Ты (не) Избранная

Однако, легко заявить о намерениях, а потом столкнуться с тем, что реальность берёт и со всего размаху бьёт тебе битой загонщика по голове уже на следующее утро. Все худшие предположения Дафны и фантазии Малфоя словно моментально обрели плоть - объявлено было об отставке Дамблдора и временном заступлении на должность МакГонагалл. Вскоре стало известно и об аресте Хагрида, которого фактически объявили рецидивистом. Сложилась просто невероятная по своей отвратительности ситуация - деканы всех четырёх факультетов однозначно заявили своим студентам, что причиной смерти Локхарта стало Смертоносное проклятие, но вышедший воскресным утром "Ежедневный пророк" не стесняясь объявил, что Хагриду вменяют именно разведение опасных существ, и вопрос стоит лишь об умышленности причинения вреда здоровью студентов и убийства состоявшего в Лиге Защиты от Тёмных Искусств преподавателя. Слизерин, вернее наиболее заметные его студенты, ликовал. Полукровки вроде Палмера и Окслейда лишний раз решили не попадаться окружающим на глаза, тем более, что компания Гарри редко с ними общалась на публике. Парни оказались наедине с собой, так как выходы на занятия в покинутом классе второго этажа стали невозможны. О контактах же с Меган и Кевином не было и речи, сразу после уроков их факультеты, о чём и было предупреждено, сразу разводили по гостиным и другим аудиториям. — Впрочем, на следующий год всё равно надо было подумать о способах связи на расстоянии, — заметила Дафна в одном из обсуждений сложившейся ситуации. Подобный оптимизм оказался тяжело разделяем сомневающимися в том, что следующий учебный год вообще наступит. Но таких было немного - официальная версия о том, что преступник действительно Хагрид оказалась на удивление убедительной, причём убедительной даже для тех, кто ещё несколько дней назад считал наследником Слизерина Невилла Лонгботтома. На то, чтобы в подобных условиях выловить Джинни Уизли, обработать её парализующими проклятиями и отнять таки риддлов дневник не приходилось и рассчитывать. Выход был один - доложить учителям, и прежде всего Гарри надеялась на МакГонагалл, как временно исполняющую обязанности директора и декана Уизли. В противовес же этому желанию играл, как ни странно, страх. Гарри очень не хотелось нарушать данное дяде Теду обещание как-то проявить себя во всеуслышание. Как не хотелось и того, чтобы окончательное решение вопроса Тайной Комнаты связали с ней. На Слизерине ещё пять лет предстояло после этого учиться. Малфой и его окружение знают подробности её детства, и едва ли хоть кто-то верит, что царящим на факультете порядкам Гарри искренне лояльна. Но, скорее всего, уверены, что она, как прочие полукровки, их приняла и им подчиняется, в чём дружба в том числе с носительницами фамилии Гринграсс вполне должна была убедить. Учителя же действительно водили по классам студентов, не соглашаясь даже на миг оставить их без присмотра за дверями классов, из-за чего не получалось остаться с любым из преподавателей с глазу на глаз. Хоть и с оговорками, но Дамблдору, как оказалось, можно было довериться, хотя его реплика про трофеи в конце их зимней беседы в кабинете... У Поттер, может быть, проснулась паранойя, но ей это показалось слишком очевидным намёком на палочку Квиррелла. И то, что Дамблдор не растиражировал тот факт, что все сведения о местоположении Тайной Комнаты и её обитателе добыла ему некая студентка Слизерина с товарищами, действительно был частью сделки, как это ещё год назад решила Дафна. Сделки никак не высказанной вслух, но существующей. Оставалось только гадать, прознал ли он про то, чем ещё занимается межфакультетская "банда" помимо самопальных расследований. Хотя это уже не важно, важно было то, что прочих учителей Гарри рассматривала как продолжателей Дамблдора в школе, а значит нужно было суметь с ними поговорить, и лучше бы поскорее. Вспоминая же авроров, то только сейчас до Гарри начали доходить все разочарования Доры по поводу того, что ведомство возглавляет именно Скримджер, как стали ясны и причины, почему в принципе встала во главе Аврората не одна из наиболее ярких и известных фигур прошедшей войны, хоть даже Муди или же Праудфут, а верный друг Фаджа, даром, что Руфус тоже в сражениях отметился. Аластор, в этом Поттер была уверена, провёл бы расследование просто ради того, чтобы проверить, не притаился ли помимо главного подозреваемого ещё какой-нибудь темномагический господин. Да, из студентов Слизерина в прогнозировании ситуации, как оказалось, не преуспел Эйвери. Так как официально убийство Локхарта сразу же было объявлено расследованным, то непосредственно в замке людям в алой униформе делать было нечего. Прежнего настроения, которое накатывало на Хогвартс в мае, некоторой слегка нервной радости, вызываемой одновременно резко улучшающейся погодой с одной стороны и приближающимися экзаменами с другой, в замке не стало моментально. Не стало слышно смеха в коридорах, практически в тишине проходили трапезы в Большом Зале, тяжело было настроиться на рабочий лад на уроках. Но так было, конечно, не для всех... Самый показательный пример - всё тот же Драко Малфой, который осмелел настолько, что проводил свои лекции на темы "Мой отец крут" и "Теперь-то заживём" даже на уроках зельеварения, на которых обычно допустимой считалась лишь одна модель поведения - все стоят со сосредоточенными на содержимом котла лицами и выслушивают исполняемые профессором критические монологи в адрес мироздания, породившего бездарных учеников в частности и никчёмное человечество вообще. — Я всегда думал, что отец может избавиться от Дамблдора, — завёл в очередной раз шарманку Драко на очередном уроке зельеварения, проходившем уже за несколько дней до конца мая. — Я говорил вам, он думает, что Дамблдор - самый ужасный директор из всех, когда-либо работавших в школе. Может быть, теперь у нас появится нормальный директор. Тот, кто решит не закрывать Тайную Комнату. МакГонагалл долго не продержится, она всего лишь заместитель… Снейп лишь ходил между столами, молча разглядывая учеников и отпускал замечания тем, чьи зелья не соответствовали тому эталону, который должен наблюдаться на текущей стадии приготовления. — Сэр, — громко произнёс Малфой. — Сэр, а почему бы вам не подать заявку на место директора? — Не вашего это ума дело, Малфой, — всё-таки урезонил его Снейп, но определённая усмешка по его губам всё-таки скользнула. "Ты смотри-ка, даже ему и даже когда зад вылизывают так в открытую, оказывается нравится", в мыслях фыркнула Гарри. "Хотя чему я удивляюсь". — Профессор Дамблдор лишь отстранён попечителями, — продолжил тем временем профессор зелий. — Я полагаю, он к нам скоро вернётся. — Ага, как же, — сказал, ухмыляясь, Малфой. — Полагаю, отец проголосовал бы за вас, сэр, если бы вы пожелали подать заявку на это место. Я скажу отцу, что вы здесь лучший учитель, сэр… Снейп усмехнулся уже явно. Гриффиндорец Шеймус Финниган очень правдоподобно изобразил, как его рвёт прямо в котёл. — Я очень удивлён, что грязнокровки до сих пор не собрали вещички, — продолжал Малфой. — Готов поспорить на пять галлеонов, что на следующий раз и кто-то из них умрёт... Может, это даже будет кто-нибудь, кто действительно всех бесит... При этом он так очевидно скосил взгляд на стол Грейнджер, что не нужно было быть детективом для того, чтобы понять, кого он имел в виду. Прозвенел звонок, и попытка сразу трёх гриффидорских студентов - Рона Уизли, Дина Томаса и магглорожденной ирландки Рионны О'Нил подвергнуть Малфоя физической расправе осталась незамеченной за суматошными сборами классом своих вещей. "Львят" в итоге смогли удержать свои однокурсники. Гарри, однако, была не менее зла, хотя объект ненависти избрала совершенно иной - профессора зельеварения, который лишь критически оглядывал пузырьки с образцами сваренных на уроке зелий, хотя прекрасно слышал последнюю реплику от первого до последнего слова. Снейп повёл гриффиндорцев на травологию, за слизеринцами же пришла профессор Вектор, чтобы отвести на урок Чар. Арифмант имела не так много часов, поэтому нередко восполняла физическую невозможность некоторых преподавателей разводить по занятиям во время нынешнего строгого режима безопасности потоки студентов. Поттер с подругами шла в конце колонны и перешёптывалась, благо разговоры Нотта, Малфоя и Забини всё равно заглушали любую более тихую речь. — Нет, это куда вообще годится? — распалялась Гарри. — Чего он там заливал про "отсутствие дискриминации"? Или он так изощрённо "львов" на наказания провоцирует? А то, что кому-то это противно выслушивать ему в голову не приходит? Или то, что Малфой может и кровью захаркать после неудачной встречи в тёмном коридоре без портретов? Девочки ничего не ответили. За раздумьями, которые очередной урок никак не развеял, прошёл до конца весь день. Общая гостиная Слизерина теперь по вечерам всегда была многолюдной, хотя и не слишком шумной. Компании по интересам что-то обсуждали, делали домашние задания, отдельные группы расползались для более приватных бесед по спальням. Как раз дописывающая эссе по чарам Гарри оглядела просторный подземный зал, встретила взглядом привычные знакомые хотя бы мельком лица, и вдруг её посетила неожиданная мысль. Мысль ведь совершенно простая, и непонятно почему не пришедшая в голову раньше... Ведь есть просто студенты, есть преподаватели... А есть и те, кто находится по положению как бы между ними, имея среди обязанностей в том числе и помощь в подобных ситуациях. — Эрик, — осторожно позвала Гарри, подойдя к шестикурснику. — Ты можешь помочь? — Смотря с чем, — Кессел оторвался от толстенного тома, судя по надписи на обложке, имеющего отношение к высшей трансфигурации. — Мне нужно встретиться с МакГонагалл и желательно поскорее прямо сегодня вечером. — Ты ведь помнишь про запрет выхода за пределы гостиных вечером? — осведомился староста. — Да и почему МакГонагалл, а не Снейп? — Мне к ней как к нынешнему директору, — пояснила Гарри. — Прости, но Снейп давал на этот счёт дополнительные инструкции, — покачал головой Кессел. — "Чтобы никто не делал глупости, все обращения к заместителю директора должны сначала проходить через меня". — С чего бы вдруг? — удивилась Поттер. — Мне... Мне может есть, что рассказать. Ну, насчёт Тайной Комнаты. А Снейп... Нет уж, лучше сразу к директрисе. Кессел придирчиво вгляделся в лицо Гарри, затем осмотрелся по сторонам и ответил: — Я сегодня не в патруле, потому мало что могу сделать. Слушай, — он понизил голос. — Тебе и так повезло, что ты подошла ко мне, а не к Джемме. Она... — Эрик опустился до шёпота. — Уинстон Фарли. Не Пожиратель Смерти, но оказался их агентом в департаменте магического транспорта. Осуждён на десять лет, умер в Азкабане после трёх из них. В общем, сама понимаешь, Джемма не тот человек, который хотел бы поимки наследника Слизерина, а конкретно тебе в чём-то помочь. Гарри внимательно слушала, тоже на всякий случай оценив ситуацию вокруг. — Я не хочу в последний год портить с Джеммой отношения, ведь если она узнает, что я ушёл тебя сопроводить... Сама понимаешь, роль старосты-полукровки и так не всегда благодарна, несмотря на то, что Снейп вроде как сторонник порядка на факультете, а не удовлетворения наших желаний. — Этот сторонник порядка не может Малфоя заткнуть... Или не хочет, — прошипела Гарри. — Ладно, что ты предлагаешь? — Ты вряд ли далеко уйдёшь ночью по коридорам, — покачал головой Эрик. — Но если сумеешь в подземельях и на нижних этажах не попасться Снейпу или Филчу, это обычно их участок, то всё не так плохо. Сегодня старосты дежурят от Рейвенкло, с нашего курса Роберт Хиллиард и Пенелопа Клируотер. Если ты действительно идёшь к МакГонагалл и у тебя что-то есть на реального виновника... Да, я не верю в этот бред по Хагрида, слишком уж быстро его вдруг замели. В общем, если что, то тебя доведут до её кабинета. Не знаю, чья очередь из учителей, но в случае если внятно объяснишь, что вышла ночью из спальни не поразвлекаться, то тебя выслушают. — Спасибо, — тихо ответила Гарри. — Надеюсь, у тебя получится, — напутствовал Кессел. — Я немного читал про ту войну, её конец... У меня как у тебя, только наоборот, отец из магглов, ну и... В общем, я всей хернёй этого года тоже сыт по горло.

***

Гарри Поттер давно знала, что она многих окружающих её людей не умнее, но по разным причинам в некоторых вещах разбирается лучше. Впрочем, понимание, что одна двенадцатилетняя девочка в чёрной мантии будет куда незаметнее в тёмных коридорах ночного Хогвартса, чем три таких девочки, было, наверное, очевидным даже для Винса с Грегом. Выждав, когда все населяющие девичью спальню второго курса Слизерина, включая подруг, наконец начнут видеть счастливые сновидения, Гарри бесшумно оделась, выскользнула из спальни, убедилась, что все имеющие глаза и уши покинули общую гостиную и вышла сквозь проход в стене навстречу ночному Хогвартсу. Подземелья в плане вероятности обнаружения были действительно самым опасным местом, во многом из-за узости проходов. А так как девочка кралась по переходам ещё достаточно не глубокой ночью, то ещё и из-за непогашенных факелов. Спасти могли только редкие боковые ответвления, если, конечно, Снейп не обходил сейчас одно из них. Последним сложным препятствием стал финальный переход от последней развилки до дверей в холл. Никаких поворотов, никаких даже ниш в стенах. Только ровный серый камень, догорающие факелы и два лестничных пролёта перед темнотой, в которой можно было спрятаться, и просторным пространством, через которое можно было и убежать даже в случае обнаружения. Снейпа или Филча в холле не было, поэтому Гарри немного перевела дух. Осторожно взойдя на мраморную лестницу, она, однако, ни на миг не собиралась забывать девиз "Постоянная бдительность" и постоянно оглядывалась в разные стороны. Помня прошлогоднюю засаду на Квиррелла, Гарри очень удивлялась, каким ей предстал ночной замок тогда и сейчас. Тогда, в компании подруг, даже во время ожидания рискованного налёта на одержимого, как выяснилось позже, преподавателя коридоры Хогвартса казались не опаснее родной спаленки в хэмпширском доме Тонксов. Сейчас же... Вдруг Риддл в теле младшей Уизли решил выйти на новую охоту? Вдруг сейчас покажется из-за очередного поворота кто-то, кому совершенно не понравятся намерения беспокойной второкурсницы положить конец всем бедам этого года? Добавляли страха обычные звуки ночного замка - гуляющий по коридорам сквозняк, бессонные или напротив шумно сопящие во сне обитатели портретов, легко лязгающие рыцарские доспехи. При подъёме на каждый новый этаж периодически были слышны шаги. С третьего, с которого слишком чётко послышалась знакомая шаркающая походка Филча, Гарри рванула как от огня. Других же дежурных Поттер не боялась, но по возможности хотела встретиться исключительно с МакГонагалл, втянуть в ситуацию поменьше лишних глаз и ушей. Намерениям сбыться оказалось не суждено. Уже свернув с лестницы на пятый этаж, где и находились личные апартаменты профессора трансфигурации, которые декан Гриффиндора не покинула несмотря на внеплановое повышение в должности, Гарри столкнулась с двумя учениками, которые выходили из одной из аудиторий. От ударившего в глаза света их палочек слизеринка зажмурилась, но успела рассмотреть эмблемы на левой стороне мантий - орёл на синем у девушки и лев на красном у парня. Чуть пониже в комплекте у обоих шёл и значок старосты. Наконец проморгавшись, Гарри разглядела и лица. Судя по возрасту, помянутому значку и цвету волос, парнем явно был старший из ныне учащихся в школе братьев Уизли - Перси. Девушку Гарри тоже знала, старосты невольно всегда на виду. Ей и оказалась однокурсница Перси и Эрика Пенелопа Клируотер. Что ж... То, что Гарри знала о летних каникулах Нимфадоры между курсами учебки, ей сейчас говорило о том, что уважаемые префекты в пустующем кабинете явно не за соблюдением комендантского часа следили. — Минус двадцать очков Слизерину, — отчеканил Уизли. — Потрудитесь объяснить, с какой целью вы находитесь ночью так далеко от своей гостиной, хотя всем факультетам в нынешнее опасное время строго запрещено это делать. Гарри лишь слегка расправилась. Нет, в эту игру определённо можно было играть и вдвоём. — Я-то объясню, — слегка улыбнувшись, ответила Поттер. — А вот как вы объясните, как вы на меня наткнулись, хотя по графику сегодня дежурят старосты одного Рейвенкло? Уизли, конечно, подумал о том, что особого труда это и не составит. В конце концов, никто не мешал сдать Гарри исключительно Пенелопе, и пусть она потом объявит хоть директрисе, хоть декану, что вот, задержана ночью в коридоре, а Перси и близко не было. Но староста Рейвенкло придерживалась иного мнения: — И что же вы можете нам поведать? — спросила Пенелопа, улыбнувшись то ли искренне доброжелательно, то ли всё-таки с иронией. — Мне нужно встретиться с профессором МакГонагалл, чтобы сообщить кое-что важное по поводу Тайной Комнаты, — не моргнув глазом ответила Гарри. Перси недоверчиво вгляделся Гарри в лицо. Пенелопа тоже прищурилась. — У вашего факультета, если я правильно помню, есть свой декан, — высказал, наконец, Уизли. — Мне к профессору МакГонагалл как к временно исполняющей обязанности директора, потому что дело действительно важное. Может быть Гарри сейчас зря шла на поводу у стереотипов, но в первую очередь она с надеждой посмотрела на Пенелопу, посчитав, что больше рассудительности и здравого смысла должен проявить представитель Рейвенкло. Клируотер действительно задумалась. — Думаю, в этом есть смысл, — выдала староста "ворон". — В конце концов, её кабинет почти за углом. И даже будь ты обычной нарушительницей мы бы отвели тебя к ней, а не к Снейпу или Филчу. Но если ты так пытаешься уйти от наказания, — Пенелопа в полушутку прицокнула языком, — пеняй на себя. Не спуская с Гарри глаз, старосты отконвоировали слизеринку к кабинету МакГонагалл, благо он действительно оказался поблизости. Пенелопа постучала в дверь. — Войдите, — раздался голос профессора трансфигурации. Минерва МакГонагалл сидела за столом и что-то писала в свете свечей. Видимо, она и не собиралась сегодня ночью ложиться спать, так как встречала ночных посетителей в своей обычной тёмно-зелёной мантии. — Мисс Поттер, — констатировала профессор. — Надеюсь, вас привели ко мне не из-за того, о чём я подумала. — Нет, профессор. У меня к вам дело именно как к заместителю директора, и оно касается Тайной Комнаты. Я специально шла к вам и не скрывалась от дежурных, — торопливо ответила Гарри. — Хорошо, — МакГонагалл, очевидно, удивилась, но взяла себя в руки почти моментально. — Мистер Уизли, мисс Клируотер, можете возвращаться к своим обязанностям. Старосты, переглянувшись, вышли, и профессор внимательно сосредоточилась на Гарри. — Я вас слушаю. — Мы... Вернее не так... При некотором участии учеников вашего факультета я выяснила, что причина всех нападений - миссис Норрис, Криви, Финч-Флетчли, профессор Локхарт - одна и та же. Тёмный артефакт, который воздействует на студента. — Кого и что за артефакт? — Минерва побледнела. — Я расскажу... Но сначала задам вопрос сама. Профессор Дамблдор упоминал в вашем присутствии имя Том Риддл и рассказывал о том, кто его когда-то носил? Профессор побледнела ещё сильнее. — Как вы... — И об этом расскажу, — махнула рукой Гарри. — Если дойдёт. Но сначала артефакт. Он представляет собой когда-то принадлежавший Тому Риддлу дневник, который он заколдовал... Некоторое время дневник побывал в руках Невилла Лонгботтома и его друзей. А так как с Гермионой Грейнджер я иногда достаточно доверительно общаюсь... Мы узнали, что дневник словно бы наделён воспоминаниями Риддла, вроде Омута Памяти, хотя ведёт себя на порядок умнее, чем Омут... В общем, проще будет объяснить, когда он будет у нас. Сначала нужно выудить дневник, затем, я буду признательна, если вы сможете сообщить профессору Дамблдору, а ещё разбудите Лонгботтома, Рональда Уизли и Грейнджер, чтобы мы смогли рассказать историю целиком, а то у нас есть лишь по личному фрагменту. — Вы знаете у кого он? — Джиневра Уизли. Профессор вскочила. — Вы уверены? — На девяносто девять процентов, — развела руками Гарри. — Если есть хотя бы крошечный шанс, что мы действительно можем прекратить этот кошмар... — трансфигуратор потёрла ладонями виски. — Хорошо. Я схожу в гостиную Гриффиндора немедленно. — Можно я только с вами? — спросила Гарри, немного потупившись. — Не ради того, чтобы поглядеть на гостиную вашего факультета, а так... "Постоянная бдительность", если понимаете, о чём я. — Пусть будет по-вашему, — кивнула МакГонагалл. — Идите за мной. Путь на три этажа вверх прошёл почти незаметно быстро. МакГонагалл остановилась перед большим портретом полной женщины. — Учтите, пароли всё равно сменяются в конце недели, то есть в нашем случае уже через пару суток, — сурово пояснила профессор. — Чёрный гебридский. Портрет распахнулся. Гарри вступила следом за МакГонагалл в помещение. — А тут мило, — не удержалась слизеринка, оглядывая круглое помещение с жарким камином, огромным количеством мягкой мебели и красно-золотой символики. МакГонагалл коротко хмыкнула и пошла к лестнице, ведущей в небольшую башенку, где, очевидно, находились спальни. Едва преподаватель и ученица вошли в девичью спальню, на двери которой висела табличка "1 курс", то вторая, быстро определив среди четырёх спящих девочек единственную рыжеволосую, выхватила палочку и громким шёпотом крикнула: — Петрификус тоталус! — Мисс Поттер! — МакГонагалл каким-то чудом удержалась от повышения голоса. — "Постоянная бдительность", — почти одними губами произнесла Гарри, разведя руки в стороны. МакГонагалл, впрочем, решила не терять зря времени. Подойдя к кровати Уизли, и убедившись, что заклятие не дало ей успеть разомкнуть глаза, она направилась к её вещам. Гарри, однако, подверглась удару интуиции в самую голову и откинула одеяло. Джиневра, как оказалось, спала с дневником в обнимку. — Спесиалис ревелио! — МакГонагалл направила палочку на дневник. Неизвестно, что почувствовала профессор, но ей это не понравилось. — Похоже, вы были правы, — тихо сказала она и занесла палочку над Джиневрой. — Простите, но может лучше пока не надо? — прошептала Гарри. МакГонагалл поглядела на дневник. — Ладно, — мрачно вымолвила она и наколдовала носилки, к которым при помощи Гарри примотала гриффиндорку, используя слабое Инкарцеро. Вместе с левитируемыми носилками они спустились в общую гостиную. МакГонагалл держала дневник в левой руке, а правой снова взмахнула палочкой. — Экспекто патронум! Из палочки выпрыгнул огромный серебристый кот, который тут же замер, внимательно смотря на профессора. — Альбус, — сказала МакГонагалл коту. — Ты срочно нужен в Хогвартсе. У меня в кабинете. Едва кот унёсся сквозь южную стену башни, как в гостиную вошёл Перси Уизли. — Профессор? Что вы выяснили? И что с Джинни?! — громко спросил он, увидев на носилках сестру. — Пока мы не знаем, мистер Уизли. Но очень хорошо, что вы пришли. Буду вам признательна, если вы сходите и разбудите всех своих братьев, а также Невилла Лонгботтома. Мисс Поттер, поднимитесь наверх в спальню девочек второго курса и найдите мисс Грейнджер. Перси... После того, как разбудите всех названных, направьте их ко мне в кабинет, а затем зайдите в больничное крыло, скажите мадам Помфри, чтобы была готова принять пострадавшую первокурсницу. Ещё ничего не понимающий и очень обеспокоенный Перси кинулся выполнять. Гарри успела услышать, как МакГонагалл ещё раз вызывает Патронуса, прежде чем снова скрыться на ведущих в спальни лестницах. Найдя по табличке спальню второго курса, Гарри вошла в комнатку. Вот что в Грейнджер было хорошего, так это заметность её причёски. — Силенцио! — тихо произнесла Гарри, прежде чем растолкать однокурсницу. Грейнджер встревоженно вскочила. Увидела нависшую над собой Поттер. Испугалась. Поняла, что её крик так и не прозвучал. Испугалась ещё больше. Потянулась на тумбочку к своей палочке. Гарри, в конце концов, схватила её за плечи и заглянула в глаза: — Замри уже, меня послала МакГонагалл. Ты сейчас успокаиваешься и идёшь за мной. Грейнджер замерла. Обдумала сказанное. Кивнула. Только в общей гостиной Гарри махнула в сторону Гермионы палочкой: — Фините инкантатем. Внизу уже ждали все Уизли, Лонгботтом и МакГонагалл, удерживающая в воздухе носилки с Джиневрой. Близнецы и младший из братьев Рон лишь только посмотрели на Гарри так, словно увидели инфернала. — Идём уже. Путь до пятого этажа прошёл в молчании. Гарри лишь чувствовала на себе прожигающие взгляды. Этому она не удивлялась. Удивлялась лишь тому, что Лонгботтом на неё смотрел вовсе не с крайним удивлением или неприязнью, а каким-то сочувственным интересом. Едва процессия вошла в кабинет, как находящийся в стороне от стола гриффиндорского декана камин вспыхнул зелёным пламенем, откуда один за другим вышли три человека. Одним оказался Дамблдор, а следом за ними вышли средних лет мужчина и женщина, в которых Гарри, исходя из цвета волос и глаз, определила родителей Уизли. — Что случилось?! — тут же всплеснула руками миссис Уизли. — Альбус, мы слышали, конечно, о Локхарте, — тут она на миг осеклась, — о твоём отстранении, но причём тут Джинни?! — Обо всём по порядку, — вздохнув, ответил директор. — Минерва? МакГонагалл положила на стол дневник. Большинство посмотрели на него в крайнем недоумении, а троица гриффиндорцев со страхом. — А теперь, буду признателен, если вы всё-таки расколдуете мисс Уизли, ибо её слово в этой истории будет самым весомым. Дамблдор взял в руки дневник и изучающе его осмотрел. Эмоции он испытал примерно те же, что и МакГонагалл, проверявшая его на наличие невидимых глазом чар. Джинни встала, осмотрела всех собравшихся, увидела в руках у Дамблдора дневник и разрыдалась, уткнувшись в отца. Мистер Уизли обнял её, а затем усадил рядом с собой. — Прошу прощения за то, что это происходит именно так, — вымолвил профессор Дамблдор. — Но нам необходимо знать правду, особенно сейчас, когда эта отвратительная история, похоже, близка к завершению. Младшая Уизли успокоилась на удивление быстро, но к дневнику её явно влекло граничащее с манией притяжение. Облокотившаяся чуть в стороне от основного собрания на подоконник Гарри на всякий случай вынула палочку. — Мисс Уизли, понимаю, вам тяжело, и я это чувствую даже без дополнительного исследования этого предмета, но это необходимо. Никто не собирается обвинять лично вас. Нам просто важно установить с самого начала все детали и начать нужно с момента появления у вас этого дневника. Уизли всхлипнула и начала рассказ. — Я нашла его у себя ещё в августе. Среди своих учебников. Сначала просто писала всё подряд, ничего такого, просто свои мысли за каждый день... Гарри не удержалась от усмешки. Вот уж у неё-то точно "образцовый" дневник девочки предподросткового возраста. — ...А потом он уже начал отвечать, сам спрашивать. Узнал, что я ученица Хогвартса, что поступаю на первый курс... Кое-что рассказывал о себе, сказал, что учился в Хогвартсе, хотя не знает всего, так как оказался в дневнике пятьдесят лет назад, когда заканчивал пятый курс. Потом... — тут Джинни испуганно посмотрела на Лонгботтома. — Я многое рассказывала ему о разном... — Неловкий взгляд уже на братьев. — Нет, простите... Что-то неладное началось в конце сентября. Сначала я просто куда-то заходила, а потом не помнила, как там оказалась... Потом обнаруживала у себя всю мантию в перьях, а руки в крови... Это потом я узнала, как Хагрид жаловался, что у него кто-то убил всех петухов... Потом поняла, что часто оказываюсь именно в том туалете, где обитает Миртл, но никак не могла понять почему. А потом первое нападение... — То есть, вы никогда не знали, что причиной нападений были вы? — спросил Дамблдор, глядя Уизли в глаза. — Я... Начала догадываться где-то после Рождества. Хотя даже не знала как, но была уверена, что проблема именно в моих провалах в памяти. Не мог же это на самом деле быть Невилл, которого подозревала вся школа... Слизеринцы... — Джинни посмотрела на Гарри. — Среди них много кто был бы способен нападать... на тех, кто из семей магглов. Но вроде никто и никогда в школе не хвалился тем, что ведёт свой род от самого Слизерина. — В последние без малого пятьдесят лет это действительно так, — кивнул Дамблдор. — В начале февраля я выкинула дневник в том же туалете, видимо, после очередного раза, когда Том спускал меня... туда, а потом увидела его уже у Невилла в руках. Я просто испугалась, что Том всё расскажет, что потом никто не поверит, что это не я... — Так это была ты, — уткнулся Лонгботтом взглядом в пол. — Да, я разнесла вашу спальню, прости, — Джинни вытерла слёзы. — А потом стало ещё хуже, я без конца только и делала, что писала в этом дневнике, хотя Том и тогда меня не бросил, даже помогал делать домашние задания, сама-то я ничего не соображала, учителей на уроках не слышала, в голове просто всё перемешивалось... Не знаю, зачем ему это было надо... Дальше уже ничего вроде не происходило, но смерть профессора Локхарта... Я чувствовала себя... Просто никак себя не чувствовала. Но сильнее всего оставался страх, что меня найдут, накажут, исключат... — у гриффиндорки снова выступили слёзы. — С этим мы приблизительно разобрались, хотя конкретной причины попадания к мисс Уизли дневника мы так и не установили, — вздохнул Дамблдор. — Теперь же мне очень интересно узнать, как проявлял себя дневник у своего очень недолгого обладателя. — На День Валентина, когда один из гномов профессора Локхарта порвал мне сумку, — быстро начал рассказ Лонгботтом, почесав шрамированный лоб. — Я заметил, что на дневнике почему-то нет никаких чернил, хотя ими из разбитого пузырька сначала залило всё. А уже вечером я попробовал в нём писать. Сначала представился, — на этой фразе тяжело вздохнули многие, включая мистера Уизли. — Потом почти сразу зашла речь о Тайной Комнате... Том мне показал часть своих воспоминаний. Там была его беседа с прежним директором... — Армандо? — переспросил Дамблдор. — Неожиданно. Продолжай, Невилл. — Потом там ненадолго появляетесь вы, а Риддл спустился в подземелья, где и нашёл Хагрида... Я не очень хорошо рассмотрел, но там у Хагрида был кто-то вроде паука, похоже акромантул. Но это не сходилось с тем, что говорили вы, профессор, насчёт того, кто на самом деле открыл Комнату. Я помнил, что речь шла о Волдеморте. Но тогда я не знал, что Том Риддл его настоящее имя, поэтому думал, что Риддл из воспоминаний просто ошибся, теперь же ясно, что он подставил Хагрида. — Именно так. Увы, тогда у меня не было полномочий для более активного расследования, да ещё и мисс Уоррен... Если бы удалось её тогда сразу допросить, хотя бы пока Том Риддл не закончил школу... Но получив свою новую призрачную сущность, она пустилась во все тяжкие, и не всегда её удавалось вообще застать в Хогвартсе. А когда ей сделали внушение в соответствующем отделе Министерства и привязали к замку, было уже поздно. К тому же, даже после этого до моего назначения директором было ещё несколько лет. — Ну а что стало дальше с дневником, вы знаете, — закончил Лонгботтом, вздохнув. — С Гарри, — слово взяла Грейнджер, — мы кое-что обсуждали ещё в прошлом году. Касавшееся и философского камня, и Квиррелла... Кажется, Гарри даже расслышала, как об пол кабинета ударилось несколько челюстей. — Тогда она нам во многом помогла разобраться, хотя Рон и Невилл этого и не знали, я боялась, что не поймут, если я вот так запросто буду общаться со слизеринкой в то время, когда в попытках украсть камень мы подозревали их декана. — Что?! — воскликнула Молли Уизли. — Рональд Уизли, объяснись! — Потом, — одновременно, но очень разным тоном отозвались Рональд и Дамблдор. — Я поверила ей год назад, решила, что стоит обсудить и сейчас, узнать, может, как на всё происходящее смотрят на Слизерине. В этот момент синхронно фыркнула Гарри, закашлялся Рональд и вздохнул Невилл. — ...Ну и рассказала заодно про дневник... Нам при помощи общих воспоминаний о Дне Валентина даже удалось сузить круг подозреваемых до первого курса Гриффиндора. Потому что это должен был быть кто-то, кто видел дневник у Невилла, но со Слизерина или нашего курса никто не подходил. — Но почему вы тогда сразу не рассказали? — ошарашенно спросила МакГонагалл. — Великий Мерлин, Гилдерой мог бы выжить! — Мы боялись, — впервые за всё время беседы открыла рот Гарри. — Мы боялись, что дневник как бы ещё сильнее, чем кажется. Боялись, что он мог бы почуять, что гриффиндорские спальни хотят обыскать, заставить одержимого себя перепрятать, а потом просто бросить его на произвол. Скажем, он мог бы вместо профессора Локхарта убить вас, когда бы вы выстроили первый курс с их вещами. Одержимый так и остался бы виноват, дневник неизвестно где, а Министерство, которое считает, что Том Риддл с его прочими именами и кличками погиб двенадцать лет назад, получило бы виновника с кучей свидетелей. — Воистину, между Слизерином и Гриффиндором всё-таки не без отличий, — тяжело вздохнул и покачал головой Альбус Дамблдор. — Каждый бы поступил по-разному, и каждый мог оказаться прав. — Потом тянуть было уже нечего, но из-за режима перемещений и комендантского часа... — Гарри покачала головой, но о разговоре с Эриком и своём недоверии к Снейпу решила умолчать. — Отважилась нескоро. Я не скрывалась ночью, планируя либо со старостами, либо с учителем, который меня остановит, в любом случае попасть в ваш кабинет, — закончила Гарри, обращаясь к МакГонагалл. — Что ж, я закончу уже той информацией, что знает Минерва, что частично знает мисс Поттер, что частично знает мистер Лонгботтом с друзьями, — Дамблдор встал и прошёлся по кабинету. — Когда в конце декабря мисс Поттер в компании двух магглорожденных студентов с разных факультетов заявилась ко мне в кабинет, я весьма удивился. Ещё удивительнее оказались все принесённые ими сведения. Ребята удивительным образом докопались при помощи нашей библиотеки до известных очень узкому кругу лиц подробностей биографии Тома Риддла, также известного под именем Волдеморта. — Точно, подшивки газет, — воскликнула Грейнджер, хлопнув ладонью по лбу. — Именно, мисс Грейнджер. Кроме того, они уже сами сумели выяснить местоположение Тайной Комнаты, но вот незадача, открыть её действительно смог бы только наследник Слизерина, ибо команду к открытию прохода можно было дать исключительно на змеином языке. Но Невилл Лонгботтом очень необычный молодой человек во всех отношениях. Одно из последствий трагического Хэллоуина двенадцатилетней давности - его владение парселтангом. Пусть мы и не выяснили того, как Том Риддл совершал нападения, мы сочли возможным лишить его основного оружия - василиска. — Не может быть! — воскликнули все до того не знавшие об этом Уизли. — Увы, — вздохнул Дамблдор. — Команда авроров и более узкопрофильных специалистов Министерства с задачей справилась, а потом Северус Снейп при помощи Кровавого Барона отыскал таки проходы в Тайную Комнату из слизеринских подземелий. И что самое главное - они по какой-то причине на пароли на змеином языке не запирались. Лаборатория Хогвартса пополнилась целым рядом ценных ингредиентов - клыки, глаза, чешуя, яд... Но сейчас не об этом. Важно то, что Министерство в лице министра Фаджа расследовать дальше это дело отказалось. Не было в высших эшелонах власти человека, который собирался допускать тот факт, что лорд Волдеморт до сих пор жив. Факт гибели василиска не был разглашён, в Хогвартсе официально не происходило вообще ничего. Что-то, конечно, просочилось через письма детей, но в целом из-за того, что мистер Криви и мистер Финч-Флетчли магглорожденные, дело было спущено на тормозах. — А из школы их семьям не сообщали? — удивилась Гарри. — Конечно же сообщали, — кажется, даже возмутился Дамблдор. — Но они же даже не могут посетить замок. Реакция родителей, а особенно мистера Финч-Флетчли-старшего, не последнего человека в британских коридорах власти, была сами можете догадаться какой. Но что мы могли им обещать кроме того, что мы точно вернём его сына к жизни, что мы действительно сделаем в ближайшую неделю? Тем более, что ознакомившаяся с творчеством Гилдероя миссис Финч-Флетчли, оказалась осведомлена с одной стороны об опасностях волшебного мира, а с другой и о возможностях легко и безболезненно с ними справиться. — Жаль только, сам профессор Локхарт, судя по своим урокам, не был об этом осведомлён, — фыркнула Гарри. — Что? — спросила она у как-то зло посмотревшей на слизеринку миссис Уизли. — И раз уж мы подняли тему бедолаги Гилдероя... — вздохнул Дамблдор. — Да, его убийство было совершено Третьим Непростительным. — Палочкой Джинни и в её же теле... — пролепетал мистер Уизли, вызвав у дочери новый приступ рыданий. — Увы, Артур... Но я искренне надеюсь, что на ней самой это никак не отразится... Во всяком случае, когда мы окончательно закроем вопрос. Хотя пройти определённый курс реабилитации Джиневре придётся... Но мы отвлеклись. На теле Гилдероя нет следов, что можно считать удачным обстоятельством для тех, кто хотел бы представить это дело иначе. Попечительский совет при активном содействии его председателя проголосовал за мою отставку тем же вечером, когда Корнелиус пришёл арестовывать Хагрида, как единственного известного фигуранта дела пятидесятилетней давности. — Люциус... — прошипел Артур Уизли. — Погодите, но ведь он же был и во "Флориш и Блоттс"... Точнее... — тут мистер Уизли покраснел. — Это именно я тогда с ним подрался, к тому же там была и презентация Локхарта. Чтобы выяснить наверняка, надо бы глянуть в Омуте воспоминания, но я думаю, что он неспроста это затеял, а Джинни именно тогда и разжилась этим проклятым дневником. — Боюсь, что Люциус всё-таки избежит наказания, — сверкнул глазами Дамблдор. — Но некоторые вещи это сделать позволит. — А ведь и правда, — вдруг воскликнула Грейнджер. — Он всё-таки себя считает человеком с достоинством, которому противна была бы одна мысль опуститься до драки маггловскими способами. Но при этом если от этого можно получить большую личную выгоду... Мистер Уизли, вы же проводили летом множество обысков у семей с... известной репутацией? — Артур кивнул. — Даже если он не думал, что дневник способен на всё содеянное, то по крайней мере он рассчитывал, что однажды именно в вашей семье вдруг возьмут и найдут темномагический предмет. Если бы Джинни вдруг подставили - как же дочь защитника магглов убивает волшебников из их семей, то ещё лучше. А дальше можно было бы затравить вас по всем направлениям - Акт о защите магглов, эти обыски... Гарри гриффиндорке даже мысленно похлопала. — Возможно, — согласился мистер Уизли. — Допускаю, что Люциус уже в каком-то роде повлиял и на Корнелиуса, — вмешался снова Дамблдор. — Хотя того моё отстранение потрясло не меньше многих в школе. Но тут читаются планы всё-таки приписать смерть Гилдероя василиску, подробная информация о ликвидации которого так и осталась в столе Руфуса Скримджера, но которая могла быть в любой день обнародована как сведения об операции, прошедшей уже в этом месяце, а не в январе. Руфус выполнил бы это распоряжение беспрекословно, а более низким уровням авроратской иерархии просто бы приказали молчать или увольняться. Аластор по жизни человек с принципами, но у него остался незакрытый долг, и перед мисс Тонкс в том числе, — подмигнул Гарри старый профессор. — Джереми Праудфут просто не мыслит без профессии свою жизнь. Мэри Хендерсон цепляется за место руками, ногами и зубами, у неё для карьеры не так много вариантов. А с Кингсли Шеклболтом всё ещё сложнее. Невыразимцам политика безразлична, а Рольф Скамандер... Вот уж кто точно далеко упавшее от яблони яблоко. А вот каковы были планы министра потом, то мне неведомо. Министерство было бы счастливо видеть Хогвартс полностью поднадзорным себе или же контролировать магическое образование страны даже ценой его закрытия. Но позиции Люциуса как политика, стоящего на консервативных устоях, это бы противоречило. Поэтому и считаю, что некоторые амбиции Корнелиус мог поумерить, увидев очередное "пожертвование". — Тут только неизвестна цель самого Тома Риддла, — кивнула Гарри на дневник. — Думаю, даже если спросить, он не ответит. — Думаю, что это как-то связано с его постоянной нынешней задачей - обрести тело, снова начать собирать силы для борьбы за власть. Хотя до конца действительно не ясно. Ведь это действительно не Волдеморт, которого мы знаем. Это Том Риддл, который закончил пять курсов Хогвартса, но успел убить человека, распланировать свою жизнь и не исключено, что именно тогда придумать себе новое имя, являющееся анаграммой к настоящему. Осталось решить только один вопрос - что же делать с дневником. — Инсендио! — резко выступила вперёд Гарри. Спустя несколько мгновений МакГонагалл, Перси и сам Дамблдор оказались вынуждены экстренно тушить стол профессора трансфигурации. — Ну раз в обычном огне он не горит, в воде не тонет, а в Мордор дороги не видать, то я даже не знаю, — отступила Поттер. — Некоторые тёмные артефакты имеют очень высокую защиту по своей природе, и нужно не менее сильное средство, чтобы её преодолеть, — начал размышлять Дамблдор. — А сильные разрушающие субстанции либо рискованны к применению в людных местах, либо... — Старый маг вдруг шагнул к камину и бросил в него горсть летучего пороха. — Северус, будь добр, прихвати известный тебе пузырёк и зайди в кабинет Минервы. Гарри поспешила спрятаться за удачно подвернувшимся шкафом. Снейпа если что-то и удивило, то количество людей в кабинете коллеги, а даже не то, что отстранённый от должности директор откуда-то взялся в замке в два часа ночи и отдаёт ему распоряжения. Декан Слизерина сразу же ушёл обратно через камин. Гарри выглянула обратно, чтобы как раз увидеть, как Дамблдор открывает и пробует на запах содержимое крошечного флакона из тёмного толстого стекла. — Профессор? — спросил Лонгботтом. — Яд василиска. Полагаю, достаточно мощное средство, чтобы уничтожить это. Но есть ещё один момент... Что-то ярко вспыхнуло и на стол упала Распределяющая Шляпа, а принесший её феникс сел на плечо Дамблдора. Профессор взял Шляпу и протянул её Лонгботтому. — Думаю, что именно тебе он дастся, — сказал директор, ничего не поясняя. Лонгботтом сунул руку внутрь шляпы, потом удивлённо замер и вытянул длинный серебристый меч, украшенный на рукояти огромными рубинами. — В конце концов, яды попадают в организм лучше всего либо при приёме внутрь, либо через раны, — легко улыбнувшись, сказал Дамблдор, взяв сотворённую из воздуха ветошь, обильно полив её ядом из пузырька и смазав лезвие клинка. — А гоблинское оружие уникально, всё принятое в него закаляет его навеки. Прошу, Невилл. Лонгботтом удивлённо посмотрел на профессора, но принял оружие и с силой вонзил остриё в дневник. Послышался словно бы далёкий сдавленный крик, из страниц брызнуло нечто похожее одновременно на кровь и чернила, залившее многострадальный стол профессора МакГонагалл. Гарри определённо видела смерть. Смерть Тома Риддла. Строго конкретного Тома Риддла. Но как так вышло, что не единственного? Джинни же словно расцвела на глазах. Словно вспыхнули ярче огненно-рыжие волосы, в глазах появилась жизнь, такая, что часто наблюдалась у любой нормальной девочки-первокурсницы. — Эванеско! — произнесла МакГонагалл, очищая рабочее место. — Думаю, мы наконец-то можем отдать мисс Уизли в распоряжение мадам Помфри, тем более, что вам есть что ей сказать без постороннего присутствия, — кивнул Дамблдор родителям девочки. — Если вы, конечно... — Нет уж, боюсь, не ей одной нужно успокоительное, — тяжело дыша, миссис Уизли вышла в сопровождении всей своей семьи за дверь. МакГонагалл отправилась вслед за ними. Грейнджер поочерёдно поглядела на Дамблдора, Лонгботтома и Гарри, кажется, что-то поняла и тоже предпочла направиться в больничное крыло. — Присядьте, — пригласил Дамблдор двух оставшихся учеников, указывая на два внезапно появившихся стула.