Праздник Фонарей в Абу-Аби

      Комната, которую предоставили Идрису, была очень большой, с широким арочным окном, высокими сводами, стенами, обшитыми красным бархатом. На втором этаже было всего несколько таких комнат, и все они сейчас были заняты членами семьи Фаиль. Мог ли Идрис считать себя членом столь уважаемого семейства? В его маленькой головке все еще не укладывалось, что всю жизнь он жил не той жизнью, которая была ему предначертана. Было столько вопросов, на которые еще только предстоит узнать ответы. Что случилось на самом деле и зачем его похитили шестнадцать лет назад? Как он оказался в Абу-Аби, и кто эти люди, что вырастили его?       Стоявшая на возвышении, кровать из красного дерева с задернутым вышитым пологом была непозволительно огромной. Видеть такую вычурность Идрису не доводилось никогда, хотя он и побывал во многих комнатах этого дворца. По привычке омега начал разглаживать руками белоснежные простыни, как делал это, когда выполнял работу слуги.       — Ах, — раздосадовано выдохнув, он сел на постель, вмиг проваливаясь на мягкой перине. — Почему все кажется таким чужим?       В комнате царил полумрак: некоторые из свечей уже давно догорели, оставляя алеть черный фитилек. Желание забыть слова Фарвара о том, что он потерянный некогда принц Хейжара, становилось все сильнее.       Время уже давно было за полночь, все гости, наверняка, уже видели десятый сон. Почему же Идрис не мог уснуть? Рука дотянулась до шелкового платка, повязанного вокруг тонкой шеи. Метка почти перестала беспокоить, но все еще пощипывала и жгла при малейшем соприкосновении с тканью.       «Завтра вместе с семьей Фаиль… со своей семьей, я отправлюсь в Хейжар, — Идрис лежал и смотрел в потолок. — Как же душно!»       Легкий шлейф недомогания окутал тело омеги; тошнота настигла неожиданно и, хватаясь за голову, Идрис перекатился на бок, делая глубокий вдох. После темницы он постоянно чувствовал упадок сил.       — Душно, — повтори он вслух и поднялся с постели.       Решив, что все равно не сможет уснуть, омега направился к двери. В коридоре оказалось чуть прохладнее. Дышать здесь было легче.       «Возможно, у Виктора есть какое-нибудь средство от этого противного чувства?»       Кабинет дворцового врачевателя находился на первом этаже, в самой северной части дворца. Дверь, как обычно, была не заперта.       — Идрис? — Виктор сидел за своим рабочим столом и внимательно изучал надписи на скляночках. — Тебя что-то беспокоит? В смысле… Простите мою фамильярность.       Слухи по дворцу, не без помощи сплетен прислуги, разлетались очень быстро. Все были удивлены, узнав о том, что один из слуг является принцем соседнего оазиса. Виктор тоже был ошарашен такой новостью.       — Нет, сэр Виктор, хотя бы Вы... Обращайтесь ко мне по имени.       — Понимаю, — альфа отложил в сторону баночки и широко улыбнулся. — Тяжело свыкнуться с новой ролью?       Тяжело? Нет, это совсем не то слово, чтобы описать состояние удрученности и потерянности, которое испытывал Идрис на протяжении последних нескольких дней. Тошнота накатила с новой силой и омега склонился, хватаясь руками за горло и делая глубокие вдохи. Виктор сразу же подхватился с места и помог ему сесть на стоящую в углу кровать.       — Ваша метка загноилась, — сказал Виктор спокойно.       — Ах, — руки омеги сразу же прижались к ранке на шее, и он смущенно опустил взгляд, вспоминая, что забыл завязать шарф. — Именно поэтому я и пришел.       Умелые руки человека с медицинским образованием быстро помогли Идрису привести свою метку в порядок. Размочив корочку, Виктор аккуратно убрал ее и наложил на ранку небольшой компресс с целебной мазью из трав. И хоть жжение и зуд прошли, тошнота все равно осталась на своем законном месте. Виктор внимательно посмотрел на неестественно бледного парня и покачал головой, что-то бормоча себе под нос.       — Кажется, этот запах, — Идрис указал на компресс и поморщился. — Можно его как-нибудь…       — А ты неважно выглядишь. Тебя тошнит, верно? — спросил Виктор. — Еще никто не жаловался на свойства моей мази. Гноя на метке было совсем немного, заражения не произошло, поэтому причина твоего недомогания кроется в другом.       Мужчина внимательно посмотрел в глаза омеги, который отчего-то растерялся.       — Я полагал, что все дело в этом.       — Я просто задам тебе несколько вопросов. Ты не возражаешь?       — Н-нет, — настороженно ответил Идрис, не совсем понимая.       — Свой период ты провел не в районе течных омег? — Виктор говорил с такой уверенность, словно о чем-то догадывался, но открыто сказать не решался.       Мужчина подошел к одному из настенных шкафчиков и достал оттуда что-то, вручая это омеге.       — Это, — запнулся Идрис и уставился на небольшую пластмассовую полоску.       — Вы ведь были близки с господином, верно?       В один миг за окном раздался раскат грома и по окну застучали первые капли дождя. Порывом сквозняка захлопнуло неплотно прикрытую входную дверь. Идрис вздрогнул от такого количества громких звуков и, еще не до конца понимая, уставился на пластиковую полоску в своей руке.       — Я не мог! — внезапно воскликнул Идрис, срывая голос. — Откуда Вам известно?!       Резкий испуг сковал его тело. Нет, это просто невозможного, этого не должно было случиться. Постоянная тошнота и легкое головокружение — последствия заражения раны от метки и ничего больше.       Виктор смотрел на метания омеги и прекрасно понимал, что мальчик сейчас чувствует. Столько всего свалилось на эти хрупкие плечи, столько отвратительных происшествий. Беременность – это последнее, что должно было произойти с ним, но Виктор видел… Даже невооруженным взглядом видел все симптомы.       — Давай просто сделаем его, — рука легла на плечо Идриса, но тот сразу же вскочил с кровати, отмахиваясь.       — Этого не должно было произойти, — слезы градом побежали по щекам и омега всхлипнул. —Сэр Виктор, как я могу…       Ноги подкосились и омега медленно сполз по стене, хватая ртом воздух. Легкие болезненно сжимались только об одной мысли, что той самой ночью им с шейхом удалось зачать плод любви.       Спустя несколько минут Виктору все же удалось успокоить разволновавшегося омегу и уговорить того сделать тест, пообещав, что все это останется только между ними. В уборной, которая находилась в этом же самом кабинете, Идрис провел совсем немного времени и, выйдя, просто сел на пол, поджимая колени к груди и жалобно протягивая пластмассовую полоску врачевателю.       — Положительный результат, — тихо отозвался мужчина.       Он присел на корточки рядом с омегой.       — Господин совершил обряд никах вчерашним днем, верно? Слуги так громко переговаривались между собой, что я слышал их сплети даже за дверью своей комнаты.       На лице Идриса не было никаких эмоций. Словно ничего и не произошло. Стеклянные голубые глаза смотрели прямо перед собой.       — Да, это так, — ответил Виктор и с пониманием глянул на парнишку. — Между Хейжаром и Абу-Аби давно был заключен…       — Я знаю, — перебил омега и склонил голову. — Именно поэтому я не имею никакого права на…       «Любовь Фараджа и его благосклонность».       — Глупости!       Виктор сделал жест рукой и цокнул языком, показывая, что не согласен с такими мыслями.       — Раз уж господин соизволил прикоснуться к твоему телу, то он ответственен за сотворенное чудо.       — Он больше не мой господин, — рвано процитировал самого Фараджа омега и сглотнул вязкую слюну. — Сэр Виктор, как же мне теперь быть?

***

      Утро в Абу-Аби выдалось мрачным. Грозовые тучи все еще кружились над дворцом; между ними то и дело поблескивали молнии. Дождь уже давно прекратился, оставляя после себя лужи и смешивая песок в грязь. Такая погода – довольно редкое явление в Саудовской Аравии.       В дворцовом саду собрались почти все гости, чтобы проводить семейство Фаиль в долгий путь.       Фарвар о чем-то переговаривался с подручными, решая некоторые вопросы касательно пути. Ромул и Джозеф стояли у повозок и прощались со своим младшим сыном и его супругом – шейхом Абу-Аби. Было непривычно оставлять Арая одного, но теперь того требовали правила. Его жизнь отныне здесь, рядом с Фараджем.       — Я обещаю навестить вас через месяц, если мне удастся выкроить несколько выходных, — обнадеживающе сказал Виктор.       Они с Идрисом укрылись под небольшим навесом, в стороне от всей суеты.       — Спасибо Вам, сэр Виктор, — улыбнулся омега, поправляя небесно-голубой шелковый шарф на своей шее. — За все, что вы сделали для меня и за то, что поддержали мое решение.       Виктор украдкой вздохнул, но своего беспокойства показывать не стал. И все-таки Идрис был уверен в том, что поступает правильно.       — Береги себя, — мужчина заботливо потрепал парня по макушке. — И, конечно же, его, — взгляд зеленых глаз упал на пока еще плоский живот омеги.       Идрис кивнул и направился к повозкам. Некоторые из прислуги, стоя чуть поодаль от столпотворения, громко обсуждали недавние события, но Идрису было все равно. Уже все равно. В Хейжаре его ждет новая жизнь, совсем отличная от той, которая была в Абу-Аби.       Шейх Хейжара, вместе со своим мужем и старшим сыном попрощались с Фараджем и Араем, расцеловав последнего на прощание. Идрис залезал в повозку самым последним. Любезно оперившись на ладонь, поданную Фараджем, омега поймал на себе пристальный взгляд карих глаз, но не стал задерживаться на нем и лишь коротко кивнул:       — Благодарю Вас за все, — тихо шепнул Идрис и скрылся внутри повозки.       Семейство Фаиль благополучно двинулось в путь. Три повозки уже практически скрылись за горизонтом, когда Виктор подошел Фараджу, который все еще продолжал смотреть им вслед. По угрюмому виду альфы можно было сразу понять, что шейх в немой ярости.       — Дай им Аллах легкой дороги, — сказал врачеватель так, чтобы альфа услышал его и вышел из оцепенения. — Вас что-то тревожит, мой господин? Фарадж нехотя перевел взгляд на старого друга.       — Твоя улыбка так раздражает, — сухо кинул он и, развернувшись, направился во дворец. Конец.