Слепой

Тэ не помнил сколько он уже просидел у окна, смотря на капли дождя, стекающие по стеклу. Снег и дождь не самое прекрасное, что может быть. От гололёда Тэхён частенько ломал себе конечности, что потом ныли на непогоду, но, не смотря на это, дождь со снегом казались ему лучшим способом остаться дома и осознать, что только это место способно его оживить. И мерзкая погода только разбавляла краски в понимании того, как домашний очаг прекрасен, и как важно иметь тёплый уголок в этом мире. Кутаясь в плед, Ким в тёмной комнате медленно пил чай, проворачивая у себя в голове недавние происшествия. Удар Чонгука словно шрам отпечатался на его сердце. Тэхён никогда не дрался и никогда не получал в лицо, если не считать материнской оплеухи в подростковой жизни. Это было для него чем-то схожим с клеймом, которое оставляли навечно в памяти тела, а его тело, кожа и кости, помнили взбучки с отцом, когда тот не жалел на сына ударов. И всё же Тэхён по натуре своей всегда забывал обиды и по прежнему надеялся, словно маленький ребёнок. Да, на нём были розовые очки, которые после Чонгука немного надломились. Положив голову на колени, он поставил кружку на стол, и устало продолжил смотреть в окно. С этими походами к Чонгуку, экзаменами, он даже не заметил, как прошёл Новый Год. Уже одиннадцатое января и, признаться честно, розовые очки, относящиеся к мечтам по-поводу праздников, вообще отпали и разбились о твёрдую поверхность правды. Он не помнил, когда нормально праздновал праздники с семьёй. Да что там с семьёй, его на день рождения за всю жизнь никто не приглашал. Да, и Чимин с Намджуном тоже, как бы этого не хотел Тэ. Он понимал, что в детстве всё было по-другому : родители были намного счастливее и беззаботнее, в детстве праздники были веселее, да и снега было больше. Все казались Ким Тэхёну добрее, и одни лишь разговоры о Санта Клаусе заставляли его поверить в чудо, в то, что когда-то он найдёт счастливое место в этой жизни… Смотря различные сериалы, он отмечал как же они не схожи с реальностью. Он пытался брать пример с героев, которые всегда были дружелюбны к другим и познавались друг другу в беде, но жизнь совсем другая вещь, и что бы он не делал, у него никогда не было настоящих друзей. Когда он узнал о Чонгуке и впервые увидел его, он словно понял, как они похожи. Чон был одинок, и Тэ хотел стать для него тем, кто подаст руку и пройдёт с ним путь, полный неудач и разочарований. Помогать людям, которые этого не оценят, нет смысла. Он и не заметил, как уснул прямо на подоконнике, разрывая голову собственными мыслями. *** Утро выдалось противным, а настроение Тэ ещё хуже. На автомате складывая книги в рюкзак, он спустился на кухню, уже одетый, и сел за стол, на котором стояла тарелка с кашей. Родители давно ушли на работу. — Круто, — вслух сказал он, ковыряясь в рисовой субстанции. Выйдя из дома через пятнадцать минут, Ким приехал в школу, где на первом же уроке тихо посапывал, слушая неинтересную речь учителя математики. Сидел он один, в то время как Пак решил подсесть к другому парню, и весело с ним пообщаться. С какой-то горькой насмешкой наблюдая за Чимином, Ким, ощутив тяжесть где-то внутри себя, принялся вырисовывать различные узоры на тетради. Выходили лишь одни круги. Голос учителя отдавался в сознании парня морскими волнами, отчего всё происходящее казалось наполненым водой. Лишь звонок с урока заставил парня проснуться от собственных мыслей, и перестать рисовать в тетради разной формы закорлючки. Выйдя в коридор, он прошёл мимо Чимина, но тот схватил его за руку. — Ты чего не здороваешься? — Я не хотел мешать тебе с Хином. Вы мило беседовали. — Ты что, обиделся? — с насмешкой спросил Пак. — Нет, я привык. — То есть, я не могу общаться с другими людьми? — не унимался брюнет. — Можешь, чёрт возьми. Просто когда общаешься с ними, не делай вид, что меня не существует в этой жизни. — Да пошёл ты. Скрывшись за углом, Чимин громко хлопнул дверями классного кабинета. Учитель географии в удивлении уставился на это зрелище, а Тэхён лишь сел на своё место, подальше от класса и ближе к окну. Так было всегда с Чимином. Они дружили с детского сада, но лучшими друзьями их сложно было назвать, хоть Тэ так часто считал и говорил. Да что там часто, всегда. Но что-то было не так и не тем: не было посиделок у друг друга в домах, не было встреч в свободное от школы время, не было походов в кино, кафе, не было обсуждения девчонок по телефону, звонков друг другу. Они просто общались в школе, а иногда вообще и словом не перебрасывались. Вряд ли это можно было назвать настоящей дружбой. В том смысле, чтобы называть их лучшими друзьями неразлей-вода, и от этого ему становилось неприятно. Он чувствовал себя одиноко, а случай с Чонгуком добил его полностью. Возможно, единственной надеждой оставался Намджун, и Тэхён решил поговорить с ним, когда тот придёт на следующий урок после олимпиады. Сорок пять минут быстро пролетели и Тэ, увидев вдалеке высокого юношу, что головой доставал чуть-ли не до потолка маленького класса, подошёл к нему. — Привет, — поздоровался он, пытаясь выдавить из себя улыбку. — Здравствуй, — ответил Намджун, показав ямочки на щеках, которые делали его в сто раз милее. Правду всё же говорил Джин. — Слушай, мы бы не могли сходить куда-нибудь прогуляться? А то в последнее время плохо себя чувствую. Удивлённо уставившись на него, Джун с какой-то неловкостью сказал: — Ам, когда именно? Просто у меня дела почти что каждый день. — Ну, завтра. — Завтра никак. Олимпиада. — Во вторник. — Тоже. — А когда ты свободен? Может на выходных. — Да не, — почесал голову Намджун, — я с Джином в кино иду. — А вам третий не нужен? — улыбнулся Ким и тут же уловил странный взгляд парня. — Ам…ты, наверное, хотел без третьего, да? — Да нет, что ты. Ты можешь. В голосе Намджуна ещё читалась неуверенность, и Тэ всё прекрасно понял. — Прости, Нам. Ладно, как-нибудь в другой раз, извини. — Да нет, что ты. Ты прости, я уверен, что мы как-нибудь погуляем вместе. — Надеюсь. Улыбнувшись, Тэ вышел из кабинета, оставив Намджуна общаться с учителем. Чувство одиночества и обиды переполнили его настолько, что казалось, он никогда не избавится от этих ощущений. Да и что там говорить, день уже был испорчен. Возможно, мама могла бы его понять, но последний раз, когда он говорил о своих проблемах, закончился их ссорой, и поэтому Тэ отказался от этой идеи. Всё равно ей без разницы. Дождавшись окончания учебного дня, Ким поплёлся домой, смотря под ноги, медленно шагая в такт падающему снегу. В такие моменты ему не хотелось существовать вообще. *** Чонгук не помнил сколько часов он не вылезал из ванны. Или дней. Всё казалось ему неинтересным, за три дня он съел лишь несколько бутербродов. Нередко он слышал звонки матери кому-то, её плач, но ему было плевать. Тьма медленно поглощала его, и с каждым днём дыра от темноты становилась всё больше и больше в его сердце, разъедая его лёгкие, словно черви. Он лишь ощущал холодный пол, и звук капающей воды с закрытого крана. Чонгук не видел. Слепота лишила его возможности даже видеть сны, которые могли бы стать каплей надежды для него. Но слепые не видят сновидения. Они всегда во тьме. Чонгук не знал как это, когда в тебя вонзают нож, когда делают больно физически, заставляя твою кожу разойтись по краям, треснуть от напряжения, заставить кровь хлынуть ручьём, окрасить всю одежду в красный… Но теперь он знает, ведь нож воткнули в него изнутри, рана с каждым днём гниёт и, кажется, Чонгук медленно умирает. Его убил его отчим. Тот, который был для него надеждой на счастливое будущее, надеждой обрести отца… Он не может вытащить этот сраный нож, и от этого ещё хуже. Слёзы сами покатились по щекам, а лёгкие и рёбра защемило, отчего Чон глубоко вдохнул воздух, пытаясь ощутить, как поднимается его грудная клетка. Это бы напомнило ему, что он ещё живой, что вот он, не умер. Ким Тэхён. Одно имя вызвало ещё один удар ножом и прямо в лёгкие. Стало трудно дышать. В панике пытаясь нащупать кран, Чонгук не мог выбросить его из головы. Чёртово имя эхом кричало в голове, а дрожащие губы повторяли его и не останавливались ни на секунду. Вода полилась и словно бомба взорвалась в ушах парня. Умываясь, Чонгук медленно поднялся на слабых ногах и, выключив кран, открыл замок. Его тут же схватили чьи-то руки. От страха вздрогнув, он тут же успокоился, услышав голос матери. — Мне надо в комнату. — Тебе надо поесть. Отказавшись, юноша вырвался из рук женщины, и аккуратно поднялся по лестнице, мёртвой хваткой цепляясь за перила. Зайдя в комнату, он закрылся на замок и, споткнувшись об стул, упал на пол, разбив себе губу. В голове тут же всплыл образ Тэхёна, отчего Чонгук сморщился, пытаясь встать, но, оперевшись об шкаф и покачнув его, на него тут же упала статуэтка, больно ударив голову. В бессилии упав на пол, Чонгук заплакал, держась за голову и вытирая кровь с разбитой губы. Когда-то ему говорили, что всё возвращается бумерангом. Но почему бумерангом возвращается только плохое? Наверное, так себя чувствуют Тэхён и мама? Разбитыми, разочарованными в нём, убитыми наповал его действиями и словами. Хотя, возможно, Тэхён о нём уже не думает, ведь Чонгук перечеркнул его желание быть с ним. От этого парень ещё сильнее зарыдал, упав на пол. Единственный человек, не бросивший его, приходивший к нему и волнующийся о нём, был отторгнут Чонгуком, был ударен. Сильное желание умереть охватило его, и Чону было плевать на мать. В какой-то степени он был эгоистом, и лишь мысль об убийстве заняла всё его сознание. Он ничего не может, он ущербен. Послезавтра у мамы ночная смена, ей не на кого оставить Чонгука. Они одни и никто не волнуется об их положении. И ему плевать, что он оставит родного человека страдать, ведь он, в какой-то степени, эгоист. *** Странная равнодушность, поселившаяся в душе Тэхёна, заставляла его с каменным выражением лица переживать день за днём. Вчера он снова поссорился с матерью. Хотя, это не должно было удивить его. Устало плюхнувшись на кровать после школы, Тэ посмотрел на часы — шесть вечера. Приняв душ и сделав уроки, он провалился в сон, желая как можно крепче отоспаться к следующему утру, но эта ночь стала для него кошмарной. Он метался на кровати, полудремая, пытался уснуть, но не получалось, ибо как только он проваливался в объятия Морфея, его тут же будили крики и вопли, отчего он в ужасе прыгал на кровати, словно одуревший, и пытался понять, сон это или действительно кто-то кричал. Словно заведёный, как часики, Тэ шёл на кухню, обходил собственный дом, долго смотрел на спящих родителей, пытаясь понять, что с семьёй Кимов всё в порядке, и что только в его голове произносится чёрт возьми что. Уже уставший, с грустью смотря на грёбаные два ночи, Тэхён укутался в одеяло и уснул, долго думая о завтрашнем дне. Где-то на периферии сознания снова эхом раздались вопли, а один из них продолжал неустанно плакать, слишком знакомый, слишком… — Тэхён… Ему казалось, что он будто во сне, отчего все его движения были ватными, не поддающиеся приказам сознания. Хотелось двигаться быстрее, но всё, что мог Тэхён, так это только смотреть на силуэт вдалеке, который был так близко, и так далеко одновременно. — Что? — тихо прошептал Ким. — Тэхён, спаси меня. Пожалуйста. Этот голос. Почему Киму кажется, что он где-то его слышал? — Кто ты? — Тэхён, я умираю. В ужасе распахнув глаза, окаменевший от холода и дрожи Тэ спрыгнул с кровати, а в голове крутилось одно — Чон Чонгук. Словно на автомате, Ким не понимал что творит. Страх и ужас, непередаваемые ничем, охватили его и он, дрожащими руками надевая джинсы и свитер, стал обуваться. «Что я делаю? Что я делаю в полтретьего, мать его?!» — крутилось у него в голове, когда он тихо спускался по лестнице. Что-то тянуло его и ужасное предчувствие не давало спокойно дышать. Этот сон, этот кошмар, приснившийся ему… Словно под воздействием чего-то, он не управлял собой, но что-то гнало его к Чонгуку и он понимал — предчувствие чего-то ужасного. Когда его мать говорила о предчувствии близких, когда умирает кто-то из родных, Тэхён не мог понять, каково это. Но сейчас, дрожащими и холодными руками закрывая дверь на ключ, сжимая в руках деньги на такси, Ким в страхе сглатывал слюну, и чуть ли не плакал от безумства. Нужно к Чону и как можно быстрее. Выбежав из дома, Тэ на полной скорости побежал к дороге, набирая номер такси. Не боясь подскользнуться и упасть, Тэхён бежал со всей силы, перепрыгивая сугробы. Морозный воздух впился в кожу и больно резал. Ким дышал им, и не мог успокоиться ни на секунду. Как только машина подъехала, Тэ залез в салон, и испуганым голосом попросил водителя ехать как можно быстрее. — Быстрее не получится, гололёд. — Пожалуйста, моему другу плохо. Тэхёна словно осенило. С каких это пор этот парень стал ему другом? И почему он так уверен, что ему плохо? Но что-то разрывало парня и это что-то — предчувствие беды. В ужасе кусая заусенцы, Тэхён ёрзал на сидении и не мог успокоиться. Сколько ещё осталось ехать — десять минут, полчаса? И почему именно в пол третьего утра? Сердце отбивало бешеный ритм, и с каждым ударом давление парня поднималось и поднималось. Казалось, его голова взорвётся от боли. Увидев знакомый переулок, Тэхён громко взглотнул и выпрямился, готовый сорваться на бег, словно гончая. — Приехали. Всунув водителю деньги и поблагодарив, Ким вылетел из машины и побежал к дому Чонгука. Везде был выключен свет и не было подозрений, что что-то случилось. Но всё же, что-то было определённо не так. Открыв калитку, Тэхён вдруг увидел, как к нему бежит огромное пятно, которое нельзя было разобрать из-за метели. Вспомнив, что у них есть собака, он похолодел. Либо на него сейчас нападут, либо загавкают и выйдет хозяйка дома. И как он это объяснит? «Я проснулся в полтретьего, потому что волновался о вашем сыне и решил залезть к вам в дом, чтобы проверить как он»? Но собака не зарычала, а наоборот, стала скулить и прыгать на Тэхёна. — Что такое, что? — тихо спросил парень, поглаживая замёрзшими пальцами животное. Заскулив ещё громче, она принялась тянуть зубами Кима за штанину по направлению к дому. Ким точно понял, что что-то не так. Быстро пробежав к входной двери, он стал громко стучать, крича имя хозяйки. «А вдруг воры?» — подумал он, но ответ тут же напросился, ведь были бы воры, усыпили бы собаку. Понимая, что дверь ему никто не откроет, он попытался залезть внутрь через окно на первом этаже. Холодные руки словно окаменели и не двигались, но он старался изо всех сил. Приподняв окно, Тэхён залез в дом и оглянулся, прислушиваясь. — Госпожа Хань! — раздался его голос в гробовой тишине спящего дома, иногда прерываемый непонятным шумом. — Госпожа Хань! Никто не отзывался. На втором этаже что-то шумело. Что-то, что было схоже с… — Вода, — прошептал Тэхён, быстро взбегая по лестнице, и крича имя Чонгука. Подбежав к комнате Чона, он распахнул дверь. Его там не было. Схватившись за ручку другой двери, из которой доносился плескот, Ким попытался открыть, но всё было тщетно — дверь была заперта изнутри. — Чонгук, Чонгук, открой! Чонгук, ты там?! — кричал он, пытаясь выломать дверь, больно ударяя плечо и бока. Ударив ногой, Тэ в ужасе оглянулся — нужно чем-то выломать дверь, а подростку с каплей мышц на плечах этого не сделать. Но вместо того, чтобы искать топор или что-то, что помогло ему, Тэ бился о дверь, в панике крича. Он даже не знал толком этот дом и боялся не успеть к Чонгуку. А вдруг у него получится, а вдруг?.. Резкий удар об дверь, и Тэ влетел в ванную, налетая на раковину и головою сбрасывая все баночки, стоящие на стеклянной подставке у зеркала. Увидев Чонгука, Ким закричал, хватая того на руки и вытаскивая из горячей ванны, вода в которой успела окрасится в алый оттенок. — Идиот, идиот! — в ужасе крикнул Тэхён, хлопая Чонгука по щекам. Тот был в сознании, туманным взглядом смотря на Тэхёна из-под длинных влажных ресниц. Внутри Кима всё словно разрушилось в тот момент. — Где бинты?! Переворачивая в полочках всё верх дном, Тэхён разорвал кофту на себе, сняв при этом свитер, и обмотал запястья Чонгука, дрожа от едкого запаха крови, что, казалось, заполнил всю ванну, впитываясь в нос и тело Тэхёна. Достав телефон, парень дрожащими и алыми от крови руками набрал номер скорой. — Дебил, дебил, — тихо сказал он, прижимая Чонгука к себе, — зачем ты это сделал? В комнате раздался тихий плач, заставив Кима ошарашенно перевести взгляд на слепого. Чон поджал губы, нервно вздрагивая и смотря ему в глаза, заставляя внутри Тэхёна всё сжаться до адской боли в рёбрах. — Тэхён, прости меня, — тихо сказал Чонгук, не сдерживая слёз, — мне так плохо. Прижав мальчишку ещё сильнее, Ким ощутил, как тот уткнулся лицом в его шею, оставляя на ней влажные следы от слёз. Гладя Чонгука по голове, Ким тихим голосом успокаивал его. — Мне страшно. Я ничего не вижу. И никогда не увижу, — вдруг сказал юноша, прижимаясь к Тэхёну сильнее. Он дрожал, заикаясь при каждом слове от слёз, не дававших ему нормально вдохнуть воздуха. — Не бойся, я с тобой. Увидишь, не говори глупостей. Прикоснувшись губами ко лбу Чонгука, Тэхён сжал его чёрные влажные волосы в ладони, чувствуя окровавленой кожей рук их мягкость. Заметив, как пропиталась ткань кровью, Тэхён разорвал на себе кусок одежды и снова обмотал её поверх запястьев. — Сейчас приедет скорая, сейчас. Сидя на холодном полу, оба парня вздрагивали и прижимались к друг другу. Тяжёлое дыхание Тэ выдавало его страх и волнение о Чонгуке. В голове крутилось одно — где помощь? Вдыхая запах Тэхёна, Чон уже не обращал внимания на пылающую боль в запястьях. Ведь с ним был человек, не оставлявший его никогда. Дрожащей окровавленной рукой Чонгук обхватил его за спину, и прошептал: — Спасибо. Аккуратно облокотив Чона о кафельную стену и, накинув на него свою курточку, Тэ взял его на руки и вынес из ванной комнаты. Вдалеке послышался звук скорой помощи и Тэ, спустившись с парнем на руках, подошёл к входной двери. *** Тэхён долго сидел у палаты, держа руку матери Чонгука, в то время как рядом сидели его родители. Мать иногда подходила к сыну и обнимала, целуя в макушку. — Ты у меня умница. А Тэ и сам толком не понимал, что сделал. Он просто думал всё время о Чонгуке, вот и всё.