Ты (не) Избранная

Официальное разрешение заместителя директора Гарри на деятельность "Вестей вепря" получила уже во второй половине сентября. Тогда же было разрешено обустройство редакции в просторной пустой аудитории четвёртого этажа. Ценой значительных усилий оборудование удалось переместить из Комнаты Желаний туда. Какое-то время у Кевина и помогавших ему Меган и Джека должно было уйти на наладку и интуитивное разбирательство с тем, как вообще работает магический печатный станок. А там уже обещает подоспеть и материал первого номера, который обеспечит приближающийся старт Турнира Трёх Волшебников. Вероятно, причиной был фотограф Криви, эмоциональный паренёк, страдающий недержанием чувств, но известие, что в Хогвартсе среди прочих внеурочных клубов появится и газета разнеслось по школе довольно быстро. И конкретно в доме Салазара Слизерина самой горячей темой стал именно состав. — Дамблдор, — разводила руками Гарри на все вопросы, так или иначе коснувшиеся того, почему главным редактором стала именно она. — Захотел выпендриться перед гостями Турнира разной творческой активностью, взял тех, кто и что-то может, и при этом от прочих клубов и квиддичных команд свободен. Может понравилось, как эссе пишу, — смущённо добавляла она под конец тирады. Ответ всех относительно устраивал, и даже Дафну и Асторию никто не терзал вопросом, каково это будет, работать рядом с людьми с неугодным значительной части Слизерина статусом крови. Да и те довольно быстро нашлись с пояснением, что подрядились в "Вестях вепря" на такую работу, которая им позволит почти не бывать в редакции, пусть волей очередной сомнительной прихоти Дамблдора, они тоже оказались вовлечены. Знакомство с новичками прошло хоть пока и сдержанно, но качественно. И Дин Томас, и Колин Криви уже давно ждали повода проявить свои таланты с общественной пользой. Томасу это удавалось на квиддичных матчах, для которых он рисовал баннеры в поддержку Гриффиндора, да только нынешний год оставил школу без турнира по квиддичу и он был не против проявить себя иначе. Криви же лишний раз что-то сфотографировать не надо было даже предлагать. А вот с Кейт Мартин всё прошло уже куда интереснее. Пришла она в редакцию явно по приглашению Меган, и, наверное, стоило ожидать, что она сразу поймёт что к чему. Мартин явилась именно такой, какой выглядела обычно - средний рост, мышиного цвета волосы, которые делали её очень похожей на Криви, равнодушный, будто слегка затуманенный взгляд, и торчащее за левым ухом перо. Дополнял впечатление ароматный шлейф, тянувшийся за девочкой, в котором словно смешались разом теплицы Спраут и класс Снейпа. — Приветствую, — Кейт кивнула собравшимся в редакции. — Меган меня пригласила сюда писать в газету, как кого-то, кто разбирается неплохо в зельях и травах и это то, что может быть полезно для специальной колонки. — Погоди-ка, — отвлёкся от смазывания некоего подвижного элемента печатного станка Джек. — Я только сейчас понял. Ты не дочка Квентина Мартина? В концерне "Белби" управляющий одной из ферм растительных ингредиентов. Джек Окслейд. У меня отец... — ... главный в компании по финансам, — спокойно дополнила Мартин. — Слышала. — Да, мир теснее, чем кажется, — бросила Гарри. — И да, Меган хоть и сказала не всё, но... — Мартин едва заметно, если говорить о мимике, усмехнулась. — Но кажется, вы меня зовёте не в газету. Во всяком случае, Меган не просто так собирала в последний год факультетский кружок домашних заданий, в котором мы больше чарами занимались, которые даже на уроках не проходили. Заявление пусть и изрядно всех присутствующих огорошило, но порядком всё, во всяком случае, упрощало. — Да нет, я даже не возражаю, — Кейт примирительно подняла руки. — Но надеюсь, что вы поможете мне с книгами. У меня есть планы стать в будущем целителем, и если мне здесь дадут теорию и практику с пользой для общества, мне это более чем интересно. Кейт Мартин, таким образом, сразу поняла куда на самом деле пришла. И как раз в работу как зельевар и потенциальный колдомедик группы и вошла. На элементарные способы самозащиты, конечно, Гарри её тоже подготовит, но это, пожалуй, не то, что будет от Мартин требоваться постоянно. Меган на Хаффлпаффе ненавязчиво заводила разговоры о прошедшей пятнадцать лет назад войне, Риддле и всём, что он творил, но исподволь, лишь довешивая небольшое количество слухов, что тот на самом деле не умер, а со сбежавшим из тюрьмы Петтигрю может чего доброго и вернуться. Мартин не была впечатлительной слушательницей, ещё меньше её волновала в целом британская политика, но она определённо не видела в возвращении Риддла ничего хорошего. В силу полукровного происхождения это затрагивало целую ветвь её родни по маггловской материнской линии. И ей, как впрочем, и компании Гарри, этого было достаточно. В целом, устраивало всех и понимание, что Маркус Гринграсс приятен как собеседник и лицо, оказывающее поддержку, включая прилагавшуюся к нему поддержку Дамблдора, но как потенциальный министр магии он был небезразличен возможно только дочерям. Забот хватало каждому, что естественно привело и к сокращению времени на тренировки. Турнир спортивное состязание, поэтому к статьям, призванным просветить учеников школы на предмет его истории и сути соревнований, приступили Льюис и Трейси. К тому моменту, когда станет возможным отпечатать первый номер, как раз должны быть готовы. Не отставала и Кейт, которая для первого выпуска сочла важной тему правильной и безопасной работы с котлами и инструментами для подготовки ингридиентов. Если так подумать, то этого никогда не объяснял Снейп, а только заставлял подопечных первокурсников на первом занятии варить зелье, сразу бросая неведомые части животных и травы в кипящий котёл. А так глядишь кому и поможет разобраться в азах. Сама Кейт представляла из себя что-то вроде Гарри, только именно по части зельеварения. В семье, где отец был огромным специалистом по гербологии и ингредиентам для зелий, иначе бы в принципе не оказался в концерне "Белби", девочку очень увлекла с пятилетнего возраста возможность прямо-таки как это описывал Снейп - "разлить по флаконам известность, сварить триумф, заткнуть пробкой смерть". Неудивительно, что при помощи как раз папы, тринадцатилетняя Кейт Мартин была способна, вероятно, сдать по зельям СОВ, как минимум. Из недостатков Кейт можно было выделить разве что необычную для Хаффлпаффа нелюдимость, неусидчивость в трансфигурации и лёгкую бесцеремонность в юморе. Всё-таки, человек изрядно теряет в щепетильности, когда в раннем детстве становится свидетелем слезания кожи с человека под действием гноя бубонтюбера. Что поделать, нарушение техники безопасности подчинёнными иногда как специально ждёт дня, когда папа возьмёт дочку на работу. С Томасом и Криви отношения выстроить оказалось довольно сложно. Оба в Хогвартсе уже далеко не первый год, к Слизерину дышали, как и все гриффиндорцы очень неровно. Но постепенно входили в коллектив, хоть пока у них и не было чётко обозначенной работы. Рисунки Томаса должны были пригодится как иллюстрации для некоторых статей, особенно статей Льюиса про историю Турнира Трёх Волшебников, а вот с фотографиями уже сложнее. Криви хоть и раздражал своим желанием ослепить вспышкой каждого, кого видел в первые месяцы в школе, потом стал довольно-таки востребован у всех, кто хотел изготовить себе выпускные альбомы и просто фотографии на память. Ходил слушок, что иногда к нему обращались старшекурсницы, на предмет фотоссесий... достаточно пикантного свойства. Хотя, зная, как в Хогвартсе в принципе расходились различные товары и услуги от тех, кто мог их предоставить за умеренную плату... Гарри поверила бы во всё. В "Вестях вепря" же Колин Криви был призван заниматься куда более общественно полезным делом. Хотя от небольшой фотосессии Гарри, Трейси и Дафна банально не удержались, пусть и куда сдержаннее, чем молва приписывала старшим ученицам, которые к Криви якобы обращались. Тем более, что само основание газеты вполне тянуло на исторический момент в масштабах школы, пусть и не первый уже в этой самой истории. Впрочем, позволять излишне увлечься "посторонними" вещами, преподаватели вовсе не собирались. Увеличивались размеры письменных работ, сложнее становилась практика, с которой, однако, Гарри справлялась играючи. Было это продолжением летней истории и она прочно освоилась с тем, как заставлять работать магию по каждому своему желанию, или же с годами в неё настолько "вросла" палочка из лиственницы, что стала пропускать магию только заикнись заклинанием, но не заметить это было сложно. Замечали и учителя, особенно бедняжка Флитвик, причитающий, что Гарри так и не нашла время на дополнительные занятия в его классе. Впрочем, он более чем был доволен и Дафной с Меган. МакГонагалл, для которой уже любые приходящие в класс четверокурсники, видимо, должны были сдавать СОВ уже завтра, не щадила никого. И пускай Гарри не ходила в её любимчиках как Кевин и Трейси, но всё-таки тоже уходила с её занятий с пополнением в общую копилку баллов Слизерина. Впрочем, любые сложности практики и теории меркли по сравнению с двумя предметами четвёртого курса - уходом за магическими существами и защитой от Тёмных Искусств. Первый формально не предполагал ничего сложного. Ходить на уроки, кормить животных, делать записи. Проблема именно в том, что животными были постепенно растущие и становящиеся всё более кровожадными соплохвосты. Так Хагриду и того было мало - "обрадовал" всех новостью о том, что ученики должны будут ходить к нему по вечерам и вести дневник поведения и особенностей жизнедеятельности соплохвостов. — Ни за что! — наотрез отказался Драко Малфой, когда Хагрид внёс своё предложение с лицом Деда Мороза, который только что извлёк из своего мешка необыкновенно огромную игрушку, — мне эти мерзкие твари достаточно опротивели во время уроков! Улыбка сползла с лица Хагрида. — Будешь делать, как я сказал, — проревел он. — И если придётся, то и на ночных отработках, обеспечу. Но всех безусловно превзошёл Муди. На одном из уроков к всеобщему изумлению он объявил, что собирается наложить заклятие Империус на каждого ученика в отдельности, чтобы продемонстрировать его силу и посмотреть, способны ли они противостоять ему. — Безумие, — тут Малфоя вполне были готовы поддержать не только его друзья. — Нет, я понимаю, вам хочется вспомнить... ваши лучшие годы. Но мы-то здесь причём? И вы в курсе, что это противозаконно? — Забавно, что про закон вспомнил именно ты, — хрипло усмехнулся Муди. — Смею заверить - я бы не стал, если бы мне не было выдано разрешение. — Чьё? — скептически поинтересовался Забини. — Директора Хогвартса и Верховного Чародея Визенгамота. Все вопросы к ним, — улыбнулся Муди, похоже, очень довольный шуткой. — Мой отец узнает об этом, — прошипел Малфой. — И тогда... — Очень на это надеюсь, — заверил Малфоя Муди. — Я не сомневаюсь, что как жертве заклятия Империус, ему будет приятно узнать, что его сына научат ему противостоять. Абсолютно неприкрытый сарказм Муди буквально сочился по классу, но всё же Драко смирился с происходящим. Здесь и сейчас, как и говорил Снейп, дальнейший спор привёл бы только к увеличению проблем. — Если мы всё выяснили, то начинаем. Выйти из класса на трудную дорожку, попробовать это заклятие на себе, когда к вам применит его тёмный маг... ...или "добрый" дядя аврор, — прошипел Нотт. — ...не запрещается, — не услышав, закончил Муди. — Но если однажды вы действительно окажетесь в положении марионетки на ниточках, вспомните этот день. И вспомните, что сделали сами с собой. — Нам ведь будут положены за намеренный срыв урока отработки и снятия баллов, так, сэр? — неуверенно спросила Мэнди Броклхёрст. — В этом смысле урок самый обычный, — спокойно отозвался Муди. Переглянувшись, ученики остались. Скрипнув зубами, остались и слизеринцы. Муди начал вызывать учеников по одному и Гарри оставалось во все ныне лишённые очков глаза наблюдать, как её однокурсники проделывают невероятные вещи, к которым в нормальных условиях едва ли вообще были приспособлены их организмы. Крэбб и Гойл, конечно, физически развитые ребята, но таланты к цирковой акробатике, которые продемонстрировали на уроке, едва ли имели. Малфой изрядно посмешил собравшихся, даже тех, кого ещё ждало впереди неизвестное "развлечение" против воли, демонстрацией повадок хорька. Звездой дня стала Трейси, лихо станцевавшая под самостоятельно исполненный "Do the Hippogriff", зажигательный хит "Weird Sisters". Надо думать, Дэвис прибавила себе очков популярности и когда придёт время Бала Турнира, присутствовавшие мальчики о ней обязательно вспомнят. Дафну Муди относительно пощадил - всего лишь заставил пробежаться несколько раз из конца в конец класса. И наконец, настала очередь Гарри. Она вступила в центр класса. — Империо! — произнёс Муди. Чувство, которое испытала Гарри в этот момент, нельзя было сравнить ни с одним другим. Ей казалось, что она парит над землёй, не обременённая тяжестью волнений и мыслей. Все волнения и мысли мягко улетучились у неё из головы — осталось только чувство неуловимого, непреодолимого счастья. Она не чувствовала ни малейшего следа беспокойства, и едва ли осознавала, что еë однокурсники не сводят с неё глаз. А потом, где-то в самой дальней части её совершенно пустого мозга раздался голос Муди: — Прыгни на парту… прыгни на парту… Гарри послушно согнула колени, приготовившись прыгать. Прыгни на парту… — А зачем? — где-то в другой, ещё более отдалённой части мозга слабо поинтересовался другой голос. — Это, вообще-то, ужасно глупо! — продолжал этот второй голос. Прыгни на парту… — Не-а, покорнейше благодарю, не прыгну, — настаивал второй голос более уверенным тоном, — а вот не хочу! Прыгай! СЕЙЧАС ЖЕ! Что произошло дальше, понятно было не слишком. Но по нахлынувшим ощущениям, Гарри явно не совершила полноценного прыжка. Похоже это было больше всего на то, будто бы прыгнула она вопреки воле сопротивлявшихся ног, из-за чего те резко понесло вверх, и получилось сальто. Выполненное, правда, всего на четверть и потому кончившееся падением на спину, будто бы от подскальзывания на льду. — Ну то-то, так-то лучше! — прорычал Муди. Гарри почувствовала, как гулкая пустота улетучилась у неё из головы. Она вспомнила, что только что произошло, и, похоже, спина, которой она в основном и приложилась об пол, дала о себе знать приступом боли. Но, судя по сохранению подвижности, ничего серьёзного. — Эй, вы, ну-ка поглядите! — возвестил Муди. — Поттер боролась! Она боролась, дементор возьми, и почти что победила! Попробуем ещё раз, Поттер, а вы — смотрите внимательно, смотрите ей в глаза. Там-то вы всё и увидите. Прекрасно, Поттер, очень-очень хорошо! Не так-то легко будет тебя подчинить. Муди произнёс заклятие снова. Ощущение полного освобождения мозга настигло Гарри ещё раз. — Прыгай на парту! "Но зачем?" — ПРЫГАЙ НА ПАРТУ! "Не хочу". — Прыгай! "Чушь какая". — Прыгай на парту! Снова подпрыгивание, только на этот раз вперёд ушла одна правая нога. Сопротивляющееся тело вслед за ней немного пронесло вперёд, Гарри фактически разъехалась на шпагате. И на этот раз, похоже, к травмам добавился ушиб левого колена. — Давай, Поттер, — подбодрил её Муди. — Небезнадёжна же. Вставай! Ещё одна попытка. Империо! Приятная пустота. Снова ощущение избавления от всех забот и лишних чувств. — Прыгай на парту! — раздался в голове голос Муди. "Ну зачем же?" — Прыгай на парту! "Не хочу". — Прыгай! Живо! Мгновение напряжения ног, которое резко перешло во вскипевшую где-то в глубине волю. И последний мысленный ответ чужому приказу вырывается из Гарри уже вслух: — НЕ БУДУ! Словно бы разошлась волна, заставившая на миг отпрянуть даже Муди. Раздался треск оконного стекла, которое торопливо смог заделать при помощи заклятия Репаро Энтони Голдштейн. — Вот! — с прямо-таки восторгом указывал на немного хромающую Гарри Муди. — Вот то, что я хочу видеть в плане силы воли! Даже если вы позволили себя обмануть, наслать заклятие из-за угла ваша воля к свободе и сопротивлению решит всё. И даже Империус возможно "сбросить". — Сэр, а что было в конце? — полюбопытствовала Мэнди Броклхёрст. — От Гарри словно разошлась волна самой магии, будто выброс. Хотя они же обычно прекращаются после одиннадцати лет. — Не всегда, — ответил Муди на вопрос. — В чрезвычайных обстоятельствах маг призывает все доступные силы. Которые и находят выход для его спасения. Конечно, случается это далеко не всегда. У Поттер, однако, такой механизм самозащиты срабатывает. Прогудел по коридорам Хогвартса колокол. — Домашнее задание - письменная работа "Приёмы противодействия заклятию Империус". Фиксированной длины нет, главное ёмкость и чёткость изложения. Вопросы? Все, в меру физических увечий и утомления, поторопились на выход. — Всё-таки иногда он перегибает, — заметила Гарри, хромая по лестнице, ведущей в холл. — Понимаю, врагов он уничтожил и посадил в Азкабан немало, ещё больше осталось. Но это не значит же, что нападение на нас может произойти в любой момент. — Ну, ты сама ответила на свою претензию, — пожала плечами Трейси. У входа в Большой Зал компанию ждало столпотворение. — Ну что там опять? — проворчала Гарри. — Вернулся с того света Локхарт и снова организовал Дуэльный клуб? Дафна, как самая высокая из них троих, смогла привстать над студентами на цыпочках. Как оказалось, огромный интерес ученики проявили в первую очередь к доске объявлений возле входа в Зал. «ТУРНИР ТРЁХ ВОЛШЕБНИКОВ Делегации Шармбатона и Дурмстранга прибывают к нам в пятницу, 30-го октября в шесть часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше». — Вот время и настало, — вымолвила Гарри. — Первый номер пора уже в печать отправлять. «Ученики должны будут отнести сумки и книги в свои спальни, а затем собраться перед замком, чтобы встретить наших гостей перед началом праздничного пира, посвящённому открытию Турнира». — Всего неделя осталась! — сказал Эрни Макмиллан из Хаффлпаффа, выбираясь из толпы с горящими глазами. — Знает ли Седрик? Пойду-ка расскажу ему… При упоминании шестикурсника-хаффлпаффца у Гарри, уже традиционно для последних недель, случился прилив крови к голове. И что с этим чувством делать, она абсолютно не знала. Быть на такие темы откровенной с Тедом, Андромедой, Нимфадорой и Сириусом было как-то неловко, хотя они бы прекрасно поняли. Ну похихикала бы Дора день-другой, ну и что? Поэтому выход пока находила в разрушении в мелкое крошево манекенов во время тренировок. Появление плаката у подножия лестницы произвело неизгладимый эффект на обитателей замка. Всю последующую неделю весь Хогвартс говорил только об одном — Турнире Трёх Волшебников. По замку ходили слухи, которые передавались от одного ученика к другому, словно зараза: кто будет пытаться стать чемпионом Хогвартса, как будет проходить турнир, чем отличаются ученики Шармбатона и Дурмстранга от них самих. Между тем, замок подвергли генеральной уборке. Несколько засаленных портретов почистили к величайшему неудовольствию изображений, которые, съёжившись, сидели в своих рамках, угрюмо бормотали себе под нос и морщились, потирая свои розовые, свежевымытые щёки. Доспехи вдруг ярко заблестели и перестали издавать громкий скрип при движении, а смотритель Аргус Филч приходил в такую ярость, когда кто-нибудь из учеников забывал при входе вытереть ноги, что довёл до истерики двух напуганных первогодок. Наверное, атмосфера для первого выпуска "Вестей вепря" была более чем подходящей. И к своему триумфу дело случилось. Гарри весь реальный процесс производства номера переложила фактически на одного Кевина, которому только помогала Дафна с редактурой статей и Джек с работой печатного станка. Конечно, пришлись ко двору и статьи самого Кевина, а также Льюиса и Кейт. Но, вероятно, сейчас наибольшим успехом пользовался материал именно Палмера, так как слишком многим с одной стороны было интересно узнать что-то про Турнир, а с другой - сделать это не из поучительных лекций Гермионы Грейнджер. При взгляде на статью Палмеру, конечно, стоило отдать должное - талант по крайней мере в части описания спортивных состязаний у парня был, как и воздать было необходимо его способности в не слишком большие сроки перерыть огромное количество литературы. Может быть "Вести вепря" и начнут читать из-за разных вещей, но Турнир именно в этом году пришёлся уж очень кстати и тема явно зацепит многих. Льюис интересным языком, в духе квиддичного комментатора, расписал историю основания Турнира, а также испытания и итоги первых из них. Также выложил немного статистики, из которой следовало, что оказывается, три школы одержали по равному числу побед, и победитель нынешнего Турнира выведет её вперёд. Впечатляли всех и поданые Палмером откровенно жуткие истории, вроде тех, которые происходили на Турнирах ещё Средневековья. Особенно Турнир 1309 года, когда всех троих участников кто-то убил ещё до старта первого тура. Прочую тематику "Вестей...", где Мартин давала советы новичкам в зельеварении, Трейси в уходе за мётлами, а Кевин объяснял простейшие принципы трансфигурации, читали явно мимоходом, но по крайней мере не обделяли вниманием, пусть она и была смешанной с более интересной темой. Так что всё-таки у Гарри был повод говорить об успехе, о чём ей не замедлили поведать самые разные люди. — Весьма увлекательный номер, особенно как для первой попытки, мисс Поттер, — похвалил однажды встретивший её в коридоре Дамблдор. — Двадцать баллов факультетам всех причастных к созданию. Что, конечно, было ему нетрудно, учитывая, что над газетой все четыре факультета и работали. Внесли свою лепту и Томас с Криви, хоть последний пока и ограничился лишь небольшими фотографиями авторов к каждой из колонок. Томас разнообразил статьи красивыми тематическим иллюстрациями. Не шедевры, но делали газетную бумагу точно менее скучной. На факультете Гарри скорее приветствовали, чем нет. Похвалили, правда, ставя в заслугу интересную газету, уже исключительно своим, многие старшекурсники, отметился комплиментами и Забини, как-то особенно проявивший интерес к небольшой заметке Трейси о мётлах. Что не совсем сходилось с тем фактом, что Блейз, обычно, не проявлял ни малейшего интереса к полётам. А между тем, приближался день главного страха Гарри - решения по Кубку Огня. Решаться ли бросить в него своё имя или же полностью проигнорировать совет и ту лазейку, что ей обозначил мистер Гринграсс? Этого она не могла себе сказать до сих пор. С Тедом или Андромедой откровенно говорить смысла не было, и так понятно, что ни за что бы не позволили. С Дорой или Сириусом... Они бы поняли зачем, но даже у них не настолько авантюрный нрав, чтобы отнестись к этому спокойно. Даже у Сириуса. Ну а мнение Маркуса Гринграсса и Аластора Муди она уже слышала. Если только... Гарри невесело усмехнулась словно бы настигнувшему пониманию. А может дело даже не в ней одной. В конце концов, она как-то стала забывать про Невилла Лонгботтома. Хотя Британия про него никогда не забывала. До сих пор прибывающие каждый год первокурсники ищут глазами его в Зале, прежде разглядывания чудес самого Хогвартса. И несмотря на то, что Лонгботтом разве что на первом курсе отметился тем, что приписали как подвиг именно ему, тем не менее, легендой, спасшей магический мир, он быть не перестал. Может быть, многие уже поверили, что он обычный студент, которому интересна исключительно гербология, и в которой он действительно достигнет высот, в отличие от чар и боевой магии. Многие ли вспоминают о Гарриет Поттер? Наверное да. Всё же для многих трагедия Поттеров и Лонгботтомов единая. Но её спасение не чудо. Магия, то, как на неё смотрят чистокровные... Рассуждения становились едва ли не религиозными, но что-то нужно было решить. Большая часть Британии, видимо, считала, что отражение от Лонгботтома Смертоносного Проклятия это подлинное чудо, которое многих заставило считать его или щитом от тьмы, либо напротив потенциально тёмным темнее самого Риддла. Гринграссы же поначалу решили, а может верят и до сих пор, что Гарри магия благоволила через саму судьбу. Что чудесное спасение случилось не зря. Возможно, единственные в целой стране. Хогвартс, правда, разубедил многих, что Лонгботтом из себя представляет что-то особенное. Снейп так и вовсе крайне низкого о нём мнения, и такое же наверняка распространил в своём "старом круге общения". И причём тут тогда Гарри? Возможно, Маркусу просто пришло осознание, что нужно "перебить повестку". Чтобы говорить начали именно о ней. И что сделает это лучше, чем участие, даже не победа, в старейшем и известнейшем магическом состязании. Рискованное дело, но, похоже, есть у него причины считать, что она справится. Может даже уже знает, в чём состоят задачи и потому в них, быть может, и для четверокурсницы ничего не возможного нет. А вот хочется ли ей самой превзойти таки Лонгботтома славой? Причём ведь не за счёт чуда, а за счёт уже того, что она по-настоящему знает и умеет. Чтобы имя Гарриет Поттер было не довеском к хэллоуинской трагедии, а по-настоящему самостоятельным? Если она станет чемпионом Хогвартса на неё многие обратят внимание. "Даже Диггори", мелькнула в голове абсолютно непрошенная мысль, которая заставила её пойти в Комнату Желаний и разнести в труху заклинаниями ещё взвод манекенов. Тридцатое октября, между тем, как назло наступило куда как быстрее, чем хотелось бы Гарри, хотя наверняка куда медленнее, чем хотелось всей остальной школе. Уроки никого особенно не волновали, и с фактом этого пришлось смириться даже Снейпу, тем более, что у четвёртого курса Гриффиндора и Слизерина как раз и был сокращённый час. После памятного разговора между Гарри и деканом снова установилось молчаливое игнорирование. Конечно, Снейп не мог не проверять её зелья и письменные работы, но этим его контакты с Гарри и ограничивались. Ладно хоть оценки не занижал. После звонка все поспешили в гостиную, оставить там сумки со школьными принадлежностями и поспешили в холл, где деканы уже строили факультеты. Снейп строго оценив внешний вид студентов, и, не найдя особенных нареканий, вывел Слизерин на замковую лужайку. — Впереди первокурсники, далее по порядку старшинства, — Снейп в своём стиле, негромко, но чётко, одним своим видом создавая дисциплину, расставил подопечный факультет несколькими плотными шеренгами. Время шло, а гости всё не показывались. По рядам студентов пошло поначалу несмелое, а потом, видя нежелание Снейпа пресекать, обсуждение, что же будут из себя представлять гости с материка, а главное - как же они прибудут. — По истории Турнира, — просвещал ныне главный эксперт школы в этом вопросе Палмер, — это своего рода тоже состязание. На максимально эффектное прибытие. Часто в распоряжении школы есть транспорт для этого или же бывало и так, что ученики под руководством директора его собирали и зачаровывали самостоятельно. — То есть портала или какой-то слишком "обычной" штуки можно не ждать? — поинтересовался Забини. — Скорее всего. С задних рядов послышался голос Дамблдора: — Ага! Если я не ошибаюсь, приближается делегация Шармбатона! — Где? — хором вскричало несколько учеников, вглядывающихся в темноту. — Вон! — закричали им в ответ другие, указывая рукой на небо над лесом. Что-то огромное, гораздо большее по размеру, чем метла, даже больше, чем сотня мётел неслось по тёмно-синему небу по направлению к замку. Чем ближе к ним оно придвигалось, тем яснее становилось, что оно было просто огромным. — Дракон! — взвизгнула одна из первогодок, потеряв голову. — Вот глупости! Это — летающая лошадь! — перебил её другой голос откуда-то с гриффиндорского строя. Догадка "льва" была ближе к истине. Когда гигантская, чёрная тень пролетела над Запретным лесом, слегка задевая верхушки деревьев, и попала в полосу света, льющегося из окон замка, они увидели, что навстречу им плывёт огромный светло-голубой экипаж, размером с большой дом, запряженный лошадьми. Крылатые лошади, каждая размером со слона, тащили карету по воздуху. Ученики, стоящие в первых трёх рядах отшатнулись назад от несущейся навстречу к ним кареты, которая, на огромной скорости начала спускаться вниз. С могучим ударом копыта коней размером с обеденные тарелки ударились о землю. Сама же карета, подскакивая на широких колёсах, приземлилась секундой позже. Золотистые лошади вертели огромными головами и закатывали большие, горящие огнём, красные глаза. Гарри успела разглядеть на дверце кареты герб (две скрещенные золотые волшебные палочки, каждая из которой испускала по три золотистые звёздочки). Дверца распахнулась. Из коляски выпрыгнул мальчик в светло-голубых одеждах, согнулся, повозился с чем-то на полу коляски и вытащил оттуда золотую лесенку. Затем он быстро отскочил в сторону, склонив голову. Из коляски появилась начищенная до блеска чёрная туфля на высоком каблуке, размером в детские санки. За туфлей тут же последовала нога и её хозяйка неимоверных габаритов. Сразу же стали понятны размеры кареты и запряжённых в неё лошадей. Раздалось несколько приглушённых возгласов. Гарри за всю свою жизнь встречала только одного человека, величиной с эту женщину. Этим человеком был Хагрид. Без сомнения, Хагрид не отличался размерами от этой женщины даже на пару дюймов. Но почему-то, может потому, что к Хагриду она всё же привыкла, пускай и почти не видела его где-то, кроме уроков, эта женщина (которая уже спустилась с лестницы и разглядывала толпу учеников, которые в свою очередь глазели на неё широко раскрытыми глазами) казалась ей как-то неестественно огромной. Когда она вступила в полосу света, льющегося из вестибюля, их взорам представилось красивое лицо со смуглой кожей, огромные, чёрные, ясные глаза и крючковатый нос. Её блестящие волосы были затянуты в узел у шеи. Она была одета с головы до ног в чёрный атлас, её шея и толстые пальцы были унизаны многочисленными великолепными опалами. Дамблдор начал аплодировать, а за ним и вся школа. Многие становились на цыпочки, чтобы получше разглядеть эту женщину. Её лицо расплылось в любезную улыбку, и она пошла навстречу Дамблдору, протягивая ему руку с поблёскивающими на ней камнями. Дамблдору, несмотря на его высокий рост, почти не пришлось согнуться, чтобы приложиться к этой руке. — Моя дорогая мадам Максим! — проговорил он. — Добро пожаловать в Хогвартс! — Дамбли-дорр! — грудным голосом произнесла мадам Максим. — Я надеюсь, что вы поживаете хорошо? Выучен английский ей определённо был отлично, хотя и слышалось по голосу, что от акцента избавиться она и не пыталась. — Прекрасно! Чудесно! Благодарю вас! — ответил Дамблдор. — Мои ученики, — прогремела мадам Максим, небрежно махнув огромной рукой за своей спиной. Гарри, внимание которой целиком и полностью сосредоточилось исключительно на мадам Максим, перевела глаза на группу подростков — всего около дюжины, которые вылезли из коляски и выстроились за спиной мадам Максим. Их била дрожь — и неудивительно. Их мантии, казалось, были сшиты из тончайшего шёлка, и ни один из них не накинул плаща. Некоторые намотали на головы шарфы и шали. Из-за спины мадам Максим они глазели на Хогвартс с лёгким страхом в глазах. — А Карркарров уже пррибыл? — поинтересовалась мадам Максим. — Мы ждём его с минуты на минуту, — ответил Дамблдор. — Вы бы хотели остаться с нами на улице, чтобы поприветствовать его или предпочитаете войти в замок и согреться? — Я думаю, мы пойдём согрреться, — ответила мадам Максим, — но мои лошади… — Наш преподаватель по уходу за волшебными существами сочтёт за честь позаботиться о ваших жеребцах, — ответил Дамблдор, — как только он вернётся, после того, как уладит небольшую неурядицу, которая произошла с одними из его… гм… подопечных… "Соплохвосты", ухмыльнулась Гарри про себя. — Мои жеребцы требуют… а-а-а… ороши мускулов… — заметила мадам Максим с таким видом, как будто она сильно сомневалась, что какой-то хогвартский преподаватель по уходу за волшебными существами сможет справиться с такой сложной задачей, — они ошень сильны… — Я уверяю вас, мадам, что Хагрид прекрасно справится с этой задачей, — улыбнулся Дамблдор. — Ошень орошо, — сказала мадам Максим, слегка поклонившись, — будьте любезны, сообщите мсье Агриду, что мои жеребцы пьют только ячменный виски. — Мы позаботимся об этом, мадам, — поклонился ей Дамблдор. — За мной, — повелительно провозгласила мадам Максим, повернувшись к своей делегации. Толпа учеников Хогвартса расступилась, пропуская её и следующих за ней подростков к каменным ступеням. — Ну, это переплюнуть будет трудновато, — заметил Тео Нотт. — Поглядим, — ответила Дафна. — Уж с чем в Восточной Европе никогда не плохо, так это с фантазией. — А с нашим лесником-переростком, интересно, что? — без тени участия поинтересовалась Пэнси Паркинсон. — Если это те подопечные, про которых я думаю, то вполне могли и сожрать, — ответил с надеждой в голосе Малфой. — Вы слышите? — внезапно спросил Нотт. Гарри прислушалась. Из темноты до них доносился странный и жуткий грохот, — приглушённое громыхание и звук свистящего воздуха — как будто по берегу реки в их направлении двигался огромный пылесос. — Озеро! — закричали многие, указывая в его направлении, — посмотрите на озеро! С того места, где они стояли — на самой верхушке холма, им хорошо было видно чёрную и гладкую поверхность озера, по которой вдруг пошла рябь. Где-то под водой происходило что-то такое, что вызывало образование на доселе гладкой поверхности воды огромных пузырей. На мшистые берега с силой плескали волны, и вдруг, посреди озера образовался водоворот, как будто где-то там внизу кто-то вытащил из дна огромную затычку. Что-то, похожее на продолговатую чёрную зияющую дыру, медленно поднималось вверх из середины водоворота… Пока не показалось что-то продолговатое, нёсшее явно напоминающее паруса. — Мачта, — осенило Гарри. Медленно и величаво из воды поднимался корабль, поблёскивая в лунном свете. Он каким-то невероятным образом напоминал скелет, как будто этот корабль когда-то затонул и долгое время пролежал на дне, пока не был поднят назад на поверхность. Тусклые, туманные огни, льющиеся из его иллюминаторов, напоминали глаза призрака. Наконец, с громким всплеском, корабль целиком поднялся на поверхность и поплыл к берегу, покачиваясь на мощных волнах. Через мгновение они услышали всплеск якоря, опускаемого в воду и грохот спускаемого трапа. С корабля на землю сходили люди — их силуэты мелькали перед иллюминаторами. Все они, заметила Гарри, были сложены подстать Крэббу и Гойлу… но, когда они подошли поближе, вступив на поляну, освещённую светом из вестибюля, стало ясно, что они просто казались крупными, потому что носили плащи, сшитые из какого-то лохматого и запутанного меха. Но человек, ведущий их к замку, был одет в другие меха: такие же лоснящиеся и серебристые, как его волосы. — Дамблдор! — сердечно вскричал он, шагая вверх по склону. — Как поживаете, дорогой вы мой, как дела? — Отлично, спасибо, профессор Каркаров, — ответил Дамблдор. У Каркарова был елейный, звучный голос. Когда он вступил в полосу света, льющегося из входных дверей, стало видно, что он высок и худощав, как Дамблдор, но его седые волосы были коротко острижены, а закрученная завитушкой козлиная бородка не смогла скрыть довольно безвольный подбородок. Он подошёл к Дамблдору и обеими руками пожал его руку. — Старый добрый Хогвартс! — проговорил он, взглянув на замок и улыбнувшись, обнажая ряд пожелтевших зубов. Гарри заметил, что улыбался он только ртом, глаза же, нетронутые улыбкой, оставалось холодными и проницательными. — Как хорошо снова оказаться здесь! Как хорошо! Виктор, пошли внутрь, в тепло. Вы не возражаете, Дамблдор? Виктор немного простудился… Каркаров пригласительным жестом обратился к одному из своих учеников. Когда мальчик прошёл мимо него, Гарри заметила его сильный крючковатый нос и густые чёрные брови. По толпе пошло возбуждённое, всё нарастающее бормотание, когда все разглядели того гостя, что привёз поднявшийся из глубин Чёрного озера корабль. Это был ловец сборной Болгарии, вице-чемпион мира по квиддичу, Виктор Крам. Как и ожидалось, прибывший в составе делегации Дурмстранга.

***

Если ажиотаж из-за самого факта прибытия гостей из Шармбатона и Дурмстранга и мог превзойти прежний пик, то появление знаменитого на весь мир ловца определённо стало тем самым событием. По всему вестибюлю, пока ученики Хогвартса и гости проходили в Большой зал попадались подскакивающие на носочках, чтобы с высоты разглядеть Виктора Крама. А недалеко от входа и вовсе столпилась стайка шестикурсниц, которая лихорадочно рылась в карманах в поисках чего-угодно, чем можно писать. — Только подумай! Ни одного пера! Думаешь, он согласится расписаться на моей шляпе губной помадой? — Вот ведь безумие, — проворчала Трейси, закатив глаза. — Ну, понять их можно, — пожала Гарри плечами. Слизеринцы прошли за свой стол, а следом за ними профессор Каркаров направил и своих подопечных. Мадам Максим же студентов Шармбатона определила за стол Рейвенкло. Гарри не могла не проявить любопытство и не начать разглядывать новоприбывших, коль уж они оказались в непосредственной близи. Студентов Дурмстранга прибыла ровная дюжина. Подобием униформы была кроваво-красная мантия, как оказалось, когда все ученики сняли меховые шубы. Парни, а из дюжины их было десять, в общем-то и без них выглядели довольно плотными, рослыми, хорошо сложенными. Сидело поблизости и две девушки, оглядывавших Большой зал и комментировавших всё, что они замечали. Быт Дурмстранга, очевидно, был довольно-таки сдержан, гостей крайне впечатлили золотые кубки и тарелки, а зачарованный потолок и вовсе вызвал местами бурные восторги. Крам оказался вовлечён в разговор с Драко Малфоем, очевидно, по инициативе последнего. Однако, болгарин довольно скоро отвернулся и завёл беседу уже со своим соседом из Дурмстранга на незнакомом Гарри языке. Взгляд Гарри приметил ещё одного парня, который заинтересованно разглядывал не убранство Хогвартса, а Дафну Гринграсс. Хотя тут, на самом деле, мало что удивляло. Интерес иностранца будто бы почувствовала и сама Дафна. Она перевела глаза на студента Дурмстранга и вежливо произнесла, на всякий случай немного замедляя речь, если у гостя не всё хорошо с английским: — Добро пожаловать. Хорошо добрались? — Добро вече, — улыбнулся гость. — Спасибо, всё замечательно. У вас очень красивый замок. — О, — улыбнулась Дафна. — Добро вече. Рады, что можем принять вас в нашей школе. Дафна Гринграсс. По матери Войнович. Гость с удивлением вытаращил глаза и тоже представился: — Новак Ивелич. Признаюсь, я понял по вашим чертам, что вы имеете корни из Восточной Европы. Но что вы по материнской линии из одного из почтеннейших и древнейших семейств моей родины... Очень приятная встреча, мисс Гринграсс. — Думаю, за ближайший год не последняя, — вежливо кивнула Дафна, вызвав у Новака улыбку. — Так, — прорвало наконец Трейси, которая немного в сторонке уже едва сдерживала смех. — Диггори, этот... Новак теперь. Не оставляйте меня одну. — Ещё ни у кого ничего нет, — закатила глаза Гарри, покраснев. — Да и вообще... Есть у меня ощущение, Трейс, что... Но Гарри пришлось махнуть рукой, тем более, что пришедшая ей в голову мысль на самом деле была спорной и лучше, если Трейси об этом разговоре позабудет. Призвал к порядку профессор Дамблдор, собиравшийся, очевидно, произнести речь. А тем временем, Гарри заметила, что прибавление случилось и за преподавательским столом. Кроме директоров присутствовало ещё два гостя - Бартемиус Крауч и... Гарри пусть и не видела никогда этого человека лично, но прекрасно знала его в лицо. Людо Бэгмен, бывший загонщик сборной Англии по квиддичу, а ныне директор Департамента магических игр и спорта. Он и сейчас не расставался полностью со своим прошлым - одет был в полосатую чёрно-жёлтую мантию, явно являвшейся форменной для его бывшего клуба - "Уинбурнских Ос". — Подошёл долгожданный час! — возгласил Дамблдор, улыбнувшись морю глядевших на него лиц. — Турнир Трёх Волшебников откроется с минуты на минуту. Я бы хотел сказать вам несколько слов, перед тем, как мы внесём в зал ларец... — Что внесут? — спросило несколько голосов. — …и тщательно разъяснить вам протокол, которому мы будем следовать в этом году. Но сначала, разрешите мне представить тем, кто с ними не знаком, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества и мистера Людо Бэгмена, возглавляющего Департамент магических игр и спорта. Бэгмену аплодировали гораздо громче и дольше, чем Краучу, возможно, из-за его прошлого великолепного загонщика, а может из-за того, что у него просто было более располагающее лицо. Бэгмен ответил на приветствие, с энтузиазмом помахав залу рукой. Бартемиус Крауч же не улыбнулся и не шевельнулся, когда Дамблдор произнес его имя. Гарри видела Крауча до этого только один раз на Кубке мира по квиддичу, одетого в костюм безупречного покроя, и поэтому сейчас, в одеждах мага он смотрелся довольно странно. Его тоненькие, топорщащиеся усики и совершенно прямой пробор выглядели неуместно на фоне длинных седых волос и бороды Дамблдора. — Мистер Крауч и мистер Бэгмен в течение нескольких месяцев неустанно трудились над организацией Турнира Трёх Волшебников, — продолжал Дамблдор, — и они вместе со мной, профессором Каркаровым и мадам Максим входят в состав коллегии судей, которая будет оценивать старания Чемпионов. Когда он произнёс слово "Чемпионы", ученики, и без того внимательно слушающие его, ещё пуще навострили уши. Дамблдор, вероятно, заметил, что зал внезапно замер, потому что он улыбнулся и сказал: — Внесите, пожалуйста, ларец, мистер Филч. Филч, который до этого скромно ютился в дальнем конце зала, направился к Дамблдору, неся в руках огромный деревянный ларец, усыпанный драгоценными камнями. Ларец выглядел очень старым. Со всех сторон послышалось возбуждённое бормотание умирающих от любопытства учеников. — Инструкции к выполнению заданий, которые будут даны чемпионам в этом году, были тщательно проверены мистером Краучем и мистером Бэгменом, — говорил Дамблдор, пока Филч устанавливал ларец перед ним на стол, — подготовившими всё необходимое для состязаний. Перед чемпионами будут стоять три задачи, которые им зададут с определёнными интервалами в течение учебного года. Для выполнения каждого задания чемпионы должны будут продемонстрировать мастерство в магии, отвагу, смекалку и, естественно, умение не терять духа перед лицом опасности. Последние слова Дамблдора прозвучали в такой абсолютной тишине, что, казалось, никто в зале не дышал. — Как вам уже известно, в турнире будут принимать участие три Чемпиона, — невозмутимо продолжал Дамблдор, — по одному из каждой школы. За каждое задание чемпиону будет присуждено определённое количество очков в зависимости от того, насколько успешно он справился с задачей. Чемпион, который наберёт самое большое количество очков, выиграет Кубок турнира. Участников турнира выберет абсолютно беспристрастный судья — Кубок Огня. Дамблдор вытащил свою волшебную палочку и три раза легонько стукнул по ларцу. Крышка медленно и со скрипом откинулась. Дамблдор сунул руку в ларец и вытащил оттуда огромный, грубо вырезанный из дерева Кубок. Кубок выглядел совсем непримечательным, если не считать того, что он до краёв был наполнен пляшущими голубовато-белыми язычками пламени. Дамблдор закрыл ларец и осторожно водворил на него Кубок, чтобы всем в зале хорошо его было видно. — Каждый желающий участвовать в турнире должен будет написать своё имя и название своей школы на клочке пергамента и бросить его в Кубок, — объявил Дамблдор, — претенденты на звание Чемпиона должны будут внести в Кубок свои имена в течение двадцати четырёх часов. Завтра вечером, в Хэллоуин, Кубок вернёт имена троих, которых он посчитает наиболее достойными представителями своих школ. Сегодня вечером мы поместим Кубок в вестибюль, где все желающие участвовать в турнире, будут иметь к нему свободный доступ. Для того, чтобы ни один несовершеннолетний ученик не поддался искушению внести на рассмотрение своё имя после того, как Кубок Огня будет установлен в вестибюле, я проведу вокруг него Возрастную Черту, через которую не сможет переступить ни один человек младше семнадцати лет. "Что ж, Маркус всё и правда знал", подумала Гарри. "Ну и как он уже намекнул, если черта не даёт перейти, то не надо её и переходить". — И, наконец, для тех, кто решит внести своё имя на рассмотрение, я хочу вам разъяснить, что перед тем, как вы вложите своя имя в Кубок, вы должны будете тщательно взвесить своё решение. У чемпиона, которого выберет Кубок Огня, не будет пути назад. Он обязан будет пройти через все три испытания. Внесение имени в Кубок Огня равносильно магическому контракту. Чемпион не имеет права передумать и отказаться от участия в состязании. Поэтому, перед тем, как вы внесёте своё имя в Кубок, вы должны быть совершенно уверены в том, что вы хотите участвовать в этой игре. А сейчас, я считаю, пора ложиться спать. Всем вам спокойной ночи. — Ну что, Кас, готов? — громко кто-то поинтересовался у Уоррингтона за спиной Гарри. — Да, — просто ответил Уоррингтон. — Не значит, что полечу бросать прямо сейчас, но вы узнаете. Из замка на выход потянулись иностранные гости, очевидно, возможность заночевать у них была в тех же транспортных средствах, в которых они прибыли. Расходится начали по гостиным и студенты Хогвартса. Для некоторых из них, в том числе четверокурсницы Слизерина Гарриет Поттер, наступали, вероятно, самые важные сутки в их жизни.