☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼
Хань осторожно поскрёбся в дверь и заглянул в комнату, испуганно сверкая глазами. Бэкхён хотел уже возмутиться, но Минсок, которого отпустило, положил дрожащую ладонь на руку Бэкхёна. Бэкхён пожал плечами и снял капельницу. — Лисёнок, прости меня, — запричитал подлетевший к кровати Хань. — Да ладно, — выдохнул Минсок, хотя в нём ещё жили шок и обида. Он не ожидал от Ханя подобного, но судя по распухшему носу и глазам, Хань не мог себя простить, потому должен был простить Минсок. — Ты прощён, рельки-гантельки. Хань, услышав свою фразу, совсем поник и осторожно обнял лежащего Минсока, ткнулся лбом в плечо и тяжело вздохнул. Минсок потрепал его по спине и тихо прошептал: «Поздравляю!». — Вот трепло, а?! — вскинулся Хань, поворачиваясь к Бэкхёну, но быстро обмяк и счастливо улыбнулся. — Хан-и, нам пора, Минсоку нужен отдых, — сказал Бэкхён и потянул мужа за собой. Хань медленно поднялся, поцеловал Минсока в щёку и ещё с десяток раз извинился. — Ифань, я бы свозил его на рентген. Неспокойно мне что-то. — Я никуда не поеду, — буркнул Минсок, расслышав что-то о посещении клиники. Он так устал от больниц. Минсок поблагодарил Бэкхёна и Ханя, и спокойно выдохнул, когда рядом на кровать приземлился Сехун. Он помог Минсоку одеться и опять упал рядом. Потом в комнату пришёл Ифань и протянул Минсоку стакан тёплого молока. — Выпей, а потом сделаем компресс. Прости, что привёл Бэкхёна без предупреждения, но я должен был убедиться, что у тебя всё в порядке. Хоть явление Ханя было полной неожиданностью. И я бы на твоём месте снял побои, чтобы наказать того негодяя, — Ифань посмотрел на Минсока и поджал губы. — Но выбор за тобой. — Не хочу. Я устал. — Но ты так защитишь других омег, — подал голос Сехун. — Я не знаю, я не хочу, — Минсок почувствовал, что губы дрожат, и сжал их в плотную линию. Он не хотел огласки, не хотел излишнего внимания, и уж тем более, чтобы Чонин его нашёл. — И да, тот, что подобрал тебя, жив, — Ифань положил охлаждающий компресс на нос Минсока и тихо сказал: — Но ходит с трудом. И ещё долго не захочет. Ничего и никого. Спокойной ночи, мальчики. И я бы послушался Бэкхёна. — Но у меня правда ничего не болит, — сказал Минсок. — Спокойной ночи, — отозвались Минсок и Сехун. — Как ты? — спросил Сехун и сменил компресс на лице Минсока. — Не знаю, — честно ответил Минсок. В нём будто что-то перегорело и надломилось. — А… Мин… ладно, спокойной ночи, — прошептал Сехун и приглушил свет, устраиваясь рядом с Минсоком. — Спокойной ночи, — ответил Минсок и закрыл глаза. За двое суток в его жизни произошло столько, что на полжизни хватило бы. Сон долго не шёл к Минсоку, он всё крутил в голове произошедшее и никак не мог найти решение. Он трогал висящий на шее кулон и никак не мог успокоиться и забыться. Но и снимать его он не захотел. Кулончик был из тех счастливых минут, помнить которые хотелось, даже если после этого было плохо. Возвращаться ему было некуда, жить у друзей он не хотел, чтобы не мешать им. Ведь Ифань с Сехуном готовились к свадьбе. Надо было срочно найти работу и жильё. Но он не знал, сможет ли так легко осуществить задуманное. Сбрасывать со счетов болезнь не стоило. А она как назло вновь подняла голову и решила добавить ещё и потерю сознания ко всему комплекту. Но Минсок очень надеялся, что это связано с потрясением, а не прогрессированием болезни. Он краем уха слышал разговор Бэкхёна и Ифаня, и расстроился, что Бэкхён не сказал ему всего сам. В голове крутились слова старой колыбельной, которая успокаивала его в тяжёлые моменты, Минсок не знал, где и когда её услышал, потому что в детдоме колыбельные им не пели. Только старшие омеги иногда заводили грустные и медитативные песни, затягивая звонкими голосами в невесёлые мысли.Твои волосы пахнут дождём, А в улыбке прохлада ночи. Чей приход мы с тревогой ждём, Тем не менее очень - очень. Ночь откроет свои врата, А на небе взойдёт луна. Канет в прошлое суета. Зелье чар моих пей до дна.
*** Наутро он решил поговорить с Ифанем по поводу своих решений. Какими бы нелепыми они не казались, это был его выбор. Минсок выбрался из кровати. Сехун сладко спал, обнимая плюшевого медведя, которого притащил вчера с собой. Минсок умылся, почистил зубы и привёл себя в порядок. Хотя порядок был весьма относительным. Глубокие синяки залегли под глазами, нос распух так, что дышать было невозможно, а губы запеклись, но Минсок хотел поскорее прояснить ситуацию. Пусть и выглядел жертвой маньяка. Ифань сидел на кухне и пил кофе, глядя в окно. Минсок присел за стол напротив и тоже посмотрел в окно. Снаружи качались тяжёлые ветви глицинии, подрагивали от вспархивающих птиц и лёгкого ветерка. Красиво. Но сейчас ему было не до красот. — Ифань, мне нужен совет. — Слушаю. — Я хочу найти работу и жильё. Подскажи, с чего начинать? Не знаю, говорил ли Сехун, но я детдомовский. Потому мне некуда идти, но и обременять вас я не хочу. — Хорошо, — кивнул Ифань и сделал глоток кофе. — Я подумаю, чем тебе помочь. Куда ты планировал поступать перед тем, как выпустился? — На социологию. Хотел помогать людям. — Дай мне неделю. Есть предпочтения в ВУЗах или работе? — Я возьмусь за всё, — сказал Минсок, сжимая кулаки. Он был готов и ящики тягать, если понадобится. — Но сомневаюсь, что смогу учиться и работать одновременно. — Неделя, и мы поговорим, — Ифань отставил чашку и улыбнулся Минсоку. — А пока готовься, придёт медбрат брать анализы. — Но… — Бэкхён назначил. Ты не знаешь, что он тот ещё тиран, если дело касается пациентов. И если хочешь жить, то делай, что говорит врач Бён, тогда избежишь проблем. И лучше так, чем пересечься в больнице с… — Ифань умолк, но Минсок всё понял, — верно? Минсок вздохнул и кивнул. Ифань тактично удалился, когда пришёл медработник и оставил их наедине. Медбрат взял мазки и кровь и умчался так же стремительно, как и явился. Сехун выполз из постели часам к десяти. Всё это время Минсок провёл в библиотеке, где засел за книги и потерялся во времени, окунувшись с головой в чтение. Голова перестала сильно болеть ещё после первых процедур в санатории, и он мог читать. Чему несказанно радовался, потому что в дни, когда буквы сплетались в немыслимую абракадабру, ему было очень страшно. И с тех пор перечитал все книги в библиотеке санатория. Сехун вытащил его едва ли не за шкирку и усадил за стол. Но Минсок не смог усидеть и взялся помогать. Готовить ничего толком он не умел, но мог почистить и порезать. Вот ещё умение, которое Минсок хотел получить — готовка. Завтракали непривычно в полдень, но Минсок был только рад. Кусок в горло не лез. И только строгий взгляд Ифаня и приподнятая бровь Сехуна подействовали, и Минсок заставил себя съесть немного салата и даже кусочек мяса. Но на большее его не хватило, потому что нос при жевании болел в разы сильнее. Минсок тщательно смазывал мазью синяки на теле, когда в комнату влетел взъерошенный Сехун и сделал три круга вокруг него, прежде чем начать говорить по существу. — Мин, мне нужна твоя помощь! Сегодня к нам в гости придут друзья Ифаня, а я боюсь, что могу им не понравиться. — Боги, — вздохнул Минсок и посмотрел на Сехуна. — Откуда такие дурацкие мысли? — Сам подумай, — Сехун уселся в кресло рядом с окном, подтянул к груди колени и положил на них голову. — Он старше меня, красивый как бог, умный, опытный. И при этом не солдафон. А я что? Я даже универ не закончил. Родители до сих пор уверены, что Ифань мне ребёнка заделал, потому так скоропалительно решили выйти замуж. — А ты что? — А что я? Сказал, что их право думать, что им удобно, а я по любви выхожу. Они и выставили меня за дверь… — Что? — удивлённо уставился на него Минсок. Сехун поджал губы и сухо кивнул, подтверждая свои слова. — Да как они? Они же родители! — Да ладно, я отрезанный кусок хлеба, как они сказали. И с Фанем я как за каменной стеной. Поэтому… Ооо, Мин. У меня к тебе ещё дело, — воодушевлённо затараторил Сехун, радостный, что смог перевести тему разговора. — Я забрал все свои вещи, вдруг тебе что подойдёт? — Хун! — Ну что? Давай, домазывай и пойдём. А по ходу дела ты расскажешь мне, как по твоему мнению должен выглядеть примерный муж отставного военного. — Ты меня за бога держишь? — усмехнулся Минсок. — Я не в семье вырос, у меня весьма странные понятия. — Вот и поделишься, — хихикнул Сехун и начал примерять вещи. Одежда оказалась почти новой и неношеной, и даже кое-что подошло. А переупрямить Сехуна у Минсока не вышло, тот упёрся, заставил всё перемерить. Потом схватил коробки и Минсока под руку, заставил переодеться, а после они долго подбирали одежду для Сехуна. Гости, да ещё и лучшие друзья его будущего супруга — это не кот начихал. Тут с умом нужно. Поэтому они долго возились с нарядами. Сехун придирчиво осмотрел одежду, удовлетворённо кивнул и потянул Минсока на кухню помогать. Он рассказывал, как научился готовить у дедушки-омеги. Подсказывал, как и что нарезать, крутился у плиты и страшно волновался в ожидании гостей. Минсок улыбался, наблюдая за Сехуном, и понемногу расслаблялся. Хотя ещё вчера никак не мог уложить всё в своей голове. Парни часто хихикали, и тогда Минсок хватался то за нос, то за разбитые губы, стонал и старался не смеяться, но выходило только хуже. Сехун ждал гостей, волновался и переживал, но они нагрянули всё равно внезапно.