Сборник рассказов от broomstick flyer

      Гарри Поттер, тридцатисемилетний глава Аврората сидел на своем рабочем месте, наблюдая, как один из его лучших друзей входит в кабинет. Гермиона была чем-то очень обеспокоена, настолько, что даже не могла найти слов и начать рассказывать о проблеме. Это было поразительно, если не сказать хуже, за двадцать шесть лет их дружбы они идеально научились понимать друг друга, и похоже то, что расстроило Гермиону, было очень серьезным.       Наконец она заговорила: - Гарри ты веришь мне? По настоящему веришь, как в школе? Гарри, мне нужно чтобы ты вспомнил, насколько доверял мне тогда, прежде чем ответить! – она стояла перед его столом, взглядом умоляя вернуться назад, в дни их юности.       В памяти Гарри всплыл третий год их обучения, когда они вдвоем использовали маховик времени. Он вспомнил свою полную веру в нее, как без колебаний и не задумываясь доверил ей свою жизнь. Затем он сравнил воспоминания с тем, что чувствовал сейчас: где-то было тонкое различие, хотя он и не мог понять где. Были, были какие-то беспричинные сомнения. Но ведь это же Гермиона, единственный человек в его жизни, которая ни разу не подвела его, никогда не думала о себе, когда он был в опасности. Он решил полностью ей довериться, невзирая ни на какие сомнения, он знал, что сомневаться в ней было неправильно.       - Хорошо, Гермиона, я весь внимание, и я доверяю тебе, так же как и раньше, полностью и безоговорочно. Теперь рассказывай, в чем проблема? – он увидел, как она расслабилась. Услышав его, ее опущенные плечи немного выпрямились, а в глазах загорелся слабый проблеск надежды.       - Тебе еще принадлежит дом на Гриммо 12?       - Да, но я там не был больше десяти лет.       - Сможем ли мы попасть туда сейчас, никому не рассказывая? Ты сможешь взять с собой «Омут памяти»? Это важно, - она смотрела на Гарри умоляющими глазами.       Гермиона не дала ему шанса на ответ, заговорив снова: - Помнишь, ты мне рассказывал, что чуть не проклял Рона, когда увидел, как мы вдвоем с ним уходим на прогулку в Хогсмидт?       Гарри вспомнил. Он был так влюблен в нее, что ревность почти заставила его проклясть лучшего друга: - Хорошо, пошли на Гриммо.       Забрав из сейфа «Омут», через камин они попали в свой старый дом…       - Гарри ставь защиту против всех, включая Рона и Джинни, и остальных Уизли, - попросила она сразу после прибытия.       Это был странный запрос: запретить ее мужу и его жене доступ в их дом, но он дал обещание, и определенно хотел получить ответ на вопрос о том, что так испугало его лучшего друга. Гарри сделал так, как требовалось: перекрыл двери, камин и усилил защиту старого дома. Затем Гарри зажег огонь в холодном сыром кухонном очаге. Пламя медленно начало нагревать комнату, в его свете стало хорошо заметно, что Гермиона плачет.       - Гермиона, говори что стряслось? Ты меня реально беспокоишь, - с легким нажимом спросил Гарри.       - Давай присядем, тут парой слов не обойдешься, - прошептала она, почистила чарами от многолетней пыли пару старых кресел и передвинула их к камину.       Как только они удобно уселись, Гермиона начала: - Помнишь, три месяца назад у меня был колоссальный завал на работе, порой приходилось даже ночевать там, а уж ела и пила я только на рабочем месте. И вот странно, уже через пару недель я начала замечать, что напитки дома имеют какой-то странный привкус, я задумалась и, вообще, перестала есть и пить дома. Примерно через месяц после этого я начала чувствовать себя как-то по другому, а к концу второго месяца я точно знала, что случилось. Я была в браке с человеком, за которого никогда не хотела выходить замуж.       Гарри прервал ее: - Подожди, Гермиона, ты не хотела выходить замуж за Рона? Ты же по уши влюбилась в него на четвертом году учебы.       - Гарри, пожалуйста, позволь мне закончить, - Гермиону казалось начало покидать напряжение, и Гарри подумал, что это из-за того, что она почувствовала себя в безопасности. Он кивнул, чтобы она продолжала.       - Правильно, как я уже сказала, я была замужем за мужчиной, которого никогда не любила, мужчиной, которого я ненавидела и боялась. Сперва мне было трудно в это поверить, но каждый раз, когда вы с Джинни приходили в гости, я понимала, что мои чувства к тебе не изменились, стали только глубже и сильнее. Я, как и двадцать лет назад, люблю тебя, люблю всем сердцем и душой.       Гарри стало очень неловко, и он попытался ее прервать, но Гермиона подняла руку: - Вспомни, как ты относился ко мне на третьем году Гарри, ты обещал. Гарри кивнул, все же испытывая неудобство, но на третьем году он действительно любил ее, любил так глубоко, как только может любить мужчина.       - Я поняла, что безмерно тебя люблю, в моем сердце нет места для другого. Я начала задаваться вопросом, почему я вышла замуж за Рона, и не могла вспомнить, что любила его, зато хорошо помнила, как меня что-то тянуло к нему. Так что вчера Гарри я нарушила закон, и теперь хочу, чтобы Рон был обвинен в многочисленных изнасилованиях, да в чем угодно, что ты сможешь придумать. Я хочу, чтобы ты увидел мои воспоминания о вчерашнем. Гарри, у меня с собой есть зелье, мощное противоядие, думаю после того, что ты увидишь, ты захочешь его принять, - она начала беззвучно плакать.       Гарри не знал, что и думать, обвинение их лучшего друга в многочисленных изнасилованиях звучало совершенно безумно, но потом он снова вспомнил их третий год и свои чувства.       - Хорошо, вот «Омут памяти», - сказал он, вытирая слезы с ее щек.       Гермиона прижалась к его руке и он внезапно почувствовал как крутит его живот, от боли в ее глазах. Гермиона вылила в Омут свои воспоминания из небольшого пузырька и они стали наблюдать, как раскручивается серебристая ниточка. Затем она взяла его за руку, и они вместе вошли в ее память. Гарри пробрали знакомые еще с молодости ощущения, и мгновение спустя он оказался на кухне Гермионы: она наливала Рону напиток, и Гарри увидел, как она накапала в него несколько капель прозрачной жидкости. Гермиона, стоящая рядом с ним, слегка сжала его руку: - Это будет тяжело. Гарри, для нас обоих, ты должен быть готов к шоку, это Веритасерум, если еще не понял. Прямо перед ними Рон допил свой напиток, через несколько мгновений его глаза остекленели, и Гермиона начала задавать ему вопросы, как обычно сначала проверив эффективность зелья:       - Рон, ты даешь мне зелье Амортенция?       - Да, каждый день.       - Когда это началось?       - Мама начала давать его тебе перед нашим четвертым годом в Хогвартсе.       - Почему Рон, почему?       - Она хотела, чтобы я женился на умной ведьме, на той, кто помог бы мне занять важное место в мире, и ты мне нравилась, но была по уши влюблена в Гарри.       - Итак, все это время ты просто поил меня зельем?       - Да, а потом мама начала давать зелье и Гарри, нам с сестрой приходилось поить вас обоих, поэтому мама и заставила меня вернуться к вам во время охоты за хоркруксами.       - Ты вернулся только для того, чтобы напоить нас зельем?       - Да, вам нужно было регулярно давать его дозы.       - Почему Гарри?       - Джинни до слез хотела за него замуж, мама пообещала ей это.       - Знала ли Джинни?       - Да, она поила его много лет, точно так же, как я пою тебя, кроме того, ей иногда приходилось давать большую дозу, когда он уезжал на несколько дней.       - Ты когда-нибудь чувствовал себя виноватыми?       - Нет, потому что я взял то, что Гарри не смог, он всегда был первым, всегда лучшим, и я победил его, я забрал у него тебя.       - Значит, ты никогда меня не любил, я была просто трофеем?       - Да, ты была трофеем, и я тебя выиграл.       Плакали уже обе Гермионы, одна, потому что она впервые узнала правду, а другая, потому что ей снова пришлось все это пережить, Гарри крепче сжал ее руку, и через мгновение они снова оказались в гостиной старого дома.       - О, боже, Гермиона, я… я не знаю, что сказать, - пробормотал Гарри, глядя в ее наполненные слезами глаза. Гарри взял у нее зелье, поднял флакон и выпил в один огромный глоток: - Через сколько времени оно подействует? - спросил он, закрывая глаза и почему-то надеясь, что все же любит Джинни. Но почти сразу он понял, что это не любовь, а просто зелье, которым она поила его так долго.       - Противоядие довольно сильное, примерно за час снимет все чары.       Спустя полтора часа Гарри понял, что он свободен от последствий принятия незаконного любовного зелья. Он почувствовал, что его сердце наполняется той же любовью, что и много лет назад, как и у Гермионы, любовь наполняла его изнутри. Он также знал, что впереди довольно неприятная работа. Они с Гермионой аппарировали обратно в министерство. Попав в свой кабинет, Поттер вызвал лучшую группу авроров, выписав им ордера на арест членов семьи Уизли. Это было мучительно тяжело, но Гарри просто продолжал напоминать себе о годах, которые были украдены у них, годах, когда он и Гермиона могли быть вместе.       Он понял, что ордер на арест его собственной жены выписать легче всего, теперь, когда его мозг очистился от зелья, он не испытывал абсолютно никаких чувств к ней. Она была просто младшей сестрой Рона. Ему стало жаль их троих детей, но, как бы он ни был к ним привязан, он не мог позволить их матери остаться безнаказанной.       Гермиона теперь ни на шаг не отходила от Гарри. Он организовал ее перевод в Аврорат, с предоставлением должности его юридического советника и личного помощника.       Потребовалось два дня, чтобы авроры нашли и арестовали всех Уизли, Труднее всего было найти Рона, он скрылся, как только понял, что его раскрыли. Каждый из них был подвергнут допросу под веритасерумом, действию которого они не смогли противостоять. Гарри был в комнате, когда допросили и очистили от подозрений Артура Уизли. Гарри было очень жаль человека, на которого он так долго смотрел как на отца. Гарри и Артур вместе присутствовали на допросе Молли Уизли. Она во всем призналась: рассказала, что это началось, тогда когда узнала, что Рону нравится Гермиона, и тогда же она решила, что Гарри будет лучшей партией для ее безумно влюбленной Джинни.       Артур посмотрел на нее со смесью жалости и отвращения на лице. Он сражался, рука об руку, вместе с этими молодыми людьми, чтобы все смогли жить своей жизнью так, как они хотели, мирно и свободно. Но его жена все это у них украла. Когда Молли оправилась от действия веритасерума, Артур спросил ее: - Почему?       - Ради наших детей, - ответила она.       Его переполнило отвращение: - Ты ограбила двух людей, которых я считал сыном и дочерью, ты украла у них двадцать лет любви и свободы, просто чтобы удовлетворить собственные планы в отношении наших детей. У них есть дети, которых они никогда не хотели, что теперь с ними будет? Твоему сыну предъявлено обвинение в одном из худших преступлений, твоей единственной дочери может быть предъявлено обвинение в том же, меня от тебя тошнит, мне стыдно, что ты моя жена. Твои амбиции разрушили так много жизней!       Молли Уизли умоляла Гермиону не выдвигать официальные обвинения против Рона, но Гермиона хотела добиться справедливости. Она хотела, чтобы он заплатил за все, что он сделал. Если бы он только сказал, что сделал это из любви, она могла бы уменьшить обвинения, но он сделал это из ревности к человеку, любить которого она была рождена.       - Злая старая ведьма, ты потешала свое самолюбие, когда он крал мою невинность и насиловал меня, ты куражилась, когда он заставил меня забеременеть, и я надеюсь, ты сгниешь в Азкабане! Потому что, если ты когда-нибудь оттуда выйдешь, я обещаю, что приду за тобой! - Гермиона прошипела женщине, которую когда-то называла мамой. Гарри вывел Гермиону из комнаты. У них было много дел, с которыми нужно было разобраться. Гермиона была рада, что ее дети были в школе, она еще не знала, что чувствует к ним. Да, они были ее, но также они были результатом насилия. Гарри был в той же ситуации. Джинни присоединилась к матери и брату, приговоренным к заключению в Азкабане.       Рон был приговорен к 20 годам, по одному за каждый год, который он был незаконно женат на Гермионе. Использование любовных зелий было шуткой в школе, но в качестве средства для порабощения жены или мужа считались преступлением с применением темных искусств. А затем были и изнасилования, тысячи, просто потому, что у человека под воздействием любовного зелья не было выбора с кем заниматься любовью.       Гарри и Гермиона обнаружили себя холостыми; их браки были признаны недействительными, а затем удалены из реестра.       Они проводили все свое время вместе, и их любовь стремительно развивалась, уже через три месяца она перешла в стадию взаимодействия их тел.       В конце школьного семестра ни Гарри ни Гермиона не смогли встретиться с детьми – плодами их порабощения, поэтому Артур взял на себя роль присмотра за ними.       Гермионе было мерзко на душе, что она не могла общаться с детьми, но сейчас ее мозг был чист от зелья, и ее ненависть к Рону была очень глубока. Их дети напоминали ей о 20 годах рабской жизни, принуждения к исполнению его желаний и конечно об изнасилованиях. Может быть, если бы она не ненавидела Рона с самого начала, может быть, если бы она не помнила, что терпела его только потому, что была влюблена в Гарри, а он был его лучшим другом. Может быть, если бы она не помнила, как они спорили, как она изо всех сил старалась никогда не оставаться с ним наедине, потому что боялась его. Как она ненавидела его недостаток интеллекта и эмоций, может быть, если бы он был хорошим мужем. Может быть, если бы дети были не похожи на него. Тогда, возможно, она могла бы это забыть, могла бы по-другому воспринимать детей. Но пока что, они были напоминанием о великом зле, которое с ней совершили. Напоминанием о ее похищенной 20-летней настоящей истинной любви. Это были не те дети, которых она хотела, они не были детьми от мужчины, которого она хотела иметь отцом своих детей, она больше не могла думать о них как о своих детях.       Гарри беспокоился о других вещах. В его сознание, без предупреждения входили мысли: если Джинни была истинным злом, таким, что могла сделать то, что она сделала, как он мог быть уверен, что они были его детьми. Ни один из них не был похож на него, ни у одного из них не было зеленых глаза или черных волос. Джинни хотела детей, и теперь он знал, на что она готова была пойти, чтобы получить то, что хотела. Возможно, если она долго не могла забеременеть от него, то могла найти кого-то другого, чтобы справиться с этой задачей. Эти мысли мучили его, когда он пытался примириться со всем, что произошло, и всем, что они украли у него, он обнаружил, что отвергает детей так же, как это сделала Гермиона.       Вместе Гарри и Гермиона медленно начали выздоравливать, их любовь расцвела, они пытались наверстать упущенное время. На второй год их совместной жизни их любовь была вознаграждена в день, когда Гермиона узнала, что она беременна близнецами. Именно в этот день их родительские инстинкты начали перебарывать ненависть и отвращение к детям от предыдущих браков, проливы сужались, строились небольшие мосты, но требовалось еще много лет...       Гермиона получила новости в тот день, когда родились ее близнецы: Молли Уизли умерла в Азкабане. Она не испытывала никакой жалости к этой женщине. Рон вместе со своей сестрой все еще находился там. Заключение в Азкабане в мире волшебников означало жизнь полную мук, а жили волшебники очень долго ...