Что спрятано в твоей груди?

      Санса отрешённо разглядывала помпезно украшенный и до отказа набитый знатью тронный зал. Повсюду были развешены пышные ленты, стяги и знамёна — наполовину золотые, с оленем, и наполовину алые, со львом. В лучах солнца, льющихся сквозь цветные витражи стрельчатых окон, медленно порхали золотистые пылинки. В воздухе слышались предвкушающие шепотки, изобилующие сплетнями, приглушённый смех хитро стреляющих глазами дам, шелест юбок, покашливание мейстера, притаившегося в углу…       Наконец массивные бронзовые двери с грохотом распахнулись, и в проёме показалась величественная фигура верхом на белом жеребце. В мгновенно наступившей торжественной тишине, конь, гордо и высоко вскидывая тонкие ноги, двинулся вперёд. Под звонкий цокот копыт сотни глаз с жадностью и любопытством впились в наездника. Это был Тайвин Ланнистер — один из самых влиятельных и беспощадных лордов Семи Королевств.       Лорд Тайвин с достоинством проехал между расступившимися, обращая на них внимания не больше, чем на уличных крыс. Грозное лицо его застыло каменной маской. Санса, начитавшаяся в детстве сказок, ожидала, что лицо этого тирана будет как у всякого сказочного злодея — уродливым и отталкивающим, но черты его были строгими и благородными, хоть и внушающими трепет. Кираса на нём блестела алой эмалью, кровавым росчерком смотрелся перекинутый наискось через грудь красно-багряный бархатный плащ. На объёмных наплечниках скалились львиные морды, а пурпурная шёлковая попона его коня переливалась в лучах солнца.       — Я, Джоффри из дома Баратеонов, именуемый первым, — раздался до боли знакомый Сансе голос. Её мучитель и наречённый, который мерзко ухмылялся, когда её били по его приказу. Мальчишка-король, подаривший ей голову отца на пике, облитую смолой, — законный король Андалов, Ройнаров и Первых людей, лорд Семи Королевств и защитник государства, сим провозглашаю моего деда, Тайвина Ланнистера, спасителем города и десницей короля!       — Благодарю, Ваша Милость, — прозвучал твёрдый голос всадника.       К нему подошел слуга и подал бархатную подушечку, на которой лежал знак отличия десницы. Тайвин Ланнистер не глядя взял его, еле заметно, сухо кивнул королю и потянул за повод, разворачивая коня. Грациозное животное с серебристыми носочками на тонких ногах с тем же достоинством процокало копытами к выходу.       Это был день, когда Санса Старк впервые увидела Тайвина Ланнистера, своего будущего мужа. После прибытия главы влиятельного семейства многое изменилось. Помолвка между дочерью мёртвого изменника и королём была разорвана ради заключения новой. Теперь невестой Баратеона стала Золотая Роза Хайгардена — Маргери Тирелл. Но и ключ от Севера львы не намерены были отпускать.       На её руку, безвольно замершую возле тарелки с нетронутой едой, легла широкая мужская ладонь. Вырванная из воспоминаний Санса вздрогнула.       — Нам пора. Пойдём, — велел её новоиспеченный муж.       Подобрав подол платья цвета слоновой кости, она встала из-за стола, боясь поднять глаза на своего супруга. Тот даже не предложил ей руки, о чём-то тихо и недовольно переговариваясь с королём. Санса смогла лишь разобрать слово «провожание» и побледнела. Но ничего подобного за этим не последовало. Возможно, ей просто послышалось.       Дорогу к спальне она почти не запомнила, покорно следуя за мужчиной, низко склонив голову и мысленно молясь Семерым. За что боги так неблагосклонны к ней? На секунду она даже пожелала, чтобы этот человек споткнулся на бесконечных ступенях башни десницы, но тут же испугалась своей жестокости.       — Проходи. — Лорд Тайвин приоткрыл дверь и пропустил Сансу вперёд.       Её тихие шаги почти не нарушали мёртвую тишину коридора. Предельно медленно, словно на эшафот, она прошла в спальню. Взгляд мужа пугал её. От внимательных холодно-зелёных глаз внутри всё замирало, сковывало льдом.       Когда Тайвин затворил за ними дверь, она отметила про себя, что предпочла бы оказаться в клетке с диким зверем.       — Ты так и будешь стоять у порога? — спустя несколько томительных секунд услышала Санса. Оторвавшись от разглядывания густого ворса ковра, она подняла глаза на мужчину. Он уже снял перевязь с мечом и коричневый, расшитый золотой нитью дублет. Чёрные строгие бриджи, высокие сапоги из оленьей кожи и нательная лёгкая рубашка, к счастью, всё ещё скрывали его тело.       «Я не хочу его видеть! — мысленно взмолилась она. — Я не хочу, не хочу, чтобы он раздевался!». Она беспомощно теребила край рукава свадебного платья. «И не хочу предстать перед ним голой…»       — Подойди ко мне.       Дорнийский ковёр скрадывал звук шагов. Санса невольно подумала, что если сейчас упадёт в обморок от страха, то на густой ворс будет падать не так больно, как на голый камень.       — Милорд, — еле вымолвила она, остановившись прямо перед ним.       — Ты боишься, — он скорее утверждал, чем спрашивал.       Она, будучи не в силах что-либо ответить, просто кивнула, вцепившись в края алого плаща с вышитым на нем золотым львом, который он накинул ей на плечи в Септе.       — Это нормально. Все женщины боятся в первый раз.       Он подошёл ближе и расстегнул фибулу под её подбородком в виде когтистой львиной лапы. Плащ тяжело упал на пол.       Тайвин неспешно обошёл её и начал расшнуровывать корсет свадебного наряда. Она вздрогнула, когда его на удивление тёплые пальцы первый раз задели кожу её спины. Чувствуя, что платье сейчас соскользнёт, она судорожно вцепилась в ткань и прижала лиф к груди, ощущая пристальный взгляд стоящего сзади супруга.       — Я уже видел женщин. Едва ли ты меня чем-то удивишь. — Он легко, но настойчиво сжал её запястья. Санса послушно разжала пальцы, и платье с тихим шелестом соскользнуло на пол. Сердце её билось, как загнанный зверёк, обнажённая грудь высоко вздымалась от волненья. Она закрыла глаза, когда он отпустил её руки и сделал несколько шагов, остановившись прямо перед ней.       — Не надо, — тем же ровным голосом, что и до этого, сказал он.       — Чего не надо, милорд? — Она открыла глаза, когда он прикоснулся к ее подбородку.       — Бояться. — Выражение его лица было нечитаемым. Казалось застывшей каменной маской. Спокойствие, властность и непоколебимость. В холодных глазах на мгновение почудился отблеск льда, словно он мог заморозить её одним взглядом. Санса тут же мысленно одёрнула себя, понимая, что от страха у неё просто разыгралось воображение.       — Большинство женщин довольно лицемерны. В брачную ночь они строят из себя недотрог или жертв, а потом лови их по чужим альковам.       Санса попыталась отстраниться. Ей были неприятны эти пальцы, удерживающие её подбородок, эти колючие глаза, словно смеющиеся над нею, этот человек, во власти которого она оказалась.       Он отпустил её с подчёркнутой лёгкостью, почти любезностью. И отвернулся, чтобы налить себе воды в кубок.       — Раздевайся и ложись в постель, — скорее приказал, чем попросил он.       Решив не злить и так до ужаса пугающего её мужчину, Санса подчинилась. Неловко стянув с себя нижнюю юбку и всё остальное, она легла на огромную кровать. Атласная ткань холодила обнажённую кожу, вызывая множество мурашек по всему телу.       — Милорд, — её голос дрогнул, когда она увидела, что он поставил пустой кубок на стол и взялся за тесёмки своей нательной рубашки, — я могу вас попросить?..       — Тайвин, — уронил он.       — Что?       — Я теперь твой муж. Жена должна звать мужа по имени.       Она кивнула, хоть он и не мог этого видеть, стоя к ней спиной.       — Я слушаю.       — Можно… погасить свечи?       Она была уверена, что он откажет или высмеет её. Или снимет, наконец, свою рубашку, тем самым заставив смотреть на него. А потом… и остальное. Она ни разу в жизни не видела обнажённого мужчины. И мысль, что этот человек будет у неё первым… во всех смыслах, претила ей.       К её удивлению, он взял с подноса серебряный муфлер и подошёл к канделябру. Блестящий колпачок последовательно опустился на каждую свечу, погасив одну за другой. Комната погрузилась во тьму.       Стыдливо прикрывшись одеялом, хоть и знала, что он не может её видеть, Санса с волнением прислушивалась. Вот зашуршали голенища снятых сапог… вот они тихо опустились на ковёр, отставленные в сторону… вот скрипнули петли сундука, словно в него педантично решили убрать одежду… вот перина совсем рядом — справа от неё — прогнулась. Санса вся сжалась, почувствовав на лице чужое дыхание… и взгляд. Зажмурившись изо всех сил и плотно сжав губы, она пыталась себя успокоить тем, что в спальне темно, и он не может видеть её лица и тела. Взбитая подушка слева от неё смялась, словно он опёрся об неё рукой, нависнув над ней. Она резко отвернула голову в сторону, и тёплые губы коснулись её щеки. Ладонь властно легла ей на горло, чуть сжав его, поглаживая подбородок большим пальцем. Мужчина мягко попробовал повернуть её лицо к себе, но, почувствовав упрямство, отступился. Рука его скользнула ниже, по-хозяйски поглаживая бархатную обнажённую кожу, задержалась на груди, прошлась по животу, всё дальше отстраняя одеяло. Санса вцепилась в последнюю свою защиту, но он перехватил тонкие запястья, плавно заведя их ей за голову. Удерживая её руки одной своей, он попытался раздвинуть коленом плотно сведённые ноги.       — Я не хочу насиловать свою жену. Расслабься, — обжёг ей ухо шёпот.       Она вздрогнула, когда мужские губы коснулись её шеи. Пальцы собственнически прошлись по груди и задержались на выступающей косточке на бедре.       Санса зашипела, как испуганная кошка, когда он вошёл в неё. Широко раскрыв глаза и выгнувшись, она старалась не думать о странной, незнакомой боли внизу живота. Мужчина над ней завис, не двигаясь, давая возможность привыкнуть. Пальцы железной хваткой сдавили её запястья, удерживая их на одном месте.       Когда её дыхание чуть выровнялось, он начал медленно двигаться, постепенно наращивая темп.       Когда всё закончилось, он отпустил её руки и лёг рядом, тяжело дыша. Санса немедленно сдвинулась на самый край кровати, поджав колени к животу. Между ног было мокро и липко. Тайвин тронул её плечо, но она лишь дёрнула им, скидывая его руку. Он встал с кровати и надел приготовленные заранее панталоны и ночную рубаху. Санса мысленно содрогнулась, когда услышала приближающиеся тихие шаги и увидела его силуэт в темноте. Он протянул ей что-то. Сжав пальцами нежную кружевную ткань, она поняла, что это женская сорочка.       — Благодарю.       Он лишь кивнул и вернулся на свою сторону кровати.       Убедившись, что муж лежит спиной к ней, Санса вытерла краешком простыни кровь и семя и натянула сорочку через голову. Укрывшись своей стороной одеяла, она закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на чужое дыхание за спиной.