Во мне

Глава 8. Магия Все на все, обмен смертями И еще погасших звезд ладонь Разметаем под ногами Сохранив огонь (с) Дельфин «MDMA» Ровно в полдень по настоянию Снейпа я принимаю умиротворяющий бальзам. Признаюсь, я этому рад. Умиротворение сейчас будет как раз кстати. Ожидая, когда бальзам подействует, я бездумно пялюсь в окно, на серый холодный дождь. Погода как никогда соответствует моему настроению. У меня на душе скребут кошки, очень голодные и злые кошки. Чувство потери почти осязаемо, оно накатывает на меня волнами и грозит поглотить. Я понимаю, как это глупо, понимаю, что не мог никого потерять, потому что никого и не обретал. Но глупое сердце отказывается смиряться с доводами рассудка. Хуже всего то, что я даже не могу спокойно все обдумать. Несмотря на две удачные попытки, я вовсе не полностью уверен в надежности своего блока, поэтому стараюсь отвлечься и поразмышлять о чем-то другом. Но в голову настойчиво лезут одни и те же вопросы. Зависит ли Снейп из камеры от присутствия настоящего Снейпа в моем сознании? От уроков окклюменции? От приема снотворного зелья? Останется ли Снейп из камеры, когда настоящий Снейп уберется из моей головы? И самое главное - нужно ли держать обещание, данное собственному сознанию? Я совершенно измотан. Целый день я смотрю в окно, шатаюсь по комнатам или лежу в кровати, бесцельно глядя в потолок. Я пробовал читать, но умиротворяющий бальзам не дает мне толком сосредоточиться. К слову, бальзам начинает действовать, и мое настроение становится лучше. По крайней мере, я ощущаю.... смирение. Будь что будет - мой новый девиз. После обеда я принимаю новую порцию зелий, и меня начинает клонить в сон. Увы, Снейп не позволяет мне спать, так как время для приема зелья Сна-Без-Сновидений еще не пришло. Я ною, жалуюсь, что у меня слипаются глаза, прошу позволить мне поспать без зелья. Это было бы неплохой возможностью проверить, зависит ли Снейп из камеры от уроков окклюменции… К сожалению, Снейп отмахивается от моих просьб как от назойливой мухи. Я продолжаю бесцельно слоняться по дому. Ближе к вечеру появляется Гермиона, что вносит приятное разнообразие в мой серый и унылый день. Увы, Снейп сразу же начинает давать подруге указания о том, как вести себя со мной, после того, как я очнусь. Я снова выступаю в роли посредника, что меня безумно утомляет. Слава Мерлину, уже спустя полчаса Гермиона прощается, а Снейп велит мне ужинать и отправляться спать. Лежа в кровати, перед тем, как выпить снотворные зелья, я спрашиваю: - Скажите, а я завтра проснусь? - Проснетесь, Поттер. По крайней мере, завтрак я вам гарантирую. Вы будете несколько дезориентированы и слабы, но вы проснетесь и поедите. Затем снова уснете, а когда проснетесь послезавтра - будете единственным хозяином своего разболтанного сознания. - Значит, это наш последний день? - Будете скучать, Поттер? Я фыркаю. - Не дождетесь. Я слишком устал. В голове вертятся какие-то слова, кажется, я собирался поблагодарить Снейпа за окклюменцию, и за улучшение в состоянии моего сознания, и за некоторые советы, которые он мне давал в своей грубой язвительной манере. Мне нужно поблагодарить его. Но я так устал. Так устал, что сейчас мне не подобрать нужных слов. Я решаю отложить прощальный разговор на завтра. Затем залпом выпиваю зелья и моментально проваливаюсь в сон. *** Больше я не просыпаюсь. По крайней мере, это не слишком похоже на пробуждение. Я чувствую себя таким слабым и уставшим, что мне с трудом удается приоткрыть глаза. В комнате темно. Я не могу понять, наступило ли уже утро или просто закрыты ставни. Мои глаза закрываются, словно сами собой. Мне хочется позвать Гермиону, но на это нет сил. До чего же это неприятно - чувствовать себя таким слабым. Я словно заболел какой-то неизлечимой болезнью. - Даже двумя, Поттер. Ужасающей надоедливостью и безграничным идиотизмом, - раздается в моей голове знакомый голос. - Что вы переполошились? Вы ничем не больны, а ваше состояние объясняется приемом успокоительных зелий. Все идет как должно. Вы что, пропустили мимо ушей все, что я вам говорил? Снейп говорит абсолютно спокойно и, неожиданно для самого себя, я чувствую умиротворение. Не происходит ничего страшного, все идет по плану. Скоро все закончится. Ну а слабость... что ж, это явно не самое ужасное, что мне приходилось переживать в своей жизни. Я вполне могу потерпеть эту дикую слабость несколько дней. Самое главное, что потом все это безумие останется позади. Я почти готов провалиться обратно в сон, но вдруг вспоминаю, что собирался поблагодарить Снейпа. Я снова делаю попытку что-то сказать вслух, но затем бросаю это бесполезное занятие и обращаюсь к зельевару мысленно: - Я хотел с вами поговорить. - Неужели вы не наговорились со мной за столько дней? - раздраженно хмыкает Снейп. - Я просто хотел сказать, что.... - мои мысли путаются, а слова благодарности упорно не идут с языка. Сама идея этого разговора внезапно кажется мне до крайности нелепой. Снейп устало вздыхает. - Довольно, Поттер. Мы поговорим, когда вы проснетесь. Сейчас вам надо спать, чтобы не прерывать действие зелий. Я хочу спросить, проснусь ли я, и будет ли Снейп еще в моей голове, когда я проснусь. Но у меня нет сил. Я утомленно вздыхаю и погружаюсь в сон. *** Мне снятся странные сны - то ли мои мысли, то ли обрывки воспоминаний. Джинни, затем гибель Седрика, Сириус, превращающийся в огромного пса, Снейп, швыряющий в меня банку с сушеными тараканами, Снейп из камеры... Это очень странно, потому что я точно помню, что не должен вообще ничего видеть во сне. Все это ужасно напоминает мне легиллименцию, и я пытаюсь выстроить блок, но почему-то мне это не удается. Тем временем обрывки сновидений воспоминаний сменяются совершенно сюрреалистической картинкой. Снейп и Гермиона в моей спальне на Гриммо. - Мисс Грейнджер, что-то случилось? - тон Снейпа подчеркнуто вежлив, но я неплохо изучил его за последние несколько дней, и совершенно точно знаю, что он раздражен. Гермиона выглядит одновременно встревоженной и смущенной. - Простите мне мое мое вторжение, профессор, но мне больше не с кем посоветоваться. Гарри не просыпается. То есть... - подруга откровенно напугана. - Я понимаю, что он просто спит... что он должен просто спать, но... Мне кажется, он без сознания. И он не приходит в себя, как бы я ни старалась... Снейп едва заметно усмехается. - Что ж, думаю, я не ошибусь, если предположу, что такое случается с мистером Поттером не в первый раз. - Не в первый, - хмурится Гермиона. - Но раньше рядом с ним всегда кто-то был. Профессор Дамблдор, мадам Помфри, колдомедики из клиники Святого Мунго... А теперь я одна, и мне совершенно не к кому обратиться. А я совсем не хочу, чтобы мой лучший друг впал в магическую кому, - мрачно добавляет она. - И поэтому вместо предписанных мною средств вы напоили мистера Поттера зельем, которое дает возможность проникнуть в разум без наличия зрительного контакта? - Я прекрасно знала, что это зелье ему не повредит. И я уже поняла, что в данный момент с его сознанием все нормально. Но меня смущает такое количество успокоительного и снотворного. Если мы не сможем вернуть Гарри магию... Вот теперь я отчетливо понимаю, что Снейп взбешен. - Если вы сомневаетесь в моей компетенции, мисс Грейнджер, я не понимаю, почему вы обратились ко мне за советом. - Извините, профессор. Просто я очень переживаю за Гарри и... - Гермионе хватает совести покраснеть. - Я понимаю, что это моя вина. Я запаниковала. Он должен был проснуться утром и... - Он просыпался, - сухо говорит Снейп. - Около получаса назад. А вот вы уже на пятнадцать минут опоздали с приемом зелья... из-за того, что запаниковали. Кажется, Гермиона готова либо закричать на Снейпа, либо заплакать. Однако вместо этого она лишь кивает и говорит: - Я немедленно дам Гарри все зелья, которые вы указали. Я благодарна вам за помощь, профессор. После этого я моментально проваливаюсь в темноту. *** Я чувствую на языке овсянку и заставляю себя глотать. Затем ощущаю вкус тыквенного сока, который кажется мне самым прекрасным вкусом на свете. Но после этого в мое горло льется горькое зелье, и я инстинктивно пытаюсь отстраниться, хотя мне явно не хватает сил даже на такое простое действие. - Тише, Гарри, все хорошо, - Гермиона промокает мой лоб мокрым полотенцем. Я пытаюсь открыть глаза или хотя бы пошевелить губами, чтоб спросить у нее, сколько прошло времени, вернулась ли ко мне магия, и свалил ли уже Снейп из моей головы. Но у меня ничего не получается. - Гарри, не волнуйся, все идет хорошо. Скоро все закончится, но для этого ты должен поспать. Хорошо? Я стараюсь кивнуть или хотя бы мигнуть глазами, чтобы дать ей понять, что я ее слышал. - Пожалуйста, Гарри, засыпай, - с нажимом говорит Гермиона, и я, не в силах удержаться в сознании, послушно засыпаю. *** Все, что я помню - это темнота и ощущение парения в пространстве. Бесконечная пустота, у которой нет ни размера, ни названия. Нечто похожее я испытывал только в первые мгновения на посмертном вокзале Кинг-с-Кросс, но тогда мир почти моментально вновь обрел облик и краски. Теперь же ничего не происходит. Я ничего не вижу, ничего не слышу, я не чувствую свое тело, и уже не уверен, что оно у меня есть. На меня накатывает паника, и лишь чудовищным усилием воли я заставляю себя помнить, что все происходящее - не вечно, это лишь последствия действия зелий. Через какое-то время, которое кажется мне бесконечностью, я ощущаю у себя во рту воду и чувствую, как кто-то мягко поглаживает мой кадык, помогая мне глотать. Меня безмерно радует, что у меня по-прежнему есть тело. Однако затем мне в горло снова вливают горькое зелье, и, как бы я ни пытался сопротивляться, мне приходится его проглотить. Темнота вокруг меня сгущается. Теперь я уже не могу вспомнить, как шевелиться, не могу вспомнить мир, его краски, его запахи, солнечный свет... Все тонет во тьме, в том числе и я сам. Я не понимаю, что со мной происходит. Казалось бы, мое сердце должно колотиться от бесконечного непредставимого ужаса, но даже этого я не чувствую. Абсолютная пустота, совершенное безмолвие. Я из последних сил пытаюсь вспомнить хотя бы, кто я... Пытаюсь - и не могу. - Что вы распустили нюни, Поттер? - в моей голове внезапно раздается голос. Знакомый голос? - Кто вы? - пытаюсь спросить я. - Что со мной? Обладатель голоса устало вздыхает. - Тише, Гарри... Глупый ребенок, ты должен мне поверить. Все хорошо. Я знаю, что ты растерян, что ничего не чувствуешь и ничего не понимаешь. Так и должно быть. Не сопротивляйся этому. Я потеряю себя, если не буду сопротивляться. - Все идет хорошо, - мягко уговаривает меня голос. - Все идет правильно, и скоро все это закончится. Ты вернешься домой, ты будешь хорошо себя чувствовать, и у тебя все будет замечательно. Но сейчас ты должен поспать. Ты должен отключиться. Позволь себе отключиться, прекрати эту борьбу. Я здесь, и я останусь здесь, и прослежу, чтобы с тобой все было хорошо. Все хорошо, слышишь, Гарри? Засыпай. Этим словам хочется верить. Этот голос обволакивает меня, укутывает, как мягкое одеяло. Если честно, у меня уже не осталось сил, чтобы бороться. По крайней мере, он напомнил мне, что я - Гарри, - думаю я, прежде чем окончательно раствориться в пустоте. *** Меня пробуждает к жизни оглушительный взрыв. Темнота вокруг меня разлетается на осколки, и все вокруг внезапно становится слишком ярким, ослепительно белым. В белом цвете есть все оттенки спектра, - почему-то вспоминаю я, прежде чем этот самый свет проникает в мое тело. Словно огонь струится по моим венам. Удивительно, но этот огонь не причиняет мне никакой боли, никаких неприятных ощущений. Наоборот - впервые за, как мне кажется, очень долгое время, я чувствую себя по-настоящему живым. Я весь переполнен энергией. И пусть я по-прежнему не чувствую своего тела и не вижу ничего, кроме ослепительного света - меня это больше не пугает. Эта сила, мощь, жизнь, бурлящая во мне - самое потрясающее ощущение, что я когда-либо испытывал. Но очень скоро я вновь ощущаю на языке вкус зелья. Я сотрясаюсь от негодования и внезапно вновь нахлынувшего страха. Я не хочу больше быть парящим в пустоте бесплотным призраком! Не отнимайте у меня свет! Увы, я ничего не могу сделать, я по-прежнему беспомощен, как младенец. Зелье проливается в мое горло, я проглатываю его, и почти сразу же свет меркнет. Однако тепло внутри никуда не исчезает, и это неожиданно меня успокаивает. Когда мир вокруг вновь погружается во тьму, я позволяю себе тоже раствориться в этой темноте. *** В следующий раз я просыпаюсь. Вокруг меня по-прежнему кромешная тьма, но я ощущаю свое тело, чувствую тепло одеяло, мягкость простыни, дуновение свежего ветерка на моем лице. Меня захлестывает ощущение безграничного счастья. Но мне с трудом удается приоткрыть глаза, даже это простое движение отнимает у меня последние силы. На секунду меня захлестывает ощущение дежа вю - кажется, что я в Хогвартсе, в Больничном Крыле, после очередной травмы, полученной на матче по квиддичу или во время какой-то безумной авантюры. Даже пахнет так же - смесью свежести и лекарственных зелий. Затем я вспоминаю, что я давно уже не был в Хогвартсе, у меня нет никаких причин там быть. Я должен быть в моей спальне на Гриммо, приходить в себя после ударной дозы успокоительных и снотворных зелий и разблокирования моей магии. Я бы улыбнулся, если бы у меня были на это силы. Потому что тепло, которое я ощущал, паря в пустоте, никуда не делось, и внезапно я инстинктивно понимаю, что это тепло - и есть моя вернувшаяся магия. Это удивительное ощущение - я так слаб, что не могу пошевелить даже пальцем ноги, но при этом полон жизни. Магия бурлит во мне, греет меня, излечивает - словно тоже радуется возвращению к хозяину. Но это должно означать, что... Внезапно я понимаю, что Снейп еще не сказал мне ни слова. Неужели он действительно ушел? Неужели нам все же удалось? - Снейп! - мысленно зову я и жду около минуты. Ответом мне служит только тишина. - Профессор, - я не называл его так ни разу за время нашего вынужденного сосуществования. - Профессор, если вы еще здесь, отзовитесь, пожалуйста. Ничего. Снейп покинул мое сознание. На секунду у меня возникает странное ощущение, за эту неделю я так привык к его голосу, к его подколкам и язвительным замечаниям, привык к ощущению постоянного неодиночества. Мне делается почти грустно. Я высмеиваю сам себя за эти идиотские мысли. Мне не хочется думать ни о чем серьезном. Вместо этого я просто лежу, дышу воздухом и радуюсь тому, что все закончилось. Что я очнулся, что снова чувствую свое тело, что ощущаю тепло внутри от вернувшейся магии. Обдумать все случившееся можно будет и позже. Через некоторое время в комнату кто-то входит, очень тихо и осторожно. Я с трудом приоткрываю глаза и вижу размытый силуэт Гермионы. При виде меня она взвизгивает от радости. - Очнулся, Гарри! Я не могу кивнуть, поэтому мигаю и снова закрываю глаза. Чувствую, как она присаживается на мою кровать. - Я знаю, сейчас ты чувствуешь себя безумно слабым, но так и должно быть. Ты очень скоро восстановишься. Все прошло хорошо, Гарри, все прошло хорошо! - ее голос буквально звенит от ликования. Я пытаюсь пошевелить губами. - Что... - Тише... Я все расскажу тебе, когда ты окрепнешь. Просто знай, что все прошло как надо. Все хорошо и с тобой и с профессором. Странно. С момента моего пробуждения я ни разу не задумался о состоянии Снейпа, но теперь я, пожалуй, рад, что с ним тоже все хорошо. Гермиона гремит бутылочками, и я снова чувствую прикосновение прохладного стекла к губам. Я пытаюсь отодвинуться, хотя, разумеется, у меня ничего не получается. - Гарри, выпей, пожалуйста, это просто умиротворяющий бальзам, - говорит Гермиона. Тебе нужно поспать, чтобы набраться сил. Но никаких больше снотворных, обещаю. Я послушно глотаю зелье, которое и впрямь оказывается умиротворяющим бальзамом, и снова пытаюсь открыть глаза. Гермиона встает с кровати. - Ты проснешься через пару-тройку часов, и мы поговорим, - обещает она мне. - Засыпай, Гарри, теперь все позади. Я глубоко вздыхаю и послушно проваливаюсь в спокойный бестревожный сон. *** Проснувшись в следующий раз, я, как и обещала Гермиона, чувствую себя значительно лучше. Мне легко удается открыть глаза. Небольшое дело, но для меня это значительный успех. В комнате по-прежнему темно. Мне безумно интересно, сколько я пробыл в бессознательном состоянии, и сколько еще меня будет мучить ужасная слабость. Однако, судя по всему, я достаточно быстро восстанавливаюсь. Мне даже хватает сил, чтобы протянуть руку и нащупать на тумбочке у кровати свои очки. Водрузив их на нос, я некоторое время просто отдыхаю, с удовольствием разглядывая окружающие меня знакомые предметы. Ставни и правда закрыты, так что в темноте достаточно сложно что-то увидеть. И тут я понимаю, что мне больше вовсе не обязательно сидеть в темноте. Живое тепло, наполняющее мое тело, никуда не делось, но мне почему-то все равно немного страшно. С замиранием сердца я ощупываю прикроватную тумбочку - пусто. Куда я дел свою палочку, прежде чем отрубиться под воздействием зелий? Странно, я не могу вспомнить. В последнее время я ею почти не пользовался... Некоторое время я лежу неподвижно, пытаясь успокоить дыхание и утихомирить разбушевавшееся сердце. Затем предпринимаю титаническое усилие - слегка приподнимаюсь и заглядываю под подушку. И - вот она! Мои пальцы смыкаются на гладкой рукоятке палочки, и меня окутывает знакомое ощущение тепла и струящейся по моему телу энергии. После ограничения магии палочка зачастую казалась мне простой деревяшкой, теперь же она ощущается как продолжение руки. И все мои тревоги и сомнения моментально исчезают. Я шепчу Люмос, надеясь увидеть хотя бы ставший привычным за последние месяцы слабенький огонек - все же, я все еще слишком слаб. Но освобожденная магия хлещет сквозь мое тело, словно она соскучилась за эти месяцы вынужденного бездействия. На конце моей палочки возникает огромный шар, полный света. Его хватает, чтобы осветить всю комнату, разогнать тени во всех углах. Я вспоминаю слова Снейпа про костыли и понимаю, что в последнее время именно так себя и чувствовал. Инвалидом, неспособным даже сотворить приличный Люмос, недомагом, которому необходимы костыли в виде каминов и порталов, потому что он не способен самостоятельно аппарировать, костыли в виде сов, потому что он не может отправить Патронуса. Я даже не понимал, что чувствовал себя почти сквибом. Сейчас же меня захлестывает ощущение силы. Как я мог добровольно от этого отказаться? Я прислушиваюсь к себе, но все мои страхи и тревоги исчезли, и теперь я уже не понимаю, зачем обрек себя на ограничение магии. Я определенно не собираюсь разрушать дом или причинять вред кому бы то ни было. Свет моего Люмоса становится все ярче и ярче, на него уже почти больно смотреть, но, тем не менее, именно в этот момент я отчетливо осознаю, что этот свет - красивый и яркий, что моя магия - добрая, что все мои страхи были напрасными, что ритуал прошел успешно, и моя психика исцелена... - Гарри! - Гермиона врывается в спальню и тут же прикрывает глаза рукой. - Мерлина ради, Гарри, что ты творишь? - Магию, Гермиона, - благоговейно шепчу я и улыбаюсь. - Наконец-то. Подруга выглядит немного испуганной, но при виде моей улыбки заметно расслабляется. - Это замечательно, Гарри, - говорит она, усаживаясь в кресло у моей постели. - Только не мог бы ты сделать свет не таким ярким? Я с наслаждением вновь сосредотачиваюсь на потоке магии, текущей сквозь мое тело, и через пару секунд мой Люмос начинает бледнеть, пока не становится похожим на огонек ночника. Тени возвращаются в свои углы, и в комнате становится по-домашнему уютно. Однако даже при этом неярком свете я замечаю, какой бледной и утомленной выглядит Гермиона. Она вся как то осунулась, из небрежного пучка волос на ее голове выбиваются пряди, а под глазами залегли густые тени. - Гермиона, ты что, все это время была здесь? - с ужасом спрашиваю я. - И не спала? - Я дремала здесь, - она пожимает плечами, указывая на кресло. - Иногда отходила ненадолго, чтобы принести тебе зелья и поесть. Но в основном все время была здесь, пока ты не очнулся в прошлый раз. Профессор же предупреждал, что тебе может быть... тревожно, и что лучше, чтобы рядом кто-то был, - она на секунду умолкает, затем нерешительно спрашивает: - Гарри, как это вообще было? - Терпимо, - отвечаю я, потому что теперь именно так и считаю. В самом деле, ну пустота и темнота, ну полное непонимание того, что со мной происходит - что я, ничего похуже в жизни не видал? Теперь я уже и сам не понимаю, почему так испугался. Однако подруга не выглядит убежденной. - Серьезно, Гермиона, - настаиваю я. - Приятного поначалу было мало, зато потом я почувствовал, как ко мне вернулась магия. Это... такое потрясающее ощущение, даже словами не описать. - Гарри... - Гермиона медлит. - А ты почувствовал, как профессор ушел? - Нет, - отвечаю я. - Кажется, после того, как магия вернулась, я просто... словно наконец спокойно уснул. А потом сразу проснулся, правда, даже глаза еле-еле сумел открыть... Как он, кстати? Снейп? - спрашиваю я как можно небрежнее. Гермиона сияет радостной улыбкой. - Отлично, просто отлично. Он пришел в себя еще вчера, и полностью здоров. За исключением голоса, но мы же знали, что так будет. Абсолютно, полностью здоров, это подтвердили несколько колдомедиков, - она смущенно опускает глаза. - Если честно, Гарри, когда ты проснулся в прошлый раз, я подумала, что все уже в порядке, и тебя можно оставить одного на пару часов. И я... - Что? - Я позаимствовала у тебя мантию-невидимку и наведалась в Мунго, - на одном дыхании выпаливает Гермиона. - Сам понимаешь, спросить у тебя я не могла. Но мне же никто не стал бы специально докладывать об изменениях в состоянии профессора. А мне просто необходимо было узнать, получилось ли у нас... просто необходимо, понимаешь, Гарри? Я успокаивающе улыбаюсь. - Разве я когда-нибудь запрещал тебе или Рону пользоваться мантией? Конечно, я понимаю. И что - все и правда прошло хорошо? Глаза Гермионы сияют. - Даже лучше. Я и не предполагала, что выздоровление профессора будет практически мгновенным. Думаю, тут сыграла роль та неделя, что он провел в твоем сознании, подпитываясь твоей еще заблокированной магией. Словом... я быстренько просмотрела его карту и даже его самого мельком видела. Выглядит так, словно с ним ничего и не случалось. - Сальным, бледным и тощим? Похожим на летучую мышь? - я внутренне съеживаюсь, готовясь к суровой отповеди из собственной головы, но вместо этого мне достается только взгляд Гермионы - наполовину укоризненный, наполовину насмешливый. Ах, да. Мне нужно привыкать к тому, что он меня больше не слышит. - И что с ним будет дальше? - деланно равнодушно спрашиваю я, теребя в руках угол одеяла. - Ну, его подержат в Мунго с неделю или около того, а потом... - Подожди, - перебиваю я Гермиону. - Зачем держать его в Мунго, если он полностью здоров, и это подтвердили несколько врачей? - А затем, Гарри, что с профессором случилось настоящее чудо, - говорит Гермиона с неимоверно серьезным выражением лица. Затем не выдерживает и все же хихикает. - Никто ведь не знает, почему он выздоровел, да еще и так внезапно. Так что случай профессора будут изучать. Исследования, консилиумы, именитые колдомедики... - Не повезло им, - бормочу я себе под нос. - Да, я думаю, профессор от всего этого не в восторге, - согласно кивает Гермиона. - Но, в любом случае, они не смогут удерживать его там дольше недели. - А потом? - вырывается у меня. Подруга выглядит растерянной. - Потом? Я не знаю, Гарри. Это ведь не я с ним общалась целую неделю. - Думаешь, он рассказывал мне о своих планах? - хмыкаю я. Гермиона смотрит на меня с подозрением. - Мне просто хотелось бы знать... - сбивчиво говорю я. - Будет ли объявлено, что он жив? Будет ли проводиться новое расследование? Будут ли его преследовать и пытаться убить? Обидно было бы, если бы после всего, через что нам пришлось пройти, его просто убили... «Снова примерили излюбленную роль героя-спасителя, Поттер?» - звучит голос в моей памяти. - Впрочем, это совершенно не мое дело, - торопливо заканчиваю я обращенную к Гермионе пламенную речь. Подруга успокаивающе мне улыбается. - Я не думаю, что все так страшно, честно, Гарри, не думаю, - говорит она. - Те, кто знает, что профессор жив, знают также и о том, что он невиновен. Я уверена, что тот же Кингсли сможет обеспечить ему защиту. Но на самом деле... я не думаю, что профессор сам захочет всей этой шумихи. Чтобы объявляли о его "воскрешении", чтобы доказывали, что он был на нашей стороне... - Гермиона, разве можно что-то доказать каждому? - не выдерживаю я. - Всегда найдутся люди, которые будут считать его Пожирателем, какие бы доказательства обратного им не приводили. К тому же, есть еще и настоящие Пожиратели, и уж они-то точно знают, что Снейп - шпион. Да у него чуть ли не вся магическая Британия во врагах! - Вот поэтому ему лучше оставаться мертвым, - задумчиво говорит Гермиона. - Что? - Сам подумай, - она накручивает на палец прядь волос. - У него вся магическая Британия во врагах. Врагах, которые ничего не предпринимают только потому, что считают его мертвым. Так зачем ему объявлять себя живым? Зачем оставаться в Британии? Как ты думаешь, неужели после такой жизни профессору хочется до конца дней бояться собственной тени? Неужели ему не хочется покоя? На его месте я бы просто исчезла из страны под чужим именем - благо, такие возможности у него имеются. Почему-то при мысли о том, что Снейп навсегда исчезнет, и никто не сможет его найти, у меня перехватывает дыхание. Я внезапно вспоминаю, что он обещал мне последний разговор. Он обещал, что я проснусь, и мы поговорим. Но я не проснулся. А я ведь хотел поблагодарить его - и так и не успел. - В любом случае, я считаю, что вам нужно встретиться, - говорит Гермиона, словно подслушав мои мысли. Я рассеянно киваю. - Гарри, знаешь, я хотела сказать тебе... - нерешительно начинает она. - Что? - я отвлекаюсь от своих странных мыслей и смотрю в сияющие глаза Гермионы. - Что я больше не боюсь за тебя. И тебя больше не боюсь. Ты стал совсем другим за эту неделю. Спокойным, и великодушным, и собранным. И ты снова начал смеяться. Ты стал... самим собой. - Напрашиваешься на благодарность, Гермиона? - хихикаю я, но через миг снова становлюсь серьезным. - Спасибо, правда. Ты молодец. У тебя все получилось. Ее бледное лицо разрумянивается от гордости. - У нас получилось. - У тебя, - качаю головой я. - Я, остолоп, чуть все не испортил, а ты все исправила. И в итоге у тебя все получилось. Жаль, что нельзя никому рассказать. Ты могла бы получить какую-нибудь премию, карьера пошла бы в гору. А так... что там придумают эти светила колдомедицины? Спишут на чудо или решат, что это они так замечательно лечили Снейпа все эти полтора года? Серьезно, ты уверена, что никак нельзя рассказать? - Я и не хочу, - серьезно говорит Гермиона. - Главное, я знаю, что я сделала. А насчет карьеры... Знаешь, Гарри, мои мозги все еще при мне. Так что... - она прерывается и зевает, прикрывая рукой рот. - Тебе надо поспать, - спохватываюсь я. - Срочно. Гермиона кивает и немного неуклюже поднимается на ноги. - А тебе поесть. Так что я пришлю к тебе Кричера, а сама пару часиков вздремну. Потом зайду к тебе. Но учти - сегодня у тебя постельный режим, понял? Встать сможешь завтра, а сегодня - ни-ни. Я послушно киваю, глядя, как она открывает ставни. В комнату льется свет, а за окном снова льет дождь. Первое утро моей новой жизни.