Они оба считали, что своим молчанием оказывают услугу другому, но на деле просто не признавались в трусости и были настолько слепы, что предпочитали молчать и быть откровенными лишь наедине с собой и своим внутренним миром.       Спустя два часа они все еще несли какую-то чушь относительно будущего промо-тура, скатываясь в бездну обыденности: были то планы купить новую гитару или запросить у лейбла новый автобус, потому что старый приелся за прошлый тур. Тео то и дело заказывал все новые порции виски и сбрасывал входящие звонки, что не укрылось от внимательного, хоть и довольно пьяного, взгляда Адама. Он же, в свою очередь, уже думал о том, как завтра этот день рассыпется в пыль, словно хрустальная карета Золушки. Часы пробьют полночь и оба принца превратятся в тыквы, которые даже боятся сказать друг другу лишнее слово, лишь бы не нарушить баланс их общей музыкальной вселенной.       Неожиданно телефон вокалиста издал короткий писк и тот мигом изменился в лице. Убрав аппарат в карман брюк, Тео сделал большой глоток виски и мечтательно уставился в потолок, после чего осмотрелся вокруг и вдруг придвинул свой стул ближе к Адаму. Действие оказалось таким быстрым,что Адам даже не успел испугаться и лишь сосредоточился, чтобы не упустить ни слова из речи Тео.       - Посмотри на них. Люди, как мы. Обычные, странные, наполненные своими мечтами, идеями, дикими желаниями. Измученные, отвлекающиеся на блестящую мишуру вроде нас. Погруженные в завтрашний день, забывая, что сегодняшний день еще перед их глазами, здесь и сейчас. Они строят планы на недели, годы вперед. Знают, что будут есть на завтрак и какие ботинки купят детям к зиме. Знают, что позволят себе к рождеству, а от чего откажутся на всю оставшуюся жизнь. А мы даже не знаем, что будем делать через полчаса. Я не понимаю... - Тео глотнул из стакана и многозначительно покрутил пальцем в воздухе. - Они так похожи на нас. Мы так похожи на них. Мы наполнены одинаковыми эмоциями. Я не понимаю, почему мы те, кто мы есть. Почему мы добились всего этого. Иногда я думаю, что мы самозванцы. Забрались на этот олимп в ожидании, пока кто-то понаглее не скинет нас оттуда. Если мы такие одинаковые, то в чем наше отличие, Адам?       Адам завис на несколько секунд, словно оценивая слова Тео. Пропуская их через себя и давая им шанс на существование. Но потом он все же отрекся от них, покачав головой и придвинувшись на пару сантиметров ближе к Тео.       - Я всегда был уверен, что мы другие. Не потому что испытываем другие эмоции или якобы имеем таланты... - оба хмыкнули, но снова погрузились в разговор. - Просто мы... мы позволяем себе то, чего другие так яро избегают. Мы с радостью делимся тем, что другие закрывают на сотню замков. Мы показываем другим то, от чего они впадают в ступор, потому что не могли себе позволить видеть раньше. Мы раскрываем настоящих себя. Без фальши, без прикрытий громкими речами или обещаниями. Без скандалов или рекламы. Без пафоса и придуманных жалостливых историй, в надежде на сочувствие. Мы настоящие. Мы не боимся открыться другим. Это то, что отличает нас. То, что делает нас теми, кто мы есть и возносит туда, где мы находимся сейчас.       Тео, все это время с замиранием, с жадностью во взгляде слушавший Адама, с напряжением кивнул и расслабился, соглашаясь со сказанным.       - В твоих словах целый океан, Адам... - Тео отвернулся в сторону соседнего столика, - как и во взгляде... Не успел Адам переспросить, как Тео перебил его:       - Но ты... Один из самых закрытых и загадочных людей, которых я встречал в своей жизни. И ты говоришь мне об открытости и смелости... - Тео хитро прищурился и протянул руку, слегка дотронувшись до виска Адама. - Скажи мне, что кроется в твоей голове прямо сейчас, мистер "я - открытая книга".       Что мог Адам сказать Тео? Разве не глупо сейчас было бы рассказать о реальном положении вещей? Разве уместно было бы сейчас признаться, что Адам умирает каждый раз, когда Тео просто смотрит на него, как на равного, как на человека, который ценен для него. Разве легальны вообще все эти мысли о пальцах Тео, что обожгли сейчас кожу у виска Адама и заставили покрыться мурашками до самых пяток? Разве не было бы преступлением разрушить своими словами успокаивающий темп беседы и последние месяцы жизни Хатчкрафта? Как после сказанного существовать в одной вселенной, если этих мыслей слишком много даже для одного? Как не потерять курс, если слова окажутся слишком взрывными? И как представить себе реакцию человека напротив, если от этого зависят судьбы даже незнакомых людей? Как сказать много, но вложить так мало, чтобы Тео ни о чем не догадался? И, в конце концов, такой ли дурак Тео, чтоб не понимать, насколько сильно он связал руки Адаму своей просьбой?       Все это пронеслось в голове у Андерсона за несколько секунд, но едва услышав вопрос, он уже знал, что не скажет ничего.       - Ничего, что было бы интересно тебе.       Взгляд Тео мгновенно стал жестче и он откинулся на спинку стула, вытаскивая бумажник из кармана пиджака. Отсчитав несколько купюр, он кинул их на стол, нервно выпрямившись и сухо рассмеявшись.       - Так и знал. Продолжай заливать о твоей искренности в интервью. Девочкам это нравится. - Он встал и застегнул пиджак, окидывая взглядом бар. - Спасибо за компанию.       Хатчкрафт быстро покинул заведение, не давая ни себе, ни Адаму, ни обстоятельствам и доли секунды на то, чтобы что-то исправить.       - С днем рождения, Тео... - - Адам допил свой виски и оставив щедрые чаевые, побрел ловить такси, пытаясь унять в себе Адама-который-спорит-с-Тео.