Те же и Анастасия

— Так вы отправляетесь с нами в рейс? — настойчиво повторил капитан. Анастасия изменилась в лице и отступила на пару шагов. Капитан молча возликовал. Но тут корреспондентка гордо вскинула голову и ответила: — Я согласна! Теперь уже для команды настала пора меняться в лице. Последнее, о чем они мечтали — это ненормальная девица в экипаже. Станислав сделал последнюю попытку спасти положение: — Но мы отправляемся буквально сейчас же, вы не успеете собрать вещи… — Если вы можете задержать взлет хоть на полчаса, я успею купить зубную щетку в киоске на космодроме, — ответила Анастасия и раньше, чем обрадованный капитан успел ответить, добавила: -А если не можете, то я справлюсь и так. Лишения не должны помешать выполнению долга! Последние слова девица произнесла с тем выражением, с каким обычно отважные герои идут на пытки и казнь. Планировку космодрома капитан помнил и садистом не был. — Час вам на сборы, — угрюмо буркнул он. Напрасно друзья надеялись, что корреспондентка опоздает к назначенному времени. Та появилась через пятьдесят четыре минуты, с небольшой сумкой на плече и большим мешком в руках. К удивлению команды, в мешке оказался кошачий корм премиум-класса. Запыхавшаяся Анастасия объяснила: — Заодно присмотрю и за кошкой. Судя по состоянию шерсти, вы ее какой-нибудь дешевкой кормите! И она немедленно и собственноручно наполнила кормом блюдечко, выделенное на роль кошачьей миски, после чего удалилась в свою каюту и не высовывалась оттуда до самого ужина. Судя по всему, полной дурой корреспондентка не была и в искренность теплых чувств, которые команда демонстрировала на космодроме, не поверила. Ужин проходил в прохладной вражеской обстановке. Алексей пытался подкалывать Теда, Дэн успешно изображал мебель, а Анастасия косилась по сторонам, точно миссионер, попавший на торжественный обед в племени людоедов. Первым делом она осмотрела котлеты на сковородке и спросила голосом, лишенным тени надежды: — Это синтет-белок? — Видите ли, Анастасия, — Вениамин старался наладить нормальные отношения, — законы на разных планетах разные, и экономический уровень тоже разный. И вообще, есть мнения, что производство синтетического белка наносит окружающей среде больше вреда, чем собственно выращивание сельскохозяйственных животных… — Спасибо, я поняла, — скорбно сказала девица и положила себе в тарелку пустых макарон. Вообще, надо сказать, оба новичка вели себя в незнакомой компании прямо противоположным образом — если Алексей всячески демонстрировал общительность и дружелюбие, то Анастасия максимально ограничивала контакты с окружающими. И понемногу друзьям стало казаться, что корреспондентка — это еще не худший вариант. Белобрысый штурман отчаялся вызвать Теда на «дружеское соревнование» и предложил коллективу свежую идею: — А давайте вместе учить центаврианский! Центавриане — самая продвинутая раса во вселенной, в ближайшее время их язык полностью вытеснит интерлингву! Коллектив отреагировал вяло. — Вот когда вытеснит, тогда и посмотрим, — проворчал Тед. Полина промолчала, только виновато помотала головой. А вот Анастасия неожиданно смерила Алексея строгим взглядом и сказала: — Вы ведь штурман, не так ли? Ну и зачем вам такое странное хобби? Изучение центаврианского никак не улучшит вашу работу. И я не думаю, что вы сможете добиться успеха, если вы будете так разбрасываться! Наступила тишина. Алексей беззвучно хватал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Слов (во всяком случае, приличных) для выражения его эмоций ему явно не доставало. Команда тоже молчала, в тихом восторге ожидая дальнейшего развития событий. И надо сказать, надежды команды обмануты не были. На лице штурмана последовательно сменились ошеломление, возмущение, гнев и презрение. Последнее он и попытался озвучить, бросив снисходительно: — Ну да, какие только отговорки люди не придумывают, чтобы оправдать свою лень! Это же проще, чем язык выучить! Если друзья думали, что корреспондентка не сможет их больше удивить, то они ошибались. Пультогостиная вдруг заполнилась странными звуками, невообразимыми и невоспроизводимыми. Было почти невозможно поверить, что эти звуки издает хрупкая девушка с короткой стрижкой. Алексей вторично завис с открытым ртом. — Что… что ты сказала? — выдавил он наконец. Ответил ему капитан — единственный, сумевший уловить смысл загадочных звуков. — Она сказала, что не надо всех мерить по себе и что не всем нужно тратить на изучение языка столько времени и сил, чтобы об этом стоило говорить. Станислав очень старался говорить максимально нейтральным тоном, и это ему удалось. Вениамину и Михалычу удержаться от смешков оказалось труднее, а молодежь не слишком и старалась. Глядя на побагровевшего Алексея, Тед почувствовал, что почти готов полюбить Анастасию. На следующее утро за завтраком корреспондентка вдруг изрекла, глядя куда-то в пространство: — На складе температура воздуха плюс 12! Все присутствующие переглянулись. Михалычу эта информация была известна, остальным — неинтересна. — И что? — Тед первым озвучил общее недоумение. — А то, что для перехода в состояние покоя ели нужна температура не выше плюс десяти! — Ну так пусть не переходит в состояние покоя! — наивно предложил Тед. Анастасия посмотрела на него как на идиота. — А если она будет в активном состоянии, то, во-первых, ей станет тесно в горшке, а во-вторых, у вас на корабле нет фитоламп соответствующего спектра, чтобы обеспечить нормальный фотосинтез. И кстати, это ваш недосмотр — зоозащитница уставилась на капитана, — если уж вы взялись за такой заказ, так надо было позаботиться об оборудовании! — Так что же вы не позаботились? — огрызнулся Станислав. — А мне вы час на сборы дали! — парировала девушка. — А как же моя конопля без фитоламп? — вмешался Тед. — Первый раз слышу, чтобы для курения конопли нужны были лампы, — высокомерно ответила Анастасия. — Я ее не курю! — возмутился пилот. — Я ее выращиваю! — На веревки, на масло… — невинно напомнил Вениамин. — Так, хватит спорить! — повысил голос капитан. В конце концов, благополучие елочки было в их общих интересах. — Что, вся проблема в том, чтобы понизить температуру на два градуса? — Пока да, — ответила корреспондентка. Станислав постарался не обращать внимание на первое слово. В конце концов, проблемы надо решать по мере возникновения. — Михалыч, это можно? — Дкке прблмы, сдлм! Все вздохнули с облегчением. Скоро экипаж убедился, что свои обязанности — приглядывать за кошкой и елкой — Анастасия выполняла изо всех сил. Каждое утро она стучалась в каюту Полины, где находилась (или по крайней мере теоретически должна была находиться) кошка, и старательно наполняла кошачью миску кормом премиум-класса. Кошка первое время брезгливо расшвыривала корм по всей каюте, потом вдруг распробовала и стала уплетать за милую душу, что не мешало ей при случае стараться украсть кусок со стола. Полина жаловалась Теду: — Знаешь, может, она тоже киборг? Она приходит каждое утро в одно время, одними и теми же словами просит разрешение войти и насыпает корм, как по весам! — Да я вообще не понимаю, почему она не отдаст тебе весь мешок? — Наверное, не доверяет! Боится, что я его продам куда-нибудь на сторону, а кошку буду кормить шоаррской дешевкой. — А что, шоаррцы и кошачий корм производят? — изумился пилот. — А кто их знает! Я бы не удивилась. — Ну не знаю… я бы побоялся такое покупать. Вдруг от их корма кошка фиолетовой станет! — И с пятью глазами? — уточнила Полина. — В таком случае я бы точно купила, полюбоваться на результат! С той же скрупулезностью корреспондентка каждый день заходила на склад и проверяла состояние елочки. Команда недоумевала, что именно она там проверяет, пока Полина чисто случайно — да правда случайно! — не увидела, что Анастасия втыкает в горшок какой-то прибор. Путем настойчивых, хотя и осторожных расспросов выяснилось, что это был универсальный гигрометр-термометр-рНметр, разумеется шоаррского производства. — Откуда он у тебя? — спросила Полина. — Ты что, с ним на взлетное поле пришла? Анастасия бросила на нее высокомерный взгляд. — У меня был час времени, — снизошла она до ответа. Полина была потрясена. Это же надо — на что девушка потратила последние минуты перед стартом, что показалось ей в тот момент самым необходимым! Полина невольно почувствовала уважение к корреспондентке, на миг ей даже показалось, что где-то в глубине души они похожи… — Ты отдаешь себе отчет в том, что планируешь совершить преступление? — холодно спросила у нее Анастасия. — А? — изумленная Полина вздрогнула, уронив на пол кусок котлеты. — Ты ведь собираешься отдать эту котлету кошке! — судя по пафосу, мир еще не знал преступления страшнее. — Ну и что? — А то, что это — несбалансированная пища, слишком жирная и слишком соленая! Ты отравишь ею животное! Ну вот почему вы не согласились отдать ее в приют? — Да не собиралась я никого травить! — Полина поспешно бросила кусок в утилизатор, понимая, что насчет родства души она как-то поторопилась. Остальное время корреспондентка сидела в своей каюте, не считая завтраков и ужинов, разумеется. Обедать она отказалась раз и навсегда, гордо сообщив, что для ее фигуры столько есть — вредно. Полина старательно втянула живот и сделала вид, что не расслышала. — Ну как там мой ботинок, высох? — поинтересовался Алексей. Полина испуганно ойкнула и кинулась на поиски. Последовавшая за этим суета захватила всех присутствующих, и никто — кроме разве что Дэна — не заметил, что Анастасия, против обыкновения, стоит в пультогостиной, прислонившись к колонне и изображая из себя молчаливое привидение. Никто из экипажа не подозревал — а сама Анастасия, разумеется, и под пытками не призналась бы — что она впервые оторвалась от поверхности Земли, а сейчас собирается оторваться и от уже ставшего почти привычным корабля, и ей очень-очень страшно. Ни один человек, знающий Анастасию, не подумал бы, что она вообще может чего-то бояться. А она боялась многого. Боялась толпы, боялась публичных выступлений, боялась животных… И боролась со своим страхом. Всю жизнь — боролась. Лезла в толпу, выступала с речами, обнималась перед камерой с животными… Сейчас она тихо надеялась, что кто-нибудь из экипажа выйдет на станцию, а она чисто случайно присоединится. Но, как оказалось, Полина и Тед выходить не собирались, а Алексей собирался, но никак не мог собраться. Дэн незаметно наблюдал за странной пассажиркой. Люди видели в ней агрессивную и самоуверенную девицу, едва не сорвавшую им старт. Дэн слышал, как бьется у нее пульс, чувствовал, какой уровень адреналина у нее в крови, видел расширившиеся зрачки… Дэн видел смертельно напуганную девчонку. Нет, про скандал на старте он тоже помнил, конечно. Но еще он помнил, как беспомощно хлопал белесыми ресницами Алексей… и эти воспоминания были приятны. Дэн подошел к Теду и спросил бесстрастным голосом киборга: — Я могу выйти на станцию? — Что?! Да, конечно. А зачем? — Тед ошалел и от того, что Дэн спрашивает разрешения, и от того, что он вдруг пошел хоть на какой-то контакт, и от того, что он вдруг захотел выйти из корабля. — Михалычу нужны гайки конфигурации М17 дробь 24, — прозвучало в ответ. Тед ошалел вторично. То, что это — полнейшая ложь, было очевидно и без голосового детектора. Во-первых, у Михалыча в запасе было все необходимое, и даже с избытком. Во-вторых, у них не было никаких поломок, требующих ремонта. В-третьих, если бы Михалыч действительно послал киборга купить что-то нужное, тот ушел бы полчаса назад. Но зачем бы Дэну ни понадобилась солгать — пилот не собирался выдавать его. Надо — значит надо, а причины можно будет и потом выяснить. И Тед коротко кивнул: — Иди! Его тут же окликнула Полина. Проблема туфли, дочиста отстиранной в посудомоечной машине, захватила обоих. И, кажется, никто не заметил, как молчаливое привидение отделилось от колонны и пристроилось в двух шагах позади киборга. Со станции Алексей вернулся довольный. Развалился на диване, обложившись пакетиками со всякой вкуснятиной, и стал все это неспешно поглощать. И, разумеется, ему и в голову не пришло кого-нибудь угостить… Впервые Анастасия ощутила нечто вроде солидарности с командой. Денег у нее было немного, и тратить их на фисташки и печенье она не могла. Тогда, перед стартом, девушке казалось, что она запаслась всем необходимым. Но, увы, полное отсутствие опыта путешествий сыграло свою роль — часть закупленного оказалось совершенно ненужной, а некоторых жизненно важных вещей не хватало. Если бы отношения с экипажем с самого начала сложились бы по-другому, кое-что можно было бы одолжить у Полины, но теперь все это пришлось покупать в магазинчике на станции. Какие уж тут фисташки! Между тем Алексей занялся наглядной демонстрацией отсутствия интеллекта у киборга. Почему-то Анастасии стало не по себе. Напрасно она повторяла про себя, что киборг — это только машина. В памяти почему-то настойчиво всплывало, как Дэн не спеша шел по магазинчику. Он ни разу не оглянулся на нее и, казалось вовсе не подозревал о ее существовании, но все время был на два шага впереди. И он пошел вовсе не к тем витринам, где были какие бы то ни было гайки. Нет, он зачем-то разглядывал расчески, лосьоны для волос, женскую обувь… И, разумеется, никакими гайками он и вовсе не интересовался… Стакан пролетел через пультогостиную и ударился об стену над головой капитана. Тед, сжимая кулаки и шипя что-то сквозь стиснутые зубы, выскочил в коридор, вслед за ним выбежала и Полина. — Эй, вы что? Проигрывать надо уметь! — беспечно крикнул им вслед Алексей. И тогда Анастасия решительно шагнула к нему. — Не смей больше так делать! Не смей, понял! — Да ты что, тоже с ними? Ну им-то, понятно, положено в гремлинов верить, а ты-то вроде нормальная! — удивился штурман. — Не смей над ним издеваться, понял? — повторила Анастасия. — Да понял я, понял… понял, что это заразно, все вы тут ненормальные… Ни Тед, ни Полина ничего этого, разумеется, не услышали.