retrograde

Ты всё же сдержал данное мне обещание не уходить из компании, когда совет директоров исключил открытие лондонского филиала из своих планов на ближайшие пять лет. Решение было принято единогласно и обжалованию не подлежало. Я узнала об этом от тебя ровно спустя две недели твоего пребывания в Нью-Йорке. В тот момент твой голос казался предельно уставшим и пустым, и я как никогда понимала, насколько тяжело тебе давалось каждое сказанное тобой слово. Тяжелый выдох прервал плавное звучание твоего хриплого голоса, и тишина, последовавшая за ним, позволила каждому из нас молча подумать о том, что нам делать дальше. Вариантов было много. Некоторые из них включали возможность ещё раз проверить друг друга отношениями на расстоянии или ещё раз наступить на те же грабли, смотря с какой стороны посмотреть. Другие включали в себя необходимость выбора между абсолютно несправедливыми альтернативами и вполне ожидаемое требование пожертвовать чем-то важным. И хоть всё это было до ужаса очевидным, тишина между нами ещё раз убеждала в том, что мы оба до конца надеялись на совершенно другой исход. Но пути назад уже не было, а выбор будущего оставался только за нами. — Ты прилетишь на свадьбу Келли и Криса? — спросила я, прочистив горло. Ты молчал некоторое время в ответ, и я уже приоткрыла рот, чтобы спросить у тебя всё ли в порядке, но ты остановил меня своим вопросом: — Она через две недели? — Да. Ты снова замолк, обдумывая что-то, и я прижала телефон плечом к уху, притянув коробку, стоящую на журнальном столике возле дивана, на свои колени. Келли, очевидно, не сильно церемонилась, забирая мои вещи из бывшего офиса. Содержимое коробки выглядело так, будто бы она просто сгребла всё, что стояло на моём столе, одним движением. Но жаловаться было не на что, потому как все остальные альтернативы выглядели гораздо хуже, чем просто плохо сложенные вещи. Решение уйти из фирмы Аарона было молчаливым и обоюдным. Я так и не смогла явиться в офис, чтобы подписать все нужные документы и забрать вещи, но с последним разобралась Келли, а на первом никто не настаивал. Уже позже я узнала от подруги, что Аарон всё же нашел финансирование для своего проекта, и хоть цена на акции так и не смогла подняться до заложенного в план желаемого уровня, акции компании выдержали подъём и вышли на уровень поддержки, что значило лишь одно — Аарон будет в порядке. И этого было вполне достаточно. Оставался только один вопрос, который Келли свалила на мою голову вместе с коробкой с моими вещами. И я всё никак не могла выбросить его из головы. — Как думаешь, Стайлс имеет какое-то отношение к новому хедж-фонду, который финансирует проект Аарона? — спросила она, внимательно осматривая меня из-под длинных ресниц. Её длинные пальцы удерживали тлеющую сигарету, огонёк которой ставал ярче с каждым новым порывом ветра, когда я прикрыла за собой двери балкона, упираясь плечом в стену. Тишина между нами позволила подумать над ответом на её вопрос, но сколько бы я это ни анализировала, единственный способ узнать об этом — спросить у тебя прямо. Но не сейчас. — Я планировал прилететь на этих выходных, — спустя некоторое время ответил ты. — Но так я вряд ли смогу снова вернуться через две недели. Это слишком много дней. В тот момент тишины между нами мы оба, кажется, поняли, что весь этот сценарий до ужаса напоминал события трёхлетней давности. И это было настолько иронично, что я бы, наверное, засмеялась, если бы в то же время мне не было настолько страшно. Но в тот момент цикличность истории проверялась на практике, а жизненный урок имел возможность повториться ещё раз, осталось только понять, правда ли мы изменились настолько, как думали. И будет ли этих изменений достаточно, чтобы избежать повторения уже знакомого сценария. — Оставайся в Нью-Йорке до свадьбы, — мой голос был спокоен, я хотела, чтобы ты знал, что всё хорошо. — Ты не можешь пропустить это, Келли тебя из-под земли достанет. И ещё две недели — это не так уж много. — Я надеюсь, ты говоришь это не просто для того, чтобы меня успокоить, Лиа, — глухо выдохнул ты, и я лишь прикрыла глаза, откидываясь на диван. — Потому что меня не нужно успокаивать, я бы предпочёл знать правду. Я вслушивалась в твой голос, пытаясь представить всё то, что тебя окружало в тот момент, как твои слегка отросшие волосы находились в привычном беспорядке, а две верхних пуговицы на белой рубашке были расстегнуты. И так твой голос казался почти осязаемым, будто бы он действительно звучал в моей полупустой квартире. Но я знала, что стоит мне открыть глаза, и это ощущение сразу же исчезнет, наваливаясь с ещё большей силой, смешанной со страхом перед ожидающей нас неизвестностью и неопределёнными планами. А это мы уже проходили. Я снова вспомнила утро твоего вылета, о билете во внутреннем кармане твоего пиджака, и каком-то отчаянном прощании в зоне ожидания Хитроу. Ты прижимал меня к себе почти до боли сильно, а я всё думала о моём имени на тонком листе бумаги. И хоть такой вариант развития событий никогда не приходил мне в голову, он занял все мои мысли с того момента в аэропорту. И с тех пор казался мне одновременно самым лёгким и самым тяжелым решением, которое я могла бы принять ради тебя. И я взяла с тебя обещание остаться в Нью-Йорке ещё на две недели. А взамен пообещала ждать тебя. Проблема была лишь в том, что свою часть обещания я так и не смогла выполнить. Я усмехаюсь про себя, откидываясь удобнее на заднем сидении такси. Вечерние огни города мелькают на моём лице, и я осматриваю абсолютно незнакомые мне улицы за тонким стеклом, сливающиеся в единое серое пятно. Весенний дождливый Нью-Йорк мало чем отличается от Лондона в это время года, только вот дышать отчего-то кажется чуточку легче. Может, из-за того, что небо не давит на плечи привычными лондонскими тучами, а может потому что я знаю, что совсем скоро увижу тебя. Я отвлекаюсь от вида города за окном, чтобы ответить на входящий звонок. — Лиа? — твой голос непривычно взволнован, и я прочищаю горло после продолжительного молчания. — Всё в порядке? — Где ты сейчас? Ты молчишь несколько секунд, очевидно, абсолютно не понимая моего вопроса. — В офисе, — коротко сообщаешь ты, и я прикрываю динамик рукой, чтобы попросить у водителя держаться заранее оговоренного маршрута. — Я в офисе, Лиа. Что-то случилось? Я только что увидел, что ты оставила мне сообщение на голосовой почте, у вас ведь середина ночи. — Всё в порядке, Гарри, — спокойно уверяю я, всматриваясь в экран навигатора на передней панели автомобиля, который сообщает мне о том, что до прибытия в пункт назначения остается меньше десяти минут. — Просто оставайся в офисе, пожалуйста. Я перезвоню тебе позже. — Что? — непонятливо переспрашиваешь ты, и я лишь глухо выдыхаю. Я знала, что я вряд ли сейчас была бы в Нью-Йорке, расскажи я тебе о своих планах заранее. Не потому, что ты был бы против, а просто потому, что ты попытался бы сделать процесс принятия столь важного решения максимально рациональным. Ты бы рассказал мне все побочные эффекты от переезда Америку, оставляя меня в собственных сомнениях и с абсолютной неготовностью брать на себя столь большую ответственность, которую несет за собой это решение. И поэтому впервые в жизни я всё же решила последовать за своим сердцем, не оставляя путей для отступления. Я выбрала тебя, Гарри. И была как никогда готова нести всю ответственность за этот выбор. — Гарри, всё действительно в порядке, — отвечаю я, наблюдая за дорогой за тонким стеклом. — Я просто сейчас немного занята, дай мне минут пятнадцать, хорошо? Ты сомневаешься, я улавливаю это в твоём молчании, мне даже не нужно видеть твоё лицо. — Просто… — ты замолкаешь, глухо выдохнув. — Просто перезвони мне, хорошо? — Конечно, — соглашаюсь я, перед тем как всё же прервать звонок. Я снова пролистываю сообщение от Криса с адресом твоего офиса, задумываясь о том, какой будет твоя реакция. Существует не так много вариаций того, что я ожидаю увидеть, учитывая тот факт, что всё это время ты хотел, чтобы я разделила нью-йоркскую часть твоей жизни вместе с тобой. Но ком волнения от предвкушения встречи всё равно непроизвольно связывает все мои нервные окончания, заставляя кусать и без того пересохшие губы. Такси плавно останавливается на обочине, прямо перед входом в здание, большие буквы на фасаде которого безошибочно указывают на то, что я прибыла по верному адресу. Уютная тишина салона разрушается шумом улицы, проникшим внутрь из-за открытой двери, и я притягиваю к себе небольшую дорожную сумку, желая уставшему таксисту хорошей ночи. Мои волосы почти сразу же пропитываются тяжелой влагой, и я делаю глубокий вдох, направляясь ко входу в здание. Холл почти пустой, что не удивительно, учитывая позднее время. Я останавливаюсь у консьержа, выдавливая из себя сонную улыбку. — Добрый вечер, — он улыбается в ответ, отвлекаясь от экрана компьютера. — Мне нужен Гарри Стайлс, — сообщаю я, опираясь на мраморную поверхность стойки. — У меня для него доставка. — Секунду, — кивает консьерж, набирая известный только ему номер для внутренней связи. — От кого доставка? — Лиа Сен-Жермен. На разговор уходит несколько секунд, и консьерж почти сразу же отдает мне карту посетителя, называя нужный мне этаж и желая приятного вечера. Я подтягиваю свою сумку выше на плечо, сдерживая лёгкую дрожь от волнения в руках. Лифт отчего-то движется слишком быстро, и я только успеваю глубоко вдохнуть, перед тем как искусственный голос сообщает о прибытии. Двери распахиваются передо мной, и я поднимаю голову, натыкаясь на внимательный взгляд твоих тёмных глаз. Ты опираешься спиной о стену напротив лифта, очевидно, в ожидании курьера с чем бы это ни было от меня. Твои глаза слегка расширяются, встречаясь с моими, и я чувствую, как болезненно сжимается моё сердце от недостатка кислорода в лёгких. Я не знаю сколько проходит времени в тишине, в которой мы рассматриваем друг друга, но я наконец делаю несколько шагов вперёд, чтобы не дать дверям лифта снова закрыться перед моим лицом, и моё движение будто бы разрушает этот затянувшийся момент удивления. Ты оказываешься возле меня в два шага, прижимая меня к себе, практически отрывая от земли. И в этот момент я чувствую, я знаю, что я дома. И это, оказывается, не имеет абсолютно никакого отношения к Лондону. — О господи, Лиа, — хрипло выдыхаешь ты в мои волосы, прижимая руку к моему затылку. — Почему ты мне не сказала? Моя сумка падает из рук на пол с глухим звуком, и я оборачиваю свои руки вокруг твоего пояса, прикрывая глаза. — Тогда это не было бы сюрпризом, — глухо бормочу я в твоё плечо, чувствуя лёгкие поцелуи на моей макушке. Твоя рука скользит по моим волосам к лицу, и ты поднимаешь мою голову, встречая мой прямой взгляд. Уже привычная для твоих глаз грусть сменяется беспокойством и едва уловимым, сдерживаемым облегчением. — Сюрприз, — шепчу я, растягивая губы в улыбке. И в эту же секунду ты целуешь меня, сильно, отчаянно, с едва сдерживаемым желанием отдать в этом поцелуе всё то, что ты чувствуешь сейчас. Я прижимаюсь к тебе всем телом, позволяя своим пальцам зарыться в твои волосы, и чувствую, как кружится голова от переизбытка эмоций. Твои губы становятся слегка мягче, и я наконец позволяю себе вдохнуть немного воздуха, не разрывая поцелуй. — Мистер Стайлс, — чей-то голос едва доносится до моего слуха из-за шума крови в ушах, и моему мозгу требуется несколько секунд, чтобы осознать тот факт, что мы всё ещё стоим посреди чёртового коридора всё ещё людного офиса. — Все документы для завтрашнего утреннего совещания у вас на столе, — светловолосая женщина неловко улыбается мне, когда я резко делаю шаг назад от тебя, перемещая всё моё внимание на неё. — Спасибо, Ева, — ты киваешь, пропуская её к лифту. Твои руки быстро подхватывают мою сумку с пола, и ты протягиваешь мне руку, мягко улыбнувшись. — Прошу прощения за беспокойство, — говорит она, нажимая на кнопку вызова лифта. — Хорошего вам вечера. — И вам, — вежливо отвечаешь ты, кивая ей на прощание. Наши пальцы тесно переплетаются, и я наслаждаюсь этим ощущением, молча следуя за тобой. Мы проходим мимо боксов, и я понимаю, что большинство работников уже ушли, а все те, кто ещё оставался в офисе, так или иначе планировали его покинуть в ближайшее время. Просторное помещение оказывается наполненным тусклым светом и всё ещё едва уловимым запахом кофе. — Это твой секретарь? — уточняю я, когда ты закрываешь за нами дверь своего кабинета. Я не оборачиваюсь назад, следуя к большому панорамному окну за твоим столом. Ты, очевидно, опускаешь мою сумку на диван, и я слышу твои приглушенные шаги за моей спиной. Мои глаза внимательно впитывают открывшуюся передо мной картину улиц ночного Нью-Йорка, когда я чувствую вес твоих ладоней на своих плечах. И я с грустью ловлю себя на мысли, что он, оказывается, всё же чертовски красив. Свободный, открытый, в меру хаотичный и отчасти дикий. Я усмехаюсь от этой мысли. — Вы подходите друг другу, — озвучиваю свои мысли я, накрывая твои пальцы на моём плече своими. — Ты и Нью-Йорк. Я думала об этом раньше, но мне всё же стоило это увидеть, чтобы убедиться. Твои руки смещаются на мою талию, и ты прижимаешь мою спину к своей груди, наклоняясь ближе к моему лицу, чтобы оставить лёгкий поцелуй у моего уха.   — В нём есть что-то особенное, — тихо соглашаешься ты, зарывшись носом в мои волосы. — Но я всё же думаю, что ты подходишь мне больше. Я улыбаюсь, поворачиваясь в твоих руках. Твои глаза жадно всматриваются в моё лицо, и в них всегда остаётся так много всего неозвученного. Но я больше не нахожу в них знакомой грусти, лишь какое-то непривычное облегчение, смешанное с хрупким спокойствием. И какое-то болезненное, почти неподъёмное обожание. Я ловлю себя на мысли о том, что ты всегда смотрел на меня так. Даже в тот момент, когда мы случайно встретились взглядом на том балу, и когда мы столкнулись в подземном паркинге офиса Аарона, и даже тогда, когда я приехала к тебе, чтобы вернуть твой букет и попросить оставить меня в покое. Смешанное с твоей меланхолией, оно казалось мне чем-то совершенное другим, неизвестным. Но теперь всё то, что хранил твой взгляд, кажется предельно ясным. И я знаю, что причиной этому является лишь то, что ты наконец захотел, чтобы я поняла, что ты действительно чувствуешь. — Я рада, что она старше, — шучу я, охватывая твою шею в кольцо своих рук. — Твой секретарь. Ты лишь смеешься, оставляя лёгкий поцелуй на моих губах. Тепло твоего дыхания скользит по чувствительной коже на моей шее, и она покрывается мурашками, когда твои руки обхватывают мою талию под тёплым пальто. — Я рад, что ты здесь, — признаешься ты, скользя кончиком носа вдоль моей скулы. — Хоть и не мог даже лишний раз позволить себе думать о таком. Я перехватываю твоё лицо в свои ладони, прижимаясь своими губами к твоим. Ты углубляешь поцелуй, и я отвечаю тебе с той же силой. Моё тяжелое пальто сползает вниз по моим плечам, и я прикусываю твою нижнюю губу, когда ты зарываешься своей широкой ладонью в мои распущенные волосы. — У тебя десять дней, Стайлс, — шепчу я в твои губы, когда ты разрываешь поцелуй, чтобы вдохнуть немного воздуха. — До свадьбы Келли и Криса… десять дней, чтобы убедить меня в том, что я не ошиблась, когда гналась за тобой через полсвета. — Мне хватит одного, — обещаешь ты с улыбкой на губах, снова углубляя поцелуй, и я чувствую пробивающую всё моё тело дрожь, прижимаясь к тебе сильнее. Я почти не дышу, наслаждаясь близостью твоего тела и теплом твоих губ. Ты упираешься своим лбом о мой, позволяя своему дыханию щекотать раздраженную кожу на моих губах. Мне хочется уехать отсюда, куда-то, где будем только мы двое. Я не успеваю озвучить эту мысль, потому что именно в этот момент мой организм решает напомнить мне об усталости, медленно сковывающей моё тело, и я слегка отстраняюсь от тебя, подавляя зевок. Я слышу твой сиплый смех где-то над своей головой, и лишь молча качаю головой, ощущая в одно мгновение навалившуюся усталость. — Тебе нужно хорошенько выспаться, чтобы избежать джетлага. Твои пальцы натягивают пальто обратно на мои плечи, кутая меня в нём сильнее. Мягкие губы оставляют поцелуй на моём лбу, когда твой хриплый голос озвучивает просьбу:  — Поехали домой. Я лишь молча киваю, задумываясь о странном тепле, наполняющем моё тело до кончиков пальцев. О том, что признания в любви будет ничтожно мало, чтобы описать всё то, что я к тебе чувствую. Ты надеваешь свой чёрный пиджак, забирая несколько папок со стола вместе с моей дорожной сумкой. Я снова переплетаю свои пальцы с твоими, следуя по пустому коридору офиса, улавливая то одновременно невыносимо тяжелое и до ужаса хрупкое чувство спокойствия от осознания того, что ты сейчас со мной. Мне не приходится искать его среди фонового шума всех эмоций, бегущих импульсами в моих нервах, мне не приходится убеждать себя и настраиваться на искусственно созданное мною же ложное чувство. Просто потому что оно реальное, настолько звонкое и яркое, и абсолютно неконтролируемое. — Спасибо, — тихо проговариваю я, когда ты обнимаешь мои плечи, нажимая на кнопку вызова лифта. Каждое твоё прикосновение говорит о том, что тебе их недостаточно. Я знаю это, потому что знакома с этим чувством как никто другой. — За что? — Ты помог компании Аарона, — отвечаю я, поворачиваясь к тебе лицом. Мой уверенный взгляд ловит твой слегка удивлённый, и ты лишь киваешь в ответ. — Я знаю, что ты владеешь акциями в новом холдинге, который сейчас его главный инвестор. — Это было не тяжело, — коротко отвечаешь ты, пропуская меня первой в лифт. — Проект был хорош, и я старался думать об этом трезвой головой. — Я знаю, Гарри, — киваю я, осматривая твоё отражение в большом зеркале на стене лифта. — Просто… спасибо. Ты не говоришь ничего в ответ, и я ступаю на шаг ближе к тебе, чтобы оставить лёгкий поцелуй на твоих губах. Я снова нахожу в твоих тёмных глазах уже привычную, меланхоличную грусть, и чувствую вину за то, что вообще вспомнила об этом. Я прижимаюсь к тебе, зарываясь носом в шею, и шепчу тихое: — Я люблю тебя. — И я тебя люблю, — чуть спокойнее выдыхаешь ты, и я слышу в твоём голосе улыбку. Лифт открывается на третьем этаже подземного паркинга, и я отпускаю тебя из кольца своих рук. Я следую за тобой между ровных рядов машин, и спустя минуту ты открываешь передо мной дверь, неотрывно наблюдая за моими движениями. — Что? — непонятливо спрашиваю я, устраиваясь поудобнее на пассажирском сидении, хоть удобство и оказывается слишком далёким от возможного, учитывая боль в мышцах после трансатлантического перелета. — Ничего, — ты улыбаешься, садясь в автомобиль и зажимая кнопку зажигания. — Просто до сих пор не могу поверить, что ты действительно здесь. Твои длинные пальцы слегка сжимают моё бедро, когда свободная рука помогает автомобилю ловко маневрировать между рядами. Спустя несколько минут мы оказываемся на оживлённой улице, и я накрываю твою руку своей, впитывая в себя каждую деталь этого момента. Твои пальцы на моей ноге, слегка приподнятые уголки губ, едва заметные морщины у глаз от лёгкой улыбки и шумный, живой даже в эту пору дня Нью-Йорк на заднем фоне. — Я тоже, — тихо признаюсь я, чуть сильнее сжимая твою руку в своей. — У меня есть одна просьба к тебе. — Всё, что угодно, — обещаешь ты, притормаживая на светофоре. Твои глаза внимательно всматриваются в мои, ожидая дальнейших слов. — Покажешь мне Нью-Йорк? — прошу я, возвращая тебе прямой взгляд. — До этого момента я даже не догадывался, насколько сильно я хотел услышать это от тебя, — смеешься ты в ответ, и я задумываюсь о том, как же сильно я скучала за этим звуком. Я жадно впитываю в своё сознание все детали твоего красивого лица, когда ты притягиваешь мою руку к своему лицу, оставляя мимолётный поцелуй на внешней стороне ладони. — Ты влюбишься в него, я обещаю. Твой голос тает в тишине между нами, и я прикрываю глаза, глубоко вдыхая, и думаю лишь о том, что точка на карте не имеет абсолютно никакого отношения к дому. Потому что совершенно внезапно в ощущении твоих пальцев на своих, в воздухе, наполненном едва уловимым запахом твоего парфюма, и в твоём сиплом смехе я нахожу себя дома даже посреди абсолютно незнакомых мне улиц пока что чужого города. И теперь я знаю, что та случайная встреча должна была случиться. Именно в тот момент. Я должна была стоять одна, а ты должен был повернуться в мою сторону. Назвать моё имя. Перевернуть мой мир с ног на голову ещё один раз. И в этот раз сделать всё правильно. И я сдерживаю улыбку, прикусывая нижнюю губу, когда мои глаза открываются в очередной раз, чтобы позволить себе наблюдать за тобой. И всё, что я могу, лишь выдохнуть в ответ тихое: — Я, кажется, уже давно влюбилась.