Дыши со мной.

Однажды бездна разверзлась, и молодой маг шагнул в её врата. Дальнейшее известно. Но так ли пуста, оказалась эта темнота? Власти твоей нет надо мной, Нет подо мной ада – Небо грядет в пении труб. В чистый огонь вниз головой, Если так надо – Власти твоей нет надо мной.(с) Немного Нервно – Власти твоей нет надо мной. 9 круг Ада. Столица, некрополис Пандемониум. Тронный зал королевского дворца в этот вечер был открыт для аудиенций и просителей со всех измерений-кругов Преисподней. В бесконечной высоте его хрустальных сводов горели светом газовые туманности, освещая окружающее пространство удивительными красками. Слишком прекрасное зрелище для глаз простых смертных... Искусно-рукотворное, как завораживающее мерцание тьмы в ореолах магических огней, играющих отсветами на черепах поверженных врагов, лежащих, по какой-то варварской традиции у подножия лестницы ведущей к престолу Владыки. Это место создали демоны. Пришли сюда на замену Такхизис сгинувшей в этом же мраке бесконечно давно…или же недавно? Ад пожрал её поверженную, как и многих других самонадеянных «До». А было ли в этом хаосе вообще какое-то «До»? Времени здесь не существует в привычном понимании слова. Оно течёт нелинейно. Так или иначе, Пандемониум – великая столица, возник и вырос, цвёл и процветал, став надёжным приютом для бесов. Единственное, более или менее статичное пространство, стоящее на костях первопроходцев. Мрачное и закованное в вечные чёрные снега, но оттого не менее прекрасное. Улицы, площади, колоннады, ротонды, акведуки, дворцы… высотные здания, теряющиеся своими шпилями в непроглядной высоте. Тысячи огней, без конца и края на дне бездны. Город без единой двери. Да и нужны ли двери тем, кто умеет перемещаться в пространстве? Их наличие выглядит слишком неуместным и громоздким в правильной до остервенения геометрии города (адские духи такие перфекционисты, что глаза колет). Хотя, кто-то может сообщить, что дверей-то как раз и не хватает, чтобы при случае ими можно было в сердцах хлопнуть и удалиться на границу некрополиса. Удивительно, но Пандемониум, вопреки расхожему мнению, всё же имел чёткие рамки, кои начинались у студёных вод огромного озера Коцит и заканчивались у подножия высоких гор, кишащих совершенно недружелюбными тварями, оставленными драконьей королевой на произвол судьбы. Опасными, даже для демонов, не говоря уже о прочем народонаселении. Впрочем, тут тоже всё неоднозначно, главное не переоценивать себя. — Почему я всё ещё слушаю этого мальчишку, Бегемот? — напустив на себя меланхоличный вид, поинтересовался Смерть, удобнее расположившись на высоком троне. Будучи новым правителем Тьмы, вопросами обороны Стены города Дит, являющей собой отдельный круг в многомерном пространстве Инферно, он занимался в первую очередь. — Где Марбас? Куда подевался этот старый лев? Почему он не явился сам, а прислал этого колдуна? — Мне неведомы его истинные мотивы, — нехорошо сузив глаза, промурлыкал начальник личной охраны. — Но доклад мага интересен. Однако всё ли было так, как утверждает человек? Шпионы Войны проникли в верхний город, благо, были убиты. Но сам факт того, что они прорвались, остаётся фактом. — Бегемот не только слыл «котом» ловящим «крыс» для Жнеца, а до этого и для его несущего свет отца, но и ещё очень проницательным демоном. Хитрым. Он являлся одним из самых жестоких палачей Ада, хотя само собой, его внешний вид на то ни коем образом не указывал. Полноватый, темноволосый и лысоватый, он не сводил взгляда с докладчика. По мере того, как его серые глазки изучали чёрную фигуру, на бородатом лице начинала играть странная усмешка. Впрочем это не мешало ему, нашёптывать на ухо Господина свои соображения по поводу ситуации. Наклонившись над чёрным престолом, огромный двухметровый демон рассказывал о том, что Марбас, допустив за Стену трёх шпионов, очевидно, испугался гнева Смерти. Ведь сей просчёт в обороне был его виной. Это была крупная ошибка, потому, вместо себя Лев и прислал мальчишку, который как раз заканчивал бубнить отчёт. — Думаю, Марбас боится, что вы испортите его шкуру. А так… — Бегемот ухмыльнулся в пышные усы, — достанется шкуре этого человечка. Не велика потеря. Вы только гляньте на этого чернокнижника? Он перед вами, похоже, благоговеет. То и гляди, сознание потеряет от переизбытка чувств. — Когда я наказывал подчинённых, за ошибки руководства, Кот? — бледно-голубые, холодные глаза Жнеца впились в подвижную физиономию советника. Загорелую и самодовольную. Имеющую разительный контраст с меловым лицом Повелителя и его седыми, почти белыми волосами чуть ниже плеч. — Само собой. — Ловко парировал Бегемот, увильнув от опасного поворота разговора, а заодно и этих чудных очей, в которых он видел гибель звёзд. – Ваша мудрость не знает границ. Стоит ли отпустить докладчика живым? — Стоит — после секундного раздумья кивнул Жнец, возвращая свой взор к магу Черных Одежд, мгновенно затрепетавшему от осознания того, что он здесь и сейчас стоит перед своим Владыкой, а тот даже на него смотрит. Что бледное и бесстрастное, словно погребальная маска, лицо, обращено к нему. Лицо идеальное, до ужаса. Вечно молодое. С хищными чертами, в которых если и угадывалось что-то человеческое, то только потому, что Смерть желал так выглядеть сам. Чёрный бархат строгого одеяния и серебро. Цвета полуночи. Цвета Повелителя. Колдун и сам носил их, показывая свою принадлежность. Носил давно, а смысл понял лишь недавно, когда отчаявшись, вспоминал своё далёкое прошлое. Свои шестнадцать лет и тот день, когда впервые увидел Жнеца очень близко. В тот день умер его отец, и он почти чувствовал, как Смерть проходит сквозь толпу, раскрывая над всеми ними свои темные крылья. Как души, будто по венам, струятся по ним. Маг помнил, что именно тогда ощутил себя маленьким, беспомощным и уязвимым, хотя он не боялся Жнеца в полной мере. Юные вообще об этом редко задумываются. Осознание реальности оформилось с годами. Сколько раз Смерть приходил за ним? Скольких родных и соратников отнял? — «А сколько ещё придёт? — невысказанная вслух мысль, но понятная. Несмотря на бездну и её бескрайние просторы маг всё ещё жив. — Уж не прихотью ли твоей, Великий? Так или иначе, я сам искал тебя и тебе противостоял. Что же… нашёл и получил своё. Поделом». — Я хочу видеть тебя, человек. Сними капюшон, — между тем проговорил император. И от этого голоса у мага Чёрных Одежд по спине побежали мурашки. Колдун благоразумно повиновался, не желая как-либо раздражать Смерть. Особенно учитывая тот факт, что отчет, который он предоставил от имени Марбаса, звучал скорее как нелепое извинение, за то, что защитники допустили промах, нежели как рапорт. Нейт Морриган – всадница Война, явилась бы незамедлительно, вместе со своими легионами, если бы враги выведали план укреплений на севере. К тому же, то, что Марбас не пришёл сам, многое меняло, раскаляя нервы императора добела. Жнец терпеть не мог трусов. Ещё более виноватых трусов, опасающихся смотреть в глаза своему Владыке. Маг медленно поднял побледневший, почти бесплотный лик на Повелителя, всей своей проклятой душой желая оказаться где-нибудь очень далеко, за пределами тронного зала. Желательно в другом измерении, у себя дома, запирающим на сильное охранное заклинание свой чертог.       Откинутый с головы капюшон лёг на хрупкие плечи, высокого мужчины. Он был худ и был бы выше, как отметил про себя Бегемот, если бы не сутулился. По возрасту, насколько глава личной охраны разбирался в людях, магу можно было дать тридцать – тридцать пять лет. Длинные седые волосы – пепельная благородная седина, обрамляли измождённое лицо колдуна, змеясь вниз, до середины спины. Тонкие тёмные губы были сжаты в одну прямую черту, выдавая нервное напряжение человека. Чёрные тени залегли под большими выразительными глазами, повествуя о бессонной ночи. Именно эти глаза, больше всего и привлекали. Они могли смотреть властно или же с колючим презрением, но сейчас, глядели растерянно, ожидая худшего. Горели золотом, будто у кошки и имели аналогичный кошачьему, вертикальный зрачок. Магия плескалась в них, озаряя изнутри пламенем. Основой основ. Тем огнём что закалял и в тоже время сжигал добрую часть физических сил колдуна, делая того телесно слабым. Картина не типичная, но всё же имеющая место быть, равно как и эти желтые глаза. Многие колдуны имеют похожие. Они помогают им видеть во тьме. — Как тебя зовут? — всё тем же тоном продолжал вопрошать Повелитель. — Рейстлин Маджере — с почтением отвечал маг, стараясь, чтобы собственный голос не предал его и унизительно не дрогнул, в самый неподходящий момент. Нет греха страшнее трусости, но видит Тьма, колдун боялся. Ужасался, как и всё живое. Иррационально может быть, но чего уж душой кривить? С собой чернокнижник всегда старался быть честным. — «Все страшатся тебя Владыка. А те, кто утверждает, что это не так, либо безумные лжецы, либо давно мертвы. Я ни то и не другое!» — Рейстлин Маджере — повторил Смерть, пробуя имя своего слуги на вкус и ухмыляясь. — Ах, вот ты каков! Наслышан. — Последнее скорее относилось не к самому волшебнику, а к тому бессчётному количеству раз, когда этот тщедушный человечек избегал безжалостного прикосновения Жнеца. Его объятий, кои манили то умиротворением и покоем, то могильной сыростью. Услышав сказанное Рейстлин затрепетал, готовый упасть на колени перед Господином. Ноги сами собой стали ватными и подкосились. Колдун избежал падения лишь потому, что рука его впилась в магический посох, на который он опирался, до боли сжав полированное дерево, мягко покалывающее пальцы магией. Магия… только она жила в его сердце, была его главной ценностью и гордостью. Его дар, его талант. Преимущество. То, что взывало к голосу разума: — «Смерти не в чем меня упрекнуть, а значит, пред ним я не виновен. Я выполнял всегда его волю! — Это дарило подобие спокойствия, помогая взять себя в руки. — Я остановил лазутчиков, в то время как губернатор Марбас был занят чем угодно, но только не тем чем надо!» — Его отравила тьма — вполголоса, шепнул императору Кот, ехидно щуря серые глазки и блистая великолепием одежд, сочетающих в себе коричневый и чёрный цвета. Наверняка плотный плащ скрывал под собой оружие, а изящный отворот расшитого золотом мундира, яд. — Как интересно… — протянул Жнец. Рейстлину на мгновение показалось, что комментарий относился совершенно не к словам Бегемота, а к его собственным мыслям. Ведь Смерть, наверное, может это? А та история с духом Фистандантилуса в Вайретской Башне Высокого Волшебства, во время Посвящения вовсе не имеет значения. Тьма отравила тело, а не душу и он научился жить с этим. Тем не менее, память и пережитое заставили Маджере внутренне содрогнуться. — Что стало с той женщиной, с которой ты явился в Бездну? — Ах, вот к чему клонил Смерть. На бледных, неживых губах расцвела улыбка вежливого интереса, которая мастерски прикрывала цинизм знания. О, да. Повелитель всё знал и видел. Но всё равно спрашивал. Хотел получить честный ответ, чтобы поднять в проклятой душе робеющего перед ним человечка бурю. Ему это удалось. Маленькое испытание на прочность. Жалкие попытки взять себя в руки посыпались прахом и осели пылью перед грозным взором Жнеца. — Она — дыхание Рейстлина сбилось, порождая скорый приступ кровавого кашля, — она давно покинула этот мир вместе с моим братом. — А ты, значит, любезно остался? — улыбка стала шире. Владыка насмехался над Маджере, поясняя Бегемоту, какая именно тьма отравила молодого мага. Всё прочее действительно фикция. Ад теперь его не отпустит, как бы сильно он не жалел о содеянном. Обмен свершился. Впрочем, Маджере знал об этом и сам, оставшись один на один со своей совестью. А сильнее совести нет мучителя. Даже если пройдёт сто или двести лет. Всё это будет частью тебя. Частью твоей истории, которой ты стыдишься и ненавидишь, так же как своё слабое тело. Как себя самого. — Так было нужно — голос Рейстлина потерял былую уверенность, но всё же маг отозвался. Не сделать этого – значит проиграть Смерти. Интерьер тронного зала сам собою поплыл в иллюзии. Жнец исчез, а на его месте волшебник увидел светлую Крисанию, такой, какой он оставил ее у столба казней, с обугленной кожей и выжженными глазами. — Прелестно, прелестно! — вдруг рассмеялся Кот, громко хлопнув в ладоши и тем самым надеясь разрядить обстановку. Тьма в тронном зале сгрудилась вокруг Повелителя и стала вполне осязаемой и холодной. — Ваше Величество! — Демон проворно прошмыгнул за черным престолом, оказываясь перед носом своего Господина. — Как смутить архимага? — Палач разрушил морок. — Умеете и практикуете! Но он нам нужен на Стене. Между тем и другие дела давно ждут. Вы помните? — Конечно — фыркнул Смерть, снова усмехнувшись и бросив на мага уничтожающий взгляд. Повелителю явно нравилась забава и ему было жаль её прерывать. — Иди. — Слова были обращены к застывшему на месте Рейстлину. — Передай Марбасу то, что я им недоволен. Он заставляет меня ждать. Пусть явится лично, а не присылает ко двору своих прислужников. — Да, Владыка… — низкий поклон и шорох мантии. Маг не забудет эту аудиенцию, ещё долго борясь с липким ужасом. Да и сможет ли сделать это вообще? Император всё же наказал его, но по другому поводу. Жаль, не физически. Телесные муки в сто крат легче, чем душевные. С болью он давно на «ты». Вот только Рейстлин действительно заслужил это напоминание. Когда маг ушёл, Бегемот продолжил развлекаться, а заодно и отвлекать от мрачных дум Жнеца, успешно совмещая работу главы личной охраны и труд придворного шута: — Вы видели? — довольно сообщил демон — Чёрный маг с обострённым чувством справедливости! Это как девственник в Аду! — В самом деле? — Смерть вопросительно изогнул светлую бровь, скрестив изящные руки на груди. — Мне кажется, ты можешь потешаться над всем и вся, абсолютно не смущаясь. — Я просто очень люблю сплетни, милорд — хихикнул Кот. — Каюсь, каюсь! Грешен! Но иногда в бочке дёгтя попадается и ложка мёда. — Мёда? — на этот раз Жнец улыбнулся искренне. Гадливое чувство незавершенности работы, улетучилось с уходом смертного, сменившись любопытством. — Случайности не случайны, мой дорогой друг. Едва ли он тот о ком ходят нелепые слухи. Огонь знания он противопоставил жалкой плоти. Это редко встречается и может быть опасным, особенно если возвести в абсолют. Никто не должен встать между. Никто не должен помешать, а те, кто осмелится, непременно погибнут. Результат на лицо. — Вы прозорливы, господин, — серые глаза беса воодушевлённо блеснули. — Но на сей раз, вы не правы. Клянусь вам последними волосами на собственной голове. — У тебя их не много, плут. Ты ничего не теряешь! — шутливо парировал Повелитель. — Взгляните на его жизнь сами. Я вижу, он вас заинтересовал. Случайности, милорд? — Ровно настолько, насколько должен. — Даже Смерть иногда отрицает очевидное, делая вид, что ему всё равно. Что говорить о простых людях? — Вспомните его лихорадочный румянец, когда вы спросили о жрице, — не унимался Бегемот. — Вы лукавите. При том очень сильно. Какой была реальная история мага? Абсолют ли? Он полон противоречий. Злые языки поговаривают, что он проник в запретное, устроив игры со временем. Это может быть опасно для всех. Как пить дать привлечёт внимание Света. — Скатился на шёпот слуга. — Тем паче, что небесной канцелярии он задолжал. Марбас не просто так проигнорировал ваш призыв. Есть причина. — Твоя взяла, проклятый демон! — не выдержав, взвился император. Светлый взор его наполнился азартом. — Хорошо. — Было бы иначе, удостоили бы вы его хоть взглядом? Вы уже всё решили. — Кому, как не начальнику личной охраны, знать привычки и пристрастия своего господина к всевозможным авантюрам? От драматичных, до нелепых и смешных. Подловить Жнеца на этом вовсе не проблематично. Было бы желание. Поняв замысел своего верного соратника, Владыка промолчал, но многообещающе осклабился: — Вызови ко мне Рамону Юл — распорядился. — Зачем, милорд? Расследованием могу заняться и я сам. Это входит в круг моих забот. Нужно только заглянуть к архивариусу Балбериту и попросить у него книгу жизни этого мальчишки. — Займёшься, вне сомнения — заверил Жнец. — Знаешь ли ты, что девочке дана удивительная власть, о которой она ещё не подозревает? — Какая власть у полукровки? — удивился Кот. — Хоть она и ваш адъютант, то она на половину человек. — Менять людские судьбы. На другую половину она демон Ада, как ты и я. Пожалуй, час настал.