Осколки

Страх. Мамори бежала. Она не просто бежала, она летела со всех ног пытаясь оторваться от преследователя. Как же ей хотелось верить, что позади, в нескольких десятка метров, слышится тяжелое дыхание Цербера, а вовсе не этого огромного, безумно неприятного мужчины. Мамори бежит и бежит, как ей кажется уже целую вечность. И, кажется, что сердце вот-вот выскочит из груди, но нельзя. Нельзя останавливаться. Мамори вовсе не глупая девчонка, которая может верить в чудеса и в то, что гонятся за ней только ради того, чтобы узнать время. Она понимает, остановись лишь на секунду и все. То крохотное преимущество, что есть у нее сейчас. Кажется, первые несколько минут бега Мамори верила, что все это просто глупая шутка и сейчас, вот сейчас от нее отстанут, и даже умудрялась так, прямо на бегу поминать нехорошим словом Хируму, который и отправил ее в этот край города. Но только первые минуты, а потом пришло понимание. Этот – не отстанет. Мамори и сама не знает, чем она, воинственный менеджер Деймон, девушка, как она сама считала, малопривлекательная, могла заинтересовать этого… типа. Петляя по дорожкам Мамори лихорадочно думает, как ей сбежать. Лихорадочно и слишком сильно. Под ногу попадает камень и она, не удержав равновесия, падает на землю, обдирая колени об асфальт. Едва в голове проясняется после удара, Мамори пытается встать и бежать дальше. Как можно дальше от этого места. но тут же понимает. Слишком поздно. Девушка вздрагивает, когда сильные руки хватают ее за плечи и грубо ставят на ноги. Кажется ее разворачивают, толкают. Мамори ударяется спиной об стену здания и пытается соскользнуть вниз, спрятаться в собственных иллюзиях, но ей не дают. Снова грубые руки на плечах, неприятные прикосновения сквозь одежду. « Где же теперь твоя смелость?» Мелькает в голове совершенно безумная мысль. Перед глазами возникает обезображенная шрамом морда. Мамори просто не может назвать это лицом. Она закрывает глаза в надежде забыться, притворится, что все это просто сон и происходит не с ней. Жесткие пальцы рвут кофру, и Мамори кричит, запоздало понимая, зачем нужна была эта подворотня. Кажется, ее загоняли сюда как зайка на охоте, а может, так и было, Мамори уже не может сказать. Сейчас для нее весь мир сосредоточился в одном желании – сбежать. Она бьется в чужих руках, надеясь, что вот-вот вывернется и сбежит, что не будет видеть перед собой этот взгляд, полный ярости и какой-то животной похоти. Кажется, ей затыкают рот, чтобы не кричала, но она кусает чужую ладонь до крови и снова кричит. Мгновенная вспышка боли оглушает. Разбитая губа саднит и ноет, но сейчас это не важно. Мамори сплевывает кровь и пытается вновь закричать, забиться, но задыхается. Грубая рука на горле сжимается сильнее и она хрипит. Бьется в чужих руках из последних сил, пытается сопротивляться. В глазах темнеет и Мамори даже радуется, что сейчас все закончится. Кажется, в последний момент ее отпускают. Ускользающим сознание она еще улавливает крики, звуки удара. Похоже, что кто-то ее услышал. Сейчас у нее нет сил ни на что и хочется одного. Уснуть и забыться. Забыть все как страшный сон. Уже сквозь закрывающиеся веки она видит склонившийся к ней силуэт. Слышит взволнованный голос, но не понимает слов. Последнее, что она запоминает, это взволнованно-яростный взгляд чем-то знакомых карих глаз.