Дети Орофера

Молчание брало своё, оцепенение постепенно покидало её, и эльфийка осваивалась, начиная осматриваться и больше разглядывать брата, который сильно изменился с их последней встречи. Недоверие полностью спало и желание броситься в объятия, единственного родного эльфа, охватило девушку, пускай и оставалось глубоко внутри, запертое, как и другие чувства. Трандуил молча, рассматривал эллет с ног до головы. В его голове роились мысли, словно пчелы и то и дело спрашивал он себя «Как? Каким образом? За что? И почему именно сейчас?». Он перевел взгляд на огонь, все еще пылающий в камине, и снова посмотрел на девушку. Она определенно была его сестрой, в чем не было ни единого сомнения. Он узнал ее даже такой, побитой жизнью, оборванной судьбою, растрепанной боями. Он постарался потянуть уголки рта вверх, пытаясь выдавить из себя улыбку, что получилось у него не очень. «Хоть на какие-то эмоции я способен» — говорил он себе. Его подобие улыбки оттолкнуло её морально, и девушка снова вжалась в спинку кресла, чувствуя себя неуютно рядом с братом. Она сомкнула руки на коленях и отвела взгляд на огонь в камине. Почему в такой неловкой ситуации внимание эльфов привлек именно огонь? Наверное, потому что его мирное тление успокаивает. А, может быть, он наводит на какие-то мысли, помогающие правильно поставить разговор? Это необъяснимо, но именно огонь отвлекает от неловкой паузы, которая возникла в немом разговоре двух родных душ. В этот миг король забыл обо всем, что его волновало. Сейчас внимание было сосредоточенно на девушке, которую он так пристально рассматривал. Но сердце, что было заковано в лед, снова дало о себе знать и лицо снова приняло свой королевский стальной вид. Единственные слова, что он смог из себя выдавить, пытаясь оставаться более мягким, что, как и всегда, у него не получалось. — Ты изменилась — его голос стал холодным, а слова короткими и монотонными. -Ты тоже изменился…- ответила она, наконец, брату и снова посмотрела на него. — Я долго тебя искала. И Родителей тоже, где они? — Но Эллериан еще не совсем понимала насколько был наивен ее вопрос и болезненный для Трандуила. «Улыбка» быстро спала с лица Трандуила, когда он снова услышал слово «родители». Внезапно его взгляд начал приобретать знакомые черты, выражая глубокую печаль. Комок у горла стал расти, мешая ему дышать, и даже глоток вина из бокала, в который король налил новую порцию приторно-сладкого напитка, не смог ему помешать. Эльф не сводил глаз со своей собеседницы, хотя это ему доставляло немую боль, которую он не чувствовал очень давно. С тяжестью он вдохнул немного воздуха, и голос его приобрел решительность, хоть и дрожал. — Они покинули этот мир и отправились в Чертоги Валинора, что далеко на западе — эльф выдержал долгую паузу и снова продолжил. — Мать долго горевала за тобой, и отказывалась верить в твою смерть. С течением времени она становилась все тише и печальнее, пока в один вечер покинула этот мир, оставляя отцу напутствие на счет нас. Отец погиб на войне. Много воинов пало в битве с тенью Темного. Он погиб от Его руки. Я привел меньше трети воинов, что покинули эти леса. — Трандуил допил вино и налил новый бокал с графина — Но это было давно. Три тысячи лет назад. — Глаза короля погасли, словно за ними был черный омут горькой эльфийской памяти. — Как?! Три тысячи?.. — эльфийка подскочила с места. Время ее скитаний, для неё, едва ли перевалило за тысячу, и услышать такую цифру было для неё потрясением. И тем более смерть родителей. Трандуил даже не шелохнулся, когда девушка вскочила. он знал, что эллет не представляет угрозы, быть может только для себя самой. Эльф смотрел вдаль, а его погасшие глаза источали глубокую печаль. Он нервно сглотнул, комок начал понемногу отпускать эльфа и он смог нормально вдохнуть Эллериан, чувствуя накатывающуюся волну непонятного страха и скорби, она сжала в ладони свой кулон под одеждой и её глаза испуганно замельтешили по комнате. «Я так долго пропадала, из-за меня погибла мать, а теперь все, кого я встретила, это хладнокровный брат, который возможно жутко на меня злится за все произошедшее» — думала эллет, едва ли сдерживая слезы. Если она даст волю чувствам, случится… А что случится? Она ходила три тысячи лет, не поддаваясь искушению чувств ни разу, а теперь одна новость так сильно ошеломил её. Волшебник, которого она встретила во время своих странствий, строго настрого запретил ей разрывать путы, что удерживали зло внутри кулона, и теперь ей предстояло бороться с этим. Стараясь как-то закрыться, спрятаться от мира, девушка сама не заметила, как села на пол, на колени, и смотрела в пустоту, продолжая сильно сжимать кулон под одеждой. Глаза её, казалось, стали светлее и были уже почти белыми, а зрачки уменьшились от нагнетающего страха. Эллериан будто держала в своих руках маленькую птичку и не должна была выпускать её из своих объятий, потому что, окажись она на воле, её тут же поймает кот и разорвет. К горлу подступил ком и во рту, от этого, пересохло. Она крепче сжала кулон под одеждой и постаралась сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Трандуил встал, подняв свой плащ, и положил его на спинку кресла. Подойдя к окну, он закрыл его, ибо стало заметно холодать. Глядя на девушку, в отражении окна, милосердие коснулось его сердца. Король он подошел к столику, налив в стакан воды, и подошел к сестре. — Тебя не было дольше. Не менее шести тысяч лет — протянув стакан с водой, тихо произнес брат. Трандуил давно почувствовал что-то. Неведомую силу, но не говорил ничего, ибо его интересовало совсем иное. Его сестра всем своим естеством просила помощи, защиты, любви и ласки, семейного тепла. Но чувства лесного Владыки были давно забыты, а вместо них маска, что источала холод, печаль и непоколебимость. И казалось, что она настолько приросла к нему, что они были с ней единым целым. Так, как будто так было всегда. — Почему, почему я не заметила такой промежуток времени… Неужели никто даже не пытался искать меня? Девушка подняла взгляд на брата, в надежде найти в нем защиту от всего, что произошло и происходит с ней. Собрав в кулак все свои силы, Эльфийка отпустила кулон и взяла стакан. Она поднесла его к сухим, в местах потрескавшимся губам и делала маленькие, неспешные глотки, чувствуя приятный немного кисловатый вкус чистой воды и будто бы стараясь запомнить его, ведь неизвестно, чем может закончиться эта встреча. — Мы искали. Искали тебя, Эллериан. Но не смогли найти. — Трандуил начал ходить из стороны в сторону. — Натыкались на твои следы десятки раз, но так и не удалось тебя разыскать — он остановился и посмотрел в окно. Тьма затянула небо, и лишь луна ярко освещала его. Звезды погасли, но ни тучи, ни что-либо другого, на небе не было. — Мама так и не смирилась. Я продолжал поиски ещё несколько сотен лет — в этот момент он замолчал, так и не закончив фразу. Когда добрая половина стакана была выпита в молчании, девушка снова посмотрела на эльфа. — Ты… сильно злишься? — спросила она тихим шепотом, как может спрашивать сестренка старшего брата, когда сломала дорогую ему вещь. Эллериан немного успокоилась, и глаза ее приобрели прежний оттенок, отдавая всеми красками жизни, которых она давным-давно лишилась в настоящем. Трандуил оставил стакан и посмотрел на девушку. Пытаясь выдавить из себя хоть какую-то эмоцию — он слегка потянул уголки рта вверх, пытаясь казаться более доброжелательным. — Нет. Я не злюсь на тебя. Я рад, что ты жива и нашла меня. Но мне не понятно где ты была столько лет? — он внимательно смотрел на девушку. Его утонченные черты лица вопросительно застыли на несколько мгновений. Поленья в камине тихо потрескивали, наверное, только они оставались спокойны, ведь даже огонь от нависшего напряжения колебался неровно, рвано, будто кто-то разрывал его большими когтями, как дракон рвал бы плащ очередного самовлюбленного героя. — Она умерла из-за меня… Они все погибли из-за меня — ее руки, да и все тело покрыла мелкая дрожь, девушка обняла себя руками. Ей была нужна опора, защита, чувство спокойствия рядом с родными, она не смогла удержаться и прислонилась лбом к плечу владыки, подходившая под такой «жест» своим небольшим ростом. Эллериан продолжала вздрагивать, пока это было единственное, что она смогла себе позволить — дрожь выражала и ее скорбь, и тоску одновременно. Непослушные прядки сползли с плеч и из-за острых ушек и спускались вниз, ложась на одеяние владыки белым водопадом. Лицо короля смягчилось, когда голова девушки мягко уткнулась ему в плечо. Он не смотрел на нее, а смотрел куда-то вдаль, чувствуя ее горе, которое когда-то пережил сам. Сочувствие не могло не отразиться на его лице. Его стальное тело приняло в объятия давно пропавшую сестру, о которой он все еще помнил, а могучие руки крепко держали ее не давая упасть. Время для Трандуила остановилось, чувствуя, что он простоит так еще хоть до скончания времен. Сколько они так стояли? Секунды, минуты, часы? Эльф ощущал, что стал опорой более могучей, чем для всего его народа. Руки-крылья словно укрывали его маленькую сестренку от всего мира, защищая от зла и ненависти, а тело было стеной, которая выдержит все превратности судьбы. С чувством глубокого сострадания он посмотрел на нее и ком в горле совсем отпустил эльфа, давая ему дышать полной широкой грудью. — Нет. Мама погибла не из-за тебя. Она сама выбрала этот путь и решила, что ее время пришло, ибо ничто более не приносило радости. Ты не виновата в ее смерти — его голос был мягким и успокаивающим, словно глубокое море, что накрывало берег легкими волнами. — Отец погиб более тяжкой смертью, хоть и героической. Вот только я не успел его спасти. И несу это бремя сквозь завесу времени уж много сотен лет — его голос задрожал и притих. Трандуил повернул голову и посмотрел в окно на деревья, кроны которых колыхал легкий ночной ветер. На лицо накатилась печаль и давно скрываемое горе. Но тело его осталось непоколебимым, ибо он не забывал, о своей маленькой сестре. Дрожь эллет стихла от крепких объятий брата. Несколько минут девушка стояла тихо, боясь пошевельнуться, пока сама не обняла брата в ответ, прижимаясь к нему ближе и ощущая защиту, которую он мог дать ей и даст столько, сколько она попросит. Эльфийка приподняла голову, взглянув за спину брата. Она прижалась к его плечу губами и стояла уже спокойно, накрывая узкими ладонями его широкую спину. — Я.смогла бы помочь, будь я с вами в бою в этот момент — добавила она к словам брата об отце. Она пыталась вызвать в памяти образы отца и матери, но под влиянием темной магии они были такими смутными и неточными, что она совсем позабыла их лица и боялась этого. Понимая, что не может вспомнить тех, кого любила больше всего на свете, вдруг захотелось спрятаться от самой себя. Она снова опустила голову и крепче прижалась к широкой и крепкой груди последнего, кто мог ей помочь. Теперь она точно осознавала, что это её брат, и только он у неё остался. А ведь она даже не знала, что эльф успел обзавестись и женой и даже сыном, но супругу потерял уже давно. Трандуил смотрел в окно, наблюдая за ночной тишиной и ощущая ее прохладу. Спокойствие и безмятежность витали в воздухе над ними, словно туман. Эльф почувствовал, как девушка прижалась к нему сильнее и обняла руками. Легкая улыбка отразилась на его лице, и ощущение, какой-то непонятной забытой радости согрело его грудь. Владыка посмотрел на эльфийку понимая, что к нему явилось горячо любимое прошлое, но оно не могло не радовать, ибо мертвые не ходят по этой земле, а значит, мама не ошибалась, ведь они чувствуют более других свое чадо. Можно было молчать так ещё долго, но несколько дней голода, по пути к Лихолесью, дали о себе знать и желудок недовольно издал свою незаменимую китовую песню. Эльфийка плотно сомкнула губы. За такое, да перед самим владыкой, было жутко стыдно, и одну руку она опустила на живот. От чувства голода она вздохнула и ослабила объятия. -Ой… — смущенно произнесла девушка, и постаралась подавить следующий такой концерт пустого желудка. Звук, что издал живот эльфийки, отвлек Трандуила от глубоких мыслей, и вернул в эту комнату. Он приподнял бровь и разомкнул руки-крылья, словно огромная птица, что сложила их при приземлении. Владыка отошел к столику, поднял свою корону и положил ее на столик. Подойдя к двери и открыв ее, увидел стражника, что наклонил голову в знак приветствия, а быть может еще и для того, чтобы дать королю знак, что его стража никогда не спит на рабочем месте. -Передай приказ на кухню — принести ужин в мои покои — эльф закрыл двери и жестом руки пригласил сестру присесть в кресло. Отпив с бокала вина, Трандуил присел напротив и стал дожидаться ужина. -В тот день погибло много воинов и полководцев — ответил, наконец, брат на восторженное предложение своей сестры. Короли и принцы людей, эльфов, гномов. Ты вряд ли помогла бы. Даже думать не хочу, что могло бы произойти. Множество вариантов событий открывает мне мой взор. Но я не вижу там добрых предзнаменований — король умолк, глядя в никуда. — Спасибо — эллет благодарно кивнула эльфу за предстоящую трапезу и, пока он говорил, стояла в стороне у окна и осматривалась. Когда она только сюда пришла, времени на освоение не было и рассмотреть покои Владыки не представлялось возможным. Зато сейчас она с интересом разглядывала комнату: украшенная бархатом, не покрытая сильно заметной роскошью комната, не будь в ней некоторых золотых вещей, личных предметов короля да бархата, это была бы самая обыкновенная комната. Разве что кровать воистину королевских размеров подтверждала бы статус жильца. Когда Трандуил повернулся, она снова посмотрела на него и по приглашению брата, направилась назад к креслу, в котором сидела раньше. — Я неплохой воин и вдруг моё присутствие спасло бы ему жизнь? — посмела предположить девушка и села в кресло. Она вела себя более спокойно, не вжималась в стену, как загнанный собаками котенок, да и взгляд брата уже казался более тёплым и родным и не наводил на тревожные мысли. Трандуила отвлекли слова сестры, которых он не желал слышать, ибо всегда старался отгородить её от зла. Да и не привык, чтобы ему, королю, перечили. Он строго свел брови и резко повернул голову в её сторону. Глаза его сверкнули, словно молния, и казались темною тучей, что несла за собой грозу, а голос стал, словно глубокое море, с нотками дрожащего страха. — Даже думать не смей! Ты не слышала, что я сказал? Короли, принцы, герои, что могли в одиночку пять отрядов орков разбить, не устояли в тот день! Строгий голос и взгляд в мгновение поменяли спокойное настроение Эллериан, и хорошее впечатление о брате вернулось к первому. Она даже подпрыгнула на месте от его внезапной ярости. Она ведь просто сказала то, о чем думала, что она сделала плохого? Мало ли, может быть эти принцы и прочие просто не поймали перо птицы удачи в тот день? Ведь не обязательно и она поляжет вместе с ними на поле боя, ведь сколько орков и варгов она перебила за время скитаний. — Чудо нас спасло, не иначе — тяготы и бремя того времени тяжким грузом ложились на плечи Трандуила и вспоминать потери прошлого ему было тяжело. Владыка был невозмутим, и его лицо источало холод. Ведь он знал, видел те дни сражений. Девять дней без сна и покоя, без еды и питья. Они казались вечностью. Даже силы эльфов были на пределе. Те измученные лица, на которых отражался безнадежный страх, мёртвые друзья, тела которых были искалечены. Все это всплыло в памяти у эльфа, словно песок, который взбаламутили дети, играя в пасочки. Король отвёл взгляд от сестры и слушал тишину. Его глаза были широко открыты и глядели, куда-то вдаль. Яркий огонь камина отражался в них. Трандуил резко встал и отошёл к окну. Он уперся руками о подоконник и склонил голову, пытаясь прогнать жуткие воспоминания. Во рту пересохло, голова закружилась, но он этого не показал. Лишь чуть шатнувшись, подошёл к столу и выпил несколько глотков вина, которое согрело его грудь. Спустя мгновения брат пришёл в себя. Его голос стал спокойным, словно море после шторма. Глядя в окно, стараясь казаться более добродушным, что получалось у него не совсем хорошо, эльф вернулся в свое кресло. Девушка сделала глубокий вдох и отвела взгляд в сторону, чтобы оставаться спокойной и не отвечать брату грубостью на грубость. Она поняла, что впредь перечить ему не стоит, но сможет ли воспитанная дорогой и боями эльфийка всегда вести себя подобающе? Как бы оно ни было, придется. Если её отец был королем, а теперь и брат стал им, она полноправная принцесса Лесного Царства, а значит отсутствие охоты, неудобные платья и манеры — всё это теперь придется принять. Она снова начала мять пальцы: это успокаивало. — Трандуил, расскажи мне о родителях. Какие они были? Я совсем не помню лиц… И тебя, наверное, с трудом бы узнала, да и не попала бы сюда вообще, если бы не слухи, что роятся в таверне… — Эллериан потупила взгляд. Чувство страха и беспокойства сменило чувство стыда и непреодолимого желания вернуться в прошлое, остаться дома в тот злосчастный день, и не попасть под влияние ужасного мага, кем бы он ни был. — А какими ты их запомнила? После твоего ухода мама притихла, а в отце бушевала ярость. Он не мог смириться с этим всем. Мы долго тебя искали, но в итоге, он тоже успокоился и вернулся к прежней жизни. Стал более замкнутым и строгим. Вплоть до смерти — Трандуил посмотрел на девушку и с лёгкой улыбкой продолжил. — Ты очень похожа на нее — его улыбка прошла, и он принял серьёзный вид. -Я совсем их не помню. Все так, — она подняла руки к голове, — все так расплывчато в моей памяти. Я не вижу их лиц, будто смотрю на ободранный временем портрет… Единственное, что у меня было — это мамин медальон в виде звезды, она подарила мне его незадолго до моей пропажи — эллет оттянула ворот рубашки и вытащила из-под неё кулон на крепкой цепочке. Не ограненный аметист был посажен в крепление и не то, что не мог упасть, он даже не шатался. Девушка сжала камень в руке. — Вот на него мне пришлось обменять мамин кулон, а иначе, кто знает, что со мной могло бы стать — девушка говорила последние слова совсем тихо, шепотом, словно боялась чего-то. Разжав руку, она взяла кулон двумя пальцами и повертела его. Вспомнив о чем-то, она убрала его назад под рубашку. — А я отлично помню их лица, но это не те воспоминания, которые радуют — эльф посмотрел на медальон и снова повернулся к огню. — Как жаль. Но я и это предвидел. Ещё тогда. Жаль, что её медальон пропал — его глаза погасли и Трандуил заметно погрустнел. — Но нужно думать о предстоящих делах. Ты меня нашла. И ты здесь, чему я рад — улыбнуться у него совсем не получилось, ибо забыл какого это. Искренне улыбаться. — Он не пропал! Я его обменяла. Я была вынуждена это сделать! — Эллериан замолчала, решив не продолжать, этот неприятный им обоим, список и накрыла кулон на груди рукой поверх рубашки. — А что мне теперь делать? Я ведь совершенно не умею вести себя как… Леди — эльфийка выдавила это слово так, будто никогда не любила его произносить. Раздался лёгкий стук в дверь, который отвлёк эльфов от неприятных мыслей и разговоров. Король поставил бокал на столик и подошёл к креслу. — Войди! — властно отозвался он. В этот момент в покои вошли несколько эльфов и принесли ужин. Пожелав приятного аппетита и доброй ночи, они удалились. Эллериан было хотела начать рассказывать брату, что принцесса из неё неважная и уж лучше она вступит в его армию и будет браво сражаться за честь народа, но желудок вновь напомнил о себе, когда девушка учуяла аромат пищи. Она подсела ближе к столу на край кресла и незамедлительно принялась за пищу.  — Угощайся — ласково сказал король и повернулся к камину. — Большое спасибо, — сказала тихо девушка, взглянув на брата. Эллет пыталась кушать аккуратно, по крайней мере, она не пачкалась и не была похожа на голодного варвара, но ела с большим аппетитом. Слушая, как мило чавкает его маленькая сестренка, он впервые за многие столетия улыбнулся. Эта улыбка была ель заметна, но она была искренняя. Настоящая. Не фальшивая маска, к которой он здорово привык. Он. Настоящий, естественный, чистый. Без всякого притворства. Живой! Это чувство, которое Трандуил так давно не испытывал. Чувство тепла. Заботы. Любви.