Мой любимый десерт

Проснулся от того, что кто-то на меня нагло уселся. Принюхавшись, я понял, что это один из моих сородичей. Можно было не открывать глаза — мне было прекрасно известно, кто это. Ведь у меня имелся свой персональный сталкер по имени Пак Джун Ги, я реально терпеть не мог этого парня. Конечно, для нашего брата он был, как лакомый кусочек. Яркая внешность, запоминающееся лицо с большими глазами, лукавой улыбкой и тонкое тонченное телосложение, как у девушки. Но я реально терпеть его не мог: этот персонаж мыльной драмы присосался ко мне, как пиявка. И спустя год спокойной жизни я снова вижу это чудо. Резко телепортируюсь на кухню, чтобы не видеть счастливых глаз этого чудика. Хорошо, что вчера я не разделся, а значит он не будет домогаться до меня. От одной мысли об этом начинало подташнивать. Джун Ги тут же очутился рядом и, убрав с глаз свою пшеничную челку, полез обниматься. Не сдерживаясь, отталкиваю его, и он влетает в ближайшую стену. Подхожу к этой ошибке природы и начинаю душить, хотя понимаю, что в принципе это бесполезно, но хочется спустить пар. Когда он почти теряет сознание убираю руку и иду мыть ее с мылом. Вернувшись из ванной спрашиваю: — Зачем ты сюда приперся? — Джун смотрит самыми невинными глазами и отвечает: — Я же знал, что ты по мне скучаешь. С завтрашнего дня будем учиться вместе. От его слов по спине пробегает холодок, в мыслях появляется любимый образ. И его просто неповторимый сладкий запах. Сразу смотрю на часы и понимаю, что опоздал на первый урок. Переодеваюсь со скоростью света и телепортируюсь, не смотря на удивленного вампира. Мне нужно спрятать Кенсу, он слишком приметен, и тот гад точно не пройдет мимо такого лакомства. И тогда, наверняка, произойдет что-то ужасное. Нарезаю круги по крыше и думаю о моем сладком персике, когда дверь отворяется, и я вижу желанное лицо. Сердечко бедненькое замирает и начинает плавиться от солнечного счастья. А Кенсу, завидев меня, пытается сбежать, не выдержав разлуки, хватаю за руку и поворачиваю к себе лицом. Эти глаза слишком прекрасные, в них можно утонуть, чем я и занимаюсь в данный момент. Спрашиваю первое, что приходит на ум, внимательно наблюдя за выражением лица мальчишки. Он отвечает угрюмо, кажется голосе скользит разочарование. Но меня больше привлекают пухлые губы. Его запах снова становиться сильнее, и я вижу на нижней губе пару капель крови. Разум снова застилает пелена, подхожу вплотную и начинаю целовать его, наслаждаясь вкусом алой жидкости. А потом — теряю самообладание и проникаю языком лаская его нёбо и ровные белые зубки. Сладкий, очень сладкий. Вот что истерично кричит мой мозг, когда я ощущаю нежное объятие и невинный ответ на поцелуй. Голову начинает кружить, а по телу прокатывается волна возбуждения. Понимаю, что если продолжу дальше, то просто съем бедного парнишку. А так поступить с тем, кого любишь, ни в коем случае нельзя. Отрываюсь от этого милого пудинга и медленно — так быстро, чтобы он не заподозрил меня в сверхъестественном происхождении — сбегаю. Опустившись на первый этаж, понимаю, что оставил рюкзак дома и завтрак тоже. Захожу в туалет и отправляюсь за пропажей. В доме очень тихо, в принципе, как всегда. Что-то мысленно беспокоит, но отбрасываю ненужные мысли. Забрав сумку и выпив стакан крови, возвращаюсь в школу. Настроение среднестатистическое — ни хорошее и ни плохое, а что-то среднее. Но этому мирному состоянию не суждено продлиться вечность. Заходя в класс вижу неприятную картину. Староста сидит за своей партой, а рядом на корточках в школьной форме присел Джун Ги. Зверею только от одного его вида, он меня обманул на счет завтра и приперся сегодня покушаться на мою вкусняшку. Злость бурлит в жилах, а глаза наливаются кровью. Хватаю сталкера за воротник и вытаскиваю в коридор. Кенсу смотрит на меня с любопытством и интересом. А я не останавливаюсь тащу несопротивляющуюся тушку к выходу из школы. Может переместиться в пространстве и бросить его в действующий вулкан? Приходит мне на ум прекрасная идея. Но это козявка умеет читать мысли, поэтому, посмотрев на меня, он начинает скулить жалобным голосом: — Нет, Каюшка, только не в вулкан. Я больше не буду посягать на твою еду. Только на тебя. Как же этот парень меня бесит. Со всей силы швыряю его с лестницы школы, он кубарем катиться по твердой поверхности, ойкая на каждой ступеньке. Все высовываются из окошек, с любопытством взирая на потасовку. Да, ведь здесь такое происходит очень редко. Я не могу высказать все, что хочу этому куриному окороку, но мысленно посылаю его в чертям. Спиной ощущаю взгляд серьезных глаз Кенсу. Я тараню глазами блондина, передавая ему свои мысли. — Еще раз увижу рядом с тем парнем, убью. Он никакой-то там десерт, а человек, которого я буду защищать до самого конца. Даже ценой своей жизни. Разворачиваюсь и ухожу, параллельно зацепив за руку старосту и потянув его в класс. Теперь-то я точно не отойду от него ни на миг. Очень опасно оставлять моего сладкого мальчика одного. Он плетется за мной молча, и я тоже не могу найти тему для разговора. Его рука в моей и от этого легкого прикосновения мое тело устраивает бунт. Ладони начинают потеть, поэтому, зайдя в классное помещение, я распускаю руки и сажусь на место рядом с Кенсу. Одноклассник удивленно поднимает бровь, но ничего не говорит. От этого молчания я безмерно счастлив, так как объяснить ему разумность моего поведения будет трудновато. Все уроки проходят в молчании, даже подремывая на парте, наблюдаю за опасным субъектом. И все утро хожу за моим пирожком, как хвостик. По виду не скажешь, что его это смущает, но, когда я захожу за ним следом в туалет, он запирается в кабинке и выходит оттуда красный, как клубничка. Мой самый милый паренек на свете, другого такого нет, да и не надо. Когда прозвенел последний звонок, я как ни в чем ни бывало поплелся за Кенсу домой; староста ничего не говорил мне, пока мы не оказались возле подъезда его дома. Перед входом он резко остановился и, сняв очки, сказал: — Может объяснишь, почему ты сегодня ведешь себя, как маньяк? Я правда пытаюсь придумать ответ, но глаза зависают на сердитом сердечке вместо губ. Облизываю свои, а потом просто целую его, вдыхая прекрасный неописуемый запах его тела. Касание губами получается невинным и милым, смотрю ему прямо в глаза на расстоянии сантиметра. И шепчу очень тихо — так, чтобы он меня почти не слышал: — Ты сегодня просто слишком милый. — И оставляю ошеломленного парнишку с отрытым ртом стоять у подъезда. Зайдя за угол, я телепортируюсь на крышу здания и занимаю пост наблюдения. Не могу оставить свой персик без тщательной охраны. Если бы было можно — спал прямо под его дверью, а лучше сразу — у кровати. Ждать долго не пришлось: на противоположной стороне улицы появился знакомый силуэт, увидев меня, он поманил пальцем и зашел в ближайший закоулок. Я перенёсся туда в одну секунду. Ненавистный парень смотрел на меня влюбленными глазами, вызывая новый рвотный позыв. Заметив мою реакцию, вампир сказал: — Я отстану от этого парнишки, если ты сходишь со мной на свидание завтра вечером. Обреченно вздыхаю и просто киваю. Как я уже говорил, ради Кенсу я готов пойти на что угодно. Увязнув в своих мыслях, не замечаю, как этот хитрый кровосос подбирается слишком близко и целует меня в губы. Отталкиваю его, сдерживая звериную ярость, и, отплевавшись, телепортируюсь обратно на свой пост. С приходом ночи начинаю засыпать, поэтому, подождав, пока в нужном окошке гаснет свет, переношу свое уставшее тело домой. И засыпаю, ничего не видя во сне, кроме кромешной тьмы.