До встречи с тобой, ебанный Чимин.

— Здравствуй, Мин Юнги, я твой лечащий врач - Пак Чимин. Он ослепительно улыбался, прищурив немного лукавые глазки, а Юнги сидел и прожигал взглядом темных глаз пол. — Как твоё самочувствие? – спросил психиатр, делая голос как можно нежнее и стараясь не напугать и без того потерянного Юнги. Но пациент молчал и лишь изредка кивал на вопросы Чимина. Врач был очень нежным и дружелюбным, пытался найти подход к своему подопечному, вопреки всем стереотипам про психиатрические больницы. Как многие думают, в них врачи издеваются над «заключенными»: давят на больное, задевают запретные зоны, а иногда и вовсе прикладывают руки. Но все эти предубеждения отнюдь не верны. Чимина оскорбляло это мнение до глубины души, ведь всё это брехня и не более. Скорее всего, эти стереотипы выстроил какой-то сумасшедший, который просто попал не в ту больницу. Чимин сразу узнал Юнги и всеми силами пытался выдавить из того хоть слово, но всё безуспешно. Он молчал, будто испугался того человека, который сейчас восседал перед ним. Блондин молчал, а Чимин злился, потому что его оскорбили, но надежда в душе всё же жила. «Он просто пока что не вспомнил», – подумал он тогда и продолжил задавать стандартные вопросы о самочувствие Юнги. Вскоре сеанс закончился, а Юнги вывели из этой холодной и мрачной комнаты. Вот тут-то он осознал, что нужно было действовать, поэтому начал буйствовать, пытаясь добиться того, чтобы его пустили к Чимину. — Пустите меня! Я хочу обратно! – извиваясь и вырываясь говорил, чуть ли не кричал, Юнги, но его перехватили поперёк талии, а затем вкололи дозу успокоительного, которая явно была больше нормы. Поэтому Юн сразу обмяк в руках санитара и в таком состоянии, как безвольную куклу, его перенесли в комнату, а там уложили на кровать, оставив досыпать своё. Проснувшись, Юнги чувствовал жуткое недомогание. Его голова была затуманена, глаза беспорядочно бегали по пространству комнаты, будто в поисках чего-то. Хотя он и искал, искал Чимина. В сердце Мина поселилась жуткая тоска по этому парнишке. Было такое ощущение, будто где-то там, внутри, на самом дне очутилась гигантская глыба, которая тянет всё существо Юнги вниз к самому небытию и в темноту. Царила давящая тишина, а Юнги клонило в сон, но он настолько сильно тосковал по Чимину, что не мог закрыть глаза и пытался думать о способе встретиться. Хотя это было очень сложно, ведь опять было такое ощущение, что вкололи дозу наркотиков, но их действие прошло, так же как и радость. «Я такой глупый...почему я не смог с ним поговорить нормально?...когда мы ещё раз встретимся?...наверное, это будет не скоро», – думал вслух блондин, сидя на краю кровати, подтянув ноги к груди. Он сидел спиной к двери и смотрел вдаль, то бишь на стену. На противную белоснежно-белую стену, от которой уже тошнило. Раз день, два день, три, четыре, шесть...все они прошли в ожидании той самой встречи в воскресенье. Парень даже сбился со счёта, а о начале нового дня узнавал только тогда, когда приходил Джунён, пихавший теми же таблетками. Их порция опять возросла, а действие, как не странно, усилилось. В такие моменты мозг Юнги будто отключался, и он не мог нормально соображать. В пятницу или субботу он всё же решил выйти из комнаты, пройти до столовой, ведь еда приносимая санитаром-старикашкой с залысиной и противным морщинистым лицом - была, мягко говоря, не очень, а точнее это были отходы, оставшиеся после приготовления и без того противной каши. В столовой он опять встретился с Хуанем, который был явно взбодрившимся и не таким отстранённым, как в тот раз. Юн опустил свою тощую задницу на стул рядом с тем и немного охуел с того, какой же всё-таки этот Хуан активный был сегодня. — Юнги, привет! – воскликнул тот, чуть ли не подпрыгивая на месте, – тебя так давно не было, я аж заволновался. — Почему ты такой активный? Обычно все здесь вялые и погруженные в себя, а ты... – пробурчал Юнги, утыкаясь в тарелку и изучая еду, но не притрагиваясь к той. — Дело в том, что я недавно получил письмо, а оттуда узнал, что таблетки, которыми нас пичкают, заставляют нас быть такими...сумасшедшими и замкнутыми. Люди, приносящие их уверяют, что нам будет легче, но всё это ложь, – произнёс тот чуть ли не шепотом, отсюда Юнги понял, что это был секрет и никто не должен был узнать, поэтому пододвинулся к Хуаню ближе. — То есть ты хочешь сказать, что без таблеток существование здесь станет легче, – подытожил Юнги, а информатор кивнул, – почему ты рассказал мне это? — Юнги, понимаешь, ты единственный, кто подошёл ко мне за то время, пока я здесь. Все сторонились и обходили стороной, можно сказать - ненавидели, но тихо. Блондин понятливо кивнул, а затем протянул руку к шатену. — Будем друзьями? – произнёс тот и тут на его руке сомкнулась ладонь Хуаня. Юн поднял на того взгляд и невольно улыбнулся: глаза у собеседника искрились от радости, а на лице появилась счастливая улыбка. — Спасибо, Юнги, – произнёс тот и отпустил холодную руку теперь уже друга, поднимаясь на ноги, – до завтра и не пей таблетки, прячь их куда-нибудь, – на последок прошептал Хуань, а потом ушёл. Через минут 15, поев не такой уж противной на вкус еды, ушёл и блондин. Вернувшись в свою комнатку, он посидел минут 15, поразмышлял о разном, а затем как обычно лёг спать, уткнувшись носом в подушку и перевернувшись на живот. «Вот бы ночь прошла быстрее», – промямлил тот, а потом его утянуло в сон.