Радость

      Первое время она отвечала на сообщения Кастиэля простым «Я все еще не умерла, не выкидывай мои вещи», а после вообще перестала отвечать. Так увлеклась разговорами, что не обратила внимания на время и по итогу пришла посреди ночи.       «Он точно убьет меня», — проносилось у нее в голове, когда она старалась, как можно тише закрыть дверь.       И ведь не ошиблась. Демон даже не спрыгнул с дивана, посматривая на включенные новости, словно родитель, который дожидался своего несовершеннолетнего ребенка с вечеринки на которую он тайно сбежал.       На деле же он был бы с радостью спрыгнуть с дивана, если не его хозяин, который даже во сне умудрялся хмуриться и временами вздрагивать от усталых движений Демона, который улегся рядом с ним.       — Надеюсь, что ты не сдашь меня, малыш, — шепчет она, держа в руках туфли. Не хотелось ей в лишний раз пошуметь и послушать лекцию о том, как опасно ходить по ночам одной. Это было бы не в первый раз.       В этот раз она пришла трезвая и полностью контролировала каждое свое действие. В этот раз даже была полностью уверена, что у нее не будет шанса дать ему ложную надежду на продолжение их романа со старшей школы.       Он был страстным, но абсолютно ужаснейшим романом, который только мог быть. Кастиэль понравился ей почти с самых первых дней, но им нужно было как-то трогать друг друга. Они были друзьями, партнерами, семьей, но совершенно не были, как парень и девушка. Вели себя, как кошка с собакой.       И Кинзи умудрилась давать ему ложные надежды после выпуска, когда сообщила ему о своем приезде в день его выпускного. Она ожидала, что он не придёт, но он пришёл. Девушка была пьяна, глупая улыбка в секунду оказалась на лице, когда он начал рассказывать о том, что ему не интересен этот детский утренник.       А потом они целовались. Целовались. Целовались.       Они же занимались сексом в тёмных углах школы, когда он даже не думал о последствиях если их увидят. Она целовала его шею, кусала ключицы, вжималась в стену от каждого ритмичного толчка.       Ничем хорошим это не закончилось.       Лишь несколькими полароидными снимками, которые переезжали вместе с Кастиэлем. На деле она держала в кошельке их общий снимок, где она со своей дурацкой короткой прической целует его в щеку на фоне не совсем чистой комнаты Кастиэля.       Ни он, ни она не могут отпустить их общее прошлое.       Новости сменяются дешевым фильмом о любви, который заинтересовал больше, чем пустые воспоминания о прошлом. В пепельнице слишком много сигарет и становится стыдно за свое поведение.       Запах сигарет по всей комнате, а он даже не проветрил ее.       Кинзи не хочется идти к небольшому балкону, чтоб приоткрыть дверцу, но было не лень сходить за одеялом, чтоб уместиться рядом с Кастиэлем. Она устала, ложиться одной совсем не хотелось.       Девушка осторожно ложится рядом, прижимаясь лбом к ключицам. Огромная юбка свисает с дивана, но сейчас это совершенно не волновало её. Утром она сможет списать все на то, что немного выпила и не дошла до кровати.       Даже если это будет ложью.       Откровенной ложью.       Сейчас просто хотелось тепла от другого тела, а не думать о том, что будет. Кастиэль не больше, чем друг, который хоть и перестал быть ее партнером, но не переставал быть ее семьей.       Демон укладывает свою тяжелую голову на их ноги, умудряясь каким-то чудом уместиться вместе с ними. Мужские руки на автомате прижимают к себе.       Ей хорошо.       Прямо сейчас ей хорошо.       Смит закидывает на него ноги, закрывает глаза. Утром она будет жалеть об этом или постарается уйти дл его пробуждения. Слишком четко осознает, что если Кастиэль сейчас откроет глаза, то в очередной раз будет эта ложная надежда. Возможно они займутся сексом и ей придётся съехать.       Старается об этом не думать и засыпает.