Чёрнокрылая девушка

POV Иккинг То, что в последнее время творилось со мной, описать было очень сложно, ведь эти ужасные вспышки неконтролируемой ярости, а так же того жуткого холода, которым я чаще всего одаривал ни в чём не виновную Астрид, ранили меня не хуже остро заточенного меча. Я искренне пытался сдержать порывы Альфы, который только сильнее начинал давить на меня, стоило только бедной девушке появиться на горизонте, но хуже обстояли дела, когда Стрела начинала со мной разговаривать (а первое время таких моментов было безумно много), — я буквально терял разум, который контролировала Фурия-Альфа. Я пытался как-то рассказать об этом девушке, но дракон-покровитель не позволял мне сделать и лишнего шага в её сторону, тут же начиная шипеть на меня. До сих я не могу понять, как смог пережить эту пытку, как ещё не спрыгнул с какой-нибудь скалы на краю острова, а потом смог сказать Альфе: «Стоп, с меня довольно. Я больше не буду слушать тебя» (мне кажется, что это слышала не только Фурия-покровительница, но и весь остров, потому что пар я тогда выпускал в моём любимом овраге, стоя на коленях перед озером), — и именно в тот момент вся давка, которую я начал испытывать со второй недели, как превратился в Ночную Фурию, исчезла, словно её никогда и не было. До сих пор меня пробирает дрожь, когда я вспоминаю те ужасные приказы, что пронзали голову вместе с жуткой болью и чуть красной пеленой. Влияние на меня было отвратительным, но я всё же старался грубить окружающим меня людям как можно меньше, но вот только получалось так, что Астрид от меня «прилетало» больше всего, а на отца я не злился, не оскорблял его, а Альфа спокойно ждал, когда я закончу очередную обучающую с ним беседу. Несомненно, это было странно, но сейчас я смог найти с ним общий язык, а потом он вдруг рассказал мне о том, почему же он старался сделать так, чтобы я как можно меньше контактировал с другими викингами, полностью посвящая себя вождю. Всё, на самом деле, оказалось крайне просто — Фурия-покровительница просто захотела, чтобы я хорошо усвоил все уроки отца, а посторонние вещи обычно отвлекают. Надо признать, что, если бы не боль и та ужасная пелена перед глазами, то я бы гораздо спокойнее перенёс это время, но вот только в самом начале меня никто не предупреждал, а Фурия лишь потом рассмеялась у меня в голове. — Это жизнь, милый мой. Никто и никогда не будет предупреждать о том, что хочет напасть на тебя, — услышал я тогда после её смеха слова, которые засели у меня глубоко в голове, оставляя после себя богатую пищу для размышлений. А как оказалось позже, тот холод, что я буквально всем телом испускал на окружающих меня людей, тоже стал чем-то вроде проверки на прочность, но вот только проверка была не для меня, а для тех, кто меня окружал. — Каждый человек, который хочет быть рядом с тобой, — пояснила Фурия-покровительница, как-то лениво растягивая гласные. — Он должен принимать тебя любого, каким бы ты не был. Злым или добрым; полным энергии или жутко уставшим; желающим помочь или же пускающим холод; отталкивающим или наоборот — прижмающим к себе, — ты многогранен, Иккинг, и в этом твоя сила. Не Сила Альфы, что подчиняет любого полудракона, а сила духа, сила твоей хрупкой человеческой души, которая покорил не одно другое сердце или же душу. Ни я, ни ты не знаешь, что принесло в этот мир твоё рождение, но одно я могу с большой уверенностью сказать тебе — ты в силах изменить мир. Ты в силах построить его заново, прекратив войну между викингами и полудраконами. Ты, и никто более. Тебе суждено стать творцом нового, никому неизвестного, но я уверяю тебя, что, что бы ты не начал, куда бы не пошёл, я поддержу тебя и любое твоё решение, каким бы оно не было. Ты, и только ты вершишь суд над своей судьбой, — я не в праве командовать тобой. Отныне я только твой советник и помощник, а так же дарователь великой Силы, которой ты в праве распоряжаться так, как ты пожелаешь. *** Извиниться, попросив у всех, кого я за время обучения у отца обидел, прощения, было куда проще, чем добиться обратного расположения Астрид. Стрела никак не хотела идти на контакт, а после того поцелуя на острове, который я, на самом деле, назвал «голубоглазая фурия» не потому что голубые там цветы, а открыли его Фурии, а потому, что просто захотелось назвать какой-нибудь остров в честь неё, а тут он так удачно попался мне на глаза, когда мы летали, и вовсе начала избегать меня. И если в первое время это было не так выражено, и она могла ещё хоть как-то находиться около меня, если рядом с нами был кто-то ещё, то потом всё стало просто ужасно — Фурия перестала вообще появляться в поле моего зрения, умудряясь просто мастерски избегать со мной каких-либо столкновений. Как она это делала, я не мог понять, но одно я всё же знал точно — я виноват перед ней и мне нужно как-то вымолить у неё прощения. Как я это сделаю; как я найду её, для начала; что скажу ей, — я не представлял, но Фурия-покровительница обещала всё же мне помочь, хоть и не являлась знатоком женских драконьих сердец. Тогда же у меня всплыл вопрос о том, какого же пола Фурия, что дарует мне свои Силы, но вот тут открылся очень интересный факт, о котором я даже подозревать не мог, — Духи драконов, которых полудраконы называли покровителями, не имели ни пола, ни имени, ни возраста (он, на самом деле был, они исчисляли его людьми, которым даровали свои Силы), но только вот, если подумать, мой Альфа был достаточно молодым, хоть и очень умудрённым духом, но это не мешало ему нести в себе огромную Силу, что превосходила другие в несколько десятков раз. — Да, я молод, — во время очередной внутренней беседы произнёс Альфа. — Но это не мешает мне быть самым сильным Духом, нести самую большую Силу. Возраст у Духов никогда не влиял на их Силы, ведь ужасно старые по любым меркам Громмели достаточно слабо помогали тем, кому покровительствовали. Это всё относительно. Так же в делах с Астрид этот юный и очень мудрый Альфа пытался активно мне помочь, без моего ведома распространяя Силу на весь остров (об этом мне сообщала Громгильда, которая продолжала жить в овраге, изредка улетая в гнездо Красной Смерти, чтобы узнать, что так происходит), но вот только в такие моменты Стрелы не была на Олухе, а из-за этого страдала ни в чём не виновная Змеевица, но Альфе было как-то побоку. — Я хочу помочь тебе, — вечно оправдывался Дух, когда я, наловчившись, начал ловить его за распространением Силы вожака. — А в любви, как на войне, — все средства хороши. *** Выцепить Стрелу мне удалось только спустя три недели после нашего злополучного поцелуя, но я был этому всё равно очень рад, — лучше поздно, чем никогда. Поэтому сейчас я нёс в сторону Голубоглазой Фурии Астрид, которая первые пару секунд неистово кричала, словно банши, и пыталась вырваться, но гортанный рык Альфы, который я кое-как сдерживал, чтобы в конец не напугать бедную девушку, всё же на время заставлял её умолкнуть. Когда мы приземлились (ну, приземлился я, а Астрид я аккуратно опустил на землю), то светловолосая тут же превратилась в Фурию, желая поскорее улететь отсюда, но тут приказ Альфы был как нельзя кстати.

Стоять!

Приказ так же подкреплялся Силой, поэтому Астрид ничего не оставалось делать, как прижать к шее ушные отростки и повиноваться мне, опуская взгляд. Я тут же ослабил давление вожака на девушку, чтобы не сделать ещё хуже, а потом медленно подошёл, наблюдая, как сжимается под моим взглядом чёрное тельце Фурии. Проведя языком по морде Стрелы, я вызвал небольшую дрожь по её телу, а потом и свистящий выдох, который заставил меня улыбнуться и отступить на шаг назад, снова наблюдая, как Астрид несмело поднимает голову вверх. — Что это только что было? — Вопрос был задан после того, как она, превратившись обратно в человека, несколько секунд молча смотрела на меня, словно желая прожеть в моей голове дырку. — Зачем ты это сделал? Ты хоть знаешь, какие последствия влекут за собой твои действия? — Знаю, — кивнул я, так же превратившись в человека. — Поэтому я это и сделал.