Winnie the Pooh

Настроение было таким отвратительным, что хотелось на весь день остаться в кровати и, в идеале, умереть. Когда я окончила школу два месяца назад, я думала, что мой переезд в общежитие колледжа моей мечты будет весьма праздничным событием. Мама будет плакать оттого, что я так быстро повзрослела, а папа будет давать мне «жизненные советы» типа:

«Не напивайся, ты же еще маленькая!» «Никаких мальчиков!» «Не забудь про презервативы!»

И прочее. Суровая же реальность не хотела исполнять мои желания. Около месяца назад моим родителям начали угрожать. Я не была в курсе всех подробностей, так как мама и папа пытались держать меня в неведении, чтобы я меньше переживала. Если честно, это заставляло меня психовать в разы больше. Мои родители раньше работали в ФБР, и, как мне рассказывали, были одними из лучших агентов. Они упрятали за решетку такое количество преступников, что мне даже и не снилось. Насколько я знала, их последнее дело было связано с каким-то опасным человеком, и в итоге мой папа был тяжело ранен и еле-еле выкарабкался. После этого мама сказала, что с нее хватит. Если однажды с одним из них или, не дай бог, обоими что-то случится, меня будет некому растить. Через неделю они оба подали заявления об отставке. Папа решил стать учителем права в местном университете, так как у него был огромный опыт в этой сфере. Учебное заведение приняло его с распростертыми объятиями. Мама же решила, что с нее хватит работы, что она накопила достаточно, пока работала в ФБР, так что она стала домохозяйкой. Так вот, этот преступник, над делом которого работали мои родители перед своим увольнением, так и не был пойман. Его искали все эти десять лет, но не очень настойчиво, так как свою деятельность он прекратил: мои родители поймали и посадили в тюрьму большую часть его пособников. И вот, месяц назад этот человек снова активизировался. Я понятия не имела, как родители поняли, что это именно он, и чем именно мужчина им угрожал, но, судя по тому, что меня тут же решили отослать в Великобританию (там были действительно отличные высшие учебные заведения, о поступлении в которые я мечтала днями и ночами, но не таким способом), дело было серьезным. Мама выглядела все бледнее, а папа взял отпуск в университете, где преподавал, и постоянно где-то пропадал до ночи. А на прошлой неделе мне сообщили, что меня приняли в один из лучших университетов Соединенного Королевства на факультет дизайна. Как я и мечтала, меня будут учить дизайну одежды. Я хотела туда поступить. Я безумно этого хотела, но у меня создавалось впечатление, что поступила я туда не потому, что мои работы понравились приемной комиссии, а потому, что того попросило ФБР, сказав, что это дело национальной безопасности или что-нибудь в этом роде. Это очень обижало. Мне нравилось проектировать различные наряды с самого детства. Сначала я только рисовала костюмы, а мама помогала их выкраивать и сшивать, потому что боялась, что я заколю себя иголкой насмерть. Затем я пошла в школу, обзавелась друзьями и стала обшивать их. Однажды три мои подруги пришли в школу в откровенно идиотских нарядах, которые я для них сшила, чтобы показать, какая я молодец. Нам тогда здорово влетело от учителей и родителей. Но это было началом моей «карьеры». После этого меня отдали на курсы шитья, и все пошло в гору. Я уезжала от родителей, но я совсем не чувствовала той свободы, которую обычно ощущают молодые люди в моем возрасте. Мол, впереди самая настоящая студенческая жизнь, родители больше не будут меня опекать, я буду слишком далеко от них, они не смогут следить за всем, что я делаю. Я могу возвращаться домой, во сколько хочу, могу есть все, что пожелаю, я могу напиваться и многое другое. Но зачем мне все это, если мои родители в опасности? Я готова была с легкостью забить на любую свободу, лишь бы все было как раньше. Спокойно, размеренно. Как у нормальных людей. На душе было совсем нелегко. Рассматривая себя в зеркало, я пыталась понять, о чем разговаривали три голоса на первом этаже нашего дома. Один из голосов был хриплым, и я точно знала, что он не принадлежал моему отцу. Должно быть, это тот самый молодой агент ФБР, который должен был присматривать за мной в колледже. Меня очень напрягал этот факт. Мама сообщила мне о таком аспекте моего путешествия во «взрослую жизнь» только вчера. Она сказала, что у мистера Пейна (друга семьи, тоже агента ФБР) на примете был очень надежный парень, который мог бы следить за тем, что со мной все в порядке, и в то же время не привлекать к себе внимания, выглядеть самым настоящим студентом. Когда я спросила, почему на эту роль не выбрали девушку, получила ответ: — Вряд ли она если что сможет побить взрослых мужиков. И то верно. Но я все равно нервничала. Я чувствовала себя неловко, оценивая свою внешность. Почему меня вообще волновало, как я выглядела? Да, как минимум следующий год рядом со мной постоянно будет ходить молодой красавчик (я просто чувствовала, что он красавчик, как еще могло быть?). Но он ведь, скорее всего, как и десятки других парней, которые видели меня, не обратит на меня почти никакого внимания. Возможно, мы подружимся, но у меня был не самый легкий характер, так что, скорее всего, этот парень меня возненавидит уже через пару-тройку дней. Мне сказали, что последние три года он сидел в тюрьме. Папа, сообщив это, уверил меня, что молодой человек был абсолютно адекватным и воспитанным, что его посадили по ложному обвинению, а «присмотр» за мной был взаимовыгодной сделкой — в случае удачи операции его выпустят. По взгляду отца во время того разговора я поняла, что у них просто не было других вариантов. Действительно: кто еще захочет подвергать свою жизнь такой опасности? Господи, за что мне это?.. Я обвела взглядом комнату, которую покидала. Я жила здесь все свои семнадцать лет. Здесь я плакала, когда получала плохие оценки, когда мальчики, которые мне нравились, отвергали меня, когда я ругалась со своими лучшими подругами. Здесь я визжала от счастья, когда узнала, что выиграла конкурс молодых дизайнеров и что меня принимают в летнюю школу в Лондоне. Я прошла через многое здесь, и теперь пришла пора двигаться дальше. Я взяла с кровати игрушечного мишку, который служил моим талисманом все это время. Игрушка была весьма потрепанной жизнью, но я все равно его любила и верила в его волшебные свойства. Сначала я думала, что оставлю своего плюшевого друга позади, когда поеду в колледж. Но я вдруг поняла, что мне, как никогда, понадобится удача. Так что я засунула игрушку в чемодан в последний момент. — Винни! Пора! — послышался голос мамы, и я вздрогнула. Я терпеть не могла, когда меня называли по имени в присутствии посторонних, незнакомых мне людей. Да, меня звали Винни Брукс. Мне в какой-то мере нравилось мое имя, но еще с самых детских лет я натерпелась достаточно прозвищ типа «Мишка» и «Пух». Это было особенно обидно потому, что я никогда не была худой — такой, каких печатают на обложках журналов. У меня был довольно большой зад (не Никки Минаж, конечно, но тоже ничего), который мои подруги называли «пригодным для тверка», а я просто его стеснялась; ляжки тоже оставляли желать лучшего, да и вообще вся моя фигура так сильно меня смущала, что я старалась одеваться в черную мешковатую одежду (ну, говорят же, что черный стройнит) и вообще не выделяться. Тем не менее, я все равно стремилась показать свою индивидуальность. Именно поэтому я уже три года ходила с ярко-розовыми длинными волосами. Сейчас, спускаясь по лестнице вместе с моим чемоданом, я была одета в кожаные леггинсы, кеды и черную рубашку. На голове я соорудила что-то вроде пучка, чтобы волосы не лезли в глаза. Когда я волновалась, я имела привычку постоянно перебирать в руках волосы и нервно заправлять их за уши каждые две-три минуты. А сейчас мне это было совсем не нужно. В гостиной мои родители сидели на диване, а в кресле напротив разместился тот самый «уголовник». Он сидел лицом к двери, так что был первым, кто меня увидел. Его брови тут же поползли вверх, а в глазах появилось что-то, похожее на желание срочно пошутить. Мама, заметив взгляд молодого человека, тут же повернулась и, увидев меня, тепло улыбнулась. — Вот, а это наша Винни. Винни, знакомься, это Гарри. — Очень приятно, — пробормотала я, не зная, куда мне деться от его пристального взгляда. Он сто процентов уже увидел, сколько во мне избыточного веса. Я в очередной раз спросила себя, почему они не могли сделать моим «телохранителем» человека женского пола? В конце концов, в ФБР должно было работать много сильных и независимых женщин, которые вполне бы справились с моей охраной. Противный голос внутри подсказывал, что никто просто не хотел браться за такое дело. Никто, кроме парня в тюрьме, которому при любом раскладе событий было нечего терять. — Привет, Винни, — сказал Гарри, и его губы растянулись в ухмылке. Мне почему-то снова стало страшно. Наверное, я просто вспомнила, что этот человек сидел в тюрьме целых три года. Говорят, подобные заведения оставляют отпечатки на людях. — Что ж, нам, наверное, пора? С этими словами он поднялся с кресла и попрощался с моими родителями. Они не должны были ехать с нами в аэропорт из соображений какой-то там безопасности. Я не хотела вдаваться в подробности, иначе мне становилось еще грустнее и страшнее за маму с папой. Мама набросилась меня с такими объятиями, как будто мы виделись в последний раз. Противный голос на задворках моего сознания прошептал, что это вполне может быть последний раз, потому что никто не знает, чем все закончится. Я постаралась отогнать такие мысли от себя подальше и остановить слезы, которые наворачивались на глаза. — Я люблю вас, — пробормотала я, хлюпая носом. Нет, не реветь я просто не могла. — Звони и пиши каждый день, — сказал папа. Мы оба знали, что говорил он это так, «для галочки». Из все тех же пресловутых соображений безопасности мы вряд ли будем часто связываться. Казалось, папе тоже было очень трудно сдерживать свои эмоции. А я всегда считала его самым сильным мужчиной на свете. Я готова поклясться, что это был самый ужасный момент во всей моей жизни. В ту секунду мне хотелось бросить все свои мечты о том, чтобы стать знаменитым дизайнером и прочую ерунду, лишь бы только остаться с семьей. Но нам нужно было уезжать. Потому что этого хотели мои родители. Я поняла, что единственным способом уйти будет просто отвернуться и больше не смотреть на родителей. Так и пришлось сделать.