Между небом и землей.

Гермионе снился дом. Ее магловский двухэтажный коттеджик, где она провела все свое детство. Ей снились родители, веселые, улыбающиеся, они носили ее на руках, угощали леденцами и ругали за разбитую вазу. Во сне они были обычной семьей, а она – обычным счастливым ребенком. Но для юной мисс Грейнджер детство закончилось негаданно и бесповоротно. Это произошло в одиннадцать лет, для всех было полнейшей неожиданностью, что она, обычная девочка, теперь волшебница и уезжает от своей семьи очень далеко, туда, где просто необходимы самостоятельность, ответственность и отвага – совсем не детские качества. И невозможно было представить, что это – лишь начало чего-то нового, глобального и непоправимого. «Я вернулась домой. Залетаю в комнату, вот мои родители! Я кричу им, я зову их, но не нахожу никаких признаков внимания, они меня не замечают…Это же шутка, да? Мама, папа! Но ведь я сама сделала это, я заставила их забыть обо мне. Я протягиваю руку, хочу коснуться их, но мои пальцы хватают пустоту. Вдруг какая-то мощная сила будто тянет меня от них, все дальше и дальше, а родители даже не слышат моего голоса…Я пропадаю в неведомом.» Сон оборвался так резко, что Гермиона даже немного вздрогнула и открыла глаза. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Вот она, правда. Родители сейчас так далеко, как никогда. «Вот хорошо бы и мне кто стер память о них…» Девушка потянулась и ударилась рукой о спинку кровати, что и вернуло ее к реальности. Это «Нора», гостеприимное гнездышко самой чудесной семьи на свете. Сейчас Герм уже не так часто вспоминает о родителях, как раньше, возможно, это, в какой-то мере, и заслуга Уизли. Гермиона обитала в одной комнате с Джинни, вместе им было веселей и спокойней. Прошлепав босыми ногами к соседней кровати, Герми потеребила одеяло. - Эй, просыпайся, - Джинни слабо шевельнулась и открыла глаза. - Доброе утро, Гермиона, - радостно поприветствовала она. – А что, уже пора? - Ну, как слышишь, - Герми махнула головой, к противоположной стене, где находилась комната Рона и Гарри, показывая, что оттуда не доносится храпа, а мальчики уже спустились вниз и уплетают за обе щеки. – Пошли быстрей, а то нам ничего не останется! – улыбнулась Гермиона. Джинни хихикнула и запустила в ту подушкой. Действительно, через щели в комнату пробивался невероятный запах чего-то, безусловно, вкусного. Когда девушки спустились к завтраку, они увидели источник этого притягательного аромата. Большая аппетитная лазанья стояла посреди стола. Как они и предполагали, Рон активно уничтожал свою далеко не средних размеров порцию, а Гарри просто сидел рядом с весьма довольным и сытым видом – в него, видимо, уже не лезло. - Спасибо, миссис Уизли, было очень вкусно. - Всегда пожалуйста, дорогой! – обернувшись, она заметила Джинни и Гермиону. – А вы слегка заспались, юные леди, давайте-ка за стол, а то Рон скоро все съест! - Мааам! – возмутился Рон, едва не подавившись. Потом он заметил укоризненный взгляд своего друга и недовольно пробурчал: - Все-все, уходим, - после чего оба удалились восвояси. - Берите-берите, - засуетилась Молли. – Остыло! Вот копуши, почти все уже позавтракали… она слегка запнулась. - Все в порядке, мам. Я отнесу ему поесть, сказала Джинни. И почти то же мгновение послышался скрип лестницы, звук шагов и в столовой показался Джордж Уизли. Все обернулись – его появление вызвало удивление у всех присутствующих. Выглядел он точно так же, как и всегда – потухший взгляд и бледная кожа – но сейчас в нем определенно что-то незримо изменилось. Гермиона даже испугалась за него – все неожиданное всегда немного пугает. - Спасибо, Джинни, не стоит. Вот он я, - как ни в чем не бывало, Джордж подошел и сел за стол. - Сынок, милый, ты как? - Нормально, мама… не веришь мне? - Конечно, родной, верю. Возьми, поешь. Пока она кружила вокруг сына, Джинни переглянулась с Гермионой, и, увидев, что та чем-то обеспокоена, вопросительно приподняла бровь, в ответ получив легкий кивок, мол, позже. Джордж поглядывал в окно, после чего обменялся с матерью парой фраз, и миссис Уизли ушла в гостиную. - Как жизнь, Джинни? - Отлично! – нарочито бодро прозвучал голос сестры. – Вот собираюсь на метле погонять. Гарри и Рон, должно быть, ждут уже. Хочешь с нами? - Прекрасная идея, - Джордж посмотрел на Джинни. – Пожалуй, я действительно соглашусь, уже давно проветриться нужно бы. Я чуть позже подойду. – Абсолютно другой человек. Джинни решила, что лучше его не донимать. Гермиона просто молча сидела рядом и лихорадочно рассуждала, отчего же Джорджа так переклинило и не была ли она этому причиной. Ведь вчерашний разговор, был, мягко говоря, необычным. - Ладно, до скорого! – Джинни поднялась и махнула им рукой. – Гермиона, выходи в сад попозже, хорошо? Джордж с Гермионой снова остались одни. Это уже было подозрительно. - Джордж, что случилось? Пожалуйста, скажи мне… Я же знаю, что не «все нормально», - прибавила она тихо. Джордж замер на мгновение, а потом пристально посмотрел на нее. - Гермиона. У меня все хорошо, – чуть ли не по словам выговаривал он. – Умоляю, забудь это. Я…я был слаб тогда. - Пойми, я хочу помочь тебе. - Не нужно. Не нужно лезть сюда, ты и так слишком много обо мне знаешь, прошу, просто выкинь это из головы… И вообще, не твое дело, что я переживаю! Здорово, да, пользоваться чужими чувствами?! Хотя ты же Гермиона – тебе всегда нужно все знать и все контролировать!! – в конце он почему-то сорвался на грубость, хотя и сам не хотел этого. Гермиону после таких слов будто водой окатили. – Прости, я… - Что ты? Был слаб?! Знаешь, что, Джордж!! – она вскочила, собираясь уйти. - Гермиона, подожди! Я не то имел ввиду. Я не хотел! Просто… - Просто дели теперь свои сопли с кем-нибудь другим! – вспылила она окончательно и убежала, хлопнув дверью. Джордж онемел. Он знал, что Гермиона девушка с характером, но и не подозревал, что под ангельской внешностью может кипеть такая буря эмоций. Гермиона и сама не ожидала от себя такой реакции… Накипело. Она, Гермиона, ангел-хранитель для всех нуждающихся и вечная поддержка для любимых людей все-таки тоже человек, который и злится, и ошибается иногда. А тут еще этот сон… Джордж, наглый эгоист! Его слова довольно сильно задели ее. - Больше не буду… лезть в чужую жизнь… - шептала она сама себе, сидя на кровати. Редкие слезы катились по щекам. POV Джорджа. Хочу рвать волосы на голове от досады и злости на самого себя. Зачем я нагрубил ей?! И как только земля меня носит? Ведь почему-то именно Гермиона оказалась тем человеком, – единственным! – которому я захотел рассказать о себе. Я знаю, что она не предаст меня. И все же… это было очень глупо с моей стороны. Без тебя, Фред, я стал делать много неправильных вещей. Возможно, я действительно испугался. Испугался, что я разоткровенничаюсь перед ней, и она узнает обо мне слишком много. Даже не обо мне, я боюсь говорить о тебе. Все-таки это было бы неуважительно к твоей памяти. Я боюсь сказать что-то не то. Когда был жив ты, даже не возникало вопроса, с кем делиться наболевшим. А теперь… Трудно научиться доверять кому-то другому. Конец POV Джорджа. Вытерев последнюю слезинку и в последний раз хлюпнув носом, Гермиона твердо решила: она сейчас же возьмет себя в руки, а иначе… что? Иначе ей придется поведать обо всем Джинни, которая непременно заинтересуется причиной ее слез. Секретов от подруги у Гермионы не было, просто… Ей отчего-то хотелось, чтобы этот случай остался только между ней и Джорджем. Джордж! Как же она кляла его в эту минуту… Она проявила перед ним недопустимую слабость – стыд и позор. А кто виноват? Все, спокойно. «Надо бы пройтись,- прикинула Гермиона. – Джордж уже месяц не выходит за пределы «Норы», вероятность наткнуться на него ничтожно мала. На этого…» - много разных слов вертелось в голове, но нужное как-то не подбиралось. «Сапог без пары! Это точно…». После смерти Фреда, насколько знала Гермиона, ни о какой другой паре Джордж и не помышлял. Оно и понятно, в его-то состоянии… Но, возможно, женская забота повлияла бы на него в лучшем виде. Гермиона вдруг опомнилась, поняла, о чем, собственно она думает, и тут же пристыдилась. Это же надо, с каких пор ее стала интересовать личная жизнь Джорджа Уизли? Точно пора на прогулку… Джинни, изрядно умотавшись на тренировке, уже сидела в гостиной и, как только Гермиона появилась там, уныло поведала: - А мы уже закончили… Джордж был с нами недолго. Все еще сам не свой… А ты чего грустишь? - Снова кошмары снились. А еще повздорили мы с ним. - Боюсь даже спрашивать, из-за чего… - Ничего серьезного, правда. Я прогуляюсь перед сном… - Возвращайся скорей. Гермиона вышла из дому, от порыва ветра дверь за ней громко хлопнула. На дворе стояло очень промозглое лето, поэтому приходилось кутаться в пальто как полноценной осенью. Безумно хотелось согреться. Девушка укуталась в шарф и двинулась в направлении деревни. *** С друзьями Джордж пробыл недолго. Намотав пару кругов, он мягко опустился на землю и объяснил свое отлучение горячим желанием «прогуляться на своих двоих». Никто ему не возражал, однако все обеспокоенно переглянулись – не случилось бы с ним что-нибудь. Ухоженные магловские домики стояли рядами вдоль чистеньких улочек, а жители деревушки деловито сновали по ним, весело переговариваясь – а иногда и бранясь. Все были очень заняты своими насущными обязанностями, и никто не обращал внимания на одинокого рыжего юношу, задумчиво шагающего вдоль дороги. Однако многое выдавало, что человек он не местный, хотя и одет он был вполне себе по-магловски, «прилично», как сказали бы они. Бесцельно побродив по улицам и перекресткам, уже на обратной дороге Джордж понял, что его мучит жажда, и, дабы утолить ее, свернул в ближайший паб, находящийся на углу, где юношу ждало его главное сегодняшнее потрясение. Гермиона Грейнджер сидела у окна и задумчиво помешивала ложечкой свой давно остывший горячий шоколад, такая уютная и домашняя. Нет, только не она… Он не хочет сейчас видеть ее, лучше пойти в другое заведение… или все-таки хочет? Удобно ли будет сейчас вот так просто подойти и сесть за ее столик? Джорджа терзали сомнения. Наверное, все-таки стоит попробовать, попытка – не пытка, а извиниться надо, как не крути! Да и не чужие же люди друг другу. Взяв у бармена лишь стакан воды, он робко направился к столику возле окна. - Хм… привет. Можно я сяду? – получилось как-то уж слишком пессимистично и умоляюще. Гермиона подняла глаза и недовольно посмотрела на него. - А что, других свободных мест нет? – К облегчению Джорджа, так и оказалось. – Ладно, так и быть, - и снова уставилась в окно. За стеклом стало еще пасмурнее, как и у девушки в душе, того и гляди пойдет противный мелкий дождь. - Герм, ну прости меня, пожалуйста! Я не хотел тебя обидеть. Просто мне тяжело пока справляться со всем этим, а ты… ты просто единственная, кто за все это время одарил меня хоть каким-то вниманием, ты не стала успокаивать, ты просто выслушала меня… и я не знал, как к этому относиться, - она наконец-то посмотрела на него. – Я действительно дорожу тобой, и… мне должно льстить, что ты тратишь на меня свое время. - Джордж, - он увидел, как легкая улыбка зацепила уголки ее губ. – Можешь считать, что ты прощен. Поверь, я вела себя не лучше… - Спасибо, Герми, я тебя обожаю! – Он кинулся обнять подругу, но через стол это вышло неудачно – Джордж опрокинул свой стакан с водой. - Я сейчас все исправлю. Посиди тут, хорошо? – засуетился Джордж, словно опасался, что она вдруг исчезнет. Буквально минута потребовалась, чтобы все уладить, но, возвращаясь, Джордж вдруг понял: что-то не ладно. Как говорится, свято место пусто не бывает, вот и Гермиона долго одна не оставалась. Сейчас к ней подкатывали два сомнительных субъекта в подвыпившем состоянии, явно не сомневавшихся в своем могуществе. Один из них уселся на место Джорджа, а другой стоял прямо напротив Гермионы, перекрывая все пути к отступлению. Прежде чем Джордж бросился к ним, до него успели долететь обрывки фраз, лишь подтвердившие его догадки относительно их намерений. - Красавица, почему ты одна? Пошли с нами, втроем веселее! – оба глумливо хохотнули. - Конечно, я не одна! – Голос слегка предавал ее. – Мой спутник отлучился… Гориллы плотоядно улыбнулись. - Ну и где этот счастливчик? Да ладно, он же не жадный, поделится! Джордж подскочил и стал возле Гермионы, заслонив ее от амбала. - У вас проблемы? – В его голосе прорезались необычные стальные нотки. – Что ж, нет нас – нет проблем. Пошли, Гермиона! Второй гигант поднялся со стула. - Да, одна проблемка есть, и это ты! Либо ты проваливаешь, либо мы набиваем тебе морду, а твою девушку… - НЕ СМЕЙТЕ ТРОГАТЬ МОЮ ДЕВУШКУ! – выдал Джордж в порыве гнева и плеснул воду в лицо ближайшему здоровяку. Тут они разошлись не на шутку, один взревел, а второй попытался было сбить Джорджа с ног, но тот ловко увернулся и, заехав нападающему ногой в одно укромное место, схватил Гермиону за руку и ринулся к выходу. На улице уже заметно потемнело, моросил мелкий дождь, и бежать по лужам было не очень-то легко. Но их заметно подстегивали раздававшиеся из паба пьяные вопли обиженных переростков. Джордж бросил Гермионе короткое «Трансгрессируем!», и оба выбрались из этого злополучного происшествия живыми и невредимыми. Они оказались на заднем дворе «Норы», присели на скамейку и все никак не могли отдышаться. - Как ты? - Хорошо… спасибо. Ты не представляешь, как я благодарна тебе, я ужасно растерялась, не знала, что делать, если бы не ты, они… они… - всклокоченную Гермиону снова душили слезы. Тут она уткнулась ему в плечо и зарыдала. Джордж не знал, как ее успокоить. Он неловко приобнял ее, и, легонько потрепав по спине, прошептал: - Все в порядке, мы дома, дома… Дождь прошел, тучи немного рассеялись и огромная сияющая луна оттеняла весь сад своими жемчужными переливами. На улице было все так же сыро и холодно. Какое-то время Джордж с Гермионой сидели молча, были слышны лишь ее всхлипы да отдаленный лесной шорох. Вскоре Джордж ощутил, что Гермиона дрожит. - Тебе холодно? Пошли, может, в дом… - Н-нет… не хочу, подожди… - простучала зубами Гермиона. Джордж вздохнул и накинул на нее свое легкое пальто. – З-знаешь, мне и здесь… хорошо. – почти прошептала она и еще ближе придвинулась к нему. Джордж был… приятно ошеломлен. Почему? Почему ее близость вызывает такие переживания? Да, он не отрицал, ему тоже было хорошо. Спокойно… Никого из них почему-то не смутила удивительно нейтральная реакция другого, будто это было чем-то само собой разумеющимся, обыденным, - то, что они сидели вот так, обнявшись, в лунном свете на заднем дворике «Норы» и были не прочь просидеть так и до утра. Каждому из них нужна была поддержка, оба как никогда нуждались в ком-то близком, родном, что и объединило их в этот холодный августовский вечер. Молчание было не в тягость, но оставались вопросы. Первым подал голос Джордж. - Хотел спросить… Ты назвала меня своим спутником, хм, это так и было, да… а вообще – у тебя есть кто-то? Ну, в смысле, друг, парень… Она удивленно подняла на него глаза, но тут же отвела их, проговорив: - А какое это имеет значение? Джордж помолчал. - То есть нет? - заметно облегченно закончил за нее Джордж. В темноте не было заметно, но Гермиона почувствовала, что покраснела. - Ты… да ты и сам хорош! Интересно, с каких это пор я – твоя девушка?! Джордж тем временем вдруг обратил внимание на то, как здорово бликуют ее волосы при лунном свете… глаза большие, наивные. А еще она такая забавная, когда вроде сердится, но на самом деле нет и старается это скрыть. Он снова посмотрел на нее, но уже по-другому. - А вот с каких… - Он наклонился к ее удивленному лицу и легонько, нежно поцеловал, будто снимая этим все печали прошедшего дня с ее усталого лица. В это мгновение ее глаза распахнулись от удивления, он думал, она опять умчится прочь, но… Гермиона ответила ему, неопытно, робко, так же, как он сделал первый шаг. Эти двое вдруг поняли, что нужны друг другу. Они упивались этим внезапным, странным чувством, будто уставший путник глотком воды. В тот момент для них не существовало ничего, кроме звуков жарко бьющихся сердец, обволакивающего света молочно-белой луны и друг друга. Прохладный вечер уже давно был согрет его теплом. Ее теплом. Лишь редкий колючий ветер слегка остужал их. Гермиона по-прежнему дрожала, но уже не от холода, а от безумного счастья… Что она делает?! «Неважно, я подумаю об этом позже» - мелькнули мысли в ее голове, но в следующее мгновение Джордж сплел свои пальцы с ее и прижался к ней еще сильнее, словно боялся потерять. Видимо, он тоже не очень осознавал, что делает, на и не нужно это было. Мысли сейчас только помешали бы. «Дурачок! Никуда я не денусь» - пронеслось в голове у Гермионы и она улыбнулась в поцелуе. - Что… выдохнул Джордж. - Все хорошо, - прошептала она и, притянув его еще ближе, продолжила прерванное. У Джорджа от счастья и эйфории закружилась голова. Ее маленькое тело дрожало, но он просто чувствовал, как она горяча… настоящая пламенная гриффиндорка. Оба были просто пьяны. Гермиона открыла глаза и медленно отстранилась, по-прежнему улыбаясь. Джордж смотрел в бездонные глаза с нежностью и, в то же время, с вопросом. Тогда она поняла, что сможет дать на него только утвердительный ответ. - Волшебно… - прошептала она. Юноша улыбнулся. Он взял ее ладони в свои и ощутил, что они ледяные. Словно спохватившись, Джордж повел ее к дому. Стоило им переступить порог, как миссис Уизли тут же возникла перед ними, гневно и взволнованно переводя взгляд с одного на другого. - Извольте объяснить, молодые люди, где вы были? Далее последовала драматическая история о том, что случилось в деревне, не раз сопровождающаяся вздохами и негодованиями миссис Уизли. Выслушав ее причитания и поучительные лекции и не сказав ни слова о ссоре и о случившемся в саду, «молодые люди» удалились восвояси. Но когда они поднимались по лестнице, чтобы, наконец, отойти ко сну, Джордж остановил Гермиону и ласково прижался губами к ее лбу. - Спокойной ночи, Гермиона. – Давно потухшие искорки вновь горели в его глазах. - Спокойной, Джордж. Джинни, кажется, уже спала. Гермиона тихонько притворила дверь, пробралась к своей кровати и легла, все думая о чем-то своем. *** Сквозь занавеску в комнату пробиралось бледное свечение луны. Джордж подошел к окну и еще раз взглянул на небо. «Какая луна сегодня красивая… Спасибо, Фред, что зажег ее для нас.»