Кулон забытой сказки

 Я шла по огромной ветке, которая была раз в десять больше меня. Чёрная сухая потрескавшаяся кора приятно обволакивала своим теплом босые ступни. В безветренной летней ночи тихо колыхалась зелёная листва, создавая загадочный шёпот. Я подошла к самому концу гигантской ветки, где она уже немного прогибалась подо мной. Подобрав полы белоснежного платья, я осторожно нагнулась и засунула руку в самую большую щель коры. Достав из тайника маленькую серебряную шкатулку, я сняла с шеи кулон и положила его туда. Когда волшебное украшение коснулось холодной поверхности, я вздохнула с облегчением. А потом, воровато оглянувшись, засунула шкатулочку обратно, засыпав её сухими листьями и мелким мусором. Уже совсем рядом слышались яростные крики. Я быстро, но без кулона уже не так ловко перепрыгнула на соседнюю гигантскую ветку. Совсем скоро меня настигнут преследователи. Я должна как можно дальше увести их от тайника, даже ценой собственной жизни. И, крепко зажмурившись, я изо всех сил бросилась бежать по чёрной сухой коре, которая отдавала последнее тепло моим босым уставшим ступням.   Кто-то осторожно дотронулся до моей щеки и аккуратно убрал с неё прядку волос. Потом рука спустилась с шеи и пощупала пульс. Всё это время я лежала с закрытыми глазами и не двигалась.   – Вроде живая, – сказал какой-то незнакомый голос. Ага. Значит, меня нашли. Только кто? Надеюсь, не ведьмаки.   – С ней точно всё в порядке? – Обеспокоенный голос Трикс. Значит, со мной снова мои друзья. Я возблагодарила Бога за такую милость.   – Точно, если не учитывать синие губы, – неизвестный голос прозвучал с нотками ироничности. Кажется, он принадлежал какому-то парню, потому что хоть и был мелодичен, но звучал грубовато. – Мне кажется, у неё переохлаждение.   – Рина, – прямо над ухом прошептал звонкий, но уже совсем невесёлый голосок. Влас. Я мысленно нахмурилась. – Ринка. – Уже громче.   Послышался тяжёлый всхлип. Меня потрясли за плёчо и похлопали по щекам. Но я стойко терпела и не шевелилась. Наверное, не хотела опять показывать свою слабость перед принцессой. Дело в том, что я стёрла свои босые ноги почти до крови и не могла из-за этого идти. Уже в сумерках я просто легла на край дороги и уснула. А сейчас, кажется, утро, так как в закрытые глаза бьёт яркий свет.   Мне вспомнился один случай. Когда мы с Власом выходили из жуткой арки, я всё-таки решила спросить, кого он ждал. Но мальчик ответил, что не скажет. Тогда я от досады подставила ему подножку, и получилось так, что Влас упал на острый камень и поранил себе руку. Я видела, что ему было больно, но ни одна слезинка не упала с его щеки. Я тогда очень испугалась, но Влас поднялся и гордо сказал, что сдачи давать не будет. А также он добавил, что никогда не станет плакать у меня на глазах.   Почему-то именно этот случай вспомнился мне, когда я слышала горькие всхлипы у себя на груди. Через силу я заставила себя улыбнуться замёрзшими губами.   – Ты ведь обещал не плакать у меня на глазах. – Сама не узнаю свой хриплый и грубый голос. Только ангины мне не хватало. А ведь ночи вроде бы тёплые.   Влас по привычке сразу же отговорился:   – А у тебя глаза закрыты, – но потом, похоже, поняв, что я очнулась, радостно завопил: – Ринка!   И счастливый мальчик радостно меня обнял. Я от такого переизбытка чужих чувств широко распахнула глаза и попыталась не задохнуться. Конечно, я понимала, что таким образом мой проводник выражает свою радость и раскаяние, но принимать их в таком количестве у меня не получалось – воздуха катастрофически не хватало. Тут в дело вмешался загадочный незнакомец.    – Оставь её. – Да, точно, это тот самый голос.   Влас в страхе отпустил меня, и я плюхнулась обратно на траву. Теперь надо мной склонился не мальчик, а какой-то парень, лет четырнадцати.    – Ты как? – его голос, как ни странно, звучал весело. Поняв, что я отвечать не собираюсь, он только вздохнул и принялся растирать мои ступни чем-то неприятным. – Ты и есть та самая Хранительница, в которую влюбился "наша неприступная крепость"?    Я непонимающе нахмурилась, но увидев малиновое лицо Власа, весело рассмеялась. Мальчик от этого ещё больше покраснел и накинулся на незнакомца.   – Так, Лик, я всего лишь сказал, что она красивая! – проводник грозно упёр руки в бока.   – Да я-то что? – так называемый "Лик" только развёл руками. – Плети свои интриги без меня, о Ромео, но смотри, чтобы наша принцесса в приступе ревности твою Дездемону не придушила.   Последнюю фразу Лик договаривал, уже согнувшись пополам от хохота.   – Ну всё, Лик Азов, тебе конец! - и Влас с воинственным кличем бросился на парня.   Пока Трикс помогала мне подняться (от непонятной мази ноги полностью зажили), мальчишки начали "сражаться" не на шутку. В их арсенал входили даже запрещённые приёмы: со стороны Власа – щекотка и быстрое увиливание, со стороны Лика – очень действенные подножки.    Пока ребята "дрались", я решила спросить, откуда этот незнакомец. Трикс увиливать, как часто делает мой проводник, не стала и рассказала всё, что знает. Этот парень ведьмак, и, кажется, он происходит из очень древнего и сильного магического рода. Трикс познакомилась с Ликом недавно и почти ничего о нём не знает. Влас только ей рассказывал, что Азову тоже не нравится жестокое поведение ведьмаков. Значит, не смотря на то, что он ведьмак, Лик будет нам помогать. Я ещё внимательней посмотрела на ведьмака. Вроде бы парень как парень. Не знаю. Только… его взгляд… он будто бы прожигает. Я спросила об этом Трикс, на что она засмеялась и попросила приглядеться к его глазам.   А тем временем удача была явно на стороне Лика. Влас уже не так ловко увиливал от его подножек и даже пару раз упал. И вот, в решающий момент схватки, когда Азов уже поставил на бедного мальчика свою немаленькую ногу (на самом деле нога просто висела в паре миллиметров от груди Власа, но выглядело впечатляюще) и готов был победно закричать, Трикс не выдержала, и, подбежав к ребятам, жалобно сказала:   – Не надо.   Похоже, Лик растерялся, потому что не то что убрал ногу от Власа, так ещё и для достоверности отошёл от него.   Похоже, я была вынуждена вмешаться, так как "поверженный" вообще не понимал, в чём дело, а "победитель" просто стоял в лёгком ступоре. Я подошла и погладила испуганную девочку по плечу.   – Успокойся. Они всего лишь игрались. Лик бы ничего не сделал Власу. Ведь правда? – Я в упор поглядела на Азова, и тот сразу же закивал в подтверждение моих слов.   – А Власу не больно? – Бедная, представляю, как она напугана. Ведь во дворце наверняка не было драк даже среди придворных слуг.   – Конечно, не больно. Ни капельки, – и я послала убийственный взгляд уже на мальчика. Благо что всю мимику я проделывала, стоя за спиной у принцессы.    Влас меня тоже очень хорошо понял, но кивать, лёжа на земле, ему было неудобно, и поэтому он просто махнул рукой.    Отправив ребят умыться в маленьком ручейке – Трикс от непрошенных слёз при виде "истерзанного" Власа, а самого мальчишку хоть как-то оттереться от травы, – я удобно устроилась под каким-то маленьким кустом. Вокруг по-прежнему было бескрайнее поле. Ветер усилился и привёл с собою тучи. Резко похолодало. А ведь всего-то час назад светило тёплое летнее солнце.   – Погода испортилась из-за того, что мы приближаемся к столице, – ответили на мой немой вопрос. Ко мне незаметно подсел Лик. Он, как и я, смотрел куда-то вдаль.   – Кто ты такой?   На этот неясный вопрос я и не надеялась получить ответ, но после недолгого молчания Лик серьёзно сказал:   – Я на твоей стороне, несмотря на то, что я ведьмак. Доверяй мне, а если не хочешь, пошли на все четыре стороны.   – Но ты ведь не уйдёшь, – я, прищурившись, склонила голову в сторону "соратника".   – Нет. – Азов чуть улыбнулся краешком губ. – Но я буду знать, что ты обо мне думаешь.    – А ты не знаешь? – я уже полностью повернулась к собеседнику, перестав смотреть на небо.   – Конечно, не знаю. С чего ты взяла, что должен знать? – Лик выглядел очень удивлённым.   – Странно, я думала, что ведьмаки умеют читать мысли, – я тоже очень удивилась. – Влас, например, так может. По крайней мере, иногда.   – Вот прохвост! А я-то думал, что это он так чутко моё настроение начал улавливать?   Я только улыбнулась и решила не рассказывать про вторую способность мальчика – способность изменять настроение.   – А насчёт ведьмаков ты не права. У каждого из нас свой собственный дар. Я вот лечить умею. И настойки разные делать могу.   Кажется, Лик был очень горд собой, а я не стала рушить его мнение о том, чем надо гордиться. Ко всему прочему, Азов наконец-то повернулся ко мне, и я смогла увидеть его глаза. Они были зелёными, с тёмными крапинками где-то в глубине. Но загадочность им придавал вовсе не цвет, а вертикальный зрачок – как у кошки, только намного уже. Из-за этого глаза казались полностью зелёными, без зрачка, потому что только вблизи можно было увидеть эту тончайшую полоску. Кому-то это бы показалось жутким, но у меня такие глаза вызывали лишь восхищение.   – Какие красивые, – против воли вырвалось у меня. И пусть это было сказано тихо, Лик всё равно меня услышал. Кажется, он даже немного смутился.   Я подалась вперёд и теперь была в нескольких сантиметрах от лица Азова. Ведьмак сидел, не смея шелохнуться, только убрал длинную чёрную чёлку, чтобы было удобно смотреть. Мне всего лишь ужасно хотелось рассмотреть его глаза, но я даже представить не могла, как двусмысленно мы выглядели в этой позе. И когда у меня за спиной раздалось злое покашливание, я немного вздрогнула. Оказывается, ребята уже вернулись. Я медленно обернулась и увидела Власа. Сказать, что он был в беззвучном бешенстве, значит ничего не сказать. Я хотела всё объяснить, но Лик меня опередил. Неожиданно он легонько прижал меня к себе и с улыбкой спросил:   – Ревнуешь?   Влас (не понимаю, как у него это получилось) лишь громко и протяжно скрипнул зубами. А я, быстро сбросив руку ведьмака, начала оправдываться:   – Я всего лишь хотела получше увидеть его глаза. – Я даже с места встала, чтобы выглядеть убедительней.   – Да, всё так и было. – Лик снова вставил свою реплику, а я вздохнула с облегчением, пока не услышала вторую часть фразы. – Рина сказала, что они очень красивые.   Скотина!    Влас лишь отвернулся и ничего не сказал. Я, дав увесистый подзатыльник Азову, тихо подошла к моему несчастному проводнику. Не утешала, не вымаливала прощения, просто стояла рядом. И Влас, кажется, был очень мне за это благодарен. Я его очень хорошо понимала. Детская влюблённость – это самая светлая и трогательная пора жизни. Со всеми детьми рано или поздно происходило это. Детская влюблённость означает, что маленький ребёнок уже начинает расти не только физически, но и духовно. А это значит, что из маленького и беспомощного ребёнок превращается в способного на сильные чувства человека. И эти чувства не обязательно должны быть взрослыми, эти чувства могут ощущать только дети, которые начинают познавать жизнь. Детская влюблённость – это самая светлая, чистая, искренняя и горькая любовь на всём жизненном пути.