бог блевал на фоне

в волосах геноса путаются его слова, на коже оседает его дыхание, а глаза отбивают гравюрой в памяти его лица, у него их – безграничное число единиц и нулей, он повёрнут к геносу всеми одновременно и всеми одновременно он улыбается. он – солнце, луна и планеты. он – всё, что не видно вблизи. он – внутри каждого и он же – снаружи. он – вообще все. и даже генос – он. и он отрыва етс я в поисках счастья и последнего предательства ради единственного момента близости, потому что он понимает, что им никак иначе не встретится не столкнуться не разбиться не быть вообще не . «генос, уб е й мен я», – вот что он шепчет, когда засыпает. болит и тянет к нему, отрывается ломтиками криков, не дышит и ясно осознает, что эта вселенная должна умереть. на самом деле должна была умереть сотни лет назад, но генос не хотел убивать сайтаму, генос бережно вытягивал из себя в р е м я, чтобы подольше оставаться с ним, генос – ебучий эгоист, но разве его вина в том, что он не хочет е г о смерти? он пульсом отдаётся в каждое решение тела двигаться, он говорит – и сайтама лопается. и чем больше он лопается, тем невыносимее им содействовать, но без треска и разрушений не будет жизни, а они своё отжили. пора бы под ум а ть и разорваться, расплескаться, разойтись по швам и лопнуть очень громко и очень навсегда. и сайтама кряхтит словами через песок, гневается через цунами и просит хорошей тряской схождения планет с орбит. это ко н е ц это финиш, генос, запускай свою систему самоуничтожения, мы не сможем протянуть больше без того, чтобы мучительно (всё равно) умереть и задеть соседних умов, генос, дай шанс на возражение из пыли генос, пож ал у йст а – я больше не протяну и генос послушно растекается своим сознанием во все стороны и перестаёт следить за жизнью, а сайтама, который всё, взр ы ва етс «я наконецтовстретилтебя нужнобылораньшеумереть»