Те же и Анастасия

Тед недоверчиво уставился в собственную тарелку, поковырялся там вилкой и наконец торжественно провозгласил: — Какое счастье, что мы сегодня наконец сдадим елку! — Почему счастье? — не поняла Полина. — Чем она тебе мешает? — Да не в том дело, — объяснил пилот. — Просто с нами за нее расплатятся! И мы купим наконец нормальную еду, а то еще одни сутки питаться травой — я не вынесу! — Между прочим, если бы не кое-кто, тебе пришлось бы питаться травой еще очень-очень долго, — заметил Станислав. — Да я понимаю, — не стал спорить Тед. — И даже благодарен. Но называть рис без мяса пловом — это же издевательство! — Вовсе нет, — невозмутимо возразила Анастасия, — фруктовый плов — это вполне классический рецепт. Просто у меня кураги было мало… что смогла наковырять из компотной смеси… — И нчго стршнго, вксн и плзн, — неожиданно поддержал ее Михалыч. Сказал свое веское слово и Вениамин Игнатьевич, накладывая себе добавку: — Вообще-то верно, обычно мы питаемся не слишком правильно. И жиров много, и рафинированных углеводов… Может, в дальнейшем стоит ввести такие вот разгрузочные дни хоть раз в неделю? — Хорошая мысль, — согласился капитан. Анастасия с удивлением обнаружила, что за одни сутки продвинулась в деле пропаганды вегетарианства значительно дальше, чем за все предыдущие недели полета. Это было странно и заставляло задуматься. Может, до сих пор она придерживалась не самой правильной тактики? Впрочем, подумать об этом можно было и попозже. — Михалыч, можно немного поднять температуру в трюме? Градусов до шестнадцати, ну, может, восемнадцати? Давно прошли те времена, когда зоозащитница отделывалась безличными предложениями, обращенными куда-то в пространство. — Зчм? Ндж десть? — удивился механик. Елку перенесли из холодильника в трюм еще вчера. — Десять надо для состояния покоя, а у заказчика она вообще при комнатной температуре будет, вот и надо сделать ей плавный переход! — Пнтно, сдлм! После завтрака Анастасия окликнула Полину: — Пойдем, я научу тебя готовить фалафель! — Не знаю, что это, но заранее чувствую, что оно мне не понравится, — проворчал Тед. — Зачем так рано? — удивилась Полина. — До обеда же еще далеко! — Ничего, мы пока только поставим бобы тушиться, и потом будет свободное время! Дэн, я сейчас почищу лук, а ты когда освободишься, порежешь его, ладно? Дэн кивнул из навигаторского кресла и переспросил: — Уточни, пожалуйста, задание! Резать опять кольцами? Анастасия на миг задумалась. — Нет, помельче, кубиками! Полина вдруг засмеялась. — Ага, ты тогда на Станислава Федотовича наезжала, а сама туда же! Не хочется тебе лук резать, и ты киборга заставляешь! — Ты думаешь? — на лице зоокиборгозащитницы отразилось недоумение. — Ты действительно думаешь, что это одно и то же? Я, конечно, могу и сама порезать лук… может быть, ты и права… Но ведь выстрел из бластера одинаково опасен и для человека, и для киборга… — Не одинаково, — вмешался пилот, с интересом прислушивающийся к разговору. — Ну, пусть не одинаково, но для киборга выстрел из бластера тоже может быть смертельно опасен… а от лука же ему не будет ничего плохого! У него ведь от лука нет слезотечения! Дэн, скажи сам, тебе некомфортно резать лук?  — Формулировка неясна. Уточни, пожалуйста, вопрос, — в глубине души Дэн наслаждался происходящим, но лицо и голос оставались бесстрастными, как и должно быть у правильного киборга. — Эээ… Нууу… Резать лук — не приносит ущерба твоему здоровью? — Не приносит, — честно ответил Дэн, но Полина не дала оппонентке восторжествовать. — Твоему здоровью это тоже ущерба не приносит. Даже наоборот, фитонциды от простуды помогают. — Ну ладно, я сама порежу, — решилась Анастасия, мужественно глядя на немалую кучу начищенных луковиц. Лук был «злой», по лицу девушки уже текли слезы, и Дэн решил выручить ее. — Я порежу. Приготовление пищи — полезный навык. Способствует выживанию. Поверхность Лиды выглядела на редкость угрюмо и нерадостно, задерживаться здесь не хотелось даже в скафандре. Планета Хох по сравнению с Лидой выглядела курортом. Здесь жизнь даже не пряталась под стеклянными куполами, а зарывалась на десятки метров вглубь. Впрочем, если не думать про тридцать метров грунта над головой, то ничего особенного в жилище олигарха не было… для жилища олигарха, разумеется. Ну, паркет красного дерева… два молчаливых охранника-«семерки»… высокомерно-вежливый дворецкий… голограмма весенней степи за фальшивыми окнами… Все как положено, ничего лишнего. Наконец появился и владелец всей этой ненавязчивой роскоши — сухонький старичок в старомодном костюме, передвигающийся на антигравитационном инвалидном кресле. — Вот и моя красавица наконец! — старик со счастливой улыбкой устремился навстречу космолетчикам. — Ну, покажите же мне ее! Высокую честь передачи елки по всеобщему молчаливому согласию предоставили Анастасии. Девушка открыла купол, и запах настоящей хвои, настоящей смолы и влажной земли перекрыл искусственные ароматы искусственной степи. — Это она, — выдохнул старик, и по его щеке скользнула слеза. — Именно такая! Такая мне в детстве снилась! Он ласково погладил кончиками пальцев колючую ветку, помолчал и начал неспешный рассказ — о трудном детстве, о бесконечном тяжелом труде на сухой и бесплодной земле, о мечтах и надеждах, о маленьком саженце елки, упрямо цеплявшемся за жизнь, и о маленьком мальчике, упрямо верившим в чудо. Старик говорил негромко, задумчиво, не для перевозчиков, о которых он едва ли помнил в этот миг, а для себя самого — или, может быть, для елки. — Наша елочка была неказистой, сухой и желтой — но все-таки живой. А я верил, что она еще окрепнет, зазеленеет и станет… вот такой. Такой, как эта. Старик замолчал. В наступившей тишине отчетливо прозвучало требовательное покашливание сиделки, откровенно намекающей, что космонавтов здесь больше не задерживают. Все тут же развернулись и направились на выход… ну, почти все. Анастасия, как известно, намеков не понимала. — Извините, — в просторном зале ее голос прозвучал как-то особенно четко и резко, — но я должна проконтролировать условия, в которых вы предполагаете держать растение, а также обсудить вопросы обратной транспортировки! Олигарх с легким удивлением кинул взгляд на капитана. — Это сопровождающая, — пояснил Станислав. — Она и у нас на корабле контролировала условия содержания. — Так у моей елочки было индивидуальное сопровождение? — восхитился старик. — Прекрасно! Должен заметить, молодой человек, что у вас исключительно ответственное отношение к делу. Если мне понадобится перевозить нестандартный груз, требующий особого подхода, я буду иметь вас в виду! Станислав не сразу понял, кого тут назвали молодым человеком. А потом едва не ляпнул, что нестандартными грузами сыт на десять лет вперед. — Значит, сохранность моей елочки — это ваша заслуга, девушка? Очень хорошо! Разумеется, вы имеете право проверить обстановку в оранжерее… вас сейчас туда проводят. А про условия возвращения мы поговорим попозже… Вы ведь не откажетесь и дальше беречь мою елку, правда, красавица? Анастасия опешила не меньше Станислава. Судя по всему, красавицей ее называли не чаще, чем его — молодым человеком. Наконец команда вышла из гостиной в холл, где и разделились — Анастасию дворецкий увел куда-то вглубь (в прямом смысле), а остальные отправились на корабль. Закупаться на Лиде решили по минимуму, только самое необходимое — на планете без собственного сельского хозяйства цены на продовольствие по определению не могут быть гуманными. Времени это требовало немного: Вениамин Игнатьевич сделал заказ, и уже через пару часов Тед с Дэном перетаскивали ящики с продуктами в кладовую. Успешная сдача заказа, полученная оплата (кажется, в первый раз за рейс!), закупленные тушенка и кофе (шоколад и коньяк «самым необходимым» с сожалением решили не считать) — все это должно было радовать душу. Но почему-то у всех было какое-то странное ощущение, словно чего-то не хватало… И никто не мог признаться вслух, что им не хватало дерзкой, бестактной, высокомерной девицы. Только Полина то и дело ловила себя на том, что хочет обратиться к Анастасии с каким-то вопросом, да Вениамин вдруг с недоумением обнаружил, что зачем-то заказал мешок фасоли и упаковку кураги… Перетаскивание тяжестей закончилось вскоре после ужина, а старт был назначен только на утро. И деятельная душа Теда не вынесла такого долгого бездействия. — Полина, давай вытрясем Дэна из этого дурацкого свитера! Битва была долгой и упорной. Дэн не вступал в активную борьбу, иначе у его противников не было бы никаких шансов. Но и с пассивным сопротивлением боевого киборга оказалось совсем непросто справиться. Справедливо опасаясь, что капитан не одобрит такого развлечения, друзья боролись молча, не произнося ни слова. Тем не менее звуков они издавали немало — сопение, кряхтение… И за этим фоном ни Тед, ни Полина не расслышали легких быстрых шагов. Поэтому для них полной неожиданностью оказался возмущенный вопль: — Что вы делаете?! Прекратите! Застигнутые на месте преступления, друзья испуганно шарахнулись в разные стороны. К сожалению, они не успели при этом выпустить из рук злополучный свитер. В итоге Полина отскочила в сторону, сжимая в кулаке оторванный рукав, а у Теда осталось все остальное, широко разодранное на груди. — Вы издеваетесь над ним! Пользуетесь, что он вам ответить не может! До сих пор друзья не представляли себе, как выглядит Анастасия в гневе. А зрелище оказалось устрашающее. Короткие черные волосы встали дыбом, словно иглы у дикобраза, глаза метали искры… по крайней мере Полине показалось именно так. — Да ничего мы не издеваемся! — попыталась она оправдаться. — Мы хотим как лучше! Этот свитер несчастный… он же весь драный! И совсем Дэну не идет! — То есть вы опять решаете за других, да? — киборгозащитница смерила ее презрительным взглядом. — Вы лучше Дэна знаете, какая одежда ему нравится? Лучше знаете, в чем ему комфортнее? — Дэн, ну скажи ты сам, — взмолилась Полина, — тебе ведь не холодно в футболке? — Нет, не холодно, — не стал врать Дэн. — А в свитере тебе разве было жарко? — Анастасия заранее знала ответ и не ошиблась. — Нет, в свитере не жарко. — Ну, значит, ему одинаково комфортно что в свитере, что без него, — логично рассудил Тед. — Нет, не одинаково. Было бы одинаково, он бы не стал надевать свитер. Он же киборг, он не станет делать лишних действий без необходимости, у него же программа предполагает беречь энергию! — оказывается, иногда и Анастасия могла пользоваться логикой. — Дэн, ну скажи ты сам, как тебе комфортнее — в этом дурацком помоечном свитере или без него? — Тед тоже решил апеллировать непосредственно к субъекту спора. — Вопрос непонятен, уточни, пожалуйста, формулировку! — Дэн отвечал бесстрастным голосом киборга, и надо было знать его так, как знали друзья, чтобы уловить в его тоне легкую нотку злорадства. На знакомые голоса выскочила из Полининой каюты кошка, окинула происходящее взглядом не менее высокомерным, чем сама Анастасия. Подумала немного, подошла к корреспондентке и потерлась о ее ноги, предательница. Вслед за кошкой в пультогостиную вошли и Станислав с Вениамином. — Ты же должна была остаться с елкой? — удивился капитан, увидев неугомонную девицу. — Или ты за вещами вернулась? — Да какие там вещи! — отмахнулась Анастасия. — Нет, я просто вернулась. Я там не останусь. — А елка? — Заказчик оказался исключительно ответственным человеком. В оранжерее для елки созданы просто идеальные условия. И грунт, и подсветка, и влажность воздуха, и суточный цикл температуры и освещенности… просто придраться не к чему. Капитан понял, что «придраться не к чему» для Анастасии — высшая степень совершенства. — Но ты же должна была еще сопровождать дерево на обратном пути на Землю? Он же ее в аренду взял, на месяц? — Да, так планировалось, — безразличным голосом ответила девушка, — но мы с ним поговорили… В общем, ель останется здесь, на Лиде. У нее тут идеальные условия… несомненно лучше, чем ей могут организовать на каком бы то ни было корабле, и, пожалуй, даже лучше, чем в питомнике, где она выросла. И незачем мучить растение еще одним перелетом. Так что я тут не нужна. В общем, у вас на корабле мне тоже теперь нечего делать, но отсюда нет регулярных пассажирских рейсов, так что вам придется довезти меня до какой-нибудь достаточно посещаемой планеты. — Понятно, — кивнул Станислав. — Кстати, а что у вас здесь происходит? Что за шум? Он окинул молодежь строгим взглядом. К этому времени Полина успела подумать, что, во-первых, Анастасия в чем-то права, а во-вторых, худой мир лучше доброй ссоры. — Да ничего особенного, Станислав Федотович, — бодро доложила она, — мы с Тедом тут затеяли глупую шутку… были неправы, извините! Она повернулась к киборгу: — Дэн, не обижайся, ну ты же точно знаешь, что мы не хотели тебе ничего плохого! Мы тебе с первой получки новый свитер купим! А ты, Анастасия, поверь, ну просто поверь, мы никогда не обидим Дэна, нас с ним слишком многое связывает. Ну, может, мы и глупость сделали… но ведь не со зла! И вообще… вот ты на меня ругаешься, а я рада, что ты вернулась, честное слово! — Правда? — удивилась Анастасия. — А почему? — Сама не знаю! — Полина вдруг засмеялась. — может, потому, что ты меня не успела научить готовить мусаку? — А как же родная почва и все такое? — продолжал недоумевать Вениамин. Анастасия отмахнулась с легкостью, отработанной в сотнях публичных диспутов: — Старик тоже родился на Земле, а ведь живет здесь. Значит, можно считать, что здесь, на Лиде, образуется маленький филиал Земли. — А может, ты просто пожалела его? — не удержалась от версии Полина. — Пожалела? — фыркнула Анастасия. — Мы с тобой об этом уже говорили, так что ты знаешь, как я к этому отношусь. — Да-да, помню… взрослые люди все решают сами, их не за что жалеть, и все такое… Тогда, может, ты пожалела маленького мальчика, которым он когда-то был? Анастасия промолчала. Она так и не научилась врать.