План

— Эта его одержимость уже становится ненормальной, — обеспокоенно отметила Лунитари, наблюдая за Рейстлином Маджере через лунное зеркало, — Твой Фистандантилус отравил его своими желаниями. Лунитари более остальных богов магии переживала за судьбу молодого Рейстлина , несмотря на то, что он давным давно покинул её епархию, сменив алую шерсть на чёрный бархат. Нуитари бесшумно приблизился к ней сзади и тоже заглянул в зеркало, которое показывало как маг отчитывает своего ученика Даламара. Бог Чёрной Луны положил тонкую белую руку на плечо богини и чуть сжал его. — Фистандантилус, Рейстлин или... Магиус, — последнее имя он почти выплюнул, всё ещё злясь на мага, который исхитрился придти не к тьме, а от тьмы сбежать к свету Солинари, — никто их них ни мой, ни твой, ни кузена Солинари. Они сами по себе и идут по своим собственным дорогам. Он дунул на зеркало и изображение, покрывшись мелкой рябью, исчезло. — Он сам должен научиться отличать где его собственные мысли, а где мысли паразита, — сухо произнёс Нуитари, — Иначе, ты это и без меня прекрасно знаешь, он просто повторит его путь, считая что прокладывает новую тропу, и будет уничтожен. Мы не в праве вмешиваться — это только его дело. Лунитари моментально вспыхнула и резко развернулась, сердито глядя на кузена. Непонятно было разгневанна ли она его словами или же тем, что лунное зеркало больше не показывало её обожаемого Рейстлина. А, может, и то и другое? Нуитари всегда считал, что богиня Алой Луны испытывает к Рейстлину не просто интерес как к талантливому магу — она интересуется им как женщина. И это он считал недостойным богини. — Сейчас он принадлежит твоей Ложе, как и Фистандантилус! Ты должен что-нибудь сделать! — Что, например? Они со старым магом слишком долго были вместе, так что даже я не знаю где кто. Если я попытаюсь вмешаться, это убьёт их обоих наверняка. И чёрные мантии потеряют самого талантливого своего представителя. — Просто тебе всё равно. Нуитари это задело. Ему, кто столько времени посвятил становлению Маджере как мага, говорят, что ему всё равно. Тонкие пальцы бога сжались в кулак. — Нет. Было бы всё равно, я помешал бы мальчишке Маджере. Без моего позволения он бы не смог войти в Шойканову рощу, повтори он хоть тысячу раз, что является Властелином Прошлого и Настоящего. Лунитари нервно комкала подол своей мантии, она понимала, что погорячилась. Никому из них троих было не всё равно. — А если у него всё получится? — она подняла больной взгляд на луноликого бога, — представь, что будет, если он всё-таки сможет свернуть с тропы, протоптанной Фистандантилусом и станет богом? Нуитари ждал этого вопроса, хотя и надеялся, что задан он будет когда они все втроём будут вместе, чтобы не повторять дважды. Но Солинари был призван своей ложей для проведения каких-то ритуалов, так что небеса сегодня освещали только алая Лунитари и незримая Нуитари. Бог тёмной магии в задумчивости прошёл по комнате, касаясь пальцами шероховатых стен. — Думаю, так и случится, — в задумчивости молвил он, закусывая губу. — ЧТО?! — Лунитари подскочила и вцепилась в его рукав, рискуя его оторвать, что было бы нежелательно — эта мантия ему очень нравилась. — Без эмоций, кузина. У меня на этот случай есть одна идея… Тебе она может не понравится. Придётся задействовать твоего отца, но так, чтобы ни Паладайн, ни, тем более, моя мать, ни о чём не узнали. Ты готова выслушать меня? Лунитари подалась ближе, вглядываясь в тёмные глаза Нуитари, видимо, пытаясь распознать лжёт ли он. Придя к каким-то своим выводам, богиня кивнула и шепнула: — Рассказывай, Тёмный. Её дыхание обжигало кожу Нуитари даже через ткань мантии, и он невольно придвинулся ближе к этому теплу. — Нам понадобится не так уж много: все пешки давно выставлены на игральной доске, нужно просто правильно их расположить, — руки его заскользили по плечам Лунитари. Она была не против — богиня каким-то внутренним чувством поняла, что то что предложит кузен будет интересной игрой, ради которой можно позволить многое, — Мы дадим Маджере шанс стать богом, собьём его с пути Фистандантилуса, послав вслед за ним в прошлое кендера. Поможем спуститься в Бездну... пусть напугает мою матушку, ей полезно, а затем.... Он наклонился и зашептал на ухо алой богине. Глаза её расширились в ужасе и изумлении: — Это жестоко... — Это поможет ему разобраться в самом себе. — Пожалуй, ты прав...