Flashback
Чимин измеряет коридор шагами, нервно кусая кулак. Юнги только завезли в палату, и сейчас врач осматривает его. Пака туда не пустили. И, сука, Тэхен не остался поддержать его. Хотя и не должен был… Но все же, хотелось бы. Омега изодрал костяшки чуть ли не до крови, но боли, почему-то, не чувствует. Чертов Чон Чонгук, омега уверен — Юнги плохо из-за него. Сволочь. Хоть Чимин и был «под кайфом» из-за Тэхена, но только сейчас вспоминает, что Чон выходил из той самой уборной. Вот только в тот момент Чим никак не воспринял этот факт. Ибо Тэхен. Из палаты выходит бета и ищет кого-то глазами, в итоге остановившись на Чимине, так как он один в коридоре и был. — Вы с этим омегой? — врач вполне уверен в положительном ответе, но все же ждет его от Чимина. — Да, — Пак смотрит на бету глазами полными надежды. Только бы ничего серьезного, пожалуйста. — Что с ним? — голос Чимина слегка подрагивает, так как омега боится услышать плохое. — Ох, сильно не переживайте, главное — жить будет. — Что значит жить будет? — Чимина это очень настораживает. Тоесть кое-как, но будет? Фантазия Чимина рисует самые ужаснейшие кошмары в голове омеги. — У омеги только началась течка, причем у него она начинается весьма болезненно. Я бы сказал, что это болевой шок, но скорее всего омега перенёс стресс средней степени. Вы можете это подтвердить? Ооо, ещё как может. Вот теперь Чимин на все сто процентов уверен в вине Чонгука. Да и течка началась совсем не кстати. — Думаю, да — Ну вот, выписывать можно завтра утром, — уставшим голосом заканчивает бета. — Спасибо, а можно к нему? — Чимин смотрит умоляюще, что отказать кажется чем-то нереальным. — Можно, — врач улыбается, в душе радуясь, что на свете ещё остались такие заботливые друзья, и уходит. Омега заходит в палату и сразу же слышит пиканье кардиограммы. Она то хоть зачем?.. Цвет кожи Мина стал более живой, что Чима очень радует. Но омега все еще не в сознании, так что придется Паку подождать. Под ночь Чимин не выдерживает и все-таки засыпает, прижавшись к руке Юнги.***
Звук воды всегда был лучшим успокоительным для Чонгука. И сейчас, стоя в наполненной паром душевой кабинке альфа думает о произошедшем в уборной. Зачем он вообще пошел туда за Юном? Что его потянуло? Почему именно он? Ответов ни на один из этих вопросов У Чонгука не было. Есть множество омег в разы красивее Юнги. Казалось бы. Но Что-то в Юнги не дает отвести взгляд. Что-то — как наркотик, которого с каждой секундой хочется все больше, которого до конца дней не будет хватать. И шанса прекратить всё это уже почти нет. Пошлые мысли Чонгука заходят совсем далеко. Настолько, что альфа не выдерживает и прикладывает руку к вставшему члену и начинает медленно вести от головки к самому основанию. Из губ вылетает тихий стон и альфа продолжает уже в более быстром темпе. Мысли о Юнги заводят, а в голове образ руки омеги на члене альфы. Он представляет как будет до упора насаживать этого омегу на себя, как будет кончать ему в рот, не спускать с себя до самого рассвета, а его стоны будет слышать весь отель. Проведя еще пару раз альфа кончает. Выключив душ и отдышавшись, Чонгук понимает: этой ночью, не увидев Юнги, он не заснет. Никогда больше не заснет. Найдя полотенце, Чон обтирается с ног до головы, затем этим же полотенцем слегка сушит волосы и как есть, голым, идет в спальню. Чонгук помнит, как вывозили Юнги из клуба. Бело-красная машина увезла омегу в больницу. Чонгуку было впервые жаль за содеянное, но вернись он обратно в то время — сделал бы то же самое. И он вообще не понимает, откуда это сожаление. Ему вообще это чувство толком не знакомо. Он его давно не испытывал, чуть ли не с самого рождения. Но, сука, чертов запах карамели впивается в разум и все там переворачивает. Чонгук заметил, что у омеги течка начинается, только поэтому отступил, не хотел срываться. Все таки омега может от этого сильно пострадать. А он ему еще живым нужен. Уйти тогда — была единственная возможность сдержаться. Чонгук достает телефон и набирает смс Тэхену:Юнги с Чимином?
И через минуту приходит ответ: ДаГде он?
Больница ГОБ Одевшись в спортивные штаны и простую белую футболку, альфа вызывает шофера, и плевать, что 2 часа ночи, попробует только не явится. В течение пяти минут личный водитель подъезжает к квартире парня. Чонгук идет через гостиную к порогу, на ходу замечая на маленьком столике вазу с небольшим букетом крупных ромашек. Альфа останавливается и всматривается в цветки. Садясь в элитную иномарку, Чонгук называет адрес и машина трогается. Парень крутит между пальцев ромашку, сверля ее глазами. Зачем… Зачем он ее взял с собой? Чонгук сам себе пытается ответить, но не выходит. Рука сама потянулась к цветку. Смотря на нее, в сознании Чонгука вырисовывался Юнги, и он захотел взять. Все, это единственное, что Чон понял. Альфа зол на себя. Какого черта он сейчас идет к нему? Какого черта он идет к нему с цветком? Какого черта вообще с Чон Чонгуком происходит? Он пытается объяснить хотя бы себе, что просто хочет подчинить очередного глупого омегу. И все. Просто весьма странным для Чонгука способом. Омега ему надоест. Однозначно. Это всего лишь вопрос времени. А ромашка… просто у альфы хорошее настроение. Подъехав ко входу больницы, Чон выходит из машины и замечает двух амбалов у дверей. Видимо, это единственная защита больницы от посторонних, что Чонгуку, впрочем, не помешает. Подойдя к мужчинам, альфа молча дает им по несколько купюр и те, без вопросов, пропускают парня в здание. Даже на первом этаже Чонгук чувствует витающий запах карамели. Он ведет наверх и альфа не задумываясь идет на него. Поднявшись на второй этаж запах насыщается все сильнее, а стоит повернуть голову налево, как ноздри забивает этот аромат. Чонгук не оглядываясь идет к крайней двери в самом конце, игнорируя заснувшего дежурного. Больница в общем ужаснейшая, но видимо у друга омеги на большее денег не хватало. Но Чонгуку на это сейчас как-то плевать, запах уже до мозга дошел и затмил все, не давая думать ни о чем, кроме как об омеге. Альфа кладет руку на дверцу и слегка толкает, заранее прикрыв нос. Понимает, что не выдержит. Заходит и чуть ли не охает. Омега лежит на белоснежной постели, сам чуть ли не сливается с ней. Выглядит так хрупко, так нежно, кажется, притронешься и он испарится. Чонгук делает рискованный шаг к палате, затем еще и еще, пока не оказывает прямо перед ним. И не может глаз оторвать… Его лицо такое спокойное, такое умиротворенное. Не похоже на обычное его состояние. Ведь при виде Чона он сразу становится хмурым. Пытается взгляд отвести, лишь бы альфу не видеть. А сейчас его глаза закрыты и складки на лбу разглажены. Сам же бледен как простыня. Чонгука бы это напугало, не знай он, что омега такой всегда, что его кожа всегда цвета лепестков ромашки… Именно. Ромашки. Цветок будет идеально смотреться между этими длинными белыми пальцами. Чонгук, хоть и зная риск, подходит совсем вплотную и, сильнее прикрыв нос, медленно прикасается к ладони Юнги и тут же отдергивает в ужасе свою руку. Пальцы этого омеги будто мертвецкие, они неестественно ледяные, будто кожа омеги снег, такая же белая, безумно холодная и до ужаса притягательная. Чонгук делает вторую попытку и кладет ромашку меж пальцев Юнги. Чонгук борется с внутренним зверем, желающим продолжения, хочет больше, хочет провести своими пальцами по всем выступающим венкам, затем по ключицам, по скулам, по… Стоп. Чонгук отшатывается от тела Юнги. Еще не хватало того, чтоб омега узнал о присутствии альфы. Надо срочно уходить, 5 утра уже… мало ли. Но Чонгук не может оторвать взгляда от него, не может перестать восхищаться его внешности, его ауре. Он как искусство, лучшее творение Бога. Недоступное творение… Временно. Чонгук боится своих мыслей, он не должен так думать, кто этот омега такой, чтоб мысли собой занимать. Альфа оправдывает это безумно пахнущей течкой, которую, якобы, сбивали, но видимо неудачно. Превозмогая себя, Чонгук все-таки выходит из палаты и быстрым шагом, дабы не передумать и не вернуться, идет к выходу. Через 3 часа в универ, а он еще не дома. Садится в машину и просит водителя ехать как можно быстрее.Flashback end
Юнги лежит уже где-то час и ждет, пока проснется Чимин. Скоро 7 утра, а омега все спит. Как же на него похоже. Юнги в универ сегодня не пойдет, мало ли, вдруг ещё что случится. Да и с общежитием стоит разобраться наконец. Всё, надо будить Чиму, сам он проснется только в часов 12. — Чимин, морду поднимай с моей руки, — возмущенно говорит Юнги, — всю ночь на ней пролежал что ль? Омега поднимает отяжелевшую голову и спросонья смотрит на друга. Спустя несколько секунд вспоминает где он, что произошло, и резко начинает тереть глаза. — Ты уже проснулся? — удивленно спрашивает Чимин. — Да давно уже! — отвечает омега, не понимая, чему тот удивляется. А Чимин прокручивает в голове все произошедшее вчера, открывает рот, чтоб еще что-то спросить, но его опережает вошедший врач. — Доброе утро. Вижу вы уже проснулись, — улыбается бета, — ничего не болит? Ясное дело — болит, но что толку от того, что Мин скажет это. Просто пропишет какие-нибудь сильные обезболивающие. — Нет, не болит, спасибо, — как можно правдоподобней улыбается Юнги. — Мне можно идти? — Да, — отвечает врач, — до встречи, не болейте. — До свидания, — омега делает первые попытки встать, которые выходят с трудом, но с третьей попытки все же получается. Бета выходит из палаты, закрывая за собой дверь. Осмотревшись вокруг в поисках одежды, Юнги находит ее сложенной на небольшом столике. Одевается и смотрит на Чимина, который, в свою очередь сверлит глазами Мина. — Чего? — слегка возмущенно спрашивает Юнги. Не любит он, когда на него смотрят. А Чимин спустя несколько секунд молчания все-таки задает вопрос: — Хули ты так охуенно пахнешь?! — обиженно выдает Чима. Пару секунд Юнги с непониманием смотрит на омегу, а потом усмехается. Хоть что-то в нем охуенно. — Ты не отстаешь, — подмигивает Юнги и добавляет, — кстати, напомнил, надо обезболивающие в аптеке взять. Омеги выходят из палаты и, захватив в аптеке таблетки, покидают здание больницы. Юнги все так же держит в руке ромашку. Она пахнет вкусно. Пахнет, будто, кем-то, но кем, омега понять не может. Ромашки же шоколадом не попахивают.? В общем, Юнги сейчас не до этого. Он об общежитии думать должен, которое, кстати, нашел, осталось только деньги за первый месяц отдать. Чего у Юнги сейчас нет от слова «совсем». Но Чимин пообещал помощь с этим. Что б Мин без него делал. Хоть и просить о помощи было как-то неудобно. Он и не просил-Чимин сам на этом настоял. Принимать было неудобно. Что Чима, впрочем-то, не особо заботило. — Эта общага? — удивленно интересуется Чимин. — Угу. — Ваау, так она ж совсем рядом с моим домом, — радостно произнес омега. — Ага, — улыбается Юнги. Омеги стоят напротив небольшого здания и думают, как вообще в общаги заселяются. Решают для начала зайти домой к Чиму и взять денег, а потом расспросят кого-нибудь из проживающих и дело с концом.***
Два пустующих места. Двое задумавшихся альф. И вовсе не лекцией. Куда эти омеги пропали… Не нравится это Тэхену. Да и Чонгук не в восторге. Он подозревает, что они в больнице, но это вряд ли. Осложнений точно не было, так зачем оставаться? Прогуливают что ли… А кто Чонгука развлекать будет, а?! «Ну попадись ты мне, Сахарок, наказания не избежишь…» — думает альфа и больше особо не парится о нем. Вернее внушает себе это. В глубине души же прекрасно понимает, что хочет ещё почувствовать этот запах, ещё раз прикоснуться, да хотя бы увидеть. Держит себя как может, но с каждым часом все сложнее. Тэхен же весь день ходит ни слова не сказав. По одному его лицу понятно — на разговоры сегодня альфа не настроен. Чонгук видит это, не понимает, чего друг так распереживался за этого парнишку. Ну не пришел — не пришел. Чего там… А самого мелкий страх терзает. Ким знает, что омеги по городу шастают. Это ему и не нравится. Они мелкие, город большой. Да чего там город, альфы… Тэхен видит, что и Чонгук к ситуации неравнодушно относится, и понимает — случись чего с Юнги, альфе будет плохо. А первому этого не надо. К Чимину приставлены люди, следящие за его действиями. Да, это лишение личного пространства, но Тэхен не может не знать, что делает омега. Он даже не его. И, как он узнал, вообще ни чей. Тэхен пишет своему человеку и просит доложить, что делает Чимин. На что тот отвечает, что омега в общежитии с Юнги. И скорее всего они там из-за последнего. Ким немного успокаивается. Ну они, хотя бы, не гуляют где-то. Альфа не хочет, чтоб омега узнал о его тайных телохранителях. Слишком много вопросов будет. И альфа с чувствами своими не до конца разобрался. Так что не нужно омеге знать о них. Вдруг Тэхен ошибается и это просто временное помешательство. Да он вообще не может объяснить, что с ним происходит. С ним и Чонгуком. Эти омеги будто прибыли откуда-то с другой планеты, не из мира сего, и заворожили обоих альф. Да, Чонгук возражать начнет, услышав такое. Но Тэхен то понимает — с другом такого не происходило никогда. Он не знает такое чувство, когда человек тебе приятен. Он будет думать, что с ним что-то не то, что он вообще болен. Но никак не то, что он ему нравится. Он просто этого понятия не знает. А вот Тэхен ещё как. Знает, как болезненную тему. И тоже не хочет думать об этом понятии. Ну, а слово «любовь» оба альф и слышать не хотят. Противно оно им. По многим причинам. — Ну и где его носит? — не выдерживает Чонгук. С самого утра этот вопрос у него в голове. А Тэхен все ждал. Знал же, что не выдержит. — В общежитие записывается, — ухмыляясь отвечает Тэхен. А лицо Чонгука потихоньку становится все зловещее и зловещее. Эта Чоновская ухмылочка до ушей растягивается. И Тэхен пре-е-екрасно знает, о чем этот парень сейчас думает.***
Юнги все-таки удается найти себе комнату, но там будет сосед… Ох как же омега их не любит. Да и они омегу как-то тоже… — Пятый этаж? Серьезно?.. — возмущается Юнги. — Ебанутые существа. На первом и втором этаже полно мест было! Суки, — а дальше трехэтажный отборный мат дедушки Юнги. Чимин спокойно выслушивает друга. В некоторых местах даже поддакивает. Не, ну в самом деле, они разве не видели выражение лица Юнги после их «пятый этаж устраивает?» Да, блять, устраивает. А вас устраивает каждодневное матерное ворчание? Ну вот сами виноваты. Кое-как добравшись до своей комнаты, Юнги «вежливо» стучит в дверь и ждет пока ему откроют. Закрылся, сволочь. Спустя секунд 30 домочадец все-таки решает открыть дверь и вопросительно смотрит на Юнги, а затем и на стоящего за его спиной Чимина. — Да неужели, — выплевывает Юнги, — может впустишь? — Ээ… да, конечно… — смутился парень. И не успевает он договорить, как Юнги легонько толкает его в плечо и проходит на кухню. Парень замечает в руках Мина маленький чемоданчик и смотрит на омегу. — Ты кто вообще? — Смерть твоя, — отвечает Юнги. Ну, не соврал, впрочем-то. Чимин закатывает глаза. — Сосед твой новый, — выдыхает Пак и протягивает руку, — здарово) — Привет, — по лицу парня читается полнейший шок. Чего-чего, но такого он не ожидал. — И ты тоже? — Не, не. Только он, — кивает в сторону Юнги Чимин и улыбается. В этот момент из комнаты выходит парень по крупнее и по пояс раздетый, то есть альфа. И вопросительно смотрит на новоприбывших. Очень приятно. — Джин~и, а это кто? — спрашивает альфа, чеша затылок. — Срань Господня, тут еще и твой ебарь… — вздыхает Юнги и валится на диван. — Прекрасно. Чиминовский испанский стыд «on»… омега краснеет и фейспалмит. — Простите, — шепотом извиняется он. Не сладко этим двоим придется с таким чертом как Юнги. — Это, Намджун~и,