4 прощания

-Мам, куда мы едем? - маленькая кудрявая девочка сидела на коленях у матери, уставившись на нее своими огромными наивными глазами. - В другой город, милая, - отвечала мать, сжимая трясущимися руками малютку и, словно загнанное в угол животное, бросала вокруг себя испуганные взгляды. Ольга со своей дочерью уезжали прочь из города. Утром женщина получила сообщение от бывшего мужа о том, что нужно срочно уезжать, что сам он уже не успеет, но она должна, хотя бы ради Василисы. Владислав работал на правительство в одной из крупнейших организаций и был одним из первых, кто узнал о военном положении и разворачивающимся конфликте. Находиться в столице становилось все более опасным, но простые граждане ничего об этом не знали. Не знали ни о конфликте, ни о причинах, ни о творящемся на границах хаосе. Потому в этот день Ольга приложила все усилия, чтобы им с Василисой покинуть город как можно скорее. Владислав помог ей с билетами, и женщина уже ехала на такси в аэропорт. -А папа с нами поедет? - со свойственной маленьким детям наивностью и непосредственностью продолжала девочка. - Конечно, только он уже ждет нас там, в самолете, - заметно дрожащим голосом успокаивала ее мать. - На самолете?! Мы полетим на самолете! – восторженно восклицала девочка, хлопая ворохом густых черных ресниц на огромных лучистых глазах. Водитель даже чуть улыбнулся в зеркало заднего вида. Они ехали почти час. Бетонные коробки, так сочетающиеся с хмурым московским небом, пролетали мимо, все реже задерживая на себе хоть чей-нибудь взгляд. Василиса спала на руках неспокойно оглядывающейся вокруг и мысленно подгонявшей и так мчавшее такси матери. Вид резко сменявшихся пролетающих мимо пейзажей в итоге усыпил и Ольгу. Женщина проснулась от того, что перестала чувствовать движение. Она взглянула на дочь - та все еще мирно сопела у матери на руках, затем кинула взгляд в окно – сине-серые волны уходили в горизнт, смешиваясь с пепельно-серыми тучами, они стояли на мосту. - Почему мы остановились? - Пробка, извините, раньше, чем часа через два не тронемся, -спокойным, расслабленным тоном ответил водитель, привыкший к подобным ситуациям в столице. - Два часа?! – вскрикнула Ольга противным почти плачущим голоском, - У нас самолет через полтора, я не могу торчать здесь так долго! - Женщина, успокойтесь, я что могу сделать? Мы в центре потока, -все так же расслаблено говорил таксист. - Деньги вам за что платят?! Значит, надо было нормальным путем ехать, идиот! – закричала она. - Мам, почему ты кричишь? – потирая заспанные глазки, проговорила Василиса в эту минуту так не похожая на свою мать. - Все хорошо, солнышко, - еле сдерживаясь, отвечала Ольга, - нам нужно идти, малышка. Ловко вытащив семилетнюю девочку из машины, Ольга вышла, хлопнув со всей силы дверью, и, взяв за руку ребенка, пошла вдоль дороги. Они шли минут пять, когда женщина остановилась и зарыдала. Ничего не понимающая Василиса от бессилия и невозможности чем-либо помочь обнимала мать за колени, пока та не опустилась на корточки, стиснув ребенка в объятьях. Со всех сторон послышался грохот и откуда-то из-за горизонта начали валить клубы черно-пепельного дыма. Василиса, уткнувшись личиком в плечо матери, даже не думала смотреть вокруг. Она сжалась словно испуганная зверюшка и говорила, закрыв глаза, словно так чувствовала себя в безопасности. - Что это, мам? - Это просто гроза, солнышко, - отвечала Ольга, а по ее белым щекам скатывались соленые капли. Женщина понимала, что они уже не успеют спастись. - Я боюсь грозы. - Не бойся, она же там далеко. - А почему мы вышли из машины? Это значит - мы не полетим на самолете в другой город? - Нет, солнышко, не полетим, -сдерживая дрожь в голосе говорила Ольга, сильнее прижимая к себе дочь. - А как же папа? - Папа скоро приедет. - А цирк? Мы пойдем все вместе в цирк? - Обещаю тебе, как только вернемся домой, сразу же пойдем в цирк. - Хорошо, - улыбнувшись, ответила девочка, прижимаясь к маме. Грохот становился все ближе и вскоре охватил все вокруг. В этом шуме Ольге на секунду показалось, что кто-то произнес ее имя, но здания и гром пасмурного неба снова загрохотали. В воздухе кружили клубы пыли и дыма от рухнувших зданий. Им оставалось стоять так, обнявшись, какие-то секунды – самые страшные секунды для матери и все такие же счастливые и беззаботные для маленькой девочки.