Луи: Что случилось?
Я трясущимися руками разблокировала мобильник и принялась набирать ответ.Я: Я не знаю, где Гарри. Меня забрали из больницы. Все было очень странно. Мне кажется, мне врут Луи: Ты знаешь, где ты? Я: Глазго. Луи: Пришли свою геолокацию
Мы переписывались всю ночь. Созвониться мы, конечно же, не могли, потому что я не хотела рисковать. Вдруг охранники услышат мой голос? Если они хоть что-то заподозрят — пропало мое общение с миром за пределами этой дурацкой квартирки. В ходе нашего разговора выяснилось, что Луи уже знал, как и почему мы с Гарри попали в больницу. Но он был не в курсе того, что меня и Гарри оттуда якобы забрали, чтобы подстроить все так, что мы покинули страну.Луи: Мы с Гарри переписывались каждый день, но я уже три дня от него ничего не слышал
От этого ответа у меня внутри все похолодело.Я: Может быть так, что ФБР забрало у него телефон? Луи: Маловероятно. Он знает, как они работают, так что умеет все прятать так, чтобы не нашли
Луи был прав, но я так надеялась, что он все-таки успокоит меня. Скажет, что я зря волновалась. Кажется, не зря.Я: Что мне делать?
Я просто хотела, чтобы хоть кто-то дал мне ответы на мои вопросы. Мне так надоело жить в неведении.Луи: Пока что ничего. Веди себя как можно менее подозрительно. Я разузнаю, что смогу, и свяжусь с тобой
На этом наша переписка в ту ночь закончилась. Мой организм был изрядно измотан, и мне стоило лечь поспать. Но, когда я все-таки более-менее удобно устроилась в кровати (предварительно тщательно спрятав мое единственное средство связи с внешним миром), я поняла, что не могу закрыть глаза. Бессонница была еще той сукой. Рита вернулась на следующий день, часа в два, с огромными пакетами, полными еды. Внутри обнаружились свежие фрукты (она сказала, что спецоперации спецоперациями, а вот о правильном питании забывать ни в коем случае нельзя), несколько шоколадок (потому что, по ее словам, сахар повысит мне настроение, а улыбаться тоже полезно для здоровья), готовые обеды и ужины (я же наверняка не в настроении готовить самостоятельно, правда? Так и зачем себя заставлять, если магазины все придумали за нас?), а также все, что могло мне пригодиться для того, чтобы приготовить сэндвич — колбаса, ветчина, сыр, соусы. — Спасибо, — постаралась выдавить из себя улыбку я. Луи сказал, что мне нужно плыть по течению, не привлекать к себе внимание. Сделать вид, что я безумно благодарна им за их работу и безусловно им верю (ведь, в конце концов, еще достоверно неизвестно, врут ли они), и тогда они расслабятся. Томлинсон на данный момент был моим единственным источником надежды. Я потеряла всю веру в ФБР — они, может, и были героями и молодцами, только вот нынешняя операция явно давалась им со слишком большим трудом, и они не справлялись. Луи был другим. Он действовал способами, чуждыми Бюро. Я верила, что он сможет мне помочь. И даже если он пока что хранит молчание, я убеждала себя, что он что-то делает. Не ради меня, нет — я точно знала, что ему на меня наплевать. Он сам так много раз говорил. Но вот с Гарри их связывало слишком многое, чтобы просто закрыть глаза на происходящее. — Пожалуйста, милая, — расплылась в ответной улыбке Рита. Я ненавидела себя за то, что ненавижу ее. Она не заслуживала такого отношения с моей стороны, но я просто ничего не могла с собой поделать. — Ты выглядишь совсем поникшей, может, тебе нужны какие-то таблетки? Какой деликатный способ спросить, не сидела ли я на антидепрессантах. — Спасибо, не нужно, — покачала головой я. Мне хотелось кричать, рвать, метать, рыдать, выть и бить людей. Но мне приходилось лишь время от времени делать глубокие вдохи и заставлять себя играть роль вежливой девушки. — Там в шкафу есть травяной чай для сна. Попью его, и, думаю, станет лучше. — Бессонница? — понимающе спросила женщина, и я выдавила из себя кивок. Не сорваться. Нельзя срываться. Любой резкий шаг с моей стороны мог быть неправильно воспринят. Ситуация могла легко ухудшиться, даже если мне время от времени казалось, что ужаснее просто уже некуда. На данный момент я не знала, кто мой враг, а кто — друг. Я знала только, что я хотела удостовериться, что с Гарри все в порядке. И что я хотела домой. И, судя по всему, чтобы исполнить свои желания, мне нужно было работать самостоятельно и выбирать сообщников, исходя из конкретной ситуации. Рита попыталась завести со мной дружеский разговор, но, поняв, что ей это не удастся, сказала, что обязательно зайдет завтра, добавила, что все будет замечательно, и ушла. Я выдавила из себя только кивок на прощание, но и это было больше, чем я делала в прошлый раз. Я с сомнением посмотрела на упаковку макарон с сыром — наверное, мне все-таки стоило поесть. Я прочитала способ приготовления, открыла микроволновку, поставила в нее свой предполагаемый обед, и пошла в свою комнату, чтобы проверить телефон — мне почему-то казалось, что Томлинсон должен был уже объявиться. Сердце екнуло, когда я увидела, что меня и вправду ждало сообщение от него.Луи: Я нашел сведения о том, что ты вылетела в Нидерланды.
Я нахмурилась, не очень понимая, к чему он это сказал — я же ему еще вчера рассказала об этом.Я: И? Луи: Я не нашел ни одной записи о Гарри.
Земля подо мной словно дрогнула, и я села на кровать. Выходит, об этом Лиам мне уже соврал.Луи: Выводы делать пока рано. Я работаю над парочкой вещей. Завтра напишу
И он снова оставил меня в полном неведении, одиночестве и страхе. Я не могла его за это винить. Во-первых, мы с ним никогда сильно не дружили. Во-вторых, он был на свободе, а я была в импровизированном заточении, которое все преподносили мне как оплачиваемый отпуск. В-третьих, Луи, кажется, был по горло в делах. Делах, которые ему навязала я. В любом случае, он снабдил меня большим количеством информации, чем кто-либо за последнее время. Я пристроила мобильник на его новое «место проживания» за платяным шкафом и вернулась в кухню, размышляя. Лиам сказал мне, что нас с Гарри якобы вывезли из страны — мол, так будет легче замести наши следы. Но почему на меня данные были, а на Стайлса — нет? Им не было никакого смысла покупать ему билет на чужое имя. Перед ФБР стояла задача показать, что мы с Гарри уехали. Самый верный способ — билеты на наши настоящие имена. Со мной они так и поступили, а я, казалось, была грузом более ценным, чем мой бывший телохранитель. Я нервно ковырялась вилкой в еде, не зная, что мне делать и что думать. Меня так бесило, что я ничего не могла предпринять. Я искренне хотела помочь: хоть Луи, хоть ФБР. Кому угодно, лишь бы понять, что происходит, и где Гарри. Но весь мир словно работал против меня. В похожем темпе прошла вся неделя. Я вставала с рассветом, потому что бессонница стала моим единственным другом, который мог находиться рядом со мной в это нелегкое время. Я заставляла себя есть, потому что мне нужно было поддерживать в себе силы. Теперь, когда я знала, что Луи занят чем-то, что может помочь Гарри, я понимала, что могу понадобиться в любое время. И я должна быть готова. Днем ко мне, как правило, заглядывали гости — видимо, боялись, что без человеческого контакта я завяну, как фиалка без воды. Чаще всего наведывалась Рита со вкусностями и заверениями, что совсем скоро я поеду домой. Еще один раз заходил Лиам. Как бы много раз он меня ни обманывал (или умышленно скрывал правду), я все равно ему доверяла и тепло к нему относилась. Во-первых, он был другом семьи много лет. Во-вторых, я прекрасно представляла, под каким напряжением он находился — все его действия наверняка были объяснимы той или иной необходимостью. Если я не все могла объяснить, это вовсе не значило, что причин для определенных поступков не существовало. Его второй визит прошел более живо, чем первый — мы вместе пообедали, мужчина сказал, что они уже почти поймали подозреваемых. Они знали, где те находятся, и просто выжидали подходящего момента для нападения. Мне искренне хотелось верить в то, что мне говорили хотя бы какую-то правду. Охранники квартиры со мной не общались, и я не очень расстраивалась. Единственным, с кем мне хотелось разговаривать, был Луи — он исправно отписывался мне раз в день о состоянии вещей, и мы переписывались еще по полчаса после этого. Он неизменно спрашивал, как я себя чувствовала (так себе), как был мой настрой (хуже некуда), и просил, чтобы я ни за что не сдавалась — мы во всем разберемся. Информации у нас было не так уж и много: мы знали, что никакой выезд Гарри из страны (настоящий или нет) так и не состоялся. Луи выяснил, что из больницы Стайлс якобы пропал, но это ничего не доказывало — это могло быть таким же маневром ФБР. Луи выследил парочку людей, принадлежавших к банде, которую ловило Бюро, и поставил знакомых наблюдать за ними. На этом все. Но даже это «все» давало мне надежду. Теперь я знала, что я участвовала в поисках Гарри, и понимала, что так или иначе мы докопаемся до истины. В Глазго меня привезли в воскресенье. В пятницу я с гордостью закончила читать «Джейн Эйр» и перешла к «Грозовому перевалу», который понравился мне намного меньше, и передышки от чтения этой книги я устраивала намного чаще, чем с предыдущей. В тот день меня никто не навещал, и я не сильно расстроилась — мне больше нравилось проводить время в компании самой себя, чем агентов ФБР, которые из кожи вон лезли, чтобы внушить мне, что не стоит вешать нос, при этом не подкрепляя свои воодушевления никакими фактами, за которые я могла бы цепляться. Итак, вечером той пятницы я вооружилась большой чашкой чая и решила вернуться к чтению: в заточении часы растягивались в сутки, и мне нужно было их хоть за чем-то скоротать. В ином случае я могла сойти с ума. А выбор развлечений у меня был крайне маленький. Я открыла дверь и зашла в комнату, включая по пути в ней свет. И взвизгнула, отскакивая обратно в коридор. — Шшш! — возмущенно зашипел Луи. — Луи, — просипела я в ответ. — Это ты?.. — А кто еще, — закатил глаза молодой человек. — Папа Римский? На мгновение я даже подумала, что меня все-таки накачали какими-то таблетками, а я не заметила. И вот, у меня начались галлюцинации. Мы несколько мгновений тупо друг на друга таращились, а потом Томлинсон тихо сказал: — Как ты изменилась. Да, больше никаких розовых волос — самые обычные, каштановые. И волосы больше не длинные, а каре. Да и косметику я больше не носила — было просто некогда краситься. И нечем, конечно же. И сбросила достаточно много килограммов от нервов, чтобы практически подходить под установленные в обществе стандарты красоты. Еще полгода назад я бы безумно радовалась такому изменению в цифрах на весах. Но сейчас я осознавала, что в мире были вещи намного важнее этих глупых границ, в которые нас загоняли. И уж лучше бы я была «с формами», но счастливая, чем худая и дерганная. Не имеющая ни малейшего представления, где мой Гарри. — Спасибо? — нерешительно выдала я. Помимо моего удивленного вскрика мы общались очень тихими голосами. Никто не знал, слушали ли нас на лестничной клетке. В квартире прослушки не было — я спросила это у Лиама невзначай в его приход. И правда, зачем меня прослушивать, если я здесь одна? Не со стеной же я буду строить планы побега, правда? Да и сейчас явно не я была их главным врагом, давайте смотреть правде в глаза. Шок от присутствия Луи в квартире, которую я считала своей камерой-одиночкой с удобствами, начинал спадать, и я возвращалась в реальный мир. Мир, в котором я вдруг оказалась не в одиночестве, хотя уже даже не верила, что такое возможно. Я всхлипнула и в два шага сократила между нами с Томлинсоном расстояние, чтобы его обнять. Я так соскучилась по человеческому теплу, что готова была обнимать людей, к которым раньше старалась близко не подходить. Луи, в отличие от Лиама, сразу же ответил на мое прикосновение, крепко прижимая меня к себе. Мы стояли в тишине, обнимаясь, около минуты. Томлинсон, думаю, прекрасно понимал, как мне было нужно это простое, но так много говорящее прикосновение. — Как ты сюда попал? — я отстранилась и с трудом выдавила из себя эти слова. Когда Луи только-только появился в моей жизни, он казался главным врагом. Сейчас его лицо было таким родным. — Я, пожалуй, не буду раскрывать все карты сразу, — ухмыльнулся молодой человек, похлопав меня по плечу. — Все равно тем путем я сюда уже, скорее всего, больше не попаду. Я вопросительно изогнула бровь, но решила его не донимать: захочет — расскажет. — Хорошо, — кивнула я. — Ладно. Луи, я так рада тебя видеть! — Еще бы, — фыркнул он. — У тебя тут целый отдел ФБР, кажется, собрался. А они публика не очень веселая. Я смогла лишь кивнуть. Не успела я спросить, какая цель была у визита друга Стайлса, как он сказал: — Если быть честным до конца, мы в полной заднице. Я распахнула рот. Сердце ухнуло вниз. — И я пришел сюда, чтобы обсудить дальнейший план действий, — серьезным голосом произнес Томлинсон. Я не была уверена, что когда-либо видела его таким насупленным. — Потому что ФБР, кажется, на Гарри рукой махнуло. Если я думала, что Луи облегчит мне жизнь, то я очень сильно ошибалась.