Ошибочный выбор, или Великая идея Бражника

Вот вы знаете, как трудно сделать то, что запланировал, особенно если это срочно? Адриан знал. Он кое-как вытерпел весь урок, изредка кидая взгляды на заднюю парту, где спала Маринетт. Спала девушка первые пол урока, потом они с Натаниэлем начали тихо общаться, и это вызвало у Агреста ещё один приступ неосознанного шипения. Нино, конечно, тут же закашлялся и прикрыл Адриана, но факт есть факт: с парнем что-то происходило. Так что Адриан собирался сбегать на перемене в мужской туалет и переговорить с Плаггом, но закон подлости работал безотказно. Первым к нему подошёл на перемене Нино, который хотел показать другу новую песню. После, как только ушёл Ляиф, к Агресту подскочила Алья и поинтересовалась, что бы можно подарить предыдущему на день рождение, которое уже скоро. Коротко объяснив ей, что Нино давно хочет один определённый диск песен, но не может его купить из-за отсутствия денег, Адриан направился туда, куда собирался изначально. И плевать, что прошло уже около десяти минут, из пятнадцати, выделенных на перемену. По дороге к нему пристали ещё парочка старшеклассниц и одна робкая младшеклассница, которые робко попросили его дать им автограф. Получив желаемое, девочки тот час же испарились, а от перемены оставались только несчастные две минуты. И за эти две минуты требовалось дойти до кабинета следующего урока. Так что, Агрест, вздохнув, отправился на урок. Войдя в класс, он заметил, что Маринетт всё также села с Натаниэлем, кое-как объяснив это Алье, которая, впрочем, не особо возмущалась, а, пожав плечами, лишь слегка толкнула Маринетт вперёд. — Иди, подруга! — напутственно произнесла она с некоторой долей пафоса. — И помни, иногда художники лучше, чем рыцари. Особенно, если рыцарь без коня. Маринетт покраснела, заикаясь возмутилась и направилась к Натаниэлю, который, увидев это, тоже ярко покраснел. Интересно, — с некоторым сарказмом подумал Адриан, — долго он так сидеть будет? И что ж раньше не краснел, на предыдущем уроке? И вообще, о чём намекала Алья, так беззастенчиво косясь на Агреста? Но додумать все эти мысли ему не дал звонок, резкой трелью прервав размышления.

***

Натаниэль был в ужасе. И ещё ужасно счастлив. Счастлив он был потому, что Маринетт, его милая Мари, решила сесть к нему и на второй урок. В ужасе он был по той же самой причине. Если на первом уроке она просто спала и только посреди урока проснулась, то, что делать сейчас, юноша просто не представлял. Ведь если он начнёт разговаривать, он же будет заикаться через каждый слог, как сама Маринетт перед Агрестом. На прошлом уроке было проще, потому что они хотя бы знали, что обсудить: своё выступление и его рисунки. А что теперь? Но пугаться времени уже не было. Маринетт села за парту и с улыбкой покачала головой. — Вот же Алья, — тепло произнесла она, с заботой глядя на подругу, которая сейчас о чём-то говорила с Нино. — Неужели, чтобы попросить Нино сесть с ней вместо меня, нужно так извиняться предо мной? Я ведь тоже всё понимаю. Юноша не нашёлся, что ответить. Но подумал, что Алью нужно будет поблагодарить и, если та фраза про рыцарей и художников означала то, о чём он подумал, возможно будет попросить её о поддержке. Должна же Сезер понимать, что её подруге с Адрианом ничего не светит, а он, Натаниэль, попытается изо всех сил делать Маринетт счастливой? — Натаниэль… — тихая фраза Мари отвлекла юношу от мыслей. — Ты прости меня… Я сегодня не смогу прийти на репетицию. Мне нужно родителям в пекарне помочь. Девушка сидела, опустив глаза на парту и не смея посмотреть на Натаниэля. — Н-нет, в-всё в п-порядке, — заикаясь, ответил Куртцберг. Ну вот, — вздохнул он про себя, — я опять начал заикаться. — Я понимаю. Это предложение получилось произнести без запинок, чему юноша был невероятно рад. Ему было ужасно жаль, что Маринетт сегодня не придёт. Умом он, конечно, понимал, что всего-лишь репетиция и что такие вольности, как в прошлый раз (мороженое, игра на флейте и возможность понести рюкзак девушки) ему больше не разрешат, но… Но сердце упорно бунтовало против этого. Ладно, — попытался он утихомирить грусть внутри себя, — это ведь всего лишь репетиция. Не свидание, совсем не свидание. Убеждения помогли не особо, но эмоции стали чуть потише. — Но если ты не против, может, вечером у меня порепетируем? — предложила Маринетт, отчаянно краснея. Натаниэль подавился воздухом. Неужели он будет в гостях у Маринетт, сможет увидеть её комнату? Наверняка это сон, и он просто нафантазировал себе всё происходящее! — Нат? — встревоженно спросила девушка. — Д-да, я не против, — ответил юноша, понимая, что если это и сон, то он всё-равно не хочет просыпаться. — Тогда в шесть вечера сможешь подойти? — улыбнулась Маринетт. — К-конечно, — кивнул Натаниэль. Юноша думал, что сейчас просто умрёт от счастья. А если переживёт этот день, то всегда будет вспоминать его. Ведь Маринетт сидела за партой рядом с ним, улыбнулась ему, пригласила к себе! Эти два дня — вчерашний и сегодняшний, — определённо, лучшие в его жизни.