Колыбель дьявола

Холодный ветер пробежался по твоей потной коже, вызывая этим мелкую дрожь. Огромная рука сжимала твою шею так, что было больно дышать, еще так десять минут и начнет кружиться голова. Из-за резкости на глаза выступили слезы, ты посмотрела на Рампо. Он нервничал и на какое-то время растерялся, но вдруг его лицо поменялось и стало более уверенным и спокойным. Уголок его рта приподнялся, изображая ухмылку. ― Идиот, чего улыбаешься? Хочешь, чтобы я её убил? ― Ты этого не сделаешь, ― сказал Рампо, ― все очень просто, если она умрет, умрешь и ты, потому что отряд полиции с минуты на минуту будет уже здесь, а у тебя даже нет причины, ты еще даже не придумал, зачем ты ее схватил и для чего удерживаешь, все это бессмысленно, заканчивай. Мужчина, что тебя держал, внимательно слушал. Его злило, что Рампо говорит правду, и от этого он на долю секунды растерялся, ослабляя хватку. Но тебе этого было достаточно. За несколько секунд амбал уже лежал под тобой, он даже не успел осознать до конца, что случилось. Полицейский, что стоял рядом с Эдогавой, бросился тебе на помощь и одел на него наручники, пытаясь удержать, но мужчина начал давать отпор и ему удалось выбраться. Он начал орать что-то непонятное и вот-вот бы убежал, но к тому моменту подбежало еще четверо полицейских. И вместе они смогли повалить его и затолкать в машину. ― Я же говорил, что он тупой, ― довольно хмыкнул Рампо. ― Это он убийца? ― спросил полицейский, который все еще стоял рядом с тобой и старался склеить все происходящее в целую картинку. ― Да, это он. Говорил же, что убийца за углом! Хватит с меня этих тупых и мелких расследований! ― парень раздражено засунул руки в карманы и посмотрел на тебя. Тебя начало трясти еще больше. Желудок будто камнем придавило, и ты, согнувшись, слегка присела на холодную землю. И только что поняв, что можешь свободно дышать. Ты жадно начала хватать ртом воздух. Осознавая что твой поступок был глупым, ты уже ожидала от Рампо насмешку и критику. И поднимая голову, ты заметила, что он уже подошел к тебе и опустился рядом с тобой. ― Андо, что с тобой? ― голос немножко дрожал, Эдогава скинул свое пончо, накинул его на тебя и этим действием немного успокоил твою дрожь, ― глупая, не смей больше от меня отходить, поняла? В его голосе ты услышала скорее заботу, чем осуждение. Ты была уверена, что он поступит как ребенок, и заметила изменения в его поведении. ― Х-хорошо, простите меня… Рампо-сан, я больше не буду поступать так необдуманно и глупо. Только не рассказывайте об этом Фукудзаве-сану, пожалуйста, а то он меня уволит и… и… ― Ну раз ты так просишь, не буду рассказывать. Не хочу, чтобы он тебя уволил. Мне нравится, когда ты меня охраняешь. По телу прошла приятная дрожь с теплотой, которая разлилась по всему телу, от чего твои щеки порумянили. Какая-то мысль проскочила в твоей голове, возможно, это был даже его голос. Но ты не успела её поймать, как сердце забилось чаще. ― Поднимайся, мы идем назад. Всю дорогу к агентству вы молчали. Ты шла закутавшись в пончо Эдогавы и испытывала чувство стыда и страха, что об этом узнает Фукудзава и подумает, что ты не можешь себя защитить и снова запрет тебе дома. Ведь тебе нравилось проводить время в агентстве, ходить на расследования и, как бы не хотелось признавать самой себе, следить за Рампо Даже бегать ему за сладким и исполнять всякую чепуху, что он заставлял делать. ― Да не переживай ты так, Фукудзва-сан не о чем не узнает, ― сказал парень, разрушив тишину. ― И почему ты такой умный? ― Выдохнула ты, ― смог узнать о чём я думаю, но не смог догадаться, что я тогда уйду в лапы убийцы. ― Это камень в мой огород? ― риторически спросил парень, которому вовсе не понравился твой наезд, ― вообще-то я знал, что убийца там и знал, что ты сможешь туда пойти, но я увлекся и не проследил. И вообще, это твоя работа следить за мной. ― Прости, да, я виновата, но ты ведь знал, что убийца там, а я нет. ― Если бы ты меня слушала, то тоже бы знала. Я об этом говорил, но зачем тебе слушать детектива, если сила есть, а мозгов не надо? Тебя это смутило и ты еще сильнее закуталась в пончо. ― Рампо… Ты ведь правда никому не скажешь? ― Не скажу, если ты принесешь мне сладости. ― Будет сделано!