Слепой

Белая пелена медленно вытягивает душу из тела, заставляя каждой клеточкой чувствовать лёгкую свободу, которой невозможно не поддаться. Чувствуя холодок по коже, Чонгук бегло осматривается, замечая, что он сидит в своём пустом классе. В помещении пахнет деревом и свежим воздухом улицы, что доносится из открытого окна. Белые шторы легко и непринуждённо то взлетают вверх, то опускаются вниз под лёгким порывом ветра. Класс наполнен ярким, но не раздражающим глаза светом солнца, лучи которого освещают помещение днём. Встав из-за парты, парень на ватных ногах пошёл к выходу, не чувствуя ничего, кроме абсолютного спокойствия. В коридоре школы было пусто и тихо. Разбавляя тишину размеренными шагами, Чонгук посмотрел в окно — на школьном дворе отдыхала толпа учеников. Издалека было видно, как девушки что-то обсуждали, сидя на лавочке под огромным клёном, тень которого прятала школьников от палящего солнца, как парни сидели в телефонах, иногда громко смеясь над чем-то. Отвернувшись от окна, юноша пошёл дальше по коридору, спускаясь на первый этаж по ступенькам. Это было странно. Казалось, словно школа вымерла или ученики пришли летом к школьному двору. Чонгук ещё долго не мог сложить пазлы у себя в голове и понять, что происходит. Смотря на вывески, висящие перед дверьми и указывающими класс, парень долго вдыхал знакомый запах бумаги, старых школьных книг, краски и новой мебели, что ностальгией впивались в сознание, заставляя Чонгука перечитывать себя и своё прошлое словно книгу. Частички каждого запаха развеялись по школе, впитавшись в каждую стену, вызывая воспоминания. Добравшись до открытых входных дверей, юноша вышел на улицу, жмурясь от яркого солнца. Его тут же окутала теплота то ли весеннего, то ли летнего воздуха, окинув при этом ещё волной летящих маленьких листьев и цвета стоящей около клёна сакуры. Вглядываясь в лица учеников, он медленным шагом обошёл дворик, рассматривая розы, посаженные около маленького фонтана, что был установлен прямо посередине двора. Подняв голову, Чонгук посмотрел на дальнюю скамейку, что находилась за огромным стволом клёна. Его внимание привлёк светловолосый мальчик. Хрупкую спину украшали белые пушистые крылья, перья которых легко двигались на ветру. Одеяние в виде чистой белоснежной кофты и штанишек, что были вышиты золотистыми нитями, выделялось среди всех. Чона охватил интерес. Глаза ребёнка были спрятаны под челкой, упавшей на лицо, пряди которой красиво лежали на друг друге. Долго смотря на ангела, Чонгук ощутил печаль, смешанную со странным желанием подойти и что-то сделать, лишь бы не стоять. Догадки, что место, в котором он сейчас находится нереально и является нематериальным, быстрыми прыжками прокрались в его голову, заставляя в волнении оглянуться. Он совершенно ничего не помнил и не мог понять, что происходит. Долго наблюдая за мальчиком, Чонгук вдруг опустил глаза вниз, замечая, как вокруг него валяются непонятные рисунки с размытым  изображением чего-то. Странным было то, что его это нисколько не смутило, будто так и надо было. Это заставило парня задуматься. Несколько секунд постояв на месте, он всё же решился подойти. Резкий порыв холодного ветра заставил кожу Чона покрыться мурашками и сильнее вжаться в чёрный пиджак. Подходя всё ближе и ближе к скамейке, Чонгук нервно сжимал руки в кулаки. Незнакомый ребёнок поднял голову и посмотрел на Чонгука. — Привет, — улыбнулся он, и в один момент все ученики исчезли, оставив школьный двор полностью опустошеным. Всё пространство вдруг наполнилось листвой старого клёна и цветом сакуры, наполняя воздух её ароматом. — Ты, — недоговорил Чонгук, созерцая, как ребёнок медленно поднимается со скамейки. — Пошли. Голос ангела был наполнен теплотой, что в приятной неге окутывала уши и долго оставалась в сознании. Странное предчувствие не покидало Чонгука, не забирая покой, что поселился в его душе. — Как твоё имя? — задал вопрос Чон, наблюдая, как тот странно улыбается и моментально исчезает в листве клёна, ветки которого преобразовались в форму дверей. Рванув что есть силы за мальчиком, Чонгук в непонимании обернулся, когда вокруг него вдруг всё исчезло, превратившись в белое ничто. Поворачивая голову то вправо то влево, парень ничего не видел, кроме режущей глаза белизны. — У меня нет имени, — тихий голос раздался над самим ухом. Отпрянув от юноши, Чонгук с недоверием посмотрел на него. — Что это? Я ничего не могу понять. — А ты постарайся, — моментально ответил тот. — Постарайся познать себя и покопаться в своей памяти. В непонимании смотря на мальчишку, Чон медленно опустился на белоснежный пол. Мёртвая тишина приятно ложилась хлопком на уши. — Я всё равно не понимаю. Медленно шагая по белому пространству, в которое обманом зрения превращался сливающийся со стенами и потолком пол, ангелочек сел напротив Чонгука. Не сходящая с его лица улыбка смущала Чона, отчего тот опустил голову вниз, пытаясь вразумить свои мысли. Звук катящейся по полу игрушки собаки заставил брюнета вздрогнуть и быстро посмотреть на то, как мальчишка одним указательным пальцем управляет ею. В недоумении наблюдая, как тот играется с ней, перекатывая с одной стороны ладони в другую, Чон поморщился от головной боли. - Я есть часть твоего сознания, — нарушил тишину светловолосый, посмотрев на брюнета. — Если хочешь, можешь вспомнить. Это твоё сознание, делай, что хочешь. Белая пелена вдруг треснула, словно чаша, рассыпаясь на миллион маленьких осколков, превращаясь в маленькие игрушечные бутылки разного цвета — зелёные, чёрные, тёмно-жёлтые. Из-под трещин белого ничто стала проявляться беседка, что была окутана виноградом, плавно выростающим под её изгибы арки. Осматривая весеннюю поляну, сидя на выложенной камнями дорожке в беседке, Чонгук вдруг протянул руку, прикасаясь пальцами к мягким белоснежным перьям мальчика, что переливались во все золотистые оттенки при каждом попадании света солнца. Пахло разнообразием трав, неизведанными Чонгуком цветами, что окутывали его снаружи и изнутри пеленой свободы. - Наши мысли безграничны. У них нет конца, и нет края. Они связаны с нами, имеют непрерывные крепкие нити с воспоминаниями, — вдруг нарушил тишину шелеста трав ангел, смерив тёплым взглядом Чонгука. — Тут красиво, не так ли? Это всё твоё сознание. Ощутив эйфорию, Чон сорвал грону винограда, ложась на холодные камни. Душу снова охватило странное спокойствие. Наблюдая, как наверху беседки шатаются диски с играми, прикреплённые к деревянным прутьям, Чонгук задал вопрос: — Я не могу понять это место. Что я должен сделать? Посмотрев на брюнета, блондин лёг около него, оторвав немного винограда, зелень которого становилась салатной, если смотреть сквозь него на солнце. — Ничего. Тебе ничего не надо делать. Огромная приставка, лежащая на деревянной скамейке, привлекла внимание Чонгука, заставив того взять её в руки и рассмотреть со всех сторон. Игрушка из пластмассы была лёгкой и ужасно завлекала нажимать на разного цвета кнопки, приводя того в счастье и давая повод вспомнить каково это — играть в видео игры. — Это так хорошо, что сейчас твои мысли летают и такие красивые. — Мысли? — Не только они. Именно сейчас твоё сознание чистое. Был бы ты напуган до ужаса, сильно ненавидел или был бы морально подавлен, всё бы было таким ужасным. — Каким именно? — Небо заполнилось бы серым дымом из твоих несбывшихся желаний и разрушенных надежд, постепенно окрашиваясь в кровавый цвет из душевной боли. Травы бы не было, была бы лишь голая земля из поломанных вещей реальности, с которыми ты имел дело. — Кошмар! — воскликнул Чонгук, отложив приставку и повернувшись к ребёнку. — Да. А так всё прекрасно. Только есть минусы — иногда очень сильные порывы ветра и разбивающаяся на осколки каждая ирреальность, в которой мы находимся. —  Отчего же? — Ты волновался перед операцией. И чувствовал страх, что будет, если ты наконец сможешь видеть. Кивнув головой в знак согласия, Чонгук вспомнил — всё действительно так. Вот только есть такое, что он позабыл после сильного удара бутылкой. — Не то чтобы забыл, — прочёл его мысли ребёнок. — Просто из-за проблем и депрессии закрыл себе доступ к ячейкам памяти. — И как вспомнить? У меня предчувствие, что это что-то важное. — Верное предчувствие, — улыбнулся ангелочек. — Ты так сильно этого желаешь, что даже на лепестках белых лилий это написано. — Что? — в недопонимании происходящего спросил парень, думая, а не сошёл ли он с ума и не лежит ли сейчас в психушке? В один миг беседка исчезла и оба оказались лежащими прямо на траве, посреди множества цветов, среди которых из-под земли проростали огромные, заметные на глаз головы лилий. — Посмотри на эти лепестки. Если присмотреться, ты увидишь то, о чём я тебе говорил. И действительно. Прижмурив немного глаза, взору Чонгука предстала надпись, выведенная золотистыми буквами на каждом белом лепестке растения. Вспомнить Закрыв глаза, брюнет лёг на траву, ощущая каждой клеточкой тела свежий прохладный ветер. Маленький ангел лежал рядом, так же прикрыв глазёнки с длинными светлыми ресницами, держа в маленьких ладошках цветок лилии. В какой-то момент Чонгуку показалось, что он задремал, ведь давным давно потерял счёт времени. Здесь его не существовало. День быстро сменился на ночь, но это нисколько его не удивило. Для него это было нормально, в большей степени прекрасно, ведь в реальной жизни такое вряд ли увидишь. Маленький ангел лежал вместе с ним, прижимаясь к груди парня и что-то бормоча себе под нос. Не сводя глаз с белой лилии, которую держал ребёнок в маленьких ручках, до Чона вдруг дошло, что лилия — это воспоминания, связанные с Тэхеном.

— Тебе интересно узнать с каким цветочком ассоциирую я тебя? — задал вопрос Ким, придвинувшись как можно ближе к Чонгуку. — Да не то что бы, — солгал брюнет. — Лилия. Белая лилия. Похлопав ресницами, Чон в удивлении поднял брови. — Лилия? — Да. Лилия — это невинность, чистота, величие. Их дарили тем, к кому чувствовали восхищение, с кем хотели бы быть. Смутившись, Чонгук сжал колени и посмотрел вдаль, сделав вид, что ему абсолютно всё равно и слова Тэ не пошатнули его.

— Эта лилия, — тихо сказал Чон, вдыхая запах мягких волос ребёнка. — Это Тэхён. Открыв голубые глаза, мальчик спокойно улыбнулся, сонно смотря на юношу из-под длинных ресниц. Повернувшись, Чонгук посмотрел на ночное небо, что было усыпанно миллионами ярких звёзд, что окружали белую луну, освещающую поляну. Чонгуку хотелось стать звездой — такой же яркой, освещающей путь, окружённой тысячами таких же горящих камней. В этот момент захотелось забыть абсолютно всё и раствориться прямо здесь, на этой земле. Ночь постепенно сменялась на утро, заставляя яркие огни в небе исчезать. Тихое пение птиц говорило о предстоящем тёплом дне и возрождало в Чоне желание куда-то идти, изучать отголоски своего сознания, только не сидеть бы на месте. Распахнув веки, парень приподнялся с земли, хватая на руки маленького ангела и шагая с ним вдаль, туда, где начинался горизонт. В один миг раздался громкий треск стекла, и эта реальность раскололась на части, превращаясь в другую. — Ах! — воскликнул ребёнок, проснувшись от громкого звука. — Ну как так! — Прости, — ответил Чон, целуя мальчика в макушку, что обиженно надул щёки и готов был вот-вот расплакаться. Вмиг, перед ними разложилось море с тёплым песком, который уже успел нагреться под палящими лучами солнца. — Вау, — прошептал Чонгук, чувствуя морской бриз, наполняющий лёгкие. — Давай купаться! — крикнул мальчик и Чон без раздумий побежал с ним на руках в прохладную воду. Эйфория от резкой смены температуры захлестнула юношу с головой, сдавив горло и заставив машинально сглотнуть. Солёные брызги попали на лицо, одежду обоих, заставив парня и ребёнка закрыть глаза. Продолжая бежать, Чон окунулся с ангелом с головой, тут же вынырнув из-под воды. — Классно! — крикнул мальчик, прижимаясь к юноше и заливисто смеясь. Улыбаясь, Чонгук убрал намокшие пряди ребёнка от глаз, что мешали тому смотреть, и поплыл с ним дальше, наслаждаясь морской гладью воды. День сменил закат, что мягким шёлком ложился на небо, заставляя солнце снова умирать, каждый раз возвращаясь словно феникс. Шагая абсолютно мокрый по нагретому песку, Чонгук иногда смотрел на ребёнка, что бегал около воды и смеялся. Улыбнувшись, Чон резко остановился, как только увидел перед собой какую-то бумажку, закопаную наполовину в песке. Подойдя ближе, юноша достал её, подметив, что это никакая не бумажка, а открытка. Она была необычайно красива, с вырезанными из картона кругами разной формы, прикреплёнными маленькими звёздами золотистых, молочных и белых цветов. Посередине, в маленькой арке округлой формы сидел ангел, вырезанный из белого картона. Сердце пропустило бешеный удар, а перед глазами всё поплыло. В ужасе смотря на открытку, что была мокрой и еле держалась, чтобы не порваться в руках, Чонгук открыл её, вчитываясь в строки, написанные корявым детским почерком. Его почерком.

Кому: Ким Тэ___ Дорогой Тэхён! Поздравляю тебя с праздником, с Днём детей! Пускай этот праздник никто и не празднует, но я не могу не написать тебе. Пускай тебя всегда хранит мой ангел. От кого: _________

В ступоре перечитывая ещё раз и ещё раз текст, Чонгуку показалось, что внутри него что-то разбивается, надрезая осколками его изнутри. Сглотнув, Чон в шоке посмотрел на ребёнка, что оказался около него, перебирая маленькими пальчиками золотистую вышивку внизу белой кофты. — Что это? — ошарашенно спросил парень, снова испуганно вчитываясь в текст. — Вот ты и нашёл в своей памяти нужную ячейку. — Какая к чёрту ячейка?! Я сейчас уже точно ничего не понимаю! — крикнул Чон, подойдя ближе к ребёнку. — Этот пляж есть моментом из твоего детства. Было пятое мая. Ты был в шестом классе. Ощутив головную боль, Чонгук пошатнулся, как только в его голову въелись воспоминания. — Тогда родители с учителями решили отвезти все младшие классы к морю. Поездка была долгой, но весёлой. Ты был так счастлив, когда параллельный класс поехал с вами в одном автобусе. Ты был счастлив, потому что там был Тэхён. — Что? — в шоке спросил парень. — Причём тут Тэ? Послушай, ты что-то путаешь! — Когда часть детей вышла из автобуса, ты сел на место Тэхёна и подложил ему открытку, пока тот был на улице, — продолжал ангел, медленно шагая к морю. — Ты был так взволнован, и так счастлив. Продолжая в непонимании смотреть на ребёнка, который маленькими ножками шагал к воде, Чонгук поморщился, ощутив как в глазах запекло. — Это какая-то ошибка, — продолжал говорить он, медленно следуя за ангелом. — Если это моё сознание и воспоминания, значит тут есть оплошности. Я слишком хорошо знаком с Тэхёном, возможно, это просто путанина в моих воспоминаниях. — Ошибка? Нет. Эта открытка сохранила на себе его имя, выведенное твоей рукой. Ты просто забыл его, вот и всё. Вступая в морскую гладь, ребёнок провёл пальцем по воде, что бурлила от непрекращающихся волн. Солнце медленно угасало. — Дети так были счастливы увидеть море, что даже не слушая взрослых побежали к воде. Несмотря на то, что оно было тёплым в начале мая, никто им не разрешил купаться. Маленький Тэхён тоже побежал к морю. Слушая ребёнка, Чонгук посмотрел на небо, что вмиг потемнело, окрашиваясь в точки из ярких звёзд. Море продолжало бурлить словно сумасшедшее, а мальчик говорить. — Его портфель был открыт и из кармана выпала та открытка прямо в воду, исчезнув среди больших волн. Никто этого, тем более Тэхён так и не заметил. Обернувшись, ребёнок улыбнулся, заставив Чонгука похолодеть и опуститься на колени. Ведь он это вспомнил. Почему-то стало обидно и парень прикусил губу, наблюдая за тем, как всё расплывается перед глазами. В какой-то момент посмотрев на ангела, Чон в ужасе застыл — к мальчику приближалась огромная волна, а сам он не прекращал идти в самую глубь тёмной воды, что достигла уже его подбородка. — Нет! — крикнул Чонгук, срываясь с места и забегая в холодную воду. Волны тут же ударили с силой, заставив парня пошатнуться и чуть не упасть. Продолжая бежать, юноша тяжело дышал, еле переставляя ноги в воде, что в один момент стала похожей на болото — такой же вязкой и грязной. — Да стой же ты! — раздирая горло, крикнул Чонгук, в ужасе остановившись по шею в ледяной воде, от которой появилось необъяснимое желание спать. Обернувшись, мальчик, которого вода ещё держала на весу, тихо сказал: — Я — не настоящий. Я ещё одно твоё воспоминание. Просто ангел с открытки. Пришло время проснуться. Огромная волна тут же накрыла ребёнка, настигая и самого Чонгука, что влажными то ли от слёз, то ли от брызг моря глазами пытался рассмотреть в непробиваемом мраке белую макушку, что помогла ему вспомнить. Вспомнить тот день. И открытку с маленьким ангелочком, так и не прочитанным любимым мальчиком и утонувшей в морских волнах.