***
— Вы только гляньте на эту одиночку, — донёсся до неё чей-то надменный женский голос. Брюнетка обернулась — за ней стояла вся танцевальная группа, в которой Ния состояла. Она редко ходила на групповые занятия, зачастую это были простые опоздания из-за нежелания общаться, контактировать с кем-либо. Девушка почувствовала себя столь маленькой в данной ситуации, что не могла даже подать голоса. Никогда прежде столь дико на неё никто не смотрел. Сколько было презрения в этих глазах?! Сколько ненависти непонятно из-за чего?! Ния желала спросить, что происходит, но в горле будто образовался ком, который перекрыл ей возможность говорить. Блондинка с яркими голубыми глазами не выделялась мягким характером, но и злой она не казалась Нии. Неправильные формы лица при умелой игре света были нежными и прекрасными. Однако она склонилась над брюнеткой так, что свет падал за ней, и лицо приобретало облик второй тёмной личности блондинки. Ния слабо улыбнулась и начала искать выход из этой ситуации. Голос блондинки проходил мимо ушей девушки пустым звуком. Она слышала лишь музыку, что продолжала играть в магнитофоне, в конце зала. Взгляд танцовщицы бегал от одной двери к другой. Однако ни та, ни другая не была вариантом. За одной ждала её очередная комнатушка, а за другой суровый холод. Неожиданно она уловила голос своей одногруппницы: —… И вот в чем вопрос: почему именно ты? — спросила она спокойным голосом, будто буря в её голове и сердце утихомирилась. — Каждая из нас достойна, выступать на том вечере. Но выбрали только тебя. Что скажешь по этому поводу? — Может, я танцую лучше всех вас, — вырвалось из её уст, хотя этого говорить она не желала. Прежняя ненависть её одногруппниц стала превращаться в одного большого монстра. Красное существо щупальцами, готовыми задушить девушку тут же, в танцевальном зале. Он обрушился на неё с такой силой, что физическая форма Нии не выдержала этого. Девушка с грохотом рухнула на пол и вскрикнула. Она закрылась руками от монстра. С пяток до макушки её пробирал холод. Всё казалось настолько реальным, что она чувствовала каждый удар монстра его холодные и скользкими щупальцами. Комната залилась красным светом. По стенам начала стекать багровая кровь. Ния рыдала и ползла к стене, в попытках избавиться от монстра. А балерины стояли и наблюдали за происходящим. Ния помотала головой, чтобы отмахнуться от своей фантазии, которая порой заходила излишне далеко. Она посмотрела на своих подруг, что нависали над ней слегка в недоумении. В их глазах помимо презрения мелькал и некоторого рода страх. Всё, что было бурной фантазией молодой танцовщицы, отразилось в реальности. — Простите, — тихо сказала брюнетка, скромно улыбнувшись. Худшее в этой ситуации была тишина. Ния никогда не любила молчание людей. Она готова была не слушать их, но это было совсем другим опытом. Ей казалось, что те, кто болтают с ней, всё же живые люди. Однако здесь лишь холод, не хуже того, что был за окном. Девушки начали расходиться, когда голос брюнетки отозвался в танцевальном зале. Ния не желала быть приниженной и униженной. «Я всегда права», — считала она. — Вы только и можете завидовать, верно? — танцовщицы обернулись в её сторону. — Не переходи грань, Смит. Ты будешь об этом жалеть, — сказала спокойно блондинка. — А вы? Вы ведь её перешли. Почему мне нельзя, Саманта? Вы только что ополчились на меня, будто я убила ваших питомцев. В чем был смысл? Ты сказала, что любая из вас способна выступить на уровне. Вот только из вас может это сделать только одна, — громко сказала Ния, топнув левой ногой. — Мне не нужны вы. Подумаешь, какая-то группа. Идите к черту. В пылу своего монолога она окончательно решила покинуть танцевальную группу. Девушка не нуждалась в ней. Танцевать она может и дома, во дворе, на площади. Она развернулась на пятке и кинулась в раздевалку, где в спешке собрав вещи, чуть не оставила частичку себя. Наушники. Без них она не могла жить и наслаждаться искусством. Девушки с радостью выставили её за дверь, последняя хлопнула перед её носом. Тогда она уже успокоилась. Минутное помутнение в голове рассеялось, и она уже могла здраво оценивать ситуацию. Какую же ошибку она совершила… Ярость, полыхавшая глубоко внутри девушки, спустя некоторое время вновь вспыхнула с прежней силой. Теперь куда не глянь, она видела то врагов, то лишь безвкусные архитектурные строения. Без какого-либо энтузиазма она вернулась домой, где казалось, её ждала очередная порция невезения. Однако во избежание такой ситуации девушка напрямую отправилась в свою комнату. Она днями напролёт не покидала своё убежище. Зарывшись в тёплое одеяло в пижаме с котятами, она слушала тот злосчастный альбом под матрасом. Когда-то давно, она дала себя обещание не вытаскивать пластиковую коробочку с обложкой, выполненной в красных тонах. На ней подле друг друга стояли два одинаковых монаха только в разных одеяниях. На одном были черная футболка, черные джинсы. На другом же — тхеравада красного цвета. В центре обложки красовалось белое название альбома: «Save Rock 'n' roll». «Жизнеутверждающее название», — думала она, когда покупала его. Но сейчас она понимала, что в нем нет ничего жизнеутверждающего. Он покидал тайное место лишь тогда, когда Ния была особенно зла на мир из-за пустяков, а иногда ей хотелось выплакаться. Для этого и существовал этот альбом. Каждый отдельный трек что-то значил для танцовщицы. Под них нельзя было танцевать, но наслаждаться прекрасным и необычным вокалом Патрика Стампа можно было бесконечно. Последняя песня альбома была самой особенной: она связывала девушка с последним, как ей казалось, годом детства. Жизнь до этого момента была прекрасна и беспечна. Хотелось наслаждаться каждым его днём. Однако сейчас она постепенно превращалась в самую меланхоличную особу на свете. С каждым годом она становилась всё более впечатлительной и восприимчивой ко всему. Высокие тона в голосе родных и друзей вызывали у неё приступ слез, хотя происходило это раз в месяц. Бесспорно, это помогло ей понять тончайшие детали мира, что окружал её, и создать новый. Это же помогло ей танцевать лучше, создавать прекрасные и живые истории своим телом. Она с улыбкой вспомнила свои тринадцать лет. Длинные чёрные косы, брекеты на зубах, вечно в ссадинах, из-за попыток выучить более сложные движения. Небольшой рост не давал ей полностью раскрыться в прыжке. Она либо приземлялась на колени, либо на копчик. А как она в этом возрасте танцевала на льду? Это было её самым любимым занятием, но сейчас его вытеснили танцы на земле, асфальте, паркете, то есть на чем угодно, но не на льду. Она с грустью смотрела на окно, покрытое завитушками и узорами. Треки из того альбома повторялись по кругу. Она знала слова каждой песни наизусть, помнила в каком порядке они шли. Неоднократно у неё возникало желание изменить порядок, но руки до этого не доходят. В один из таких вечеров в ней заглянул старый-новый друг. Вначале постучались родители, но девушка, подумав, что они звали её ужинать, ответила им, что не голодна. В следующем раз постучал сам гость. — Ния, это Джей, — приглушённо донёсся сквозь звуки гитары согревающий душу голос. Она смотрела то в окно, то на дверь, что со стороны её комнаты была увешана плакатами, фотографиями, а так же эскизами. На ней же был крючке, на который полагалось вешать махровый халат, но таковой не было в гардеробе у Нии. Она опустила свои ноги в тёплые, плюшевые тапочки и медленно подобралась к двери. Тут на глаза девушки попалась прекрасная фотография. Она была сделана совсем недавно, но согревала душу Нии, особенно в такие дни. Она колебалась: открыть ли дверь ему или нет? Минутная слабость и неуверенность. Она стояла с протянутой к ручке рукой. В голове взвешивались все «за» и «против». Но, сама того не ведая, она дважды повернула ключ, а Джей сам уже открыл дверь. Он смотрел на неё провинившимся взглядом в шерстяном свитере с огромной кошачьей мордашкой, но не с простой, а с большими беспечными глазами и высунутым языком. Кудрявые карамельные волосы были зачёсаны назад. Руки он держал за спиной. Но будто что-то вспомнив, он почесал голову. Парень протянул брюнетке синюю коробку: — Это печенья-извинения. Прости, что тогда отменил встречу, — протянул он. — Как я уже говорила: ничего, — едва выдала из себя Ния, принимая коробку с печеньями, запах которых ударил ей в нос. Её пробирало любопытство: каковы же они на вкус. Однако отсутствие желания съесть что-либо сладкое заставило её отложить коробку на стол, заставленный книгами и тетрадями. Девушка села на кровать, отложив плеер с наушниками на прикроватную тумбочку. Парень расположился прямо перед ней, облокотившись на колени, готов был слушать брюнетку. Что её тревожило? Что с ней приключилось за последние дни? Он был готов выслушать всё, а она высказать всё, что накопилось в неё внутри. Однако в таких случаях она пыталась держаться себя в руках не переходить грань дозволенного. — Я бросила группу, — быстро изрекла Ния. Впервые пару секунд она не смогла проследить реакцию друга, но после лицо Джея начало меняться в ускоренном темпе. Он желал что-то сказать, но не мог подобрать нужных слов. — Почему? — выдал он на конец. Почему-то только сейчас Ния начала думать об этом. Действительно, почему она бросила группу? Её там принижали и унижали, из-за выступления? «Веский аргумент», — всегда думала она. — Они завидуют мне, из-за того, что я буду выступать на вечере в честь приближения Рождества, — ответила Ния, слегка утрировав сказанное. — Из-за этого стоило покидать группу? — не унимался парень. — Я танцую лучше них. Я давно переросла их уровень, — заиграла гордость в брюнетке, вместе с тем просыпалась та самая ярость, которую она пыталась потушить последнее время. — Возможно, но из-за этого не стоило покидать группу. Как же социализация? Ты не можешь проводить всё своё время в комнате, прослушивая рок?! — Ты не согласен со мной? — задала провокационный вопрос танцовщица. — Да, не согласен. Я не могу соглашаться со всем, что ты скажешь, Ния. Уж прости, — ответил Джей спокойно. Щеки девушки начали гореть, к горлу подступал ком. Она готова была вот-вот заплакать. Свою неправоту Ния никогда не признавала. Не любила она так же, когда с ней не соглашаются. В серых глазах затухала ярость, но рождалась обида на единственного друга. «Как он мог?», — думала она, отворачиваясь в другую сторону. Она смотрела в одну точку, на коробку диска. Слова Джея пролетали мимо ушей Нии, а щеки продолжали полыхать. В какой-то момент парень осознал, что донести свою мысль до девушки он не сможет. Она уже погрязла в своём эгоизме, из которого она может выбраться лишь своими силами. Он грустно взглянул на неё и встал: — Надеюсь, ты когда-нибудь усвоишь этот урок, — последнее, что он сказал ей в тот вечер. Дверь ударилась об косяк, а по щекам брюнетки покатились слезы. Она вновь надела наушники и продолжила слушать альбом. Теперь песни ассоциировались у неё с утратой. Во всем её вина, и она это понимала. Она поставила коробку с печеньями перед собой и, слушая рок, заедала своё горе. Ещё одна ошибка за неделю…***
Она продолжала раскачиваться на качелях. Свет в гостиной потух, а луна достигла самой высочайшей точки на небе. Девушка подняла на голову вверх. Она смотрела на освещённую сторону луны, в голове пошёл отсчёт до Фестиваля Луны. В этом году она обязательно на него попадёт, даже не смотря на возможные запреты. «Усвоила ли я урок?», — подумала она в очередной раз. Сама она этого никогда не поймёт, так как её характер не позволяет это сделать. Уйдя в дебри мыслей, Ния не услышала хруста снега под ногами Джея, который сел на соседние качели. — Я думал, ты сегодня выступаешь? — протянул он, чем напугал брюнетку, которая рухнула с качели. Девушка залилась смехом, будто того недопонимания не было между ними. — Ты чего? — Просто. Это же весело лежать на снегу. — Однако, так можно заболеть, — проговорил Джей. — Ничего, всё будет в порядке, — ответила Ния, сев на качели. — Я доверила выступление тому, кто заслужил его. — Очень милосердно с твоей стороны. Я-то думал, что ты лучше всех танцуешь. — Возможно, но думаю, ты прав. — протянула брюнетка. — В чём? — удивился парень. — Во всём, друг мой. — Старая Ния, которую я знаю, возвращается, — выдал Уолкер. — Расскажешь, кому ты доверила своё выступление? — Пиксал. Она более всего достойна этого. Скромна и танцует не хуже меня, — ответила брюнетка. — Знаешь, я последнюю неделю вела себя так эгоистично, что потеряла связь с миром прекрасного и… с тобой. Меня не покидало чувство, что я кого-то потеряла. — Я то же чувствовал, когда надеялся… Нет, верил, что мой друг вернётся. В конце каждого письма он писал, что мы скоро увидимся. Шли годы, мы с ним так и не встретились. Зато я встретил тебя, Ния. Моего единственного лучшего друга, — проговорил Джей, что голубые глаза засверкали. — И ты мой единственный лучший друг, Джей. Давай, более не будем доходить до того случая? — парень кивнул в ответ. — Вот и отлично. Свобода слова. Каждый может высказывать своё мнение, как пожелает. Каждый из нас вправе соглашаться или не соглашаться. Она протянула мизинец Джею, который протянул свой. Так они дали себе обещание, что никто ничего не скрывает. Каждый в остаётся при своём мнении, которое несёт ценность и для другого, укрепив тем самым дружбу. А ночь продолжалась звёзды сверкали, кажется, даже напевали песню, усыпляя двух друзей, чтобы те разошлись. Однако они не поддавались сну, продолжали разговаривать и смеяться, валяться в снегу и кидаться снежками, в какие-то моменты пытались прекратить смеяться, когда включался свет в доме Смитов. Ближе к утру они все же разошлись по домам, договорившись встретиться завтра во дворе Уолкеров.