Те же и Анастасия

Шии-Раа встретила космолетчиков ярко, шумно, празднично — оранжево-золотым закатом, плеском прибоя, звуками музыки с ближайшей дискотеки, йодистым запахом океана… А также сиренами «Скорой помощи» и сполохами маячков полицейских флаеров. Земной консул говорил долгую и пафосную речь, тряс Станиславу Федотовичу руку, обзывал его «галактическим героем». Тот страдальчески морщился и старался не смотреть на команду. Между тем команда его чувств не разделяла — наоборот, все были весьма довольны происходящим, искренне гордясь своим капитаном, ну и самими собой тоже. Они, собственно, и так не сомневались, что Станислав Федотович — галактический герой, но услышать это от постороннего было приятно. Консула сменили полицейские, не такие восторженные, чтобы не сказать раздраженные. Потом наконец настала пора расставанья с недолгими «пассажирами». Харальд жал руку Станислава не так экспрессивно, как консул, зато гораздо более искренне. А чуть в стороне от них, к изумлению команды, прощались Рикки и Дэн. — А ты прикольный, — сказал Рикки, пожимая руку киборгу. — Ты тоже прикольный. — Только смотри, будь внимательнее, чтобы пираты не подкрались! — Хорошо. Но я не боюсь пиратов. — А все-таки жалко, что у вас на корабле киборгов нет, а то бы вы им показали! — Не беспокойся, надо будет — покажем, — Дэн улыбнулся. Тед зажмурился, потом открыл глаза, огляделся по сторонам — и понял, что ему не мерещится. Вениамин и Михалыч тоже наблюдали за происходящим с недоумением. У Теда еще оставалась робкая надежда, что вездесущая корреспондентка куда-нибудь отвлеклась, или осталась на корабле, или оглохла и ослепла… но и этой надежде не суждено было сбыться: Анастасия стояла в двух шагах и смотрела на эту сцену чуть ли не с умилением. А самое странное, что Полина рядом с ней не проявляла никакого волнения. Заметив внимание Теда, Анастасия гордо шепнула: — Это мы с Полиной придумали сказать Дэну, чтобы он включил программу имитации личности! — Это ты придумала, — поспешно возразила Полина, не желая примазываться к чужой славе. — Придумала я, а сказала ты, — согласилась Анастасия. — Здорово получилось, правда? — Круто! — искренне согласился Тед, увидев шанс нормально общаться с другом без страха запалить его. — Пусть он так и остается, с программой имитации! — Зачем? — не поняла Анастасия. — Ну, нам ведь приятнее будет с ним общаться, если он на человека будет похож! — Не знаю, не знаю, — с сомнением в голосе отозвалась девушка. — Это же для него неестественно. Все равно, что кошку заставить ходить на задних лапах… тоже на человека будет похоже. Одно дело — ненадолго, чтобы ребенка не пугать, а просто чтобы нам приятнее — это нехорошо. Тед вздохнул с досадой. Фокус не удался. Понемногу столпотворение перед трапом корабля рассосалось. Первым свалил по каким-то неотложным делам консул, потом улетели медицинские флаеры, унося наиболее тяжело пострадавших, потом полиция с остальными рудокопами. Наступила тишина, нарушаемая только шумом прибоя. Небо над головой сначала сменило морковно-огненные цвета заката на глубокие синие тона, и потом и вовсе стало бархатно-черным. Возвращаться в тесный и душноватый корабль не хотелось никому. Полина и Тед сидели на ступеньках трапа и негромко разговаривали, Анастасия стояла чуть выше, в дверях, и молчала. Тед вслух мечтал о дискотеках и пляже, Полина — о рифе и крапчатых прилипах. Анастасия улыбнулась про себя — ну естественно, каждый о своем. Как-то незаметно вышло, что члены команды стали для нее привычны и понятны, и предсказуемы… и, пожалуй, не страшны. Вообще она чувствовала себя как-то… странно. Непривычно. Хорошо, но непривычно. Не надо было никуда спешить, никого спасать, ни с кем бороться, ни с кем спорить. Хотелось просто стоять вот так, глядеть на сменяющие друг друга оттенки неба, слушать плеск волн… И, покопавшись в памяти, Анастасия поняла, что это состояние называется покоем. Ей было спокойно. Как и все хорошее в этом мире, покой оказался недолог. Наутро Михалыч вдруг решил проверить систему охлаждения, и корабль стал медленно, но верно разогреваться под ярким солнышком. Экипаж пытался роптать, но спорить с увлеченным механиком оказалось безнадежным делом, тот невнятно, но убедительно доказал, что если система откажет во время полета — будет хуже. И команда сдалась. Полина переоделась в коротенький сарафанчик, Тед — в шорты зверской расцветки и немыслимой ширины, а Анастасия ненадолго заперлась в своей каюте и вышла оттуда в джинсах, закатанных по колено, и в футболке, несколькими взмахами ножниц превращенной в дизайнерский топик со множеством прорезей и разрезов. — Ты бы уж и джинсы обрезала, — посоветовала Полина. Анастасия возразила: — Не думаю, что это имеет смысл. Вряд ли на большинстве остановочных пунктов будет именно такая погода. — Ты хочешь сказать, что они у тебя единственные? — сообразила Полина. — Разумеется. Или ты думаешь, что я на космодром со всем гардеробом приехала? — А футболка? — Футболку я купила потом на станции, она дешевая. Полина подумала было, что надо предложить Анастасии что-нибудь из своих вещей. Но, мысленно сравнив их фигуры, поняла, что любая ее вещь корреспондентке будет широка и коротка. Вот если бы она сама попросила… И вообще, они здесь только на один день, можно и потерпеть. Просторный и изначально прохладный трюм сопротивлялся жаре дольше, чем обитаемая часть корабля. Но при очередном замере Анастасия убедилась, что температура давно перешагнула десять градусов, необходимые для состояния покоя, и, пожалуй, подбиралась к критической для выживания. Хвойные растения, как известно, плохо реагируют на перегрев. Надо было срочно что-то делать. В самом начале полета Анастасия, не раздумывая, явилась бы с этой проблемой к капитану. Но теперь это казалось ей как-то… неспортивно, что ли. Не маленькая, чтобы чуть что — звать на помощь. Надо самой справиться. Еще неплохим вариантом было поговорить с Михалычем. Вполне вероятно, что он сумел бы что-нибудь придумать… например, часть системы охлаждения запустить отдельно. Вот только Анастасия почему-то так и не научилась понимать звуки, заменявшие механику членораздельную речь. И в конце концов, пометавшись по кораблю, подумав, оглядевшись, Анастасия действительно смогла самостоятельно найти выход из положения. Может, и не самый лучший, но что поделать, елка ждать не могла. И только на заключительном этапе девушку опять, второй раз за время полета, подвела нехватка физической силы. Елка была маленькой — для елки. По сравнению с коноплей Теда, скажем, она смотрелась вполне прилично. Плюс приличных размеров горшок, полный влажной земли, и купол, тоже не невесомый. На Земле ее, помнится, тащили два грузчика… На Дэна жара не действовала так расслабляющее, как на людей, и он вполне мог бы чем-нибудь заняться… уборкой, например. Но в одиночку не хотелось. Ему не хватало общества друзей, как бы он ни старался убедить в обратном всех, и в первую очередь самого себя. От скуки Дэн стал следить за Анастасией — единственным, кроме Михалыча, существом на корабле, проявляющем признаки активности, благо связь с Машей позволяла ему, не вставая из навигаторского кресла, отслеживать перемещения девушки по всему кораблю. Анастасия вела себя как-то странно. Она зашла в трюм, постояла там немного, потом почти вбежала в пультогостиную, обвела ее взглядом, выскочила. Пошла по коридору… зачем-то постояла над криокамерой, в сомнении кусая губы. Открыла дверь кладовки, тут же закрыла ее снова. Прошла на кухню, открыла холодильник, чуть ли не влезла внутрь него. Снова поспешила в трюм. Снова вышла. Вошла в пультогостиную, приблизилась к навигаторскому креслу и остановилась, с сомнением глядя на киборга. Дэн подумал и открыл глаза. — Можешь мне помочь, раз все равно не спишь? — тут же спросила Анастасия. Прежде ей не случалось общаться с киборгами. На Земле она их видела во множестве, но только со стороны. Все ее подруги и знакомые были так же небогаты, как и она, и киборга никто в хозяйстве не держал. А разговаривать с полицейским или пожарным киборгом ей в голову не приходило, равно как и с охранником или грузчиком в магазине. Зачем, да и о чем? С тем же успехом можно было бы поговорить со стойкой прилавка или с дверью. А за время полета как-то получилось, что она ни разу с Дэном не заговаривала. Так что как надо разговаривать с киборгами, она толком не знала и решила говорить так же, как и с людьми. Дэн несколько секунд раздумывал, не ответить ли в духе «вы не относитесь к числу лиц с правом управления». Но, во-первых, он все равно бездельничал. Во-вторых, Анастасия ему ничего плохого не делала. А в-третьих, формально это было бы неправдой. В свое время Дэн проделал в уме те же рассуждения, что и капитан, и пришел к тому же выводу — что Анастасию надо считать членом команды. — Какого рода помощь требуется? — спросил Дэн голосом киборга. В конце концов, если бы задание ему не понравилось, всегда можно было бы понять его неправильно. — Передвинуть кое-что, а то я одна не сдвину. Кстати, тебе не жарко в свитере? — Нет, мне нормально. Да, я могу помочь передвинуть. Дэн встал с кресла. Простой физический труд — бери больше, тащи дальше — никогда не вызывал у него особого негатива. Да и не так уж велик был груз, по меркам киборга. — То есть для тебя оптимальная температура выше, чем для людей? А почему? Зачем так странно проектировать? Как известно, лиха беда — начало. Анастасии непросто было обратиться к киборгу с первым вопросом, а дальше проще — в ней проснулась журналистка, проснулась и кинулась брать интервью. И к тому времени, когда проблема елки была благополучно решена, Дэн успел добросовестно пересказать ей тактико-технические характеристики киборгов линейки DEX, а также объяснить, в чем принципиальные отличия «шестерок» от «пятерок» и «семерок». Единственное, чего Анастасия так и не добилась — это ответа на вопрос, какая именно температура максимально комфортна для него лично, а также нравится ли ему запускать программу имитации личности. Устроив наконец елку поудобнее, Анастасия направилась было к выходу, чтобы по примеру прочего экипажа расслабиться в тенечке. И на полдороге чуть не споткнулась о кошку, расслабленно валяющуюся на полу. Вместо того, чтобы возмущенно заорать, хватануть когтями задевшую ее ногу и пулей вылететь в коридор, кошка вяло мявкнула и перекатилась на другой бок. Такая нетипичная реакция встревожила Анастасию. Девушка присела, осторожно тронула кошку. Взяла на руки. И, окончательно убедившись, что животное ведет себя ненормально, потащила ее в медотсек, чтобы засунуть в сканер — на предмет как теплового удара, так и травмы. В медотсеке было неуютно. Часть мебели была сдвинута с привычных мест, кругом валялись обрывки бинтов, подсыхали пятна крови… Большую часть биологических загрязнений Вениамин ликвидировал сразу же по ходу дела, но и меньшей части хватало для создания обстановки дешевого триллера. Кошка решила, что ей здесь не нравится, сразу взбодрилась и стала вырываться из рук. Но было поздно. Заставить Анастасию изменить однажды принятое решение оказалось не под силу даже ей. К тому времени, когда бурно негодующая кошка покинула медотсек, сомнений в состоянии ее здоровья точно не было. Кроме того, дизайнерский топик Анастасии украсился парой новых разрезов, а руки — парой свежих царапин. Зато теперь на душе у нее было легко от чувства в полной мере выполненного долга. Вот только бы еще на коноплю взглянуть! Конопля, конечно — не ель, она жару должна переносить значительно лучше… но вдруг Тед не подумал о необходимости дополнительного полива? Ближе к ночи жара спала, и корабль ожил. Операционная бригада все в том же составе навела наконец порядок в медотсеке — девушки все вымыли и прибрали, а Вениамин занялся окончательной дезинфекцией. Дэн занимался пультогостиной, Тед — каютами, капитан ликвидировал повреждения наружней обшивки… И только Михалыч по-прежнему возился с системой охлаждения. Работы хватало, по каютам усталый экипаж разошелся уже глубокой ночью… Чтобы всего через полчаса проснуться от отчаянного девичьего визга. Полина и Анастасия столкнулись в коридоре и уставились друг на друга с одинаковым недоумением. Из своей каюты выскочил капитан, ошалело взглянул на обеих, спросил: — И что тут происходит? Девушки в один голос воскликнули: — Это не я! Наконец с источником звука разобрались. Выслушали слегка невнятную историю Теда про несостоявшееся чаепитие. Обнаружили причину, по которой у новой знакомой Теда внезапно пропал аппетит… Вылавливать прыгунов оказалось занятием сложным, требующим внимания и сосредоточенности, и сочетать этот процесс с размышлениями было не так-то просто. Но Анастасия справилась. И после того, как последнего прыгуна удалось водворить в каюту, а усталые участники охоты во второй раз за вечер пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись, Анастасия отозвала Полину в сторонку, на розовый диванчик. Разговор она начала без предисловий. — Ты можешь мне объяснить, зачем люди говорят неправду? — Какие люди? — изумилась Полина. Вопрос был не из тех, на которые легко ответить, особенно в третьем часу ночи. — Ну, Тед, например. Ритт же не чай приходила пить? — Ну, знаешь, они взрослые люди и имеют право… — Да я не об этом! — у Анастасии от возмущения даже челка, кажется, встала дыбом. — В том-то и дело, что они имеют право. Им совершенно не нужно это скрывать. Так зачем же он говорит про чай? — Ну… — Полина задумалась. — Ну, так принято. Нельзя же прямо так вслух сказать… — Но все же все равно поняли, так ведь? — Поняли, разумеется, чего же тут не понять! — И Тед знает, что мы поняли? И заранее знал, что мы поймем? — Знал, разумеется. Вряд ли он считает нас всех идиотами. — Так зачем он врал? Раз все равно все поняли и он заранее это знал? — Ну я же говорю, так принято! — Зачем?! — отчаянно возопила Анастасия. Полина подумала и серьезно спросила: — Слушай, а ты точно не киборг? — Нет, — так же серьезно ответила корреспондентка и, подумав, добавила: — Но их, кажется, мне легче понять. После почти бессонной ночи наутро экипаж закономерно проспал. Можно было просто перенести старт на час-другой позже, но Станислав решил по-другому — обойтись без завтрака, стартовать, уйти в червоточину, а уж потом спокойно, без спешки, заняться готовкой. Первую часть плана удалось выполнить без проблем. А со второй все оказалось несколько хуже. Возмущенный вопль Теда разнесся по всему кораблю. — Нет, вы полюбуйтесь на это, Станислав Федотович! — повторял пилот, тыкая пальцем в раскрытый холодильник. Станислав честно полюбовался. И было чем! В просторном и полупустом трюме елочка как-то терялась, выглядела мелкой и невзрачной. Другое дело — в холодильнике, который она заняла почти полностью, сразу оказавшись высокой и раскидистой. Да и зелень хвои на фоне белых стенок смотрелись очень даже неплохо. А вот стопка упаковок с замороженными пайками рядом с холодильником выглядела далеко не так красиво. Прежде всего потому, что они больше не были замороженными. Да и пайками, пожалуй, тоже уже не были. Ну что поделать, в холодильнике место было или для пайков, или для елки… Первый пришедший ему на ум набор слов капитан никак не мог высказать в присутствии девушек. И второй тоже. И третий. Наконец в голове Станислава сложилась более-менее приемлемая конструкция. — Анастасия, — осторожно начал он, очень боясь сорваться и выдать таки первый вариант. Или второй. — Анастасия, это очень хорошо, что ты подумала о елке. Более того, ты одна о ней подумала. И это хорошо. Это просто замечательно, учитывая, что мы ее сдаем уже послезавтра. Вот только если бы ты посоветовалась с остальными, мы бы нашли место и для пайков. Потому что нам еще до Лиды чем-то питаться надо! — Остались овощи, — невозмутимо ответила Анастасия. — И крупы. И фасоль, а белок фасоли вообще считается наиболее полноценным. И я могу готовить вегетарианскую пищу. — А в кладовую елку не проще было оттащить? — не удержался Тед. — Там достаточно холодно, и места навалом! — В кладовую я не могла, — Анастасия держалась с видом человека, абсолютно уверенного в своей правоте. — Там воняет. — В каком смысле?! — В каком смысле воняет? В смысле «очень плохо пахнет», а что, у этого слова есть и другой смысл? О елке тут же забыли, как и о пайках, они все равно уже пропали. Все устремились к кладовке. Открыли дверь и застыли на пороге. — Ну я же говорю, воняет, — спокойно констатировала подошедшая последней елкозащитница. — Я тоже не смогла войти внутрь. — А почему никому об этом не сказала?!!! — А откуда я знала, что это не нормальное состояние? Я раньше в кладовку никогда не заглядывала! Тед безнадежно махнул рукой. Иногда спорить с Анастасией казалось делом столь же безнадежным, что и с киборгом. Между тем капитан все же собрался с духом, точнее, набрал полную грудь воздуха, и вошел в кладовку. Довольно быстро вышел оттуда и коротко сообщил: — Это меракийцы. Окинул взглядом притихшую команду и уточнил: — Почему их сразу же не убрали обратно в криокамеру? — Забыли, — безмятежно призналась Полина, глядя на капитана честными глазами. — Вот я и напомнил, — вздохнул Станислав. Переноской меракийцев занимались Дэн и Тед, а Полине оставалось только мучиться угрызениями совести. Ей было стыдно и перед капитаном, которому она фактически нахамила, и перед ребятами, которым по ее вине пришлось заниматься грязной работой, и перед Анастасией. Что бы там не считала сама корреспондентка, Полина была биологом и не могла не чувствовать себя в ответе за елку. Ну и меракийцы… если бы она вовремя про них вспомнила, то Анастасия убрала бы елку в кладовую, и сейчас никто не злился бы на нее из-за этих несчастных пайков… А между прочим, если бы елка погибла, то на неустойке они потеряли бы гораздо больше, чем стоимость десятка замороженных котлет. Капитан ушел в свою каюту, и извиниться перед ним прямо сейчас было сложно. Тед стоял под дверью душа и ждал, пока оттуда выйдет Дэн. А вот Анастасия была рядом, на розовом диванчике. И Полина решилась: — А научи меня готовить что-нибудь вегетарианское, а?