***
Субботним утром многие в Хогвартсе встали куда раньше, чем обычно в выходной день. Ещё за час до завтрака в холле оказалось около двадцати человек, которые заняли возле Кубка Огня подобие наблюдательных постов. Оказалась там и Гарри, у которой судьбоносный день вовсе не стал поводом нарушать привычный распорядок. Неподалёку нашлось много знакомых, в частности и троица Лонгботтом-Грейнджер-Уизли. — Кто-то бросал уже? — поинтересовалась Гарри у случившейся рядом однокурсницы с Хаффлпаффа Маргарет Гиллан. — Дурмстрангцы, — ответила та. — Пришли строем, бросили по очереди. Из Хогвартса при мне никого. — Ночью, думаю, кто-нибудь подходил, — ответил незнакомый Гарри рейвенкловец с курса постарше. — Кстати, вроде кто-то видел, как на самом рассвете от Кубка отходил ваш Уоррингтон. — Может быть, — пожала Гарри плечами. — Он действительно собирался. Раздался смех с мраморной лестницы, по которой с гиканьем, подобное которому издавали индейцы в вестернах, сбежали близнецы Уизли и их друг Ли Джордан. Парни были явно счастливы и необычайно довольны собой. Отыскался поблизости и Колин Криви со своей верной камерой. — Дамы и господа, — возгласил Джордж. — Запечатлейте в своей памяти, а Колин может даже на камеру! Один из прекраснейших... ... — умнейших, — добавил Фред. ... — хитрейших, — ввернул Джордж. — ...скромнейших, — добавила Гарри к всеобщему смеху. — ... людей на свете, — не обратив на шпильку внимания, закончил Фред. — Станет этим вечером чемпионом Турнира от прекраснейшей школы на Земле. — А причиной всему - наш выдающийся талант в зельеварении, который позволил нам изготовить зелье старения, капля которого нам и добавит недостающие полгода, — пояснил суть собравшимся Джордж. — Сомневаюсь, что Дамблдор этого не продумал, — попыталась спустить их с небес на Землю Грейнджер. "Знала бы ты, чего он действительно не продумал", усмехнулась Гарри, разглядывая Кубок, в чаше которого уже несколько часов как находился пергамент с её именем. "Если, конечно, он не оставил такую лазейку специально". Увещевания Грейнджер успеха не имели. Первым вошёл в круг у Кубка Фред и с видом победителя бросил пергамент в чашу. И когда казалось, что всё действительно получилось, и в пределы запретной линии вступил Джордж, раздался похожий на щелчок звук и близнецов словно катапультой отбросило к мраморной лестнице. Но к тому, что они больно ударились, добавилось новая беда: раздался громкий хлопок и у обоих близнецов на лицах выросли длинные белые бороды. Вестибюль дрогнул от хохота. Даже Фред и Джордж не смогли удержаться от смеха, когда, поднявшись на ноги, они взглянули друг на друга. — Я вас предупреждал, — весело произнёс позади них низкий голос. Все обернулись и увидели профессора Дамблдора, стоящего в дверях, ведущих в Большой зал. Он рассматривал близнецов смеющимися глазами. — Рекомендую вам навестить мадам Помфри. Она уже занята Мисс Фосетт из Рeйвенкло и мистером Саммерсом из Хаффлпаффа, которые тоже решили чуть-чуть повзрослеть. Но я вам честно скажу, их бороды сильно уступают вашим! Фред и Джордж отправились в больничное крыло, сопровождаемые Ли, которому никак не удавалось подавить взрывы хохота. Ну а Криви, судя по вспышкам, сопровождавшим всё действо, получил действительно достойный материал. Большой зал сегодня был украшен совсем по-другому. В честь Хэллоуина под заколдованным потолком крутилось облако летучих мышей, а во всех концах зала стояли груды тыкв, уставившиеся на них вырезанными глазами на вырезанных лицах. К Гарри вскоре за столом присоединились и Дафна с Трейси. — Что слышно с утра? — поинтересовалась Дэвис, определяясь между чаем и тыквенным соком и всё-таки склонившись к более бодрящему и более горячему напитку. — Кас вроде бросил рано утром имя, — ответила Гарри. — Ну и при мне попытались близнецы Уизли. Но на зелье старения Дамблдор зачаровал барьер очень эффектно. — Вечно пропускаю всё самое интересное, — проворчала Трейси. — О, Джонсон идёт. Видимо уже тоже подала заявку. И правда, темнокожую охотницу гриффиндорской сборной за факультетским столом активно поддерживали окружающие. — А весь Хаффлпафф гудит о Диггори, — как бы невзначай произнесла Дафна. Гарри на сей раз пропустила упоминание "барсука" мимо ушей. — В Хогсмид бы сегодня что ли отпустили, — замечталась Трейси. — Ну какая в такой день домашка? На выходе из Большого зала подругам и всем проходившим мимо, однако, довелось наблюдать процессию учеников уже Шармбатона. Под руководством мадам Максим группа её учеников по очереди подошла к Кубку, погрузила в него свои имена и также организованно отправилась обратно. Среди прибывших французов парней и девушек была примерно половина и, надо сказать, на многих уже засматривались. Всё-таки в Хогвартсе учеников хоть и достаточно много, но коллектив в течение нескольких лет примерно одинаковый, ко многим успеваешь привыкнуть. А тут всё-таки экзотика. И французы, и француженки невольно находили внимание учеников британской школы противоположных полов. Особенно выделялась среди учениц Шармбатона одна. Высокая и грациозная блондинка, немного надменно разглядывавшая окружающую обстановку замка. Однако, это пренебрежение ей явно многие готовы оказались простить. Внимание она действительно, словно примагничивала. — Кстати, не исключено, что квартеронка-вейла, — дополнила Дафна характеристку. — Явно почти ничего не осталось от магии, но есть. Ну а внешне и так заметно. — Ну, внешне, знаешь, и тебя за вейлу принять можно, — хмыкнула Гарри. — Нельзя, они смазливее, — то ли в шутку, то ли нет, ответила Гринграсс. — У меня от рода мамы данные, а там судя по сохранившимся изображениям во внешности часто встречалась этакая холодная харизма. Это Тори в папу и больше в английских предков. День решили провести в Комнате Желаний, о чём были оповещён весь прежний состав с примкнувшей Кейт Мартин. Доносить правду о газете "Вести вепря" Томасу и Криви решили ненавязчиво и неспеша. — В первую очередь прицеливаемся на "паучью проблему", — определила Гарри. — Пока не знаю, попробуем до наступления зимы или уже после неё. Кейт, что вообще по различным зельям, которые могут нам понадобится? — Больших запасов не обещаю, да и ингредиенты, — развела Мартин руками. — Укрепляющий раствор, бодрящий бальзам, кроветворное, обезболивающее... Думаю, такого минимума нам хватит. Противоядия не совсем наш случай, да и слишком уж много их требуется на каждый случай. Проще уж безоары. — Ну, если потрошить коз проще, чем варить зелья... — протянул Льюис. — На самом деле, так и есть, — без тени шутки ответила Кейт. В тишине было слышно как Палмер неловко сглотнул. — Ладно, теперь я даже верю, что пауков мы распотрошим, — вздохнул он. — Нет, ведь правда, — Кейт не собиралась останавливаться. — Безоар единый ответ на девять из десяти ядов. А противоядие к каждому даже простому яду - это твёрдое знание совместимости каждого с каждым, знание рецепта каждого противоядия в отдельности. В то время как для добычи безоара нужен достаточно острый большой нож, знание, где у козы желудок... — Так, ладно, — сдался вконец убеждённый и шокированный Льюис. — Хватит! Я верю! Не надо только описывать как ты ей кишки полосуешь. — Не буду, — невинно хлопнула Мартин глазами. — Не бойтесь, железы акромантулов это даже менее грязное дело. А паутина так и подавно.***
Нервный для Гарри день прошёл в тренировках, домашних заданиях на следующую неделю, все из имевшихся она предпочла сделать заранее. Во-первых, просто освободить воскресенье. Во-вторых, может понадобиться в воскресенье освободить голову уже для размышлений уже над совсем другими вещами. В друзьях пока решила не возбуждать подозрений, хотя Палмеру и Дафне, возможно, стоило поручить подготовить материал уже на случай, если Гарри вдруг станет чемпионом. Но ведь может и не пригодиться, а усилия ребята потратят. Да и в любом случае, лучше оставить как сюрприз. Не решит Кубок, что она достойна - пусть так и останется тайной. А решит... Тем эффектнее будет вечер. Время хэллоуинского пира пришло быстро. И, как ни пыталась Гарри создать внешнее абсолютное равнодушие к происходящему, ей это не удалось. Точнее, удалось, но не для всех. — Ты бросила имя, — утвердительно шепнула Дафна, севшая на празднике справа от неё. Тихо, чтобы даже Трейси не услышала. Гарри лишь удивлённо повернулась к ней. — Ты на хэллоуинском празднике в Большом зале, — сказала Дафна. — А значит, есть причина поступиться прежним отношением. Гарри взглянула в синие гринграссовы глаза и прочла там исключительно понимание и полную поддержку. Благодарно выразив ответную признательность одним крошечным кивком, Гарри вернулась к еде. Окружающие за столом явно рассчитывали на победу заявки одного из шести-семикурсников Слизерина. Неподалёку расположенный стол Хаффлпаффа явно рассчитывал на успех Диггори. Сама Гарри старалась в сторону Седрика лишний раз не смотреть в принципе, но удавалось с трудом. И когда всё же взгляд падал на "барсука", то можно было заметить, что и он порядком нервничает. Второй за два дня изысканный ужин с большим количеством блюд далеко не только английской кухни явно не вызывал такого восторга у учеников, как это было бы при обычном хогвартском празднике. Главное пиршество сегодня ожидалось эмоциональное. Очень многие постоянно косились на стол преподавателей. Кубок Огня стоял возле него, готовый к тому, чтобы уже скоро сказать своё слово. — Интересно, — высказала пришедшую в голову мысль Гарри. — Вот если бы кто-угодно решил бросить имя прямо сейчас, когда время ещё не истекло, а запретной линии уже нет, то успел бы помешать этому Дамблдор? — Не он, так Флитвик, — фыркнула Трейси. — Там скорость реакции дай Мерлин. А вообще и правда. Пусть не резко подбежать и бросить, а исподтишка заклинанием... Наконец золотые блюда вновь засверкали чистотой и в зале зашумели. Но шум мгновенно прекратился, как только Дамблдор поднялся со своего места. Профессор Каркаров справа от Дамблдора, а мадам Максим по его левую руку, выглядели такими же взволнованными, как и их подопечные. Людо Бэгмен сиял и подмигивал то тому, то другому ученику. С другой стороны, Бартемиус Крауч выглядел строгим и собранным. — Итак, Кубок почти что готов принять решение, — произнёс Дамблдор, — по моим подсчётам ему необходима ещё одна минута. Теперь так, когда Чемпионов назовут, они должны будут подойти к столу преподавателей, пройти мимо него и выйти из зала в соседнюю комнату, — он указал рукой на дверь позади своего стола, — где они получат первоначальные инструкции. Он вытащил свою волшебную палочку и широким взмахом обвёл ею зал. Тотчас же все свечи, за исключением свечей внутри тыкв, потухли. Зал погрузился в полутьму. Самым светлым пятном теперь оказался Кубок Огня, его блистающее, яркое, голубовато-белое пламя, практически, обжигало глаза. Все молча ждали… То там, то здесь присутствующие нервно поглядывали на часы. Пламя в Кубке внезапно обрело красный цвет, рассыпалось искрами и выплюнуло в воздух обгорелый кусочек пергамента. Весь зал ахнул. Дамблдор поймал этот кусочек и, держа его в вытянутой руке, чтобы под светом пламени, которое вновь превратилось в голубовато-белое, прочитать написанное на нём имя. — Чемпионом Дурмcтранга, — произнёс он сильным и чистым голосом, — становится Виктор Крам. — Судьба, видимо, — прокомментировала Трейси, едва слышимая за аплодисментами и рёвом зала, а особенно криков товарищей Крама по школе, сидевших как раз за слизеринским столом. — Браво, Виктор! — кричал Каркаров так громко, что его голос перекрикивал гром аплодисментов. — Я знал, что в тебе это было заложено! Хлопки и крики, наконец, утихли. Теперь все опять повернулись к пламени в Кубке, которое, через мгновение, опять загорелось алым цветом и выплюнуло второй кусочек пергамента. — Чемпион Шармбатона, — объявил Дамблдор, — Флёр Делакур! Вскочила со своего места виденная утром блондинка, которую Дафна определила как четвертьвейлу. Она грациозно поднялась из-за стола и проследовала в ту же комнату, за дверью которой минутой ранее скрылся Крам. — Какие же они впечатлительные, — среди поднявшегося гвалта произнесла Трейси, кивая на делегацию Шармбатона. Две девочки-француженки, которых не выбрали в чемпионы, залились слезами. Они сидели и плакали, закрыв лица руками. Когда Флёр Делакур тоже исчезла в соседней комнате, снова наступила тишина. В зале повисло такое напряжение, что казалось, его можно было разрезать ножом. Следующим был чемпион Хогвартса… Гарри пожалела, что не взяла папину мантию-невидимку. Если вдруг это она... Прямо сейчас её пугали не какие-то там состязания. А то, что придётся почувствовать и услышать сейчас и здесь. И Кубок вновь сверкнул красным огнём, брызнул искрами, высунул огненный язык высоко в воздух и с кончика этого языка Дамблдор снял третий кусочек пергамента. — Чемпион Хогвартса... — провозгласил было он и так и замер с пергаментом в руке, словно не веря тому, что предстало перед глазами. Глазами, направление взгляда которых слишком очевидно сместилось на слизеринский стол. Сердце в груди Гарри вытворяло что-то неописуемое, казалось оно выдаёт едва ли не двести ударов в минуту и при этом готово встать в любой момент. — Гарриет Поттер, — смог произнести Дамблдор. Прикрыв веки, Гарри опустила голову. Не нужно было сейчас даже открывать глаза, чтобы понять, куда направила взгляды вся школа. Все несколько сотен человек. Взглядов наверняка разных... Очень разных. Бледная, как сама смерть, на негнущихся ногах она смогла вытянуть себя из-за стола. Рискнув посмотреть в лица только Дафне и Трейси, которые, казалось, не выказывали некоего удивления абсолютно, как и тем более упрёка, Гарри двинулась к Дамблдору. В Зале же постепенно нарастал явно не слишком довольный гул. — Что за дементорова шутка?! — Тебе семнадцати нет! — Как ты вообще умудрилась?! Она прошла мимо стола учителей, глядя исключительно на директора. — Мисс Поттер, вам в ту дверь, — сказал он абсолютно лишённым чувств тоном. Гарри подчинилась. Собравшись с духом, будто там были не два подростка на три года старше, а как минимум соплохвосты Хагрида, она вошла в комнату. Здесь всё же было полегче, хотя Флёр и Виктор её появлению явно удивились. В небольшой комнатушке полыхал огонь в камине. Крам, прислонившийся к каминной полке, в его свете напоминал статую, разве что редко бы какой скульптор изобразил бы намеренно ссутулившегося и осунувшегося парня, вместо идеальных пропорций древнегреческих атлетов. Флёр же была несколько бодрее, если можно так сказать. Всё ещё не слишком довольная мрачноватой, надо полагать, обстановкой Хогвартса на фоне родной французской академии, она вдобавок была на нервах из-за самого факта случившегося участия в Турнире. Завидев Гарри, она обернулась, откинула с лица прядь светлых волос и спросила: — В чём дело? Нас зовут назад в зал? Она решила, что Гарри послали к ним с каким-то сообщением. А Гарри не знала, как объяснить им, что только что произошло. Хотя, надо думать, через какое-то время это сделают за неё. Было невозможно, что её авантюра уж на беду ли, или на счастье удалась. И эффект этого до сих пор создавал неловкий комок в горле. — Нет, — выдавила она. — Сейчас, думаю, скажут. Дверь открылась ещё раз, и вот тут Гарри поняла, что точно сходит с ума. Даже для этого вечера был уже перебор. В комнату еле волоча ноги вошёл Невилл Лонгботтом. Гриффиндорец славы своего факультета сейчас никак не оправдывал, вид имел затравленный и страшно перепуганный. — Только не говори, что... — пролепетала Гарри. — Но... Турнир... ТРЁХ. ТРЁХ, Мордредову мать, Волшебников! Лонгботтом лишь пожал плечами. Нет, парнем он был тихим, общался с создавшимся довольно узким кругом общения, но Гарри могла точно сказать, что был при этом не трусливым и не тупым. Если что-то и случилось с Кубком Огня, то это для него совершенно не наигранный шок. А значит... А что значит, пока, дементор возьми, ни хрена не понятно. Раздался звук быстрых шагов и в комнату влетел Людо Бэгмен. Он разрывался взглядом между Гарри и Невиллом, но в конце концов обратился к ним обоим. — Из ряда вон выходящее событие! — пробормотал он. — Совершенно и полностью экстраординарное! Мистер Крам, мисс Делакур, — добавил он, приближаясь к камину и обращаясь к стоящим там, — позвольте мне представить вам, как бы то ни казалось невероятным во-первых участницу от Хогвартса, — кивок на Гарри, — и четвёртого участника Турнира... а тут сложнее, — Бэгмен взял за плечо Лонгботтома. Виктор Крам выпрямился, его хмурое лицо потемнело ещё больше, когда он бросил на Гарри и Невилла быстрый взгляд. Флёр Делакур, откинув назад волосы, улыбнулась и сказала: — Ошень острроумно, мсье Бэгмен. — Остроумно? — в замешательстве повторил Бэгмен. — Но я не шучу! Их имена только что выдал Кубок Огня. Крам слегка сдвинул нависшие брови, a Флёр нахмурилась. — Но ошевидно прроизошла ошибка, — презрительно проговорила она, — они не смогут прринят ушастьа в сорревнованиа. Они — слишком маленькие! — И почему когда разница три года между тридцатилетним и двадцатисемилетним это мало, а между семнадцатилетним и четырнадцатилетним это много? — закатила Гарри глаза. — Мисс Поттер, в реалиях школьных программ и возрастных особенностей... — начал Бэгмен, но оборвал сам себя. — Ладно, неважно. Сейчас надо обсудить случившееся, во-первых, прояснить момент так ли всё же нельзя обойти контракты... На самом деле, всерьёз допускать четверокурсников идея не из лучших... А во-вторых, случаи тут разного порядка. Совершеннолетнего участника от Хогвартса мы в любом случае не имеем. А как минимум мисс Поттер, выходит, прошла общий конкурс. Но велика вероятность, что деваться некуда и придётся приложить все усилия... Но тут дверь снова отворилась и в комнату вошла большая группа людей. Шествие возглавлял Дамблдор, а за ним по пятам следовали мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп. Из раскрытой двери донеслось жужжание сотен голосов сидящих там учеников. — Мадам Максим! — взволнованно проговорила Флёр, направляясь к своей директрисе. — Они говоррят, что эти крохи тоже будет участвовать в состязании?! "Она же ведь несерьёзно, да?", подумала Гарри. "Ну в самом деле, я ей по грудь уже сейчас. Ну пусть сама грудь намного меньше, но это уже частности". Мадам Максим выпрямилась во весь свой внушительный рост. Макушка её красивой головы задевала люстру с горящими в ней свечами, а огромная, обтянутая чёрным атласом грудь вздымалась. — Что прроисходит, Дамблидорр? — повелительно вопросила она. — Я бы тоже хотел это знать, — вторил ей профессор Каркаров. Его лицо застыло в стальной улыбке, а голубые глаза превратились в кусочки льда. — Два Чемпиона Хогвартса? Не припоминаю, чтобы меня кто-нибудь когда-либо информировал о том, что школе хозяев разрешается выставить двух Чемпионов, но может быть, я просто недостаточно внимательно прочитал правила? И он издал короткий и мерзкий смешок. — C'est impossible, — произнесла мадам Максим, положив огромную руку, пальцы которой были унизаны великолепными опалами, на плечо Флёр, — Огвартс не может выставит двух Чемпионов! Это неспрраведливо! — Я бы внёс уточнение, что у Хогвартса обоим Чемпионам нет того возраста, который был заложен регламентом, — ответил без повышения тона, но с недобрым блеском в глазах Дамблдор. — И пока самый важный вопрос "Как это случилось?" и только второй "Что с этим делать?". — Мы рассчитывали, что Ваша возрастная черта не пропустит к Кубку несовершеннолетних претендентов, Дамблдор, — продолжал Каркаров с застывшей на лице стальной улыбкой. Его глаза были ещё холоднее, чем обычно. — В противном случае мы бы привезли с собой более широкий контингент кандидатов. — Каркаров, поверьте, не случайно, что замешаны в этом оказались именно эти двое, — тихо произнёс Снейп, сверкая горящими от злости глазами, — не вините Дамблдора в том, что они разными способами дошли до ставшей для них обыденностью вседозволенности. Вопрос только, это работа независимая друг от друга или парная. — Благодарю вас, Северус, — твёрдо сказал Дамблдор и Снейп запнулся, но его глаза недобро поблёскивали из-под копны сальных чёрных волос. Начать профессор Дамблдор решил с Гарри. Та не отвела взгляда. Юлить тут глупо, вопрос лишь чем обернётся эта её правда. — Гарриет, ты положила своё имя в Кубок Огня? — спокойно спросил Дамблдор. — Да, — ровно ответила Гарри. Сложно сказать, ожидал ли Дамблдор этого ответа, но он продолжил: — Как тебе удалось пройти за возрастную линию? — Никак, — ответила Гарри, вот теперь действительно удивив всех в комнате без исключения. — Я за неё не проходила. И понятия не имела как её обмануть. — Но как тебе тогда удалось? Попросила кого-то со старших курсов? — Нет, — качнула Гарри головой. — Вингардиум Левиоса на пергамент. У всех отвисли челюсти. — Дамблдор, только не говорите, что вы не предусмотрели... — начал Каркаров с нарастающим с каждым словом раздражением и к концу фразы он буквально взорвался, — ТАКУЮ МЕЛОЧЬ?! — Видимо, многие вещи были поняты слишком буквально, — виновато склонил голову директор Хогвартса. — Когда казалось достаточным перекрыть доступ к Кубку Огня... А самому ему действительно нет дела, есть ли семнадцать лет тому ученику, чьё имя там УЖЕ есть. Гарриет, просто один последний вопрос. Зачем? — А зачем об этом мечтал, наверное, почти каждый, когда узнал, что будет проводиться Турнир? — развела Гарри руками. — Что ж, увидим, что будет. — Невероятная наивность,— произнесла Флёр по-французски, что не укрылось от Гарри. — Я не говорю, что непременно выиграю,— ответила Гарри на родном языке Флёр, кажется, пробив новый потолок удивления, а у самой Делакур как бы вообще не сразу пять этажей. Кажется, нужно было что-то сказать. — Что? — огляделась Гарри. — Я в доме крёстного отца должна же была и чем-то полезным заниматься, а не только растиранием плесени. Ну а что до магических контрактов, всего Турнира и так далее. Как бы я не кинула имя в Кубок, он меня решил сделать чемпионом Хогвартса в равном состязании со всеми взрослыми, кто тоже бросил туда имена. Ну и получится что или нет, и правда, вопросом будет открытым. Обыграть "мелкую" не особо какой почёт. Проиграть - позор. Что ж, Кубок оказался... доступным... вот таким вот способом. Будем считать, что додуматься до простого и неочевидного заклинания это своего рода нулевой тур. В конце концов, выбрать среди претендентов от Хогвартса он уже действительно мог и не меня. А вот откуда он решил четвёртого взять, я уже не знаю. В комнате на миг воцарилась тишина. Гарри не слишком даже интересовала реакция окружающих, она просто сказала то, что позволило ей самой, наконец, сбросить волнение и всё-таки принять случившееся. — Будем считать этот вопрос пока закрытым, — произнёс Дамблдор и повернулся уже к Лонгботтому. — Невилл, ты бросал в Кубок своё имя? — Нет, — быстро ответил Лонгботтом. Стоящий в тени Снейп фыркнул с раздражённым и недоверчивым видом. — Ты попросил кого-либо из старшекурсников бросить в Кубок твоё имя? — продолжал вопрошать Дамблдор, не обращая внимания на Снейпа. — Нет! — с силой повторил Лонгботтом. — Да он, безусловно же, лжёт! — вмешалась мадам Максим. Снейп, скривив рот, тряхнул головой. — Но, несомненно, мы все согласны, что сам он не мог переступить через Возрастную черту, — резко вмешалась профессор МакГонагалл. — Откуда мы знаем, что он не использовал похожий трюк, что и юная мисс? — спросил зло Каркаров. — Раз, как мы поняли, линия в принципе защищает только от прохода человека моложе требуемого возраста? — Мисс Поттер не в первый раз проявляет успех в поиске очень простых, магически доступных волшебнице её возраста, но очень нестандартных решений, — ответил Дамблдор. — Наверное, тот факт, что мистер Лонгботтом всё-таки чистокровный волшебник, в этом смысле, делает его более... прямолинейным, более ориентированным на догмы магии, впитанные с рождения. И я верю, что он всё-таки непричастен к случившемуся. В конце концов, тут более сложный момент - само появление четвёртого участника. То есть Кубок каким-то образом решил, что школ четыре. И заявка Невилла была оставлена от имени этой самой четвёртой школы. Ну а так как он единственный претендент, то и выбирать Кубку не из кого. — Но тогда мы дело имеем со злым умыслом, — впервые открыл рот Барти Крауч. — Имею в виду, не прихотью мальчика, возжелавшего прославиться — Что, прростите? — не поняла мадам Максим. — Бартемиус желает сказать, — раздался хриплый голос от двери, — что едва ли поместивший в Кубок имя Лонгботтома вообще желал парню добра. Каркаров если и мог скорчить лицо в злобе сильнее, то только от появления Муди, который вступил в комнату, колотя по камню своей деревянной ногой. — Вылет имени из Кубка - заключение магического контракта, — пояснял профессор защиты от Тёмных Искусств. — Не избежать участия, не отвертеться. Очень на руку, не правда ли? — Кому? — переспросил Бэгмен. — Аластор, ты о чём? — О чём? — тихо сказал Муди. — Да очень просто, Людо! Кто-то внёс в Кубок имя Лонгботтома, прекрасно сознавая, что, если оно выскочит, то ему придётся участвовать в Турнире. — Ошевидно кто-то пожелал удвоит шансы Хогвартса на победу, — предположила мадам Максим. — Совершенно и полностью согласен с вами, мадам, — отвесил ей поклон Каркаров, — и я подам жалобу в Министерство магии и в Международную Конфедерацию Магов. — Если кому и надо жаловаться, так это Лонгботтому, — прорычал Муди, — но… вот что интересно… он-то почему-то молчит… — А на штё эму жаловаться? — взорвалась Флёр Делакур, топнув ногой, — он получил шанс участвовать, не так ли? Ми все неделями надеялис быт выбранными. Такая шесть для школи! И приз в тысяшу галлеонов в придашу — такой шанс — льюди душу били готови отдат! — Вот то-то я и думаю, что кто-то надеется, что Лонгботтом и отдаст за это душу, — с едва уловимой хрипотой в голосе сказал Муди. — Ну как обычно, Муди считает, что утро пошло насмарку, если к обеду он не раскроет как минимум шесть заговоров о покушении на свою жизнь! — во весь голос провозгласил Каркаров. — И, насколько я знаю, он и учеников своих обучает постоянно опасаться покушений на их жизнь. Необычная черта характера для преподавателя Защиты от Тёмных искусств, Дамблдор, но, без сомнения, у вас были на то веские причины! — Я всё придумываю, а? — прорычал Муди. — Мне всё мерещится, а? Тот колдун или колдунья, которые внесли в Кубок имя Лонгботтома, хорошо знали своё дело… — И какие у вас ест доказателства? — воскликнула мадам Максим, всплеснув своими огромными руками. — Да такие, что они обдурили такой мощный волшебный предмет! — ответил Муди. — Им нужно было сотворить сильнейшее заклинание Конфундус, чтобы вконец оболванить Кубок и заставить его забыть, что в соревновании принимают участие только три школы… Я так думаю, что они внесли имя Лонгботтома, как представителя четвёртой школы, чтобы точно знать, что он будет единственным в этой категории… — Я высказал за минуту до твоего прихода точно такую же версию, — произнёс Дамблдор. — Но вопрос открыт, кто... — Это не совсем в моих полномочиях на уровне Министерства, — сказал Крауч, — но я, тем не менее, организатор Турнира. И данный случай, конечно, требует обратиться к Амелии Боунс и её ведомству. Нужно расследование. Но, увы. Магический контракт нерасторжим. Ни для мисс Поттер, тем более, раз уж это было её желанием. Ни для мистера Лонгботтома. — И что, вы предлагаете просто взять это и принять? Да такой Турнир заслуживает бойкота! — негодовал Каркаров. — Невозможно, — жёстко ответил Крауч. — Или вы про контракт своего чемпиона забыли, профессор? Каркаров негодующе посверлил взглядом Крауча, но отступил к Краму, приобнял его за плечи и лишь продолжил слушать, нисколько не прибавив во взгляде спокойствия. — Ладно, раз мы пока принимаем тот статус-кво, что у нас есть, — воодушевлённо произнёс Бэгмен, — может быть, в таком случае инструкции? — Да, — согласился Крауч. — Инструкции к первому туру. Крауч увереннее выступил в центр. — Первое задание — на отвагу, — сообщил он четырём чемпионам, — поэтому мы вам заранее не сообщим, в чём оно будет заключаться. Храбрость перед лицом неизвестной опасности — чрезвычайно важное для мага качество. Это первое испытание состоится двадцать четвёртого ноября, и вы будете проходить его перед лицом всех учащихся школы и коллегии судей. Чемпионам не разрешается просить помощи у преподавателей. Чемпионам запрещается принимать от преподавателей какую бы то ни было помощь в целях выполнения поставленного перед ними задания. Единственным орудием, которое будет позволено иметь при себе чемпионам, являются волшебные палочки. Информацию о втором задании чемпионы получат по окончанию первого. В связи с тем, что участие в турнире требует огромного вложения сил и времени, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. Мистер Крауч повернулся к Дамблдору: — По-моему — всё, Альбус? — По-моему — тоже, — ответил Дамблдор, с участием поглядывая на Крауча. — Барти, ты точно не останешься сегодня переночевать в Хогвартсе? — Не останусь, Дамблдор. Мне необходимо вернуться в Министерство, — ответил мистер Крауч, — времена сейчас нелёгкие, да и сегодняшний вечер действительно требует разбирательства. Амелию неплохо бы поставить в известность самое позднее утром. — Давай, Барти, оставайся! Я остаюсь… — вмешался сияющий Бэгман, — Тут в Хогвартсе жизнь сейчас бьёт ключом, не то, что у нас в конторе! — Не могу, Людо, — сказал Крауч. В его голосе прозвучали привычные нетерпеливые нотки. — Профессор Каркаров, мадам Максим, а вы, по рюмочке, чтоб лучше спалось? — предложил Дамблдор. Но мадам Максим, обняв за плечи Флёр, уже уводила её из комнаты назад в Большой зал. До Гарри долетели отрывки их торопливой французской речи. Каркаров позвал Крама и они также поспешно, но молча покинули комнату. — Невилл, Гарриет и вам тоже следует ложиться спать, — улыбнулся им Дамблдор, — уверен, что Гриффиндор и Слизерин ждут вас, чтобы вместе с вами отпраздновать это событие. Не стоит лишать их такого замечательного повода. Вот вопрос, как её участие в Турнире воспримет Слизерин, Гарри и правда интересовал. В Большом зале уже не было ни души, свечи почти догорели, придавая беззубым мерцающим улыбкам на лицах тыкв жуткое выражение. — Как-то это ненормально, не находишь? — спросила Гарри. — Что именно? — не понял Лонгботтом. — Много чего, — ответила Гарри. — Но главное, что нас опять столкнуло вместе. Будто и правда как какая судьба. Лонгботтом призадумался. — Ты к ней сама шла, если, конечно, правду сказала, — вымолвил он после размышлений. — А меня буквально выставили на бойню. — Может ещё обойдётся, — пожала Гарри плечами. — Твоей проблемой, боюсь, будет не Турнир даже. А то, что никто не поверит, что ты не хотел участвовать. Ну, кроме меня, твоих друзей да ещё нескольких человек. — Больше интересно, кто и зачем так меня мог подставить, — проворчал Лонгботтом. — Да, тут тот случай, когда я бы не отбрасывала мнение Муди, — пожала Гарри плечами. — Понимаю, какая у него репутация. Но слишком уж всё гладко будет. Попал на Турнир, всё, что может произойти далее просто несчастный случай. И мы знаем, что есть кому хотеть видеть тебя мёртвым. — Он? — спросил Лонгботтом, явно делая на единственное слово вопроса недвусмысленное ударение. Чемпионы вышли в вестибюль, Гарри на всякий случай огляделась и тихо ответила: — Да вроде другого такого нет. Как есть и находящийся на свободе не так давно сбежавший из Азкабана слуга. А Петтигрю же проныра... Едва ли тут тщательно заколотили все щели, чтобы мышь не проскочила. Ну или крыса. — Не думаешь, что может быть Каркаров? — спросил Лонгботтом. — Я ведь кое-что знаю из семьи... Он после войны был под следствием. И как раз за сотрудничество был освобождён. — Вот как... — задумалась Гарри. — Но на самом деле, он как для директора Дурмстранга вёл себя нормально. Как и мадам Максим для директора Шармбатона. Хотя, два чемпиона, которым обоим по четырнадцать лет это по идее не соперники, если их собственные подопечные качественно подготовлены. — Боюсь, в случае со мной так и есть... — пробормотал Лонгботтом. — У тебя есть Грейнджер, библиотека и три недели, — фыркнула Гарри. — Нахватал книг, поотрабатывал заклятий. Невелик труд, если хочешь жить. Не для того же ты прожил четырнадцать лет, чтобы пусть и с опозданием, а у Риддла всё-таки получилось. — Ты думаешь, за этим стоит он? — Слушай, ну грохнуть тебя, тем более оставив в тени, лучшего способа, чем Турнир не придумаешь. Объявили о нём открыто два месяца назад. Простенький план с проникновением Петтигрю в тайный ход и всё на этом. Круглосуточно за Кубком не следили, тогда бы и у меня не вышло. Интересно теперь, зачем тут Муди тогда был... — У Петтигрю бы хватило сил на мощный Конфундус? — Кто его знает? — пожала Гарри плечами. — Стать анимагом же хватило. Гарри сама не заметила как за разговором с гриффиндорским соперником ноги принесли её на восьмой этаж. И если Лонгботтом-то шёл куда надо - башня Гриффиндора была совсем близко, то Гарри от своей гостиной оказалась этажей на десять выше. — Спокойной ночи, — попрощалась Гарри. — Честно, не хочу, чтобы ты погиб. Но победы в Турнире я хочу только своей. — Спокойной ночи, — ответил любезностью Лонгботтом. — Спасибо и на этом. Гарри же выбрала на ближайшую ночь решение попроще, благо коридор с гобеленом балетмейстера Варнавы оказался совсем недалеко. И Комната Желаний, вероятно, на ближайшую ночь куда более надёжное пристанище, чем факультет Слизерин.