Защитники

— Ну, как они? — спросила красивая женщина с темными длинными волосами, отличающими синим цветом. Она понравилась мне с первых секунд нашего знакомства, когда мальчик принёс нас в свой дом. Его мама очень быстро сообразила, что нужно делать, а потому уже через полчаса нас с Угольком бессовестно лапал осматривал ветеринар. — Держатся молодцом. Если бы не ваш сын, они бы травмировали себя еще больше, либо погибли от лап хищника, — серьезно говорил мужчина, поправляя сползающие очки. Он кинул на нас мимолётный взгляд, из-за чего Уголек весь ощерился и распушился. Не нравился ему этот тип, как и мне, собственно. — Ясно. Спасибо вам за помощь, — благодарно кивнула женщина. — Но это еще не все новости. Я не знаю, где мальчик нашел их, но эти два птенца являются не типичными представителями своего вида. Внешний окрас совершенно не соответствует тому, который присущ для всех птиц этого рода. — То есть? Что вы имеете в виду? — слегка удивлённо спросила мама мальчика. — Эти птенцы относятся к роду горных орлов. Их окрас, как правило, коричневый с рыжими мазками. Исключения составляют альбиносы. А эти двое… Таких окрасов, как у них, я не встречал еще ни разу за свою практику. Однако, это еще не все сюрпризы. Как вы знаете, все в нашем мире имеет чакру. Причем ее уровень у обычных животных, как правило, очень мал, так как она им попросту не требуется в больших количествах. Исключения составляют лишь призывные животные, но там другая ситуация.       Информация была неожиданной, но интересной, несмотря на то, что я мало что понимала из сказанного врачом. Что такое чакра? — Что вы хотите этим сказать? — спросил темноволосый мужчина. Видимо, папа мальчика. Он мне не очень понравился. Слишком хмурый и грозный. Выглядит пугающе. Что же думал о нем Уголек… Честно сказать, я не знаю, но рожа у него была слишком довольной. По какой причине? Наверное, потому что мне он, наоборот, не нравился. — Фугаку-сан, Микото-сан, будь я на вашем месте, то не стал бы упускать уникальной возможности сделать из них боевых животных. У них достаточно большой потенциал, чтобы в будущем не уступать призывным животным. Не исключено, что у них есть скрытые способности, о которых мы пока не знаем. Хотя это огромная редкость. Если же вам они не нужны, то… — Птицы останутся у нас, — бескомпромиссно и твердо заявил мужчина, за что я была ему искренне благодарна. Быть подопытным кроликом в лаборатории учёных мне не хотелось совсем. — Мы поняли вас. Спасибо за помощь, — сказал Фугаку, поднимаясь со своего места. Его примеру последовали и остальные. — И сколько времени им потребуется на восстановление? — спросила Микото, бросив на нас быстрый взгляд. — Белой самке около месяца, а вот черному самцу два точно, а еще лучше три. Перелом крыла — это очень серьезная травма. Торопиться не стоит, иначе кости срастутся неправильно и малыш никогда не сможет летать, — на этих словах Уголек нервно сжал пальцы, царапая поверхность стола. Я мысленно злорадно усмехнулась. — Ясно. Еще раз спасибо, — Микото слегка поклонилась. — Рад помочь. До свидания. — До свидания.       Я и «уголек» очень внимательно слушали ветеринара. И то, что он сказал, не очень на обрадовало. К сожалению, травмы слишком серьезны, чтобы быстро зажить. Но, если мы хотим вырасти здоровыми и сильными, то придется потерпеть. Правда, после такого «осмотра» этот ветеренар надолго пропишется в моем списке «гадов», потому что простить такого отношения к себе я не могу. Нечего лапать девушек в таких местах! И плевать мне, что я вообще птица!       Уголек, после ухода врача, сидел весь нахохлившийся, выражая всем своим видом недовольство. Меня так и подмывало сказать ему какую-нибудь гадость, чтобы задеть и вывести из себя, но благоразумно сдерживалась. Всё-таки нам ещё жить под одной крышей, а поэтому стоит наладить хорошие отношения. Мне бы не хотелось вражды с ним.       Красноглазика категорически не устраивало нынешнее положение вещей, а если быть точнее, то сломленное крыло и срок, за которой то должно полностью восстановиться. Оно и понятно, кому понравится целых два, а то и три! — месяца сидеть дома и «кушать с ложечки»? Но перелом крыла — это действительно серьезно, и пренебрегать советами врача не следует. Однако, от чувства злорадства я так и не смогла избавиться. А мысленно ехидничать н кто не запрещал.       Когда ветеринар ушел, на кухне остались я, «уголек», Микото и Фугаку. Микото была мамой мальчика, которого звали Саске. От неё исходило непонятное, но безумно приятное уютное тепло, а та мягкость и сочувствие, с которым она смотрела на нас, заставляли просто превращаться в мягкую плюшевую игрушку с глупой довольной улыбкой на морде.       Фугаку же оказался главой этого семейства, а значит и отцом Саске. Как уже говорилось, он мне не понравился. Слишком грозный, хмурый и чёрствый. По крайней мере, именно таким я его видела. Однако за то, что не дал нас забрать на опыты, я ему благодарна от всей души. Но первое впечатление может оказаться неправильным, так что стоит присмотреться к этому человеку получше. Может, он не такой плохой, каким кажется.       Фугаку в доме не было, когда Саске притащил нас туда. Он пришёл в тот момент, когда ветеренар уже начал заниматься моей лапой. Зато был старший брат мальчика — Итачи. Этот персонаж представлял из себя супер спокойную и милую булочку. Нет, честно, он вызвал у меня именно такую ассоциацию. Особенно этот эффект усилился, когда тот заговорил с братом. Могу с уверенностью сказать, что ради Саске Итачи готов на все, потому что ТАКИМ ласковым и теплым взглядом смотрят только на самых близких и дорогих людей. И откуда я всё это знаю?       В общем, мальчишек с кухни мать выгнала сразу, как только пришел врач, и внутрь пропустила только вернувшегося с работы Фугаку, чем некоторые были сильно недовольны.       Итачи не сопротивлялся, когда мать их выгнала, а отца пропустила. Понимал, что они будут только мешаться, из-за чего что-то может пойти не так. Но Саске был пока мал и не полностью осознавал суть происходящего. Мальчик начал упираться и требовать пустить его внутрь, так как птенцов нашел он, а значит имел право присутствовать. В итоге, старшему брату пришлось оттаскивать того с кухни почти силой (не физической), соблазнив тем, что потренирует его. Удивительно, но Саске тут же забыл про все остальное, полностью погружаясь в другое дело.       Я же в тот момент сидела на столе и наблюдала за этой сценой. Комичным произошедшее показалось не только мне, но и Угольку, поэтому он без стеснения открыто выражал свою насмешку. Благо, мы были птицами и люди наших речей не понимали. Боюсь, кому-то сильно влетело бы за такие словечки. — Ну, что будем с ними делать? — спросила Микото у Фугаку, когда мы все остались одни. Я с красноглазиком тут же ударились в слух. — Я подумаю, а пока пусть за ними мальчики приглядят. Думаю, черного отдадим Саске, а белую Итачи. — А не лучше было бы наоборот? Все же у черного перелом крыла, а это серьезно. И за ним нужен очень тщательный уход. Справится ли с этим Саске? Он всё-таки ещё совсем ребенок… — с беспокойством произнесла Микото, поглаживая голову Уголька. Тот весь насупился, недовольный подобным проявлением нежности. Фугаку это заметил и усмехнулся. — Нет. Саске уже достаточно взрослый и должен учиться ответственности, а это будет отличный урок. К тому же, ты посмотри на этот птенца: точная копия Саске. Вон как весь распушился.       Я на это фыркнула и недовольно посмотрела на преободрившегося мелкого нахала, который самодовольно смотрела на меня. — Ну, как знаешь. Но я бы отдала черного Итачи, — все же возразила Микото. — Мальчики, подойдите сюда! — громко крикнул мужчина. Со стороны улицы практически сразу послышались шаги. Видимо, Саске всё-таки не полностью забыл про нас. — А я же говорил, что Саске будет моим хозяином, — злорадно сказал Уголек. Да. Незадолго до прихода ветеренара мы с ним поспорили, оставят ли нас здесь, и если да, то с кем. Уголек ставил на то, что попадет к Саске, и, чёрт возьми! — оказался прав, к моему неудовольствию. — Пф, подумаешь. Это не повод задирать нос, павлин неокрашенный, — недовольно прогворила я. Красноглазик хотел ещё что-то съязвить в ответ, но не успел, так как на кухню вошли братья. Я перевела взгляд на мальчишек и с некоторым сожалением посмотрела в сторону младшего. Я ничего не имею против Итачи, но… Мне все же больше хотелось к Саске. — Звал, отец? — спросил старший брат, сохраняя спокойное лицо с легкой, еле заметной полуулыбкой на лице. На нас с Угольком он не обратил ровным счётом никакого внимания. Было немного обидно. — Да. С этого дня вы будете ухаживать за этими птенцами. Это ответственное задание, так что подойдите к нему серьезно. Тебе, Итачи, достанется белая самка. Тебе, Саске, черный самец. Вы должны проследить, чтобы они выросли крепкими и здоровыми. И если сможете этого добиться, разрешаю вам оставить их себе и начать тренировать. В будущем они могу вам пригодиться. — Разве они не обычные птицы? — слегка приподняв бровь, спросил Итачи, бросив в нашу сторону не читаемый взгляд. — Это не так. Ветеринар сказал, что у этих птиц есть потенциал, так что они вполне могут стать неплохими помощниками. — Ясно, — как-то бесстрастно, и даже слегка равнодушно отозвался старший из братьев, смерив меня странным пронизывающим взглядом. Я невольно поежилась под таким пристальным вниманием. Сожаление от того, что меня не отдали Саске, лишь ещё больше усилилось. — Забирайте их и можете идти.       Я посмотрела на «уголька». Тот весь распушился от самодовольства, но было видно, что он сильно устал. Меня, честно говоря, тоже клонило в сон, но пока что силы держаться ещё были. Мальчики подошли к столу. Саске осторожно поднял своего нового черного друга. Итачи сделал тоже самое, все также не читаемо осматривая меня. Он выпрямился и вместе с младшим братом вышел из кухни, напоследок поклонившись родителям. В коридоре старший спросил Саске: — Как собираешься назвать? — Еще не знаю. Сначала понаблюдаю за ним, а потом и решу. А ты? — с горящими большими глазами спросил мальчик. Итачи состроил задумчивое лицо, чуть поджав губы. — Не знаю, — они дошли до своих комнат. Отворяя дверь в свою, Итачи последний раз посмотрел на брата и сказал: — Спокойной ночи. — И тебе, ни-сан, — мальчик широко улыбнулся, после чего быстро скрылся в своей комнате, сильно хлопнув створкой двери.       Комната Итачи была простенькой и уютной. Мебели имелось по минимуму: только самое необходимое. Юноша несколько секунд стоял и раздумывал над чем-то, после чего, посадив меня на широкий комод, подошел к шкафу, вытащил оттуда одеяло, а затем смастерил что-то вроде гнезда на прикроватной тумбе. Дно «гнезда» застелил бумагой. Это правильно, а то мне не хочется обгадить это одеяло. Боюсь, Итачи мне за это спасибо не скажет.       Обустроив все, он взял меня и перенес в это гнездышко, после чего присел на корточки передо мной и стал пристально разглядывать со всех сторон. Мне было, мягко говоря, неуютно и очень хотелось спрятаться. Но долго это не продлилось. Юноша, вздохнув, поднялся на ноги и, взяв полотенце, пошел, наверное, в ванную.       Сегодня был очень трудный и насыщенный день. Усталость постепенно накатывал меня, склоняя ко сну. Сопротивляться сил не было, поэтому, устроившись поудобнее — так, чтобы не тревожить раненую лапу -, я приготовилась спать.

«Интересно, а какое он мне имя даст?»

      Это была последняя мысль, перед тем, как я отключилась.

***

      Утро. В окна бьет яркий солнечный свет. Я лениво разлепила веки. Первое, что бросилось в глаза, это белая ткань одеяла. Медленно поднявшись на ноги (ногу) и хорошенько потянувшись, с интересом выглянула из псевдогнезда. Передо мной оказалось умиротворённое лицо спящего Итачи. Найдя взглядом часы, понимаю, что сейчас уже семь утра. Равновато. Мне скучно и нечего делать. А что это значит? А это значит, что пора завтракать. Следовательно, надо будить «спящую красавицу».       Вот только как его разбудить? Летать я, пока что, толком не умею. Значит клюнуть не вариант. Что-то бросить? Нет, тоже не пойдет. У меня силенок не хватит, да и ничего такого, чтобы кинуть можно было, нет. Что же делать?       Тут за стенкой раздался сильный грохот, словно кто-то что-то большое и тяжелое уронил. А потом голос Саске, который явно был недоволен. От сильного шума Итачи проснулся сам. Ура! Теперь мне не будет скучно. Он встал, и собрался выйти из комнаты, забыв одну важную вещь… — Эй, а как же я?! — возмущенно крикнула я. Он обернулся, а потом со странной эмоцией на лице прикрыл глаза. Нет, он моих слов не понял, но догадался о их смысле. Вернувшись к кровати, юноша всё-таки взял меня на руки. Я не сильно клюю его в палец. — Нечего меня больше забывать и оставлять одну.       Меня смерили слегка удивлённым взглядом, непонимающе вскинув брови. Я сощурилась и клюнула его второй раз. Только на этот раз ощутимее.       Итачи зашипел и снова нечитаемо посмотрел на меня. Видимо, ему не понравилось моё поведение. Мне очень захотелось клюнуть и третий раз, но предостерегающий огонек в глазах новоиспеченного хозяина заставил передумать. Вдруг ещё оставит одну в комнате? Что-то незаладились у нас отношения с самого начала.       Мы тем временем подошли к двери в комнату Саске. Итачи открыл ее и прошел внутрь, занося и меня. Мальчик нашелся на полу, лежащим под шкафом, который придавил его. Рядом с ним сидел «уголек» и что-то говорил. Увидев нас, Саске прохрипел: — Ни-сан! Спасай! Я не могу поднять этот комод. — Сейчас помогу, — взволнованно произнес Итачи и быстро направился к брату. Прежде чем поднять шкаф, он посадил меня рядом с Угольком. — Ну, и что тут случилось, м? — спросила я. Он недовольно зыркнул в мою сторону. — Я решил осмотреть свое жилище, а эта махина оказалась неустойчивой. Я её всего слегка задел, а она падать вздумала! Ну, Саске и бросился меня спасать, да только сам попался. — Постой-постой. Хочешь сказать, что это ты виноват в том, что Саске придавило?! А если бы он умер от этого?! — не на шутку разозлилась я. Уголек фыркнул и задрал высоко голову. — Я не виноват, что он такой неустойчивый! К тому же, сломанные вещи надо либо выбрасывать и покупать новые, либо чинить! Не надо на меня все сваливать! — А какого черта тебя приперло ходить?! Или уже забыл, что нам постельный режим прописан?! — Да отстань ты от меня, заноза! Какая тебе разница, чем я занимаюсь?! За собой следи! — Я и слежу! И, в отличие от некоторых, собираюсь выздороветь как можно скорее! — Вот и выздоравливай! А меня не трогай!       Пока мы выясняли отношения, Итачи поднял комод и вытащил из-под него Саске. Младший брат уселся на полу, потирая рукой ушибленный затылок. Он сверлил Уголька недовольным взглядом, что тот старался игнорировать. Оказывается, мой черный друг зацепил неустойчивый комод, и тот начал падать. Саске же успел вовремя среагировать и спасти глупого «пингвина». — Ты в порядке, Саске? — спросил Итачи, осматривая брата. Кроме большой шишки на затылке, у него все было цело и здорово. И слава богу! — Да, все хорошо, нии-сан. Там просто царапина. — Нужно её обработать, — нахмурившись сказал юноше, после чего поднял меня на руки и отправился на кухню. Саске последовал за ним, точно также прихватив с собой Уголька.       Достав медицинскую аптечку, старший приступил к обработке ссадины. При этом братья тихо о чем-то переговаривались, в то время как мы с Угольком демонстративно отвернулись друг от друга.       Когда Итачи закончил, то перебинтовал голову младшего и убрал все обратно. Мальчик потрогал бинты, проверяя их крепость и надёжность. Вздохнув, юноша посмотрел на меня и сказал: — Идём, Сута. — Сута? — хором удивлённо спросили мы с Саске. Уголек повернул в нашу сторону недовольную рожу, плохо скрывая свою заинтересованность. — Да, Сута. Я решил выбрать именно это имя для нее. — Ты уже придумал ей имя? А я своему еще нет, — немного расстроенно сказал Саске, опустив голову. — Ничего, у тебя есть еще целый день для этого, — ободряюще улыбнулся Учиха-старший, аккуратно потрепав волосы на макушке брата. — Ага, — сразу повеселел мальчик. — Сута, идем.       Он выставил руку, видимо, рассчитывая, что я взлечу и сяду на нее. Черт, у меня не получится этого сделать. Прошло несколько секунд, а ничего не изменилось. Заметив, что от меня не последовало никакой реакции, Итачи опустил руку, задумчиво смотря в мою сторону. — Ни-сан, а чего ты ждешь? — любопытно спросил Саске. — Я думал она взлетит и сядет мне на руку, но, похоже, нет, — вздохнул Итачи и опустил руку.       Он двинулся ко мне, осторожно поднял, а потом усадил к себе на плечо. Но вдруг замер, нерешительно потянулся к моей шее, после чего… Начал легонько почесывать. От неожиданного удовольствия я даже глаза прикрыла. Когда же я открыла глаза, что Итачи смотрит на меня намного теплее, чем до этого. В груди сразу разлилось приятное тепло, отчего я не сдержалась и ласково потерялась головой о его скулу.       Меня последний раз погладили по голове, после чего мы все пошли обратно по своим комнатам. Зайдя к себе, Итачи снова усадил меня в псевдогнездо, а потом, ничего не говоря, просто вышел из комнаты. Это заставило меня испытать секундный приступ паники, который быстро прошел. Я перевела взгляд за окно, любуясь рассветом. Меня вдруг сильно потянуло на улицу. Захотелось полетать под облаками. Прочувствовать, как ветер обдувает каждое мое перышко.       Против воли у меня вырвался грустный смешок. Кто же мне теперь разрешит полетать.? Если они и правда хотят оставить нас у себя, то точно не выпустят в ближайшее время. Посчитают, что мы можем улететь. Но ведь это не так. Ни я, ни Уголек не собираемся улетать от них. Эх…       Пока я сидела и любовалась видом из окна, в комнату вернулся Итачи. А теперь самое ужасное, он был в ОДНОМ ПОЛОТЕНЦЕ НА БЕДРАХ! Будь я человеком, то сейчас была бы краснее вареного рака. И было из-за чего. Итачи очень красив. У него стройное подтянутое юное тело. Глаз не отвести. Но когда он собрался снять это полотенце, у меня голове что-то хорошенько так перемкнуло, а сознание затопила волна жуткого смущения, и я тут же отвернулась и продолжила смотреть в окно. «Подглядывать плохо, плохо, плохо», — повторяла я себе, потому что меня так и подмывало обернуться. — Сута, идем, пора завтракать, — сказал Итачи, когда закончил одеваться, но я его проигнорировала. Не специально. Просто мне очень не хотелось отрываться от окна, потому что снова накатила былая тоска по свободе. — Ты хочешь на улицу? — неожиданно спросил он. Я обернулась и печально посмотрела на него, после чего положительно кивнула. Юноша удивлённо приподнял брови и забавно склонил голову набок. Я почему-то снова, как и раньше с Саске, зеркало повторила это движение, чем удивила ещё больше. — Ты понимаешь меня? — тихо спросил он. Я уже не так уверенно кивнула ему. Итачи задумчиво посмотрел в потолок. — Не переживай, я не собираюсь держать тебя здесь. Видимо, летать ты не умеешь, но очень стремишься к свободе, — рассуждал юноша. — Так что после завтрака я могу отвести тебя на улицу и попробовать научить. Как тебе эта идея?       Я, не веря своим ушам, которых у меня и в помине нет, повернулась к нему. Если судить по его лицу, то он не врет. А эта лёгкая улыбка заставляет довериться. Если Итачи с такой улыбкой пойдет кого-то убивать, то жертва даже заподозрить ничего не сможет. Бррр. Жуть какая. Не очень приятное сравнение. И откуда только такие сравнения в голову лезут? Но все же хорошо, что я не его враг.       Итачи взял меня на руки и вышел из комнаты. На кухне уже была Микото, Саске, «уголек» и Фугаку. Все ждали только нас. Поздоровавшись со всеми, старший брат сел возле Саске. Меня положили к моему черному сородичу. — Ни-сан, я придумал имя своему орлу, — весело сказал Саске. — Да? И какое же? — Его будут звать Акаме, — важно задрав нос, сказал он. Акаме же весь распушился и нахохлился, гордясь собственным именем. Я фыркнула и клюнула того в зад для профилактики. Уголек тут же заверещал и гневно уставился в мои ехидные и озорные глаза. — Офигела совсем?! Ты чего творишь! — Скучно мне, бе-е-е-е! Между нами завязалась лёгкая потасовка, но братья все равно решили нас разнять, усаживая на противоположные концы стола подле себя. — Итачи, ты тоже уже дал ей имя? — спросил Фугаку, со смешком поглядывая то на меня, то, но Акаме. — Да. Сута, — спокойно отозвался Итачи, чуть кивнув. — Хм… значит «Звезда» и «Красный Глаз». Не плохие имена. Да. Им они определенно подходят, — одобрительно покачал головой мужчина. — Мне нравятся их имена, — мило улыбнувшись, сказала Микото.       Дальше к их разговору я особо не прислушивалась. Вскоре Микото поставила перед нами еду. Даже нам. Мы с Акаме уплетали сырое мясо со зверским аппетитом. Я только сейчас поняла, что вчера мы ничего не ели. Саске немного испуганно косился на то, как мы разрывали и ели мясо. А чему он удивляется? Все мы хищные птицы, нам можно так есть. К тому же, по-другому ни мне, ни Акаме будет не удобно. У нас нет ни челюстей, ни острых зубов. Поэтому и приходится рвать мясо на мелкие кусочки когтями и глотать их не пережевывая. — Саске, что-то не так? — обеспокоенно спросила Микото. — Да нет, все хорошо. Просто… они так на еду накинулись, словно неделю не ели. — Возможно так и есть. Они еще дети, совсем как вы двое. Вот им и трудно было еду добывать. К тому же, ее не всегда найти можно. — Я уже не ребенок! — воскликнул Саске и снова смешно надулся. Я не сдержалась и хихикнула. Милаха.       Через пол часа все закончили трапезу и разошлись по своим делам. Итачи, как и обещал, понес меня на улицу. Моей радости не было предела, когда я оказалась на свежем воздухе. Хотелось расслабиться и забыть обо всем. Но нельзя. Мне нужно научиться хорошо летать. Только надо быть осторожнее с лапой. Не хочется мне снова ее ломать.       Мы пришли на один из полигонов, принадлежащих их клану. Здесь было очень просторно. Есть место, чтобы разгуляться. Юноша объяснил мне, как будет тренировать. Суть была в том, что он будет подбрасывать меня в воздух, а я должна буду попытаться взлететь. А затем, чтобы моя лапа вновь не травмировалась, будет ловить меня.       Первая попытка успехом не увенчалась. Я лишь смогла повисеть немного в воздухе, а потом упала в руки Итачи. Но я так просто не сдамся. В этот раз я решила попробовать задействовать свой хвост. И о чудо! У меня вышло пролететь несколько метров вперед. Правда косо и неуклюже, а под конец вообще перевернуло, и я снова упала в руки новоиспеченного хозяина.       Так продолжалось еще около часа. Особого прогресса не было. Хотя мне уже стало удаваться пролететь метров пять, шесть. Но потом меня либо сдувало ветром, либо уставали крылья, либо переворачивало вверх тормашками. Итог был один, я каждый раз падала в руки Итачи. А тот, хоть и не показывал этого внешне, оставаясь спокойным, точно наслаждался этим процессом. Один случай даже развеселил его, вызвав лёгкую мягкую улыбку. Меня тогда снесло сильным порывом ветра, и я с жалобным писком начала падать. От этого все перья на затылке встали дыбом. Итачи отдельное спасибо за то, что хоть помог их пригладить обратно.       Позже, юноша решил прекратить нашу тренировку, и потренировать уже себя. Меня он посадил на землю у края полигона. Учиха начаь бросать два вида метательного оружия в мишени. Он каждый раз усложнял себе задачу, и каждый раз попадал четко в цель. Вот и сейчас тот встал в центре полигона спиной к пяти мишеням. Глаза закрыты. В руках он держал пять ножей странной формы. Они, вроде, кунаями называются. Еще некоторое время Итачи просто стоял, а затем, не поворачиваясь и не открывая глаз, бросил оружие в мишени. Все пять железяк попали точно в десятку во все пять мишеней. — Круто! — крикнула я от восторга. Как он смог это сделать с закрытыми глазами? Как смог попасть во все пять, да еще и в центр каждой? Поразительно!       Итачи посмотрел на меня и улыбнулся одними глазами. Потом он подошел ко мне, взял на руки и сказал: «Идем домой. На сегодня хватит». Да, я полностью с этим согласна. На сегодня с меня хватит. Мышцы страшно болят. И только мы собрались уходить, как Итачи кто-то окликнул. — Эй, Итачи! Погоди! — Шисуи?