Ольга

Настроение: https://www.youtube.com/watch?v=nXb5UNI6nPs Вагон третьего класса встретил Ольгу запахом жаренных семечек, прелых валенок, лука и едкого табачного дыма. Где-то отчаянно смолили домашним табачком, и девушка подумала, что для некурящих тут, должно быть, ад. Прошла до своего места, подталкиваемая пассажирами, отодвигая с пути чьи-то мешки и самодельные чемоданы. Осмотрелась. Никаких привычных купе здесь и в помине не было. Вагон был перегорожен деревянными стенками без дверей, вдоль которых сидели на ничем не покрытых скамьях люди. Дозорной предстояло провести эту ночь в компании дебелой бабы с младенцем, какого-то взлохмаченного мужчины в гражданском с порядком пропитым лицом. Двух полуголодных студентов и какого-то не в меру общительного старичка с бакенбардами. К роли крестьянки её готовил Семен. Хоть Гесер и употребил все своё умение, наложил фальшивую человеческую ауру, и долго мудрил со слоями Сумрака, но так ничего и не смог поделать со взглядом своей возлюбленной. Кроме того, даже в самых скромных, по мнению Ольги, нарядах, она тянула минимум на бедную дворянку. В более дешевых магазинах графиня не была никогда в жизни, и не знала, как там себя держать, можно ли примерять одежду, и сколько она там стоит. Графиня даже не знала, где можно найти такой магазин. А обращаться к портнихе времени не было. Общими усилиями купленную одежду подстарили. Частью заклинаниями, а частью народными средствами. Печальнее всего было расставаться с портсигаром, и менять изящные дамские сигареты на мешочек табака и папиросную бумагу. Пальто и шляпку Семен отверг, как несостоятельные. Крестьянки, даже служащие горничными по несколько лет, продолжали носить свои поношенные заскорузлые тулупы. Вместо шапки графиня получила проеденную молью шаль. От валенок девушка решительно отказалась. В свеже-стоптанных ботиночках, юбке с обветшалым подолом и слегка пожелтевшей блузке Ольгу, наконец, усадили в поезд. Сама дозорная настаивала на вагоне четвертого класса, самом дешевом. Но там случались пьяные драки, и Ольга могла не сдержаться, и тем себя выдать. Остановились на классе третьем. Вагон был полон разношерстной публики от бедных дворян до крестьян в обнимку с живыми гусями. Ехать предстояло всю ночь. Девушка отгородилась от соседей сферой невнимания, закурила, и уткнулась в предоставленные Дашковой бумаги. В изучении материалов особой нужды не было. Абсолютно всех фигурантов по делу Ольга знала в лицо. С большинством встречалась хотя бы изредка. Беда была в том, что попасть в те круги, где вращалось большинство нужных ей персон, она теперь не могла. Вид на жительство на имя крестьянки Обойниковой Павлины Ивановны она этим утром получила в полиции. И на себе испробовала силу сословного барьера. Пустяковое дело заняло у неё два часа. При этом графиню постоянно толкали, шпыняли и были в целом невежливы. Перед нею постоянно пропускали каких-то богато одетых людей. Никаких других документов у неё не было. Вся операция была на совести Головиной, но она даже не знала, с какого конца взяться за это дело. Понимала только, что сильно рискует. Единственным напутствием директрисы было: «Не подставлять Ночной Дозор». Секретная операция по смене социального строя не была первой в жизни Екатерины Романовны. Планы разной степени опасности постоянно зрели в её мятущейся душе. Неудавшееся восстание декабристов не принесло Ночному Дозору никакой пользы. Да и в социальном плане этот эксперимент дал вовсе не те плоды, на которые рассчитывали светлые. Ольгу смущало, что заговорщики планировали в случае успеха казнить всю правящую семью, включая малолетних наследников и беременную царицу. Но пресветлая не унималась. Раз не помогает организованный бунт, нужно попробовать какой-то другой метод. И под ноги царям полетели самодельные бомбы. Одновременно сразу в нескольких странах инквизицией были отмечены аналогичные человеческие поступки. Здесь Россия от Европы не отставала. Отставала страна по всем остальным показателям. Крестьяне голодали, хотя и жили «на земле». Хлеб везли за границу, а «своим» порою было нечем кормить детей. Рабочие трудились на износ, не имея даже копеечных пенсий. Бунтовать они даже не пробовали. На место уволенных немедленно нанимали крестьян, бросивших семьи, и подавшихся в города на заработки. Война с Турцией, а затем и с Японией истощала ресурсы. Не то, чтобы страна от этого затемнялась. Но и счастливой эту жизнь назвать было нельзя. Все автомобили и вся техника, в том числе и военная, закупалась в Европе, от чего стоила непомерно дорого. Все, кто мог себе это позволить, тоже предпочитали заграничное. Одежду, еду, детские игрушки. И хотя кукол переодевали в костюмы народов России, сами баснословно дорогие фарфоровые создания были сделаны во Франции. Швейные машины, на которых шили одежду, были немецкими. Ткани английскими. Даже телефонная связь предоставлялась шведской компанией. Царь Николай второй был готов к переменам. Он прислушивался к доводам своих министров. Правитель обладал ровным покладистым характером. И решения, которые он принимал, выдавал в нем человека осторожного и разумного. Власть можно было сменить долгим способом путем переговоров. Но начавшаяся как мирная, бескровная,революция отчего-то вдруг резко перетекла сперва в огромную стачку, остановившую и без того не шибко хорошую работу заводов, а после и вовсе завершилась кровавым столкновением с войсками. Дашкова понять ничего не могла, аналитики только руками разводили. Хотя операция была тайной, о ней все же стало известно темным. Официально Дневной Дозор занял позицию невмешательства. Но Лефорт еле заметно усмехался, и выглядел вполне довольным. У него был козырь в рукаве на тот случай, если Ночному Дозору все же удастся протащить во дворец свои смехотворные петиции о правах и свободах. Юный наследник престола, Алексей Николаевич, с детства отличался плохим здоровьем. Болен он был неизлечимо, но не умер младенцем, чего вполне можно ожидать от больного гемофилией, а дотянул до разумного возраста. Распознать в нем иного удалось почти сразу, на это было соответствующее пророчество. Но серьезные разговоры об изъятии из семьи и инициировании наследника начались, когда ему уже минуло девять. Ни одного другого иного в семействе Романовых не было с самой ворожеи Марты. Аналитики обоих дозоров рыли носом землю, пытаясь прочитать нити судеб августейшего семейства, но это исследование почему-то замерло почти в самом начале. Об инициации думать было рано, мальчик был слишком слаб здоровьем. Пока по всем приметам он обещал стать темным. Живущий с непрекращающейся болью, подверженный избыточной опеке всей семьи и двора, царевич имел все шансы вырасти избалованным инфантильным эгоистом. Наблюдателем от светлых при малолетнем царевиче был иной шестого ранга Андрей Деревянко*. Он пришел на службу всего на год позже наблюдателя от темных, Григория Распутина**, тоже шестого ранга. Но этот год определил слишком многое. Оба наблюдателя прибыли из Тобольска. Оба целителя, по словам своих директоров, жаждали карьерного роста, и были слишком амбициозны для провинции. Но представленный царю в качестве матроса Деревянко опоздал. Распутин с такой энергией взялся за исполнение своих обязанностей, что втиснуться между ним и большим дружным царским семейством не представлялось возможным. Кроме того, у постели маленького царевича уже крутилась целая толпа именитых врачей и просто шарлатанов, подтачивая и без того слабое здоровье мальчика. За жизнь ребенка бился даже вызванный Гесером с самого Тибета шаман. Умело пользуясь горем августейших родителей, Григорий Распутин сделал при дворе головокружительную карьеру. Уже через год ему выделили огромную квартиру, за которую он не платил ни копейки, и провели в неё телефон. Стоило наследнику чихнуть, или не вовремя расплакаться, царица кидалась к аппарату. Во время своих визитов в Зимний дворец целитель везде появлялся без стука. Он был вхож даже в детскую, чем вызывал недовольство царских приближенных и гувернанток. Но управы на «старца» не было. Он действительно помогал, причем иной раз мальчику хватало одного только телефонного разговора. Ольга против Распутина до недавнего времени ничего не имела. Он был для царя Николая и его семьи тем, кем для неё был Басманов. Другом. Вероятно поэтому для решения «распутинского вопроса» её и привлекли. Григорий начал зарываться, а в обоих Дозорах слишком хорошо помнили Меньшикова. Помимо своего очевидного таланта к целительству Распутин оказался слабеньким пророком. Он произносил свои пророчества вслух перед людьми, и последствия его не интересовали. Иные знали, что звучащее сейчас, как бред, может вполне оказаться повседневностью будущего. Предсказания Григория не несли стране ничего хорошего. Впрочем, пророку никак не запретишь пророчествовать. Порою это происходит бессознательно. К тому же, стоит один раз притеснить темного, как Дневной Дозор тут же поднимет вой, и в дело вмешаются инквизиторы. И пока Деревянко забавлял маленького царевича катанием на велосипеде, его темный коллега собирал вокруг себя гарем из дворянок, не взирая на их семейное положение. Дошло до того, что мужья ожидали в приемной, пока их жены были с Распутиным в спальне. Царю жаловались все. Но он только вежливо кивал. Ради здоровья сына и спокойствия жены он готов был закрыть глаза и не на такое. Недовольство старцем Григорием при дворе росло. Этот мрачный, одетый в черное, крестьянин расставлял по местам министров, и раздавал титулы. Распутин лез в политику и дворцовые дела, тыкал придворных носом в их маленькие и большие прегрешения, и рос магически с неистовой скоростью. На его жизнь покушались, но он выжил. И вскоре произнес очередное пророчество. Он сделал это письменно, а после повторил в присутствии царя, всей его семьи и небольшой группы придворных. Но глядел при этом в глаза целителя Деревянко. Кровавые реки в скором времени должны были затопить Россию. И только он, Распутин, стоит на пути этого потока. Убийцы идут по его следам. И если это будут крестьяне, то Романовым ничего не грозит. Если старец будет убит дворянами, то страну охватит братоубийственная война, а самих Романовых постигнет гибель. Было ли это Главным пророчеством, не мог понять ни один аналитик. Зато было совершенно очевидно, что Распутин захватил власть. Он вошел в круг доверенных лиц при царском семействе, сплел нить своей жизни с нитями жизней царя Николая, его жены и детей, и сейчас прикрывался ими, как щитом. Все операции Ночного Дозора пресекались его пророчествами на корню, преобразовываясь в кровавые бойни. Предсказанными Григорием восстаниями пылали уже окраины, где раньше было относительно спокойно. А когда было произнесено пророчество о том, что вскоре люди будут ждать смерти, как спасения, Дашкова поняла, что дальше тянуть уже нельзя. Главного пророчества мир может не пережить. Со старцем пора было кончать, и очень быстро. Ольга аккуратно свернула бумаги и сунула в узелок, к своим новым нарядам. За окном мелькали знакомые полустанки. Поезд медленно приближался к столице. Остальные пассажиры давно спали. Своей соседкой они не интересовались, хотя она и сделалась для них заметной. Её простонародное происхождение ни у кого из них не вызвало сомнений. Распутин сам предсказал их встречу. И надо было сделать так, чтобы он на это свидание явился. Девушка прикрыла глаза, и откинулась на деревянную стену. Надо было хоть немного поспать.