Бродячие пёсики

      Дазай посадил сына на заднее сидение и закрыл за ним дверь, прежде чем тот успел попрощаться с шедшим чуть поодаль Рюноске. Обо всём он расспросит Ацуши дома, а пока стоит убедиться в его безопасности и увезти.       Поведение отца удивило Накаджиму. Что вдруг такого произошло, с чего такая спешка? Ладно, с этим он ещё разберётся. Сейчас ему стоит написать Акутагаве и извиниться.

***

      Сидя на своеобразном «семейном собрании» на диване гостиной, Ацуши с подозрением смотрел на папу, который из-за чего-то сильно нервничал, и на не менее обеспокоенного отца. Начинать разговор первым не хотелось, поэтому он тактично ожидал, когда кто-нибудь из родителей прервёт эту напрягающую тишину. — Кхм… Ацуши, — разговор начал Осаму, — как дела в школе?       Чуя посмотрел на мужа взглядом а-ля «браво, офигенное начало» и мысленно приложил руку ко лбу. Младший же омега неуверенно ответил, что всё хорошо, коротко рассказал о полученных сегодня оценках и прочей школьной ерунде. Но, так как глупым мальчиком он был только в крайних случаях, этим его ответ не ограничился: — Может, вы уже скажете, что происходит?       Дазай тяжело вздохнул, пытаясь подобрать нужные слова. Всё же не каждый день рассказываешь своему ребёнку о плохих дядечках, которых нужно сторониться. Мужчина молчал с минуту, а после коротко и завуалированно описал ситуацию, произошедшую с Накахарой буквально вчера ночью. Далее следовала мини-лекция о том, как нужно себя вести в любой непонятной ситуации, кому звонить, что делать и т.д. Ацуши внимательно слушал, кивал на все вопросы отца и вообще активно изображал послушного ребёнка. Закончить беседу хотелось на более позитивной ноте, поэтому альфа подошёл к сыну и крепко его обнял. Тут же к ним присоединился и Чуя. Но, как говорится, сначала думай, а уж потом говори… — Кстати, Ацуши. Что за мужчина подходил к тебе там, у школы? — Э… это наш учитель анатомии, Тацухико Шибусава. Он очень странный, знаешь. — Стоп. Как его зовут? — переспрашивает Рыжик. — Тацухико Шибусава.       Чуя резко меняется в лице и, переведя взгляд на мужа осевшим голосом произносит: «Это он». Они смотрели друг другу в глаза самую долгую и тяжёлую минуту в жизни Ацуши, а после Дазай перевёл взгляд на сына и усталым голосом спросил: — Поедешь со мной к дедушке? — Да, — чуть замявшись, ответил омега. — Пап, можно?       Чуя выглядит подавлено, но кивает и пытается улыбнуться, что вышло не очень удачно. Накаджима недоверчиво посмотрел на отцов, но всё же прошёл в прихожую, оставляя их наедине. Последнее, что Ацуши видел перед тем, как выйти из гостиной, как отец сел на колени перед Накахарой и начал говорить что-то успокаивающее.       Всю дорогу они молчали. И это молчание многим отличалось от тех моментов, когда тишина была комфортной. Ацуши помнит их маленькие семейные путешествия, когда они все вместе отправлялись на каникулах в Токио. В те редкие моменты, когда Чуя не отчитывал альфу, а тот не отшучивался на все те замечания, и в машине царила тишина, прерываемая только шумом мотора и тихой музыкой по радио, было невообразимо приятно и тепло на душе. А если Ацуши и отец ехали одни, то Дазай никогда не замолкал, рассказывая о разных новых способах суицида. Возможно, это кому-то могло показаться отвратительной и неприемлемой темой для разговора, но только не Накаджиме, который слушал это всё чуть ли не с самого рождения. И в таком мрачном и раздражающим молчании было, как минимум, некомфортно.       Осаму нервно стучал пальцами по рулю, закусывал губы почти до крови и, казалось, не обращал внимания ни на что, кроме дороги. В его голове летала куча мыслей, каждая из которых кончалась единым выводом — он должен поставить жирную точку во всей этой истории. Он знает, что будет делать, знает, как всё закончить и как защитить своего любимого сына. И знает, что никогда не простит себе того, что произошло с Накахарой.       Подъехав к небольшому домику в одном из тихих районов Йокогамы, Дазай вместе с Накаджимой вышли из автомобиля, подходя к входной двери и стуча. Здесь жил его дед (Ацуши думает, что он отец Осаму), по совместительству хороший друг и товарищ — Таяма Катай.       Это был мужчина пенсионного возраста, на голове которого царил постоянный творческий беспорядок, а на лице прописалась неизменная щетина. Выходил он на улицу крайне редко. Поскольку Таяма не любил большие скопления людей, все его вылазки во внешний мир можно было пересчитать по пальцам. Однако его антисоциальный образ жизни не мешал мужчине занимать должность учителя информатики и директора старшей школы, в которой учился его горячо любимый правнук. Будучи компьютерным гением, Катай всегда был в курсе всего происходящего в его учебном заведении.       Дазай зашёл в квартиру, не дожидаясь, пока их впустят. Весь коридор, и не только коридор, был завален переполненными мусорными мешками и просто разбросанным мусором, так что даже через незашторенные окна толком не проникал свет. Можно не разуваться. Возможно, это даже спасёт вам жизнь и ступни. Из прихожей-коридора можно увидеть пока ещё бледный светло-синий свет. — Таяма, — чуть громче обычного сказал Дазай в сторону самой светлой комнаты. — Ребятки, я тут, — донеслось из кухни, и в тот же момент там включился свет.       Осаму ухмыльнулся и прошёл на кухню. Катай стоял перед плитой с излюбленным одеялом на плечах. Кухня выглядела чище, чем другие комнаты, по крайней мере куча мусора была одна и то в самом дальнем углу. — Ацуши, подойди, дай я тебя обниму. Не хотите чая? — Таяма был слишком радостным, что для него было неестественно. — Дедуль, что-то случилось? — спросил Накаджима в объятиях мужчины. — Знаешь, недавно видел точную копию твоей бабушки, — он отстранился от внука, но до сих пор крепко держал плечи блондина, и мечтательно прикрыл глаза, — я как будто снова молод. Это самая лучшая моя вылазка. Садись, сейчас чаёк тебе наведу.       Таяма отпустил внука и развернулся обратно к плите, а Ацуши подошел к обеденному столу, за которым уже сидел Дазай, и приземлился напротив. Его отец опять начал стучать и скрести пальцем по столу, почти так же, как делал в машине. «Скряб, тук, скряб, пауза, тук, скряб, пауза, скряб». Накаджима старался этого не замечать. Уже через пару минут перед ними оказались чашки с чаем, Катай сел рядом и начал своё восхищённое повествование: — Я увидел её совершенно случайно: она шла по парку недалеко отсюда. Тёмные волосы и кипельно белое платье слегка развивались по ветру, на её бледном худом лице сияла непринуждённая улыбка. — он мечтательно прикрыл глаза, вздохнул, а потом моментально поменялся в лице. — Но рядом с ней шёл какой-то мальчишка, держа её за локоть. Клянусь, этот паршивец наверняка хулиган! Если бы не моя врождённая робость, я защитил бы ту прекрасную девушку.       Осаму переглянулся с сыном, и оба тихонько захихикали. Вся эта воодушевлённость Катая была по-детски забавна. Хотя Ацуши относился ко всему несколько иначе. По своей натуре добрый и искренний, он был по-настоящему счастлив, что нашёлся человек, способный пробудить в его дедушке столь бурные эмоции. Поэтому, если смех Дазая был отчасти насмешливым, то в случае блондина всему причиной радость. — А что у тебя новенького, Ацуши-кун? — Таяма отпил немного чая из своего бокала и искоса, хитро улыбаясь, посмотрел на парнишку. — Наверное, за таким милым мальчиком, как ты, настоящие очереди альф выстраиваются, м?       В ответ на этот вопрос Накаджима лишь покраснел, робко улыбнулся и сказал, мол, «нет, ты что, живу спокойно, никому до меня и дела нет». Осаму всё это время смотрел на сына, всё ещё постукивая по столу. — А как же тот парень, который за тобой чуть ли не до машины плёлся сегодня? — подключился к разговору Дазай. — Это мой друг, Рюноске. Мы просто друзья! — Да что ты говоришь, правда? — наигранно удивился Осаму, — И какая у него фамилия? — Акутагава, а что? — Знакомая фамилия… — произнёс Дазай нахмурив брови. — А как поживают твои друзья, они-то уже нашли себе пары? — пытаясь перевести разговор, спросил Катай. — Ну, недавно Кёка начала встречаться с Люси из параллели… — Люси Мод Монтгомери? Если не ошибаюсь, они с братом нам дальние родственники со стороны твоей жены, да, Таяма? — Правда? — Да, хотя они ОЧЕНЬ дальние. У моей жены была сестра, у неё дочь, у неё тоже дочь, а у неё Марк и Люси. — Ой, Ацуши, не мог бы ты сходить в аптеку и купить капли для Таямы, а то мы забыли заехать по пути.       Накаджима смотрит напряжённо. Да, он знал, что отец едет сюда не просто так — всему есть причина. Понимал, что дела обстоят плохо и явно не просто так Осаму всполошился, начиная разбираться с чем-то настолько серьёзно, что даже обратился к Катаю. Парнишке ничего не остаётся, кроме как согласиться и, мягко улыбнувшись, выйти из кухни, а затем и из дома.       Как только дверь за Ацуши закрылась, лицо Таямы стало серьёзным и каким-то усталым. Дазай несомненно любил своего деда, но приходил он к своему бывшему опекуну редко и, чаще всего, по делу. Эти визиты «по делу» всегда были внезапными, в какой-то момент разговора Катай и Дазай оставались наедине, если конечно Осаму приезжал с одним из членов семьи, а уж если незваный гость во время разговора переходил на азбуку Морзе, то дело чрезвычайно серьёзное. — Ты можешь рассказать всё с начала, что именно произошло? — Чую изнасиловал твой учитель, возможно, Ацуши в опасности. Самое главное — я не знаю его мотивов. Нет, не так. Впервые я не знаю ничего о противнике, кроме имени, поэтому я пришёл к тебе. — Пойдём к компьютеру, поищем. Как его зовут? — Тацухико Шибусава. — Странно, но, если мне не изменяет память, у меня в школе нет учителей с таким именем. — Я его видел собственными глазами, да и Ацуши сказал, что это их учитель анатомии. — Но анатомия у них должна быть во втором полугодии…       Во время короткого диалога мужчины переместились из кухни в спальню, которая была заставлена системными блоками, мониторами и мешками мусора. Перед самым большим из мониторов лежал излюбленный футон Катая. Забравшись под красное пуховое одеяло, Таяма начал свои поиски на просторах интернета и программ. Дазай же, оперевшись на дверной косяк и скрестив руки, молча ждал.       Пять минут мучительного ожидания прервал звонок Ацуши, который решил уточнить какие именно капли нужны и не купить ли ещё что-нибудь. Дазай ответил, что какие-нибудь с алое и больше ничего не надо.       Этот звонок вызвал размышления на такие темы как: «Стоит ли пускать завтра сына в школу?», «Стоило сейчас отпускать его одного?», «Стоит ли рассказать что именно произошло этой ночью»… А вот от размышлений оторвал звук оповещения на телефоне. Пришло СМС. От Чуи. К ним в гости приехала сестра Накахары. — Могу сказать, что он точно не числится в школе. — Резкий голос Катая избавил Дазая от обдумывания и этой проблемы. — Он не является гражданином Японии или какой-нибудь другой страны. Его нет ни в одной соц. сети. Единственное, что удалось найти — это одно фото и возраст, двадцать девять лет, и он умер пятнадцать лет назад. Посмотри на фото, это точно он? — Да, он, я эту наглую морду никогда не забуду.       Катай молчал минуту, будто что-то обдумывая, а после выдал: — Слушай, отправь завтра Ацуши в школу, я понимаю что это риск, но если эта гнида, кем бы она не являлась, догадается, что мы что-то знаем, будет достаточно проблематично его поймать. Он умеет заметать следы…       Входная дверь с противным скрипом открылась, в прихожей началось шебуршание, а буквально через секунду раздался оглушительный грохот. Сомнений не осталась — пришёл Ацуши. — Ацуши, ты в порядке? — Ага, дедуль, — прокряхтел омега с болью. — Ты уверен? — Да, точно, — сказал Накаджима, заходя в комнату и потирая локоть, — Дедуль, я не знал, какие именно ты капаешь, купил вот эти, — он протянул купленные капли Катаю. В ответ Таяма улыбнулся и кивнул. — Ладно, нам пора, пока. — Ох, пока. Передавайте Чуе привет, — произнёс Катай, болезненно сморщившись. — Пока, выздоравливай.       Ацуши был огорчён, что с каждым новым годом всё меньше и меньше времени может проводить со своим дедом, и то как Осаму просто использует человека, который его вырастил тоже не радовало, но поделать он ничего не мог. Вот сейчас они опять уходут, и отец едва ли попрощался…        Поездка домой, как и к деду, могла пройти в полном молчании, если бы по середине дороги Дазай не задал вопрос: — Ацуши, тот мальчик, Рюноске… Кажется, так ты его назвал, что-то говорил о своём отце или матери? — Нет, мы не общаемся на такие темы. — А у него есть сестра? — Да, Гин. — Не мог бы ты свести общение с ним к минимуму, на некоторое время? — Почему? Что-то случилось?.. — Пока не могу объяснить. Просто постарайся поменьше общаться с ним. Хорошо? — Ладно, постараюсь.       Нынешняя ситуация всё меньше и меньше нравилась Ацуши. С начала за ним приезжает отец в школу, затем папа, выглядевший, как выжатая губка, внезапный визит к деду и странный разговор в машине. И всё это при том, что родители что-то явно не договаривают. Сейчас хочется просто поставить все события на паузу, сесть с родителями и всё обсудить. Как жаль, что Накаджима не может управлять временем.