***
Капитан, как обычно, почти самый последний покидал участок, выезжая с парковки на улицу, где лил сильный ливень. И только он подумал, как хорошо, что он в машине, потому что не очень то хотелось попасть под такой… И тут он заметил едва различимый силуэт из-за проливного дождя, в котором узнал Ника. Он стоял в нескольких шагах от участка с запрокинутой головой, подставляя лицо воде, что лилась с неба, плотным и сильным потоком. И не шевелился. Капитан тут же остановился, беспокойство всё же взяло вверх. Он не без сожаления вышел из машины и сразу же, кажется, промок до нитки, но его плащ-то уж точно. И подняв воротник, поспешил к Нику. — Беркхардт, — позвал его капитан. Реакции никакой. Ник, как стоял с закрытыми глазами, так и стоял, кажется, никого и ничего не замечая вокруг. «Сколько он тут стоит?» — подумал капитан, смотря на его одежду, что пропиталась насквозь дождем. У капитана возникло ощущение, что гримм этим дождём хочет с себя смыть всю грязь, печать, ответственность и чёрт ещё знает что!. «Если бы всё было так просто» — горько усмехнулся Шон и позвал снова, чуть тряся за плечо беззащитного в эту секунду гримма. — Ник, очнись. Ник! От своего имени, а именно от того, как оно было произнесено, так, как никогда прежде Ник, наконец, отреагировал. Он чуть вздрогнул и открыл глаза и, увидев возле себя капитана, хотел было что-то сказать, но ничего у него не вышло. Он просто смотрел на своего капитана мертвыми глазами, что когда-то искрились озорным весельем или суровой синевой, но они были живыми и всегда были ясными, как само небо. Сейчас же были серыми, как печально пасмурное небо. Мокрая черная макушка, которую продолжает поливать дождь, и волосы, что прядями прилипли ко лбу. Промокший до нитки и, не обращая внимания, на дождь, который иногда попадая в глаза, оставляет капельки на слипшихся ресницах и бежит дальше в низ, причудливыми слезами. И что он слишком долго стоит под дождем, от чего его начинает слегка знобить, так же не волнует детектива в отличие от его капитана. Он слишком устал. Ренард это видел и сказал с несвойственной ему мягкостью, чуть приобняв за плечи и ведя к своей машине. — Пойдём, не стоит стоять под дождём так долго…. А Ник позволил ему вести себя. И даже усадить на заднее сиденье своего шикарного авто, потому что идти в обход на передние сидение было слишком долго, да и сам Ренард тоже нехило так промок. Только он захлопнул дверцу водительского сиденья и собрался уже ехать, вот только…он знал, что Ник съехал от Джульетты и теперь живёт у друга, вот только вспомнить адрес потрошителя для Ренарда не представлялось возможным, а выяснять сейчас не было желания, и поэтому он решил отвезти его к себе. И едва машина тронулась с места, как он услышал сзади слабый голос Ника. — Извините за обивку машины. Шон только глянул в зеркало заднего вида, мельком посмотрев на Ника, и возвращая внимание на дорогу. Ник весь сжался и прижался в углу ближе к двери, словно пытаясь согреться. Видя всё это, капитан включил обогрев, но не слишком сильно, им ещё выходить из машины и добираться до его квартиры, ему бы не хотелось усугублять вероятность того, что Ник заболеет после его стояния под дождём. Но Ренарда, конечно, обрадовало, что его подчиненный, относительно, пришёл в себя. Раз переживает за имущество капитана — значит не всё потеряно, хотя голос, как и взгляд, был полностью отрешенным, будто не здесь. — Не беспокойся, всё в порядке. А сам подумал, что наверно под Ником уже набежала целая лужа, столько простоять под таким ливнем, который, кажется, даже не собирался останавливаться, грозя вылить на Портленд месячную норму осадков. Когда они приехали и капитан, припарковавшись на подземной стоянке, вышел из машины и помог выбраться Нику, что уже хоть и не сильно, но ощутимо дрожал. Капитан так же, чуть придерживал его за плечи, ведя по направлению. И хотя в этом не было необходимости, Ник был в состоянии передвигаться и, кажется, полностью понимал, где он находится и не высказывал никаких претензий. Хотя, он ничего не выражал, полная апатия, но капитану было спокойней его придерживать, словно он боялся, что Ник может в любую секунду развернуться и сбежать. Ищи его потом в такую погоду, да и неизвестно во что может вляпаться гримм в таком состоянии. Точнее на какое существо может напороться, и будет у капитана труп не только его детектива, но и его гримма в какой-нибудь подворотне, потому что шанс, что Ник будет отбиваться вообще невелик… Так что капитан лучше уж будет полностью уверен, что гримм в его квартире и только тогда сможет успокоиться. Они зашли в квартиру и Шон, как и планировал, сразу же отпустил Ника, закрыв на ключ дверь. — Проходи я сейчас, — сказал капитан, едва они вошли в гостиную. Шон отошёл и вернулся уже без своего мокрого плаща, но с махровым полотенцем и комплектом чистой, а главное сухой одежды и небольшой плетёной корзиной в руках. — Извини, будет великовато, но ничего другого нет. — Спасибо, но не стоило, — чуть смущённо проговорил Ник, приходя потихоньку в себя. — Нет. Стоило. Я не могу позволить, что бы мой детектив заболел, — беспрекословно проговорил Шон, почти командирским тоном. — Сырые вещи сложишь в корзину. Конечно, в идеале надо бы принять горячий душ, но Шон не уверен, что гримм оценит этот жест, к тому же это будет выглядеть немного странно, да и вряд ли Шон сдержится, если Ник будет принимать душ в его ванной, и будет обнажённым так рядом, буквально за дверью… Стоп. Шон помотал головой, останавливая свои мысли и фантазии. Сам же капитан не так сильно промок, в отличие от его плаща, но тоже предпочёл переодеться в домашнее. Он вернулся в гостиную, где Ник уже переоделся и передав тёплый плед гримму, забрал корзину с мокрыми вещами. Он ушел буквально на пару секунд развесить мокрые вещи, чтобы они смогли высохнуть до завтрашнего утра. Шон спокойно, но быстро, развешивал мокрую одежду, думая о том, что придётся отдавать свой плащ в химчистку, как ему попалось то, что он никак не ожидал увидеть в этой корзине. Затем он вернулся в гостиную со смешанными чувствами, прихватив с собой бутылку виски, пару стаканов и ещё один плед, на всякий случай. — Ник, ты это серьёзно? — изогнув брови, капитан посмотрел на Ника, который закутался в плед забравшись с ногами на диван. — Ну, а что.? Вы же сами сказали, чтобы снимал все сырое, — ответил Ник отводя глаза, но его щёки покрыл легкий румянец, или его уже лихорадить начало?. От этого зрелища и осознания, что Ник сейчас сидит без трусов в его штанах, на его диване, заставило самого капитана среагировать подобающе, ощутив тепло внутри, что перешло вниз живота легким возбуждением, но он вовремя одернул себя. — Понятно, — только и смог выдохнуть он, унимая свое лёгкое возбуждение просто потому что не время. Он отошёл к столику, чтобы, наконец, налить им обоим выпить, чтобы согреться, хотя есть и друге способы для этого, но опять же не время. А то получится, что капитан заманил страдающего детектива к себе в квартиру и…. Из мыслей капитана выдернул тихий голос Ника, возвращая в реальность. — Извините, что доставляю вам хлопот, — извинился Ник, беря из рук капитана, что подошёл к нему, бокал с янтарной жидкостью. — Ничего. Не бери в голову, — Шон сел в кресло и, сделав глоток и всё же спросил. — Не хочешь рассказать, что с тобой происходит в последнее время? — Нет. «Как я и думал» — вздохнул про себя Шон, но неожиданно Ник начал тихо говорить. — Джульетта меня не любит. — Что? Я думал, она тебя не помнит? — Но ведь чувства и память это разные вещи разве нет? — Ник посмотрел на капитана чуть упрямым взглядом. И в глазах была то ли просьба, то ли желание, чтобы капитан опроверг его слова, сказал что-то, что убедит Ника в обратном или всё же, чтобы капитан подтвердил его слова. Этого Шон никак не мог разгадать в его глазах, но всё же он решил говорить, что действительно думает об этом. — Так, — с сомнением всё же согласился Шон. — Но может она забыла, как любить тебя? Попытался он, ведь ещё неизвестно, как могло подействовать зелье Адалинды на Джульетту, но разговаривать об этом с Ником сейчас было нельзя. И это понимали оба. — Возможно, но в таком бы случае, если ты действительно любишь, то тебя должно вести к человеку, неосознанно, но должно, — вот тут капитан был согласен, не смотря на начавшуюся одержимость Джульеттой, его всё равно влекло к Нику и даже не переставало. — А она мне кричит «ненавижу». Ник горько усмехнулся, и его пробрала крупная дрожь — все ещё не согрелся, понял капитан и, поставив свой стакан на столик, он пересел на диван к Нику и, взяв со спинки второй принесенный плед, он укрыл им Ника. — Смотри на это с оптимизмом, хорошо, что ты понял это до того, как связал свою жизнь с той, кто тебя не любит, — почти что легко и ласково проговорил Шон. Ренард был так близко, такой заботливый, слишком для капитана, все «слишком» и Ник сидел поражённый его словами и тем, как четко они прозвучали в его голове, будто отрезвляя. Ник сидел с широко распахнутыми глазами и просто смотрел на мужчину, что сейчас был так близко, и Ник просто утонул в его запахе, что был повсюду, лёгкий, но терпкий с нотками древесины и ночного леса и чего-то ещё, чего Ник не как не мог разобрать. Он окутывал Ника и как-то слишком волшебно действовал на него, потому что он, буквально, затаив дыхание смотрел на Шона, не отрываясь. Шон тоже заметил перемену в его гримме и всего на секунду потерял над собой контроль. Колдун внутри него пожелал взять своё, а Шон ему это позволил. И поэтому в следующее мгновение Шон чуть наклоняется и легко касается губ своего детектива, губ гримма. Потому что Ник был в эту секунду, слишком уязвим, слишком соблазнителен, слишком невинен, слишком беззащитен, чтобы упустить возможность…. Всего лишь лёгкое прикосновение, но Ник не отпрянул, а только прикрыл глаза, наслаждаясь тем теплом, что исходило от капитана. — Можешь спать на диване, — тихо сказал в губы Шон отстранившись и Ник снова почувствовал холод, когда капитан ушёл забрав с собой всё тепло. Он ушёл, потому что не захотел воспользоваться Ником в таком состоянии, потому что не захотел стать его утешением, не захотел становиться заменой Джульетте. А то, что так и получилось бы, он не сомневался и от этого, чувствовалась горечь на губах. И отчасти Ник понимал это и был благодарен, потому что гримму тоже требовалось время, чтобы прийти в себя после пробуждения от долгого, казалось бы, сна в котором он пребывал в последнее время….***
Утром Ник проснулся от запаха кофе, который смешался с запахом капитана, что всю ночь окутывал детектива. С чувством того, что он действительно выспался и отдохнул, он поднялся и даже то, что он отлежал спину, не смогло препятствовать его хорошему настроению. Ник сел и увидел капитана, который стоял на кухне за плитой спиной к нему. — С добрым утром, — сказал Шон, повернувшись к Нику, и лучше бы он этого не делал, потому что Ник спросонья выглядел чертовски мило и соблазнительно. Растрёпанные, взлохмаченные волосы, чуть помятое лицо, расфокусированный, ещё не до конца проснувшийся, взгляд и этот очаровательный румянец на щеках от осознания всего происходящего. — Доброе, — выдавил из себя Ник тут же, словно, приходя в себя и не зная, куда себя деть. — Вся твоя одежда высохла и лежит в ванной, там же найдешь новую зубную щетку, можешь умыться. — Не стоит… — Нет, стоит. Иди, умывайся. Надеюсь, ванную сможешь найти, — сам же Шон уже стоял одетый и собранный, только пиджак с пальто надеть и можно выходить. И Нику ничего не оставалось кроме как подчиниться. Найдя ванную Ник испытал весь спектр чувств и эмоций, что не испытал вчера, а именно волнение, смущение от своего опрометчивого поступка, а сложенные поверх всей его одежды трусы и вовсе вогнали его в краску. Чёрт, кажется, он и правда спал все это время, а поцелуй капитана его разбудил. Как ещё можно было объяснить то, что ему пришло в голову переодеться вплоть до трусов? Или ему это всё приснилось? Но к счастью долго обдумывать ему своё поведение не дали вещи капитана, что были везде. Что весьма не удивительно, ведь это его ванна. Ник выдавил мятную пасту на новую зубную щётку. Пока он чистил зубы, он, не переставая рассматривал все баночки и всё то, что было в ванной. Не переставая чувствовать себя неловко и не зная как себя дальше вести. — Кофе уже готов, — сказал капитан, как только Ник появился в гостиной. — Правда, не стоит. Я и так доставил вам хлопот я, наверно, пойду… — попытался Ник преодолеть смущение и неловкость, он всё ещё не придумал, как себя вести с капитаном. — Ник, я настаиваю. К тому же на полноценный завтрак у нас уже времени нет, а на тосты с джемом вполне, — проговорил Шон, неотрывно смотря на Ника, чуть улыбаясь. Капитан выглядел таким домашним, таким надёжным и спокойным. Будто вот так вот завтракать с подчиненным это норма, но Ник знал, что нет. Капитан, который никого и никогда к себе близко не подпускал, всегда держал дистанцию, и то, что он вот так просто подпустил Ника к себе, в свой дом, говорило о многом. И Ник согласился. Когда Шон передавал Нику чашку с кофе, их пальцы соприкоснулись. Словно прошёлся электрический ток, капитан смотрел на Ника впритык, а Ник не отдернул руку, лишь слабо, чуть смущённо улыбнулся капитану, словно давая знак, что он не забыл о поцелуе. Никто из них не забыл. Капитан будто вновь вернул Нику жизнь, вдохнул поцелуем, вновь дал причину, надежду, чтобы жить, вернул в тяжёлые серые будни все краски, все давно забытые ощущения. Уж слишком это напоминает Нику ту сказку, где принцессу будит принц своим поцелуем. Гримм невольно улыбнулся, вспомнив эту сказку. Вот только он не принцесса, а капитан не принц…***
В участок они зашли вместе, но Ник сразу же направился к своему столу, где уже был Хенк, а капитана кто-то перехватил на пороге его кабинета. — Что случилось? Ты прям весь сияешь, — тут же заметил перемены в напарнике Хенк. — Ничего. Я просто выспался, — сказал Ник, краем глаза наблюдая за капитаном, который уже зашёл в кабинет и повесил пальто на вешалку. — И всё? — Да, и всё, — широко улыбнулся Ник, от чего Хенк чуть не подавился кофе из автомата, потому что его напарник уже очень давно не улыбался так искренне и почти что счастливо. — Ну, ладно, — отступился Хенк и ответил на звонок телефона, который спас Ника от дальнейших расспросов напарника. Пока Хенк говорил по телефону, Ник повернул голову и встретился с глазами капитана, который будто почувствовав, поднял голову именно в этот момент. Ник улыбнулся и Ренард ему ответил, лишь подняв уголки губ, но и этого было достаточно. — Ник, у нас труп, — голос Хенка заставил чуть вздрогнуть и повернуться к нему. Вот и всё, начались суровые будни. Вот только, может началось что-то ещё.? Это что-то действительно началось, вот только совсем не то, на что рассчитывал Ник. Все следующие дни просто закружились и завертелись чередой сумасшедших событий. С такой скоростью, что Ник порой не успевал их отслеживать, не говоря уже о том, чтобы переваривать их в голове… Капитан целовался с Джульеттой. Предположение, что он тот самый Принц Крови, что и разбудил Джульетту, с которой у него, судя по рассказу Монро, были весьма бурные отношения. И в довершение ко всему этому — капитан взял ключ.***
Ник был очень зол и поэтому, как только капитан приехал на место, что назначил он сам, Ник был готов. — Какой интересный выбор, — напряжённо проговорил Ник, зло смотря на капитана. — Я не спроста его сделал, — осторожно сказал Шон, подходя к Нику и наблюдая за его реакцией. — Нам надо о многом поговорить, — начал было капитан, потому что ему действительно есть, что сказать строптивому гримму, но тот даже слушать его не стал. — Начнем-ка с этого… И резко ударил Ренарда по лицу, потому что он был зол на капитана, но скорее больше обижен за то, что тот его использовал, столько лет. За то, что дал надежду на что-то большее. Подарил жизнь, когда Ник уже не надеялся на это и теперь, вот так просто всё это разрушил. — Ник мы не должны так поступать… — Нет должны… Ещё Ник был зол на себя, что поверил призрачной надежде, и это отражалось в каждом его ударе, что он наносил или пытался, поскольку капитан тоже от него не отставал, в плане наносимых ответных ударов. Неизвестно сколько бы продолжалась их махание кулаками, если бы капитану это не надоело, и он схлынул, открывая Нику свою сущность. Ник от неожиданности отшатнулся, чего он не ожидал так того, что капитан окажется существом. Как долго его обманывали, держали в неведении? Попросту использовали? Поток слов, что произносил Ренард, с трудом укладывались в голове, но находили отклик в сердце гримма, гулкой, тупой болью. Но самое главное потрясение для Ника, как для Гримма было то, что капитан просто отдал ему ключ, так просто. Но Ник всё ещё не мог поверить, что он являлся существом. Тот, кто его целовал, тепло улыбался, приютил тогда, когда Ник больше всего в этом нуждался, тот, кто стал ему… дорог.? … — Ник… — А как же Джульетта? — спросил Ник, спрашивая из-за капитана, из-за их поцелуя и имея в виду своего капитана нежели Джульетту. «Как же я?» — Я …хочу прекратить это, если бы я знал как. Прекратить то, что происходит между нами: мной и Джульеттой. Потому что это пресловутая химия Ник, ничего более. Помнишь наш разговор? Так вот, это почти тоже самое, мои чувства к тебе настоящие, но я ничего не могу поделать с побочным эффектом от заклинания…и я хотел бы от этого избавиться, но не знаю как, — закончил Шон с горечью в голосе и смотря на Ника, надеясь, что он поверит его словам, поверит колдуну, поверит ему. — Зато я знаю как, — наконец, сказал гримм твердо смотря на капитана в упор, не отводя взгляда. Вот только Шон не мог прочесть в его взгляде того, что заставило его насторожиться. Побитые, они сначала поехали к Джульетте потому что, как объяснил Ник, в двух словах, нужно присутствие всех троих. Потом быстро развивающиеся события в лавке. Ренард был совсем не идиотом, и поэтому он сразу понял, что собираются делать друзья гримма. К тому же, хотя у него нет такого обостренного обоняния, как у потрошителя, например, но даже и он смог учуять некоторые компоненты зелья. И вот Ник уже принимает очищающее зелье. Шон всё понимает, потому что он сам его принимал и потому не может ничего сделать, когда Ник падает на пол, над которым тут же склоняется Джульетта. И Шона внутри всё раздирает от того, что она может себе это позволить: беспокоится, касаться его. Хотя то, что она его обманывала, и всё это время не любила, заставляет хотеть разорвать её, как минимум, даже не смотря на ту чёртову одержимость. Сам Шон не может вот так вот переживать за Ника, по крайней мере, не показывать вот так вот открыто, поэтому ему ничего не остается, как просто ждать и только понимание, что Ник должен сам это преодолеть, помогает ему не сорваться. И вот процесс очищения пройден. Ник очнулся и все, кажется, уже выдохнули с облегчением, поскольку слушать истеричные вопли Джульетты о том, что надо вызвать скорую, что мы его убьём и прочее, устала слушать даже команда спасения неугомонного гримма. — А теперь пройдемте, — сказала Розали, пока Монро остался в комнате с Ником для поисков последнего ингредиента. — Что это? — спросила Джульетта, когда Монро передал пузырёк рыжехвосту. — Подсластитель, чтобы убрать горечь, — мило улыбнулась девушка и передавая им чашки. Вот только Шон учуял кровь гримма, который неотрывно следил за реакцией капитана и не сомневался, что тот понял, что там… его кровь… Ренард повертел в руках чашку и перевёл взгляд на Ника, встречаясь глазами. Неизвестно, как подействует кровь Ника на капитана, пусть и в качестве добавки, да ещё и на полукровку колдуна. Ник предлагал ему своеобразный выбор: избавится от привязанности и одержимости к Джульетте, но при этом возможно потерять те немногочисленные силы, что передала ему мать, но шанс остаться с гриммом, либо жить дальше с этой одержимостью, которую можно научиться контролировать, но со своими силами и дальше быть тем, кто он есть, но уже без Ника. Считай, что выбор между Ником и своими силами. «Интересный выбор Ник». Вот только Шон уже давно для себя решил, ещё тогда, когда впервые убил своего родственника, что приехал за его гриммом. И поэтому Шон резко влил в себя содержимое чашки, и хотя он был полон решимости, всё же глубоко внутри был страх, и он надеялся, что не лишится своих сил. Так и произошло, и незаметно для всех Шон выдохнул облегченно. — Да вы все тут ненормальные! — раздался голос Джульетты, что покинула лавку громко хлопнув дверью, а Ник и капитан всё смотрели друг на друга. — И что теперь? — спросил Монро. — Я прослежу, чтобы за ней никто не поехал, — ответил Ник, явно намекая на капитана, но не двинулся с места. Монро хотел что-то сказать, явно не понимая ситуации, когда как Розали всегда спасала подобные моменты и Ника от нежелательных ответов на сбивчивые вопросы потрошителя. Так и сейчас рыжехвост всё поняла и то, что этим двум нужно остаться наедине и, подхватив потрошителся за локоть, потащила его к выходу. — Ник, нам пора. Закроешь лавку, хорошо? Запасные ключи на столе, — сказала она уже на выходе из лавки вместе с Монро, который всё ещё не понимал, что происходит и пытался сопротивляться. Когда они остались вдвоём в лавке, всё так же неотрывно смотря друг на друга в тишине, пока Ник не спросил: — И что теперь? — Это я хотел у тебя спросить, — спокойно ответил Шон. — Потому что тебе решать, что будет дальше. — Мне? — удивился Ник. — Да Ник. Но я тогда говорил правду о том, что у меня есть чувства к тебе, — серьёзно говорил Ренард. — Покажи мне, — неожиданно попросил Ник. — Ник, я не… — В чём проблема? Я уже видел тебя, — настаивал на своём Ник не понимая. — Это было в лесу. Ночью. И мы, грубо говоря, били друг другу морды, к тому же было темно. Так что я не думаю… Капитан всё хотел отговорить Ника, но тот даже не думал отступать. — Покажи, — упрямо гнул своё гримм, неосознанно делая шаг вперёд. И капитан сдался под прямым, упрямым, ясным взглядом голубых глаз, от которых просто невозможно оторваться. Он вздохнул, прикрыл на секунду глаза и схлынул. И как бы он хотел зажмурить глаза, отвернуться, не смотреть, как на лице Ника отражается отвращение, презрение и ненависть. Но он не мог себе этого позволить. И поэтому он смотрел на Ника, на лице которого, к удивлению капитана, не было и намека на перечисленные эмоции… Ник смотрел чуть удивленно, будто разглядывая капитана, каждую сгнившую плоть, что отразилась на лице уродливыми пятнами, словно сгнившие цветы. И как бы самому Ренарду было неприятно и сложно сейчас смотреть на гримма, видя в его глазах всю свою истинную суть, но он не отвернулся. Затем Ник и вовсе сделал нечто удивительное, он медленно подошёл к Шону и спросил, всё ещё продолжая разглядывать его. — Ведьма значит? — в голосе были слабые, плохо скрытые весёлые нотки, но не издевательские или злорадные. Тут-то Шон и не выдержал, он схлынул, пряча свою суть, и поправил чуть деловым тоном. — Колдун вообще-то. — Колдун? — Да. — Хм, надо будет запомнить. Сказал Ник уже даже и не пытаясь скрыть или подавить улыбку, и потянулся за поцелуем на который Шон с удовольствием ответил. Хотя где-то в глубине колдовской души опасаясь, не вонзит ли гримм ему нож в сердце, пока целует? Ну, кто этих гриммов знает?***
Через какое-то время, когда Ник уже переехал к капитану, съехав, наконец, от Монро. Они вышли ночью из участка и направлялись к машине капитана. Они тихо переговаривались и чему-то смеялись, как появилась Джульетта, словно уже давно поджидала их, точнее, только одного. — Ник, — позвала девушка, они сразу же остановились и повернулись к ней. — Ник, можно с тобой поговорить? Было видно, что она нервничает, всё время перебирает пальцы, и явно намекая на разговор тет-а-тет. — Я пожалуй пойду, — сказал капитан намереваясь уйти, хотя ему совсем не нравилась эта идея. — Нет, останься, — обернулся на него Ник, потому что от него не может быть секретов, просто никаких, если учесть через что они прошли, и какой барьер недоверия преодолели. И уже возвращая внимание к бывшей сказал. — Можешь говорить. — Хорошо, — было видно, что ей не по душе идея присутствия такого человека, как Ренард, но тем не менее она продолжила. — Ник, я тебя вспомнила. — Серьёзно? — спросил Ник, потому что его такое заявление слегка удивило, как и капитана. — Да. И я хотела бы извиниться за своё поведение и как я с тобой обращалась, но я подумала, может ещё есть шанс у нас?. Ник, я люблю тебя… — Извини Джульетта, но ничего не получится, — серьёзно сказал Ник прервав её. — Ник… — Нет. Извини, но всё кончено. Уже давно, — проговорил Ник, в голосе которого были нотки горечи, которые он не смог спрятать. И повернувшись к Ренарду, который замер, слушая этот разговор сказал. — Пойдём. И они ушли, оставив её позади. — Может она и правда вспомнила, что любила тебя, — сказал Шон, как только они сели в его машину. — Сомневаюсь, — на удивление спокойно ответил Ник. — Вот скажи, когда ты был под действием побочного эффекта, одержимости, ты бы смог сказать, что любишь Джульетту? — спросил Ник, повернувшись в пол-оборота к Шону и смотря на него. — Конечно, нет. — Вот видишь. А она тоже не могла сказать этого мне, потому что этого не чувствовала, но зато она показала себя с настоящей стороны, когда орала мне «ненавижу, видеть тебя не могу». — Но ведь она тебя забыла… — И что?. Ты то её тоже впервые видел. О ней знал только то, что она моя девушка, а обо мне она знала, как очнулась, что я её спас, — раскладывал по полочкам Ник. — Сравнил тоже мне, — хмыкнул Ренард, понимая, что говорить больше на эту тему с гриммом у него нет никакого желания, так же, как и у Ника. — Скажи, ты во мне сомневался? — неожиданно спросил Ник, смотря своим упрямым взглядом прямо в глаза колдуну. — Немного, — честно признался Шон. — Я знаю, что ты её очень сильно любил, и как сильно переживал… — Вот именно, что любил, — перебил Ник возмущаясь. — Если бы я хоть ещё что-то чувствовал к ней, то меня бы не было ни здесь, ни у тебя в квартире, где уже полно моих вещей. И уж точно я бы не позволил вытворять со мной такое, что делал ты… — в чуть шутовской, но весёлой форме проговорил Ник, а затем сказал серьёзно. — Что мне надо сделать, чтобы ты больше никогда не сомневался, что я твой. Я твой Шон. Повторил Ник, а капитан сидел поражённый его словами, затем всё же отошел и ухмыльнулся. — Опасно такое говорить колдуну, — проговорил Шон наклоняясь к Нику. — Только, если это не твой колдун, — сказал Ник, дерзко улыбаясь, сокращая между ними дистанцию и целуя своего колдуна, которого любит, и который своим поцелуем не только разбудил гримма ото сна, но и забрал его сердце. Но Ник совсем не против этого, ведь чувствует, что сердце Шона так же принадлежит ему. Да, и это то, что он действительно чувствует. Здесь, сейчас и через много лет это будут его истинные чувства. Которые никогда не изменятся.