Курортный роман

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

      Просто открылась кухонная дверь, ведущая в небольшой сад за домом, и вошёл Ифань в сопровождении высокого гибкого альфы и невысокого омеги с небольшим животиком. Минсок даже рта не успел открыть, чтобы предупредить Сехуна, просто дёрнул его за штанину, обращая на себя внимание.       Сехун икнул и вылупился на вошедших, расправил фартук на животе и подумал, что такой подставы он не ожидал. Они почти закончили с готовкой и вот-вот собирались идти приводить себя в порядок, а Минсок и вовсе собирался спрятаться с книгой и не отсвечивать.       Супруги улыбнулись, Минсок уронил морковку, которую грыз и спешно отвернулся, чтобы не смущать своим видом. Он даже попытался улизнуть, но его остановила тяжёлая рука Ифаня, преградившая путь. Морковку Минсок незаметно сунул в карман. — Добрый вечер, — поздоровались супруги, и Сехун наконец-то смог применить открытый рот, чтобы поздороваться, а не стоять столбом.       Ифань одной рукой продолжал держать Минсока, а второй прижал Сехуна к себе и представил супругов: — Чон Юнхо, врач, мой старый друг. И его муж Чон Чунмён, тоже врач. — Приятно познакомиться, — вместе промямлили Сехун и Минсок. Супруги Чон улыбнулись и присели за стол, куда их пригласил Ифань. — А это Сехун — мой будущий муж, и его друг Минсок.       Сехун что-то шепнул на ухо Ифаню и стремглав умчался приводить себя в порядок, а Минсок так и остался стоять, удерживаемый Ифанем. Ему было крайне неловко, и он старался отвернуться или опустить голову так, чтобы чёлка скрывала разбитое лицо.       Вообще, идеально было бы скрыться с глаз долой и сидеть в своей норке, как он привык: чтобы не раздосадовать воспитателя или старших альф, он предпочитал сидеть с книгой где-нибудь в тихом уголке. Но иногда на него находило, и он гонялся за младшими, изображая злого демона, которого пытались поймать оммёдзи и заключить его в ловушку вовеки веков, дабы он не смущал и не пугал простых жителей. Или выстругивал волшебные палочки из разных веточек осколком битой бутылки. Младшие любили ими размахивать и нести всякую околесицу, называя это заклинаниями. Изредка проскальзывали «настоящие», подсмотренные в фильме, но чаще был набор звуков, сопровождающийся взмахами рук и кривлянием.       Минсок вздохнул и поднял глаза на Ифаня, что с невозмутимым видом приобнимал его, никуда не отпуская. Ифань подмигнул ему и подтолкнул к столу. Минсок смутился и хотел ретироваться, но Ифань преградил ему путь и пододвинул стул так, чтобы Минсок не ютился на краешке стула, как хотел.       А для верности сел рядом, как было при первой их встрече. Минсоку ничего не оставалось, как смириться с происходящим. Он закусил губу и уставился на сервированный стол, боясь поднять глаза, будто своим видом мог испортить гостям настроение.       Минсок мысленно поправил бокалы и выровнял тарелки, стараясь успокоиться. Будто он сидел на приёме королевской семьи, а не в гостях у друзей. Сердце бултыхалось в груди, как выброшенная на берег рыба. И было бы из-за чего? Чон даже не изменились в лице, разглядывая Минсока, пока его представлял Ифань.       Жутко хотелось почесать глаз, но он сдерживался, стараясь перетерпеть дискомфорт в глазу и отёк вокруг него. Видимо, синяк пополз от носа дальше, и теперь перед глазом плыл туман, будто он смотрел сквозь мутное стекло.        Сехун влетел в кухню с совершенно дикими, нервно поблескивающими глазами. Он засуетился вокруг плиты и стола. И носился бы ещё долго, пока Ифань не ухватил его за руку, успокаивающе сжимая. — Сехун, успокойся, — шепнул он Сехуну на ухо и усадил за стол. — Ну, за знакомство, — сказал альфа, поднимая бокал.       Минсок растерянно моргнул и посмотрел на бокалы. Когда Ифань успел их наполнить морсом? Когда в тарелках образовалась еда? Минсок выпадал из реальности покруче, чем раньше. Это немного пугало, ведь погружаясь в себя, он забывал, где он. Сехун сидел слева и слегка потянул Минсока за штаны. Минсок непонимающе уставился на него, но быстро схватил бокал и поднял его вверх. — Как обстоят дела в клинике? — спросил Ифань. — Да нормально. Отчёты замучили, но я рад, что Чунмён меня уговорил, — он мягко улыбнулся мужу и положил руку поверх его. Минсок сглотнул — смуглая рука альфы поверх светлой омеги — глаза обожгло, но слёзы так и не выступили. Просто один глаз жгло так сильно, что Минсок даже его почесал, стараясь не тревожить нос.        Такие мелочи, как прикосновения говорили о многом. Раз спустя годы из них сквозила нежность, значит, романтические чувства не остыли. Удивительно, но за короткий промежуток времени Минсок встретил вторую пару, которая держалась друг за друга, словно встретилась недавно. — Ну, тебе с мужем несказанно повезло. Был бы военным, он бы тебя генералом сделал, — рассмеялся Ифань, и Юнхо поддержал его бархатистым смехом.       Чон оказались не такими, какими их напредставлял Сехун, а простыми в общении и очень приятными людьми. В ходе разговоров выяснилось, что Юнхо служил с Ифанем и они были знакомы ещё с тех времён. А вот с Чунмёном Ифань дружил с детства. И было время, когда Ифань и Юнхо были соперниками в битве за сердце Чунмёна.       Минсок переводил взгляд с Юнхо на Ифаня и пытался себе представить, что творилось с их дружбой, и как это пережил Чунмён, когда, по сути, предал друга детства и выбрал другого. И при всём при этом они всё равно дружили и продолжали общаться. Это не укладывалось в голове и волновало.       Странное чувство скреблось внутри, когда Минсок смотрел на Чунмёна и Юнхо. Тепло разливалось в груди. Они напоминали ему Бэкхёна и Ханя, только были не такими громкими и хаотичными. Они были более спокойными и тихими. И если Чунмён оставлял ощущение довольного жизнью омеги, у которого есть всё, о чём мечтал, то Юнхо производил впечатление, схожее с тем, которое появилось от Чонина.       Юнхо тоже казался вальяжным и обманчиво медлительным хищником, который мог враз измениться в лице и прыгнуть защищать своего омегу. Сравнение было странным и на первый взгляд не вязалось с Юнхо никак. Он был врачом, но Минсок делал пометку «военным врачом», и всё становилось на свои места. Кем же был Чонин для Минсока было загадкой.       Полгода как Юнхо открыл клинику, занимающуюся экстренной и плановой хирургией и реабилитацией жертв военных действий и ДТП. Чунмён перешёл к нему, хотя до этого занимал завидное место — заведующего отделением в центральной клинике. Но ушёл за мужем, как прежде переезжал, сопровождая его в проекте «врачи без границ».       Минсок в очередной раз поднял взгляд от тарелки и посмотрел на Чунмёна. Он был красив и выглядел моложе своих сорока с хвостиком. Юнхо с такой заботой подавал ему соус, что Минсок невольно залюбовался. В браке Чон состояли семнадцать лет, а казалось, что они только познакомились и хотят понравиться родителям.        От дурацких мыслей хотелось улыбаться, и Минсок иногда забывал о своём лице, лишь боль возвращала его с небес на землю, и он не находил себе места, елозил по сиденью, желая сбежать. — Минсок, у тебя всё в порядке? — Да…– промямлил Минсок и затих. — Всё… — У тебя травма от удара лицом о бардачок? — спросил Юнхо, отрываясь от разговора с Ифанем. — Как себя чувствуешь? — Да. Но уже всё в порядке. Правда. Давайте не будем, — Минсок не хотел говорить ни о вчерашнем дне, ни о болезнях вообще. — Минсок гостит у нас, вчера, пока добирался к нам, немного травмировался, — встрял Ифань, видя, как замялся и пошёл пятнами Минсок. — Вчера врач осматривал.        Минсок благодарно кивнул Ифаню и опустил глаза в тарелку. Есть не хотелось совсем, но под вопросительным взглядом Чунмёна он положил немного риса в рот и принялся жевать, не чувствуя вкуса. Юнхо говорил с Ифанем о проблемах с другими клиниками, которые могли предоставлять те же услуги, но дороже, и пытались вставить палки в колёса Юнхо, который нашёл способ как сделать услуги чуть дешевле. — Сехун, на кого ты учишься? — спросил Чунмён, отпивая из бокала и смотря то на Минсока, то на Сехуна. Альфы посмеивались и перебрасывались фразами, а Минсок спешно соображал, что отвечать, если спросят его. — Я заканчиваю университет, буду… — последнее, что слышал Минсок. Голова закружилась, и он медленно опустил её на подставленную руку, борясь с тошнотой.       Боль поползла от головы, спустилась на шею, сковывая болезненной паутиной, скользнула ниже, пробралась по каждой клеточке тела, спутывая мысли и погружая в темноту. Минсок барахтался в зыбком песке реальности, но его скоро накрыло с головой, и темнота поглотила окончательно. — У меня всё нормально, — слова, от которых Минсок окончательно пришёл в себя. Свой голос он не узнал и с удивлением отметил, что губы шевелятся, и какой-то подозрительный сиплый звук вырывается изо рта, складываясь в слова. — Не надо меня никуда. — Кто тебя спрашивать будет? — достаточно резко сказал Юнхо и повернул голову Минсока, удерживая за подбородок и рассматривая реакцию зрачков на свет. — Тебе нужно срочно пройти обследование у окулиста. — Меня срочно надо оставить в покое, — фыркнул Минсок, скинул смуглую руку с лица и выпучил глаза от своей дерзости. Непочтения к старшим он не выказывал, но его порядком утомили больницы и болезнь. — А омега у вас с характером, — мягко улыбнулся Юнхо, ничуть не смутившись. — Но я всё-таки настаиваю на консультации. У тебя один зрачок неправильно реагирует. — Вчера его осматривал врач, — вставил бледный, как мел, Сехун, — всё было нормально. — Такое бывает, — проговорил Юнхо, — сам смотри, один зрачок не уменьшается от света и сам по себе больше другого. Видишь? — Да, — просипел Сехун и спешно сел на стул, — и глаз красный и опухший. Вчера такого не было. Это опасно? Мин, надо срочно к врачу. — Вот-вот, — кивнул Юнхо, всё так же продолжая сидеть на корточках возле сидящего на стуле Минсока. — У меня есть отличный окулист. — Ты о Чанмине? — вставил Чунмён, обеспокоенно разглядывая сжавшегося в комок на своём месте Минсока. — О нём, — улыбнулся Юнхо и твёрдо посмотрел на Минсока. — Я не хочу. — Молодой человек, вы хотите остаться без глаза? Всё обследование займёт от силы час, главное, чтобы травма глаза не была опасной.        Минсок едва сдержался, чтобы не выдать сакраментальное «ну, пап!», которое он столько раз слышал от Тэхёна в разговоре с родителями, но вовремя закусил губу. Ему претило возлагать свои проблемы на других и совершенно не хотелось в больницу. Он просящее посмотрел на Ифаня, но тот покачал головой, соглашаясь с Юнхо.        Мысленно простонав, Минсок поднялся со стула и опять покачнулся. Вцепился в спинку стула и почувствовал, как кровь бежит по подбородку из прокушенной губы. Ещё этого не хватало. Он устало стёр её тыльной стороной ладони и только потом вспомнил о салфетках.        От происходящего хотелось выть и биться головой об стену. Почему всё складывалось так по-идиотски?! Кого он убил в прошлой жизни? Священную корову индусов? Разрушил буддийский храм? Распял мучеников? Почему столько всего сыплется на него?! — Простите, не хотел портить вам встречу, — прошелестел Минсок и виновато опустил голову, чтобы не видеть лиц. Ему было стыдно и обидно, что он опять в центре нежеланного внимания. — Дурашка, — мягко сказал Чунмён. — Ничего ты не испортил. — Чунмён прав, Мин, прекращай бузить, — сказал Ифань, прижимая к себе Сехуна. — Я сам не люблю больницы, но Юнхо спас мне жизнь… Хун-и, я потом расскажу, — пояснил он расширившему глаза Сехуну, — и я привык доверять его врачебному мнению. Не упрямься. Мы все поедем с тобой. — Не надо, — вздохнул Минсок. — Не хочу быть обузой. — По шее дать бы тебе, — фыркнул Сехун. — Ты — мой друг, ты не обуза. И то, что ты болеешь… ты в этом не виноват, понял?! Понял?! — Да понял я, понял. Только не кричи, голова болит. — Прости, — тут же извинился Сехун и прыснул в ладонь. — Мин, что это у тебя? — Где? — В кармане! — Ой, — Минсок фыркнул от боли, стрельнувшей по лицу, но не смог удержаться от смеха, когда запустил руку в карман штанов. Из кармана он достал недоеденную морковку, и тогда покатились все.