Кофе с молоком

— Прости меня, — пробормотала я       Глеб был неподвижен. Словно статуя, он стоял выдыхая теплые клубы дыма, которые тут же исчезали в ночной пелене.       Потушив окурок о подоконник, он покрутил сигарету в руках: — Не извиняйся за то, что ты лучше меня.       Три бесконечно долгие секунды и Глеб развернулся ко мне лицом, поправляя волосы. Золотые пряди струились вдоль серых пустых глаз, пухлых губ, не доходя до острых ключиц. — Я подумала и… Мне все равно.       Похоже, я смогла по-настоящему его удивить. Глеб приподнял одну бровь с непониманием смотря на меня: — Тебе все равно? Ева, это ненормально! — он сорвался с места, расхаживая по всему балкону — Если бы меня не было, ты бы спокойно сидела дома, пила чай и смотрела телевизор! Ты бы не боялась каждого шороха!       Кажется, мы затронули и правда одну из больных тем. Если ее не закончить сейчас, то мы не сможем закончить ее очень долго. Тем более, Глеб был как никогда разговорчив. — Послушай, я знаю, что ты делаешь это не просто так! Я верю тебе. — Знаешь, было бы неплохо держаться друг от друга подальше! — выпалил он, пристально наблюдая за моей реакцией.       Меня обдало жаром, а сердце невольно заколотилось. — Но об этом стоило думать, когда мы не были так привязаны друг к другу, — добавил он, уже спокойнее прежнего. — Да, поэтому это не вариант, — выдавила я.       Разговор будет нелегким. — Ева, ты понимаешь, что за мои ошибки отвечаешь ты?! — Судя по выражению лица, Глеб был сильно обеспокоен — Знаю. Наверное будет лучше расстаться… Но все же, — в груди защемило и я запнулась, подбирая слова — Я не хочу, чтобы ты уходил. — Не беспокойся, мне уже поздно уходить, — он отстранился, хватая мою руку.       Даже лишенный обычного безразличия, его голос все же казался чёрствым и глухим. Я с трудом могла уловить нотки беспокойства в его настроении. Я окинула пустым взглядом его шрамы, аккуратно касаясь их. — Сегодня ты должна остаться у меня, не хочу подвергать тебя последствиям моих ошибок, — объявил Глеб, смотря куда-то за горизонт. — Я переживаю за маму, — после минутного молчания призналась я, — Она там совсем одна, а вдруг мы впутаем в эту историю и её?       Глеб приподнял одну бровь и уголки его губ задрожали: — Напрасно волнуешься. Не думаю, что они знают номер квартиры.       Не понимаю, что такого я спросила, но его настроение заметно улучшилось. — Честно говоря, мои пазлы не до конца сложились, — вздохнула я, проводя кончиками пальцев по ороговевшей коже, — Как ты в это вляпался и почему вы избили их приятеля. — Я не знаю, как это объяснить, не напугав тебя, — задумчиво протянул парень, я перебирала его пальцы, напомнив, что жду ответа, — Этот парень, который пострадал, — он осекся — Он написал заявление в полицию на меня и пару моих друзей.       Внезапно меня осенило: — За… — я не успела договорить, как Глеб опередил меня. — По статье 228. А именно, незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление наркотических веществ или растений, содержащих наркотические средства.       Закончив, Глеб некоторое время внимательно изучал мое лицо, пытаясь разобрать мои чувства. По телу пробежала дрожь то ли от холода, то ли от страха, то ли от отчаянья и безысходности. Разум упорно не хотел принимать то, что тот, кого я уважаю и люблю... Дилер? – Ты сидел?! Вас посадили?! – вопросы так и сыпались с моих губ. – Нет, – пожал плечами парень, сунув руки в карманы, – Но залог пришлось внести хороший.       Я покачала головой. Сейчас не лучшее время читать морали или корить его за это. Немного поразмыслив, я осторожно спросила: — Это твой основной заработок? — Да, — холодно отрезал он, наблюдая за моей реакцией.       Я побледнела, по коже пробежали мурашки, на лбу проступил холодный пот. Все же, я была права. Находиться в этой комнате и в этой квартире становилось уже просто невыносимо. Как бы мне хотелось, чтобы это был сон…

***

      Весь район укутан тишиной. На город медленно опустились сумерки. Неосторожные лучи солнца оставляли за собой приятный, слегка розоватый оттенок над горизонтом. Четко очерченные окна соседних домов ярко светились, окутанные необъятной темнотой. Ладонь непроизвольно дрогнула, а пальцы сжали телефон. От нарастающего мороза дышать стало труднее и я скорее принялась растирать озябшие руки. Да, как же я ошибалась. Счастье никогда не может длиться вечно. Оно никогда не было и не будет моим личным спутником. Сделав глубокий вдох и наполнив лёгкие колючим вечерним воздухом, я включила телефон. Что же такое придумать, чтобы она не волновалась? Кажется, вранья не избежать…       «Мам, привет, я засиделась у Арины. Может я у нее останусь, ты не против?» Отправив сообщение, я затеребила пальцами, очевидно опасаясь отказа. Эта типичная сцена «засиделась у подруги» — все, что я могла придумать.       «Ты уверена? Я могу прислать такси» Нет, мама, такси тут не поможет.       «Нет, я хочу сегодня остаться с ней»       Проскользнула мысль, что это было слишком грубо и я недолго думая, добавила: «Устроим девичник, все будет хорошо»       В последний раз взглянув на пылающий красный закат, я захлопнула дверь балкона. — Сказала? — послышался глухой голос за спиной. — Да, — пробормотала я, отпуская белую пластиковую ручку двери.       В груди отдавались отчётливые стуки сердца, пульсирующие в висках. Непонятное волнение, нарастающее с каждой секундой, заставляло сердце снова и снова сбиваться с привычного ритма и поддаваться секундной панике. — Волнуешься? — в воздухе повис очередной вопрос.       Не дожидаясь ответа, Глеб поспешил успокоить меня: — Ничего не бойся!       Я покачала головой, сотый раз коря себя за слабость. С каждым днём я становлюсь ещё более весомой обузой в его жизни.       Мысли прервал настойчивый звон телефона. Не теряя времени, я взяла трубку: — Привет, мам! — Ева, ты точно не хочешь домой? Родители Арины не против? — Нет мам, все нормально, — с наигранной игривостью пролепетала я — Завтра позвоню! — Ну ладно, если что, только позвони! — напомнила напоследок она       Как же мне хотелось ей все объяснить, причем немедленно. Но я знаю, что этого не произойдет никогда, если она узнает — прощай самостоятельная жизнь, ее-то вмешивать точно не стоит. Раздался звонок в дверь. Все мысли уступили место реальности и я подорвалась с места. Глеб уже стоял у двери, вглядываясь в глазок: — Тихо.        Резкое волнение охватило меня и я попятилась в гостиную. Нащупав мягкое сидение кресла, я медленно опустилась на него, поджав колени под себя. Мои мысли и разум ожидали худшего. Послышались звуки открывания двери. «Спокойно, Ева. Глеб знает, что делает» — успокаивала я себя. — Славик, не сейчас, — недовольно пробормотал Глеб.       Я вспомнила того парня, с которым мы пересекались пару раз. Кажется, они друзья или что-то типо того… — Чувак, я достал, я достал! — восторженно ликовал чей-то голос. — Ева сейчас у меня, тебе следовало бы подбирать слова, — процедил Глеб. — Картавого уже убрали, — чёрство заявил голос, — Глеб, будь осторожен, если не хочешь проблем с ней.       "Картавого"? Звучит как погонялово на зоне — подумала я. Все эти разговоры — обычное дело для меня, ничего нового я пока не узнала. Я положила голову на подлокотник, продолжая слушать разговор. — Может вам с ней уехать? — предложил голос — Нет, тут ее родители. Тем более за границу я ее не вывезу, ей только 17. — Плохо.       Повисло молчание. Мозг начал рисовать странные картины моего преследования. Честно говоря, до сих пор не верится, что это все происходит со мной. Вся эта ситуация напоминала мне хороший бестселлер какого-нибудь романтического триллера. — Она знает? — неожиданно спросил голос, отвлекая меня от мыслей. — Да. — Так в чем проблема? — голос стал приближаться и наконец в дверном проёме показалась высокая фигура человека.       Глеб следовал за ним. От чужого присутствия мне стало не по себе ещё больше. — Привет, мы уже виделись раньше, — поздоровался парень, протягивая руку, и я тотчас ее пожала, — Славик — Ева.       Глеб напрягся, смотря на своего собеседника, а потом перевел свой тяжёлый взгляд на меня: — Ева, ты не могла бы оставить нас? — К-конечно… — замялась я. — Смысл от нее скрывать, если ты и так показал все свои карты? Ты же хуже и ей, и себе делаешь, — парень перевел приветливый взгляд на меня, — Оставайся.       Я растерянно кинула взгляд на Глеба. Он нахмурился и, кажется был немного рассержен. В таком состоянии ему тяжело контролировать свои действия, поэтому я приняла решение уйти. Пришлось переместиться на кухню, так как комната Глеба была далеко от гостиной и услышать то, что происходит в холле оттуда практически невозможно. Я уселась за барную стойку, настороженно слушая каждый шорох. — Я купил! Наш товар! — сейчас его тон напоминал какого-то безумца.       Послышался шлепок бумаги о дерево. Будто что-то, похожее на бумажный пакет упало на пол. Значит, они не только друзья, но и «партнёры» по работе. — Хорошо, — чёрство выдавил Глеб — Вмажемся? — с вызовом спросил Славик.       Меня передёрнуло. Я непроизвольно нахмурилась в ожидании ответа Глеба. Если он скажет «да», у меня нет другого выбора, кроме того как вмешаться. В воздухе повисла мертвая тишина, лишь мое шумное дыхание раздавалось в полумраке комнатки. – Ты идиот?! – рявкнул Глеб – Это не для того, чтобы мы просто вмазались! Есть шанс поднять много бабла! Если закинемся сейчас, все просрем! Глеб был очень груб и раздражен. Холодный, острый на язык, сдержанно высокомерный и замкнутый. Нецензурная лексика была не свойственна ему до этого момента. – Да, но... – голос притих, однако хватило секунды, чтобы снова услышать неприятный баритон – Нужно опробовать товар. Может это так... Фигня для детишек. Нужно знать, за сколько бабок толкать. Это тебе не печенье в магазине продавать, – настаивал Славик, – Это бизнес.       Я задержала дыхание, ожидая ответа. О нет, пожалуйста... Страх, окутывающий каждую клеточку тела, не отпускал и я нервно перебирала пальцами, в ожидании ответа. Глухой, до боли родной голос нарушил молчание: – Ты прав.       На секунду меня будто порализовало. Он... Согласился?!