Слепой

Выходные были прекрасной возможностью заняться уборкой в коттедже. Впрочем, Юнги был даже не против, особенно, когда есть человек, который поможет тебе навести порядок в доме. Держа в руках тряпку, Чимин вымывал углы, в то время как спортсмен вытирал пыль, складывая зимнюю одежду и кладя в даль шкафа. Вешая куртку на вешалку, Шуга не заметил, как с кармана у него выпал пакетик с кокаином, который ему дал попробовать один товарищ. Уже дойдя до коридора, Чимин помыл руки, и устало сел на кресло. Остановив свой взгляд на белой субстанции, блондин медленно поднялся и подошёл к шкафу. Аккуратно взяв пакетик в руки, Чимин внимательно рассмотрел его, а потом, полностью похолодев, позвал Юнги. Он надеялся, что это мука или какой-то микроскопический бисер, но не наркота. Но то, как выглядел этот порошок, не говорило ни о чём хорошем, так как он был прекрасно ознакомлен с этим. В восьмом классе в школу приезжала полиция, так как у старшеклассника нашли точно такие же пакетики. Это Чимин видел собственными глазами, потом уверяя Тэхёна, что он был прав. Но сейчас ему не хотелось думать о том, что Юнги как-то связан с этой хренью, ведь у него проблемы со здоровьем, а найди наркотики кто-то другой, обязательно позвонили бы в полицию. Выйдя в коридор, Юнги хотел что-то сказать, но, увидев Чимина, похолодел. Признаться честно, чувствовал он себя противно. Его наполнило такое чувство стыда перед парнем, что ещё больше разозлило его. Он никогда никому не был должен и делал то, что хотел по собственной прихоти, не чувствуя долг ни перед кем. Ему было плевать, что чувствовали другие, потому что Юнги делал так, как ему нравится, но сейчас всё было по-другому. Он чувствовал неловкость перед Паком, что показал себя не в самом лучшем виде.  — Что это? — спросил тот, показывая пакетик. Молча смотря на Чимина, парень сжал челюсть. Его основной проблемой была агрессия, которую он не мог контролировать. И от того, что он стыдился и злился одновременно, ему захотелось послать парнишку куда подальше. И как он мог быть таким неосторожным?  — Какая разница? — грубо спросил Юнги, мрачно посмотрев на него.  — Как это какая? Почему ты мне не сказал?  — А ты кто такой, чтобы я тебе что-то говорил? Вот это было лишним, о чём Юнги тут же пожалел. Лицо Чимина изменилось и стало подавленным.  — Значит, никто, — тихо сказал он, чувствуя комок в горле.  — Нет. Я не это хотел сказать, правда. Равнодушно посмотрев на Шугу, Чимин бросил пакетик на тумбочку, собираясь идти в комнату за вещами. Как только он прошёл мимо Юнги, тот резко остановил его, схватив за руку и развернув к себе.  — Чимин, стой. Прости меня. Опустив взгляд, Пак подумал над чем-то, а потом ответил:  — Это не шутки, Юнги. Если это найдёт полиция, тебе не поздоровится, но ладно полиция, — это он выговорил на повышенных тонах, обернувшись к Мину, — ты залезешь в такую яму, из которой не выберешься. Молча опустив взгляд, Юнги долго смотрел на запястье Чимина, которое он сжал своей рукой. Его слова были правдивы, и заставляли задуматься. А ведь действительно, чем он думал, когда всё это делал? Когда согласился взять пакетик с наркотой у одного парня? Чего он желал? Неужели он таким способом хотел привлечь внимание родителей, которым срать на него? Неужели он мог настолько низко опуститься ради них, собираясь стать чёртовым наркоманом, угробив себя? — Ты уже нюхал? — резко спросил Чимин, внимательно рассматривая осунувшееся лицо Мина.  — Нет. Мне дал это один парень на той вечеринке, я вот думал попробовать.  — Ты не врёшь мне? — схватив Мина за руку, задал вопрос Чимин. — Ты правда не пробовал? — Правда, — на полном серьёзе ответил парень, смотря в глаза Чимина. — И что ты собираешься делать с этим пакетиком? — с напором продолжал Чимин. — У тебя есть два пути, Мин Юнги, лучший баскетболист старшей школы и подающий надежды парень. От этих слов Юнги вздрогнул, чувствуя, как что-то щемит в груди. Посмотрев на Чимина, он задержал взгляд на его серьёзном лице, и лишь глаза того выдавали волнение и обиду. Обиду за самого Мин Юнги, который позволил себе так позорно скатиться перед Чимином. — Или ты выбрасываешь к чертям этот пакетик и мы вместе идём в полицейский участок, чтобы заявить на того ублюдка, который «советует» наркоту подросткам, или ты начинаешь нюхать, наши пути расходятся, ты становишься наркоманом и подыхаешь где-то за решёткой или у себя дома, вынеся при этом все ценные вещи. Выбирай. Что-то будто взорвалось в тот момент в сердце Мина, словно огромный айсберг, что вмиг растаял. И Мину стало так хорошо в тот момент, так легко, что от этих давно не изведанных ним чувств тому захотелось звонко засмеяться и заплакать. — Первое, Чимин-и. Я выбираю первое, — повторил это, как мантру парень, нежно хватая ладонь Пака. — Отлично, — шикнул Чимин, а потом, резко схватив Шугу за плечи, процедил, смотря прямо в глаза: — А теперь на кровать. — Что?.. Взяв Юнги за руку, Чимин повёл его в спальню, чувствуя, как от волнения подкашиваются ноги. ***  — Прекрасно, у вас обоих температура, — вскинула руки Сю Хань, кладя градусник на тумбочку, и заваривая горячий чай с лимоном. Лежа в кровати с Чонгуком, Тэхён смотрел в потолок, в то время как Чон укрылся с головой одеялом. У обоих был жар, а Тэхёна иногда знобило. Все же ему больше досталось после пробежки без куртки.  — Ким, я позвонила маме и все рассказала. Я убедила её, что всё нормально, что ты в такую погоду с температурой никуда не пойдешь. Она приедет завтра.  — Она меня заберёт? — жалобно посмотрел на женщину парень, пытаясь растрогать её. Увидев блестящие то ли от болезни, то ли от слез глаза, Хань приложила руку к сердцу.  — Я попрошу её, чтобы ты остался у нас. Выздоравливать вдвоём веселее и легче, не так ли? — легко улыбнулась она, и погладила Кима по голове. От этих движений в груди парня затрепетало. Все же это приятно. Выйдя из комнаты, Хань оставила парней одних. Укрывшись одеялом, Ким повернулся к Чонгуку, что полуприкрытыми глазами смотрел на Ви. Свет в комнате был выключен, лишь маленький ночник освещал тёмное помещение. На улице стояли сумерки.  — Прости, что так вышло. Не надо тебе было давать мне куртку. Тебе же больше досталось. Улыбнувшись на эти слова, Ким ответил: — Тебе не за что просить прощение. Лежа и слушая как капли дождя бьются об крышу, оба медленно проваливались в сон.  — Завтра надо побриться, — тихо выдавил Чонгук, приоткрывая рот от медленно нарастающей дрёмы. Засмеявшись, Ким открыл глаза.  — Было бы что брить. Ты про щетину, что ль?  — Ага.  — Да я ж пошутил тогда. Ты гладок, как младенец.  — Не, на подбородке немного есть. Последние слова Чон выдавил с причмокиванием, отчего Киму сильнее захотелось потискать и пощупать его.  — Ещё ребёнок, а уже щетину бреет.  — На себя смотри. Сам-то тоже бреешься.  — О какой интересной теме мы заговорили, — улыбнулся Тэхён, вяло высказавшись. Хотелось спать. — Я завтра тебя брею.  — Это странно звучит.  — Странно? Чего же? Разве это странно брить щетину? Или о бритье другого места ты имел ввиду? Получив удар по руке, Ви шикнул, в то время как брюнет повернулся к стенке.  — Неблагодарный. Я, между прочим, своим здоровьем ради тебя пожертвовал.  — Ну ты ж сам хотел бегать. Ухмыльнувшись, Тэхён закрыл глаза и крепко уснул аж до того момента, пока к утру не приехала его мать. ***  — Да пускай остаётся! — уговаривает женщину Хань, предлагая пиццу и горячий чай. Пораженная такой гостеприимностью, стойкий характер женщины становится мягким, и она всё же соглашается. На ней чёрное новое платье, волосы собраны в пучок, а на лице легкий макияж. «Могла бы и не наряжаться» — подумал Тэхён, сидя за столом и попивая чай, в то время, как Чон был в комнате.  — Может, лучше я его заберу, чего он на шее у вас будет висеть?  — Нет, что вы! За те месяцы, что он с Чонгуком, мой сын так поменялся! Вы не представляете, какое это счастье для меня. Им вдвоём будет лучше, да и Чонгук даст ему свою одежду. Я думаю, Тэхён будет только рад. На этих словах женщина улыбнулась Тэхёну, и поставила на стол тарелку с пирогом.  — У вас всё так вкусно. Вы дадите мне рецепт? — спросила мама Кима, доставая блокнот.  — Конечно. Встав из-за стола, Тэхён пошёл в комнату. Открыв дверь, он обнаружил, что Чонгука нет, на что решил проверить в ванной. Задержав взгляд на новом вставленном замке, парень вздрогнул — в сознание врезались неприятные воспоминания. Медленно открыв дверь, Ким тихо вошёл, увидев стоящего спиной к нему Чонгука. Тот обернулся, держа бритву в руках. Лицо было мокрым, а в помещении пахло пенкой для бритья.  — Тэхён?  — Чонгук-и, ты уже побрился? — надулся Тэ, подходя к Чону. — И зачем ты это сделал? Не мог меня подождать?  — Что ты несёшь? — воскликнул брюнет, отворачиваясь от парня. Промолчав, Ким подошёл к юноше со спины и прижался всем телом, положив голову на плечо.  — Я хотел поухаживать за тобой.  — Тэ, я взрослый, я могу сам это делать. Проведя рукой по щеке брюнета, парень прижался бёдрами к его ягодицам.  — Ким Тэхён. Хватит ко мне прижиматься.  — Я хотел побрить тебе щетину.  — Тебе не кажется, что это звучит ненормально? Ты ведешь себя как ребёнок. Хватит! Вырвавшись из объятий Тэ, Чонгук собирался открыть замок и выйти, но тут же был остановлен. Тот развернул к себе парня и снова обнял, только спереди, крепко обхватив руками спину.  — О Боже, Ви, перестань, — пробубнел брюнет, разрывая его хватку и снова пытаясь уйти. На коже шеи чувствовалось горячее дыхание, отчего Чонгук вздрогнул от резко пробежавших мурашек от затылка до спины. Как только он оказался прижатым к стене, к горлу подкатил комок, а от страха затрепетало всё внутри.  — Перестань, ты что делаешь?!  — Чонгук, не обижайся на меня.  — У тебя что, гормоны бушуют?! — крикнул брюнет, отталкивая от себя Тэхёна, который не отлипал от него ни на секунду.  — Возможно. Сжав ягодицы Чонгука, Ким уткнулся лбом в лоб брюнета.  — Перестань, хватит. В изумлении распахнув глаза, юноша смотрел в пол, в то время как Тэхён обнимал сильное тело и тёрся щекой об щеку парня. Тот подрагивал от шока, ведь не ожидал такого от него. Приблизившись максимально близко к лицу Чонгука, Ви тихо сказал:  — Не осуждай меня, пожалуйста. Если тебе не нравится и ты хочешь, чтобы я прекратил, так и скажи. Обещаю, – он тихо выдохнул, – я никогда не сделаю что-то против твоей воли. Ощущая его хриплое дыхание на своих губах, Чонгук словно застыл, переваривая слова друга в голове. Их тела были настолько близко к друг другу, что это нисколько не вызывало негатив у Чона, наоборот, он чувствовал приятные ощущения, смешаные со смущением. Сердце бешено колотилось, а чувства обострились в миллион раз. Щеки стали адско гореть, точно так же, как и тело. Казалось, на него вылили ведро кипятка, ведь такой неловкости он ещё никогда не ощущал. Да и эта близость, с которой брюнет никогда не сталкивался даже с девушками (ибо у него их никогда не было), сводила с ума. Потому что он бы не подумал, что это приятно, когда точно такое же тело, как и у него, пахнущее мужским дезодорантом, крепкое, мощное, и в то же время гибкое и податливое, словно девушка прижимается к тебе. Это странно, неправильно, как учили Чонгука, но это прекрасно. И сейчас, ощущая губы Тэхёна так близко, как никогда, Чон понял, что не чувствует никакого протеста на действия Ви. Да и в груди что-то затрепетало после его слов. Что-то, что пряталось до появления Кима.  — Что ты имеешь в виду? — тихо, чуть ли не шепотом спрашивает брюнет, хотя, возможно, и знает ответ. Он вдыхает запах волос Тэхёна, пахнущие шампунем. Ничего не отвечая, Ким закрывает глаза, поглаживая его затылок, словно успокаивая, роясь пальцами в его волосах. Кожа слепого пахнет приятно, отдалённо напоминающе молоко и кофе. В ужасе застыв, Чон ощутил, как кружится голова. К горлу подкатил комок тошноты, а тело зазнобило. Ведь ему признались в любви, первый раз за всю его жизнь. Удар пришёлся по лёгким, когда мягкие пухлые губы Кима накрыли губы Чонгука. Казалось, он сейчас задохнётся от волнения, ведь он чувствовал, как сердце гулкими ударами отбивает ритм во всём теле. Нежные поглаживания рук Тэхёна по бёдрам полностью расслабили парня, после чего он почувствовал приятную сладкую негу. Аккуратно оттянув верхнюю губу брюнета, Ким сжал ягодицы парня, отрываясь от мягких губ и целуя шею. Чонгуку казалось, что он сейчас упадёт в обморок, потому что было слишком приятно. Тело покрылось мурашками и брюнет закрыл глаза, чувствуя, как на коже шеи остаются немного влажные следы. Каждый раз, когда Тэ целовал шею Чонгука, парень чувствовал, как всё сжимается внизу живота. Прижавшись к Тэхёну, он поцеловал его, обнимая и поглаживая кисть руки, покоившуюся на его бёдрах. Они целовались долго, ни разу не отрываясь друг от друга. Они были возбуждены, но так и не решались прикоснуться к друг другу. Подхватив крепкое тело, Ким посадил парня на стиральную машину, уложив его на лопатки и навалился сверху. Тэхён в наслаждении закрывал глаза каждый раз, когда джинсы натирали его поддатливую кожу в области паха.  — Тэхён, — тихо прошептал Чон, отрываясь от губ юноши. Тяжело выдыхая горячий воздух, от которого, казалось, запотело зеркало, Ви посмотрел на Чонгука. Тот вид, что предстал перед ним, был незабываемым. На щеках алый румянец, дыхание хриплое и рванное, футболка приподнята и оголяет пресс с грудью. Медленно проводя пальцами по бархатной коже, он задевает сосок и улыбается, слушая тихий хрип Чонгука. Снова поднимая Чона за футболку и прижимая к себе, Тэхён не сдерживается, покрывая поцелуями всё лицо юноши: открытый лоб, нежные щеки, закрытые мягкие веки, колючие пушистые ресницы, немного припухлый носик, подбородок, возвращаясь к губам. А Чонгук уже не стесняясь тихо стонет, потому что это настолько приятно, что сносит крышу. Возможно, они бы и дальше продолжили целовать друг друга, если бы не голос матери Тэхёна, раздавшийся на первом этаже.  — Тэхён! Отойдя от Чона, Ким перевёл дыхание, осознавая, что только что произошло. Сказав тихое «прости», он быстро вышел из ванны, оставляя парня сидеть на стиральной машине. Словно каменный спускаясь по ступенькам, он зашёл на кухню, сев за стол.  — Будешь печенье? — предложила Хань.  — Нет, — процедил парень, смотря вниз. Ким мысленно корил себя за своё поведение, потому что сейчас Чонгук мог с лёгкостью отказаться общаться с ним. Сидя ни живой ни мёртвый и думая про то, что произошло в ванной, Тэхён понял, что натворил. От той страсти и желания ничего не осталось, был лишь озноб и страх перед тем, что будет.  — Что ж, я тогда пойду, — сказала мать Тэ, вставая из-за стола и смотря на сына. — Веди себя прилично. Улыбнувшись, Хань подала женщине пальто и они вышли на улицу. Сидя на кухне, Ви слушал как тикают настенные часы, и немного подрагивал. Его бил озноб. Услышав, как хлопнула дверь комнаты Чонгука, Тэхён резко поднялся и побежал вверх по ступенькам. Он был готов выслушать все бранные слова и агрессию в свою сторону, но только не сидеть в неведомости, не зная, что о нём думает Чон. Открыв дверь, Ким медленно вошёл в комнату, осторожно присев на кровать. Чонгук сидел спиной к нему и молчал. Сидя в тишине, никто из них не проронил ни слова, словно боясь что нибудь сказать. Вдохнув, Ким всё же решился.  — Ты можешь ненавидеть меня, я пойму. Немного помолчав, брюнет спросил:  — С чего ты взял, что я ненавижу тебя? Опустив голову, Ви сглотнул. На душе был неприятный осадок.  — Я поцеловал тебя.  — Всё нормально. Забудь.  — Ты уверен?  — Да, Тэхён, я же сказал. Встав с кровати, Чонгук, аккуратно передвигаясь, вышел из комнаты, оставив Кима одного. Полностью опустошеного. От этой недосказанности Чонгука Тэхёну хотелось выть, потому что всё вышло не так, как хотелось бы. Как-то отречённо, словно Чон сделал ему одолжение из-за того, что он стал когда-то первым, кто не оставил его в беде. Не зная, что делать, Тэхён положил голову на колени, наполненый изнутри обидой. Наверное, не стоило ему целовать Чонгука.