Страх в твоих снах

*** Две недели как на иголках. Утра в поту — холодном и липком, ком в горле и дрожащие руки. Постоянные мысли об убитом пареньке, чуть младше самого Джареда. Переживание их совместной ночи с убийцей в воспоминаниях и попытка выдохнуть и простить себя, хотя вроде бы и винить не за что. Каждую ночь Джаред боялся увидеть знакомый коридор и душевую, каждый день на работе боялся, что к нему придет полиция и начнет расспрашивать больше и подробнее, поймают на вранье и выжмут из Джареда правду. А правда — это палата с мягкими стенами. Даже рассказывая ее своему отражению в зеркале, он сам не мог поверить, впрочем, его отражение тоже воспринимало подобные байки скептически. И не важно, что за все те годы, что он провел в чужих постелях незамеченным зрителем и безвольным участником, он нашел множество подтверждений своему несумасшествию. Все равно его запрут в психушку, если он пойдет с этим в полицию. Еще сильнее он боялся, что на улицах начнут каждую неделю находить трупы, а Джаред будет в этом виноват своим молчанием. Поэтому каждую ночь он ждал нового сна, новой подсказки. Он хорошо ел и в меру выматывался за день, совсем перестал пить кофе и ложился в постельку как хороший мальчик. Не хотел проснуться от того, что сполз с дивана в самый ответственный момент. И даже две недели постоянных мыслей о насильнике и его жертвах, о собственной роли во всем этом, не подготовили Джареда к очередному сну. В этот раз он смотрел все с самого начала. Смотрел глазами жертвы, а жертва смотрела куда угодно, но не на своего насильника. Джаред не злился, во сне он не испытывал собственных чувств, во сне он всегда был всего лишь наблюдателем с привилегией чувствовать все на своей жопе. Он смотрел как очередной мальчик напивается, как высокий мужчина раза в два шире его флиртует с ним у барной стойки, как предлагает выпить за его счет и парень банально надирается. Сам. И соглашается пойти домой к новому знакомому, чтобы продолжить в более интимной обстановке тоже сам. Его даже не сильно уговаривают. Если бы Джаред во сне мог быть собой и на что-то надеяться, то точно маялся бы надеждой, что это просто парочка, решившая найти друг друга на одну ночь. Но уже знакомый коридор, душевая, нежные руки и опытные поцелуи разбили бы все ожидания. Все всегда начиналось по доброй воле. В этот раз было так же. Парень как и его предшественники пару раз вырубался, в постели позволил себя приковать, извивался на трахающем его члене, принимал принесенный алкоголь и таблетки с рук. Наслаждался. Первое время. Скоро секс стал болезненным, несмотря на обилие смазки его трахали слишком долго и не прерываясь, а так и не кончив и обозлившись, насильник заменил себя здоровенным вибрирующим дилдо. Совсем другим. В прошлый раз с прошлым мальчиком все было по-другому и Джаред не знал, как оно закончилось. В этот раз он намеревался досмотреть все до конца, но проснулся от громыхания этажом выше еще до того, как все закончилось. Уснуть повторно не удалось и Джаред разбитым корытом поплелся на кухню начинать новый день своей долбанной жизни с кофе. На следующую ночь парня трахали только игрушками. Освободившись от сна Джаред словно чувствовал запах клубничной смазки и резины, хотя ничего подобного не было в его квартире. Не настолько, чтобы унюхать. Член в пижамных штанах, казалось, вообще скукожился, но и во сне возбуждению не было места. Парень совсем не оценил азарта своего насильника и всю дорогу просто рыдал. А в ночь на понедельник его убили. Ритмично трахая в задницу, распятого на кровати лицом к своему убийце, парня драли не первый час. Больно было уже всем участникам соития, но ублюдка это только распаляло, уводило от реальности в сторону и он пихал себе и своей жертве разноцветные таблетки в рот, запивал, сам едва не захлебываясь. Наркотики или какие-то медикаменты, насильник давал их дважды своей жертве, потому что парень не отключался и продолжал хныкать, пока тот твердил монотонное: “тебе должно быть со мной хорошо”. В ответ ему были глухие одурманенные рыдания. Джаред проснулся с последним вздохом юноши. Все еще видел себя там, на его месте, привязанным за руки и ноги к кровати, между ягодиц массивный резиновый член с ребристыми краями ходит поршнем, направляемый уверенной рукой уставшего от обычного секса насильника и убийцы. Сам он уже почти ничего не видел и не слышал и только отдаленно чувствовал, как с ним все еще играют. Распахнув глаза Джаред не двинулся с места, по щеке тянулась соленая капля, за которую совсем не было стыдно, а воздух неохотно проталкивался в легкие на судорожном физиологическом вдохе. Он не хотел умирать. И он уверен, что никто не хочет умирать на самом-то деле. Не хотел и тот мальчик, чье тело, наверняка скоро найду в черном непрозрачном пакете. Собрав себя из кусков, Джаред пришел на работу с тупым, но все же планом и весь день печатал его, оглядываясь, чтобы его никто не заметил. Из психушки он никому не поможет. Именно о ней он думал, когда чувство вины поднимало свою уродливую голову из неоткуда по нереальному поводу. Именно о мягких стенах и неловких разговорах с психиатром Джаред думал, когда ему вдруг начинало казаться, что этого слишком мало. Вечер, а за ним и ночь настали быстрее, чем Джаред был готов, он все еще торчал на работе, допечатывая листовки, на которых во всей своей осознанной наивности написал предостережение простое и понятное даже укуренному идиоту. “Осторожно, среди вас орудует маньяк!”, а ниже уже добавил буквами поменьше про две жертвы, что охотится урод на парней около двадцати, что изощренно пытает их и только потом убивает, что знакомится в гей-клубах… На работе Джаред откопал забытую там толстовку с глубоким капюшоном, взял с собой и одел уже в автобусе, подъезжая с набитым рюкзаком к нужной остановке. Он прекрасно знал, что у его способностей есть границы и измерить их можно в километрах. Около пяти-шести квадратных километров, точнее Джаред не знал, поэтому весь день готовился еще и картографически. Отметил все клубы вокруг своего дома, о которых можно было узнать из интернета и наметил маршрут. Холод ночи пробирал до костей. Прятать лицо от каждого прохожего и побаиваться любой компании начиная с двух человек оказалось в новинку. Джареда трясло, пока он мазал клеем стены и быстрым движением прилеплял листовки, его трясло, когда он, удаляясь, видел, что кто-то их читает. Они не в Нью-Йорке, но в то же время и не в пригороде или маленьком городке с населением в десять тысяч — ночью здесь людно. И Джаред ненавидел и боялся каждого прохожего, хотя и вышел на улицы желая спасти совершенно незнакомых ему людей — они легко могли оказаться теми самыми прохожими. К утру он валился с ног, приклеив почти все. Он уже не так сильно шугался каждой тени, только лицо прятал по-прежнему исправно. А вот территория даже близко не была охвачена. Еще два клуба и точно не все листовки уцелеют к завтрашнему вечеру, так что подвиг придется повторять и Джаред почти благодарен вселенной, что так привычен к жутчайшему недосыпу. *** На работу он отправился после короткого визита домой на душ и переодевание. Смердело от него знатно, учитывая, как он потел от смеси страха, ужаса и отчаяния. Горячий душ немного помог сбросить события ночи с собственных плеч, но все не избавил до конца от всего груза. Рабочий день прошел постольку поскольку. Ближе к пяти Джаред даже понимал почему людям на его должности так мало платят, все-таки он почти падал от усталости, но еще половина отдела просто так ничего не делала. А шастая по своему району с листовками распечатанными на бумаге и оборудовании фирмы, ему казалось, что платят им даже многовато. По крайней мере, такие мысли позволяли Джареду не трястись как мальчишке, впервые увидевшему ужастик. А еще через день, когда с работы он шел едва переставляя ноги, у подъезда его ждал парень с пончиками.