Твоя
Бет.
Дэрил вышел, щуря глаза на яркое августовское солнце. Ворота тюрьмы захлопнулись за ним, и ржавый скрежет их показался Дэрилу самым прекрасным звуком на свете. В нескольких ярдах от ворот, прислонившись к старенькому, покрытому ржавчиной «пикапу» и скрестив руки на груди, стоял Мерл. — Привет, братишка! Ну, че как? Куда сначала — в кабак или по бабам? Но Дэрил смотрел мимо Мерла на кроны деревьев вдалеке. — Как охота этим летом? — спросил он. — Зашибись поохотился! Лицо Дэрила озарилось тихой улыбкой. Все, чего он хотел сейчас — поскорее оказаться в лесах. Шагать по влажной земле с арбалетом за плечами, и чтобы с каждым шагом проклятая тюрьма оставалась все дальше и дальше, пока не превратится в отдаленное дурное воспоминание. — Ладно, — бросил он, подходя к машине. — Поехали отсюда подальше. Был уже конец сентября. Прошла годовщина исчезновения Мэгги — и наполнила Хершела и Бет почти невыносимым горем. Но они поддерживали друг друга и находили утешение в счастливых воспоминаниях. Дни были еще солнечными, но вечером свежело, а листья на деревьях в лесу стали окрашиваться золотистым и багряным. И сейчас, сидя за фортепиано, Бет любовалась осенним лесом в окно. Он сейчас где-то там, думала она. В лесах. Пробирается между деревьев, в кожаной безрукавке, с лесной грязью на руках и под ногтями, быть может, с отросшей бородой. Не в этих лесах, конечно — Бог знает, где он сейчас охотится. Но как же хорошо знать, что он вернулся в родную стихию! Шериф Граймс рассказывал ей, что Дэрил освободился еще в августе. Суд пересмотрел его дело по вновь открывшимся обстоятельствам, признал, что Дэрил убил отца в состоянии самообороны — и снял с него все обвинения. Впереди ждал суд над убийцей Мэгги. Он начнется не раньше февраля. Блейк не признавал себя виновным, но шериф Граймс рассказывал, что анализы ДНК однозначно доказали: он был на том месте, где нашли зарытое тело. Кроме того, во всем признался его сообщник, отправивший записку Бет. Вплоть до ареста этого сообщника Бет то и дело замечала краем глаза Мерла, «присматривавшего» за ней. Теперь, должно быть, братья снова вместе. Бет вздохнула и направилась на кухню. Вот уже два месяца она не находила себе покоя — должно быть, потому, что так и не поблагодарила Дэрила лицом к лицу. Если бы не он, бедная Мэгги и сейчас лежала бы в лесах, в неглубокой могиле, и родные ничего не знали бы о ее судьбе. Бет написала Дэрилу письмо с благодарностью, но чувствовала, что этого недостаточно. К тому же на письмо он так и не ответил. Она скучала по нему. Переписка с ним стала для нее светом во тьме, помогла пройти через эти страшные месяцы, когда она чувствовала себя совсем одинокой. И теперь она тосковала по этим коротким письмам, написанным размашистым косым почерком. Бет подошла к окну над кухонной раковиной, чтобы налить себе стакан воды — но, забыв о воде, снова засмотрелась в окно, на дальнюю опушку леса. И вдруг увидела его. Он вышел из леса — высокий человек, одетый во что-то темное. Расстояние не давало рассмотреть его черты, но Бет видела, что это крепкий широкоплечий мужчина. Мужчина с нестрижеными темными волосами, падающими на плечи. Видела, как он поднес руку ко рту — и несколько секунд спустя выдохнул серо-голубоватый клуб дыма. Бет отшатнулась от окна. Сердце ее отчаянно забилось. — Папа! — крикнула она. — Я пойду погуляю! Неторопливо, стараясь не выдать своего волнения, она натянула кроссовки и вышла из дому. Вряд ли это Дэрил, говорила она себе. Нет, скорее всего, это не он. Она шла через поле ему навстречу — а мужчина стоял на опушке и смотрел на нее. Подойдя ближе, она разглядела у него на плече арбалет. На нем была черная кожаная жилетка, обнажающая мускулистые, загорелые руки. Весь он был покрыт грязью, на подбородке — недельная щетина. Прежде мешковатый тюремный комбинезон скрывал тело; но теперь Бет разглядела, что он крепок и мускулист. Она остановилась в нескольких футах от него. — Привет! Дэрил прищурился; солнце било ему в лицо. — И тебе привет. Бет хотела броситься к нему, обнять, спросить, где он пропадал, как оказался здесь — но в горле у нее пересохло, и она просто кивнула через плечо, в сторону своего дома: — Хочешь зайти к нам? Угощу тебя лимонадом. Чистенький белый домик с черепичной крышей был таким же уютным на вид, каким Дэрил его запомнил. А Бет… теперь, когда в волосах ее играло солнце, при пении птиц и запахе палой листвы, она стала еще красивее. О лимонаде она писала в письме. О том, как вернувшись с прогулки по лесу, сидела на крыльце и пила лимонад. Черт, все ее письма он помнил наизусть. Каждое слово словно отпечаталось в мозгу — так часто он их читал и перечитывал. И теперь они лежали у него в рюкзаке, аккуратно завернутые в полиэтилен — единственное, что он взял с собой из тюрьмы. — Да, лимонада я бы выпил. В молчании они дошли до дома. Бет вбежала прямо в дом; Дэрил остался на крыльце. — Мне заходить не стоит. Я давно не мылся. Она сморщила нос и улыбнулась. — Что за глупости, Дэрил! И от того, как ласково она произнесла его имя, все сомнения сразу вылетели у него из головы. Ни о чем больше не думая, Дэрил шагнул за ней следом. Поставил у стены свой арбалет и вошел вслед за ней на кухню, подмечая взглядом полированные деревянные полы, чистые шторы, картины на стенах. Все, как он себе представлял. Бет налила лимонада ему и себе, и они чокнулись молча, понимающе кивнув друг другу. — Помнишь, ты писал однажды, что хотел бы послушать мои песни? — спросила она, и он кивнул. — Все еще хочешь? — Хочу. Через переднюю она провела его в комнату, где стояло пианино. Села за инструмент, а Дэрил пристроился на подлокотнике дивана. «Не стоит мне садиться на диван — еще испачкаю», — подумал он. Маленькие руки Бет вспорхнули над клавишами, и полилась мелодия, чистая и звонкая, как весенняя капель. К музыке присоединился девичий голос, такой же ясный и чистый. Это была песня о любви, наивная и нежная, словно трели лесных птиц. Дэрил никогда ее не слышал, но угадал по словам: это та самая песня Бет, что стала хитом на местных радиостанциях, «Двойка сердец и туз». Закончив, Бет с широкой улыбкой повернулась к нему. — "Sweetgums" поют гораздо лучше! У них и гитары, и ритм-секция, и все такое… Дэрил молчал — просто молчал и смотрел на нее, и щеки ее вдруг покрылись густым румянцем. Как же она хороша, смятенно думал он. Боже правый, как хороша! Кажется такой мягкой и нежной — но на самом деле сильная, пусть и сама этого еще не понимает. Пережила такую беду — и не сломалась, не позволила отнять у себя радость жизни. Кажется, чем дольше смотришь на нее, тем легче становится на душе. Начинаешь верить, что и ты не совсем конченный — просто не можешь быть конченным, раз такая девушка смотрит на тебя такими глазами! — Хочешь, сыграю что-нибудь еще? — спросила она наконец, снова опуская взгляд на клавиши. — Конечно. — Вот эту пьесу я сочинила наутро после нашей первой встречи. Никогда прежде не писала ничего подобного. Проснулась, а эта мелодия уже звучала у меня в голове. Быть может, потому, что весь день я думала о тебе. Она заиграла снова: и на этот раз в звуках, плавным потоком текущих из-под ее пальцев, не было ничего наивного, ничего легкомысленного. Эти звуки брали за душу и рождали глубокий отклик. Слушая их, Дэрил думал о грозовых небесах над бурным морем, о пронзительных ветрах и ледяных метелях. Тоска и тревога была в этой музыке, одиночество и печаль — и глубокая, всепобеждающая нежность. Закончив играть, Бет долго молчала и смотрела на свои руки, словно боялась поднять глаза. — Черт! — произнес наконец Дэрил негромко и хрипло. — Девочка, да у тебя настоящий талант! Она с улыбкой повернулась к нему — но тут же перевела взгляд на что-то у него за спиной. Обернувшись, Дэрил увидел, что в дверях стоит высокий седовласый человек с непроницаемым лицом. — Папа, это Дэрил Диксон. Дэрил поспешно встал, вдруг вспомнив, что он весь в грязи. И не только об этом. Хершел наверняка знает, что он убил родного отца — пусть и из самозащиты. Знает, что он сделал с Блейком. А Дэрил сидит тут, рядом с его дочерью, как будто так и надо, да еще и пялится на нее… — Здравствуйте, сэр, — неловко пробормотал он. Хершел шагнул вперед. — Здравствуй, сынок! Я надеялся, что когда-нибудь смогу пожать тебе руку! Дэрил быстро вытер ладонь о штаны и пожал протянутую руку Хершела. Тот улыбнулся. — Того, что ты сделал для нашей семьи, я никогда не забуду. Немного позже Дэрил и Бет сидели вместе на крыльце, глядя на дальний лес. Солнце садилось за дом, и небо на западе пылало алым. — Ты не сердишься, что я рассказала шерифу Граймсу о том, что делал с тобой отец? — тихо спросила Бет. — Прости, если тебе это было неприятно. Над головами у них пролетела ласточка, и Дэрил проводил ее взглядом. — Тебе не за что извиняться, Бет. Она глубоко вздохнула. — Те письма, что мы писали друг другу… — начала она. — Знаешь, как иногда говорят? "Целое — больше, чем сумма частей". Мне кажется, об этих письмах можно сказать то же самое. Просто листки бумаги, самые обычные слова на них — но сколько эти слова для нас сделали! — Дело не в письмах, — ответил он, повернувшись к ней. Бет ждала продолжения; но Дэрил молчал. — Мне пора назад, — сказал он наконец, кивнув в сторону леса. — Лагерь разбить. Подстрелить что-нибудь на ужин. Бет молчала, поникнув головою. Она видела, как неуютно и неловко было Дэрилу в доме. Должно быть, это естественно: много месяцев запертый в четырех стенах, он хочет наконец насладиться свободой. Но почему же ей так больно от мысли, что сейчас он уйдет? — Идем со мной? — спросил он вдруг. Это предложение поразило Бет. — Но ведь уже темнеет… — робко возразила она. Он слегка подтолкнул ее плечом: — Что, испугалась? Бет бросила на него долгий взгляд; на губах ее заиграла улыбка. Встав, она молча исчезла в доме — и вышла через несколько минут: в высоких туристических ботинках, в штормовке, с рюкзаком за плечами. Сошла с крыльца и оглянулась, сощурившись и приложив руку козырьком к глазам. Дэрил стоял перед ней: высокий и сильный, в лесной грязи, с нечесаными волосами, падающими на лоб, с арбалетом за плечами. Как дикий зверь — мощный, опасный… и невероятно красивый. И теперь — свободный. Стоял и смотрел на нее, улыбаясь так, словно перед ним стояла его ожившая мечта. — Так что же, Дэрил? Идем? Он перехватил арбалет и двинулся за ней следом.КОНЕЦ