пидарасы рурепа.

тимур никому ничего не обязан. тимур в свои пятнадцать трахается с самыми элитными шлюхами и пьет колу со льдом, не заморачиваясь о школе. у него вообще в жизне все ахуенно, если не смотреть правде в глаза. вообще тимурка мальчик поломанный, глазки стеклянные и пустые, что в дрожь бросает. курит много, шкерится по падикам от родителей, которым в общем-то похуй. дитя улиц, что сказать. заботы от родителей никакой, потому и отдача людям на нуле. птаха отца заменяет, да и мать тоже. давид не обидет никогда, поймёт и по плечу похлопает. челянов благодарен бесконечно, дать отцу все самое лучшее хочет, работает лишь бы давид гордился. и давид гордится. басота врывается в игру с голыми амбициями и создаёт во круг себя огромный ажиотаж. басота выебывается много, получает пару раз по ебалу, хайпится ещё больше. чёрный пиар, тоже пиар., а потом карим появляется. он весь из себя правильный, добрый и понимающий, мухи не обидет. бухает правда по-чёрному, трахается неустанно и матерится, как сапожник. алферов бесит до скрежита зубов, невинностью своей и простодушием, доверчивостью и открытостью. раздражает до такой степени, что при виде карима у басоты пальцы в кулаки сжимаются, а желание проехаться этим самым кулоком по худощавому лицу накатывает с новой силой. уебать хочется, да все никак не можется. он только к раковине спиной прижимает и целует со всей злостью и агрессией, кусает больно почти в кровь и пальцы на шеи сжимает до тёмных пятен перед глазами. бесит. бесит когда тонкими пальцами за талию ближе притягивает, бесит когда отвечать начинает, бесит когда поцелуй стоновится мягче, бесит когда тимур понимает, что с каримом хочется только мягко, не причиняя боли. беситбеситбесит. челянов заебывается постоянно по углам зажимать — это уже блять домогательства какие-то., а карим все ещё глазки невинные строит и ресницами хлопает, будто бы не понимает в чем дело. карим сдаваться не хочет. алферов знает, что это пройдёт. всегда проходит. целовать хочется неестественно долго и желательно с языком, чтоб до гланд — пошло и мокро. от чужих прикосновений под кожей будто гниет что-то, внутри детские чувства разлагаются. каждое утро отрикс щупает ебалом кафель и выблевывает остатки ужина с остатками китов, которые не смогли выжить в морях под кожей, кажется чувствуя скорую смерть хозяина. вместо крови по венам кашерный бад и советское шампанское. карим знает, что его выкурят до фильтра и забудут. знает и осознанно идёт на все. первым срывает футболку со стройного тела, первый целует после долгой разлуки, первый отчаянно шепчет «люблю» телу лежащиму рядом на мокрой простыне. первым понимает, что не просто любовь, а большее: привязанность дикая и доверие безграничное, прямо как в девчачих книжках. первым собирает осколки разбитого сердца когда челянов колкое «я наигрался» бросает, застёгивая пряжку ремня. не больно — тоскливо. жалость к себе убивает совсем (не)сильно. так каждый раз. всегда бросают самых верных и преданных, готовых на все ради одного лишь взгляда. всегда тушат тот огонь, что разжигают самые чистые и светлые люди. карим себя по кусочкам собирает и обещает не тлеть больше в чужих руках. до курили. до фильтра. осознанно. мою душу наружу, ей тесно, в твоих лёгких так мало места, но, если честно, во всем виноват я сам.