Чайная роза и ветка миндаля

Все вокруг было окутано белой дымкой. Если приглядеться, конечно, можно было бы различить в этой белизне самые разные оттенки: примеси сероватого, бледно-бежевого и даже сиреневого. Но Тсунаеши не хотелось приглядываться, ее не интересовал туман. Гораздо больше ее внимание привлекала размытая фигура, стоявшая вдалеке. От незнакомца веяло опасностью, куда большей, чем девушка могла бы осознать. Но даже здесь, на относительно безопасном расстоянии, Тсуна ощущала смутное беспокойство. В ноздри ворвался приторно сладкий запах. Он показался ей странно знакомым, еще минута, и она даже назвала бы цветок, что мог бы так пахнуть. Точно! Вот оно! Но тут… — Савада! Савада, просыпайся сейчас же! Острые когти Сенсея больно царапали плечо, а на груди разместилась тяжесть, не позволявшая вдохнуть. — С-сенсей! — сдавленно прохрипела духовидица, пытаясь столкнуть своего телохранителя на пол. Дух что-то неразборчиво пробормотал и спрыгнул. Тсуна села в кровати, мучительно кашляя. Вот в такие моменты она начинала понимать своего брата. В отличие от нее, Шинтаро, умудрившемуся чем-то не понравиться зловредному коту, приходилось терпеть подобные побудки регулярно. Неудивительно, что почти каждое утро он спускался к завтраку в ужасном настроении. Хотя в последнее время они, кажется, даже поладили. Всего-то и надо было — привести в дом чужого, чтобы смертельные враги стали друзьями. — Савада, какого демона?! — яростно зарычал ёкай, что, находясь в форме кота, он делал совсем нечасто. — Тебя что, ни на один вечер нельзя одну оставить?! — Что случилось? — девушка встала с кровати и, щелкнув выключателем, недоуменно себя оглядела. Все было в порядке. Ни одной новой части тела не появилось, да и старые вовсе не выросли. Из ее груди вырвался полу облегченный, полу разочарованный вздох. Голос не пропал, зрение тоже. Даже синяков на теле не прибавилось. Насколько Тсуна могла судить, ничего страшного не случилось. Зевнув, она скосила взгляд на Сенсея. Тот злобно уставился на нее. Шерсть на загривке стояла дыбом, а сам он, несмотря на почти абсолютно круглую форму своего тела, угрожающе выгнулся. Духовидица впервые за все время их знакомства видела своего друга настолько нервным. — Еще не поняла? Хотя, куда тебе… Глупые люди, всегда делаете одни и те же ошибки… Злость в голосе Мадары сменилась печалью, и он снова залез на кровать. Пушистое тело «растеклось» по подушке, заняв почти все свободное место. — Что это значит, Сенсей? — Это значит, — кот зевнул. — Что я сегодня сплю с тобой. ******************** В последнее время все самые странные и неудобные ситуации случались с ней по утрам. Не то чтобы ее и раньше не преследовали разного рода инциденты, но, по крайней мере, до приезда Реборна она хотя бы не просыпалась в холодном поту от криков Шинтаро-нии и с мрачным ожиданием грядущих неприятностей. Теперь каждое пробуждение она встречала с содроганием и затаенной надеждой, что ужасный ребенок оставит их семью в покое — чем бы они там с ее братом не занимались. Даже мизерных знаний Тсунаеши о том, на что должна быть похожа нормальная жизнь, не обремененная постоянным присутствием ёкай, хватало на то, чтобы понимать, что Реборн в ее рамки определенно не вписывается. Ну не был он похож на обычного человека — репетитором, в его-то годы! — и даже на очень странного ёкай. Так что самым простым и трусливым выходом было просто остаться в стороне. Конечно, она была уверена, что Шинтаро однажды и сам ей все расскажет, но какая-то маленькая эгоистичная струнка в ее душе все же надеялась, что этого не произойдет. Братец ведь будет в порядке, верно? Разумеется, она бы только мешалась там, не давая ему собраться и сосредоточиться на себе… Но было ли это правильно — избегать его, пусть и ради его же блага? С их семьей творилось что-то непонятное, и с каждым днем из-за своей нерешительности она упускала все больше. — Джудайме, я так рад Вас видеть! — радостно прокричал стоящий в дверях блондин с пластырем на виске. — Еще один ненормальный на мою голову… — простонал приоткрывший глаза Сенсей, впрочем, тут же утерявший всякий интерес к новоприбывшему, и улегся досыпать на диван. Девушка вздрогнула, но незнакомец не обратил на нее внимания, подскочив к ее брату. — Как хорошо, что Вы в порядке после вчерашнего! — и бухнулся на колени. — Простите меня, Десятый, все это — моя вина! Савада Нана радостно защебетала про лишнюю порцию тамаго-яки* и пригласила гостя за стол. Шатен замахал руками и, с беспокойством косясь на сестру, попытался успокоить «Гокудеру-куна». Реборн-сан хмыкнул каким-то своим мыслям, а Леон ответил ему недовольным бурчанием. Этого было слишком много. Слишком громко, слишком непривычно и суетно. Если к началу третьей недели не-репетитор и его питомец-ёкай — как он вообще умудрился приручить его, будучи полностью слепым для мира духов? — успели стать привычным злом, ужасающим, но терпимым, то неизвестный ей голосистый старшеклассник, наконец заметивший духовидицу и пялившийся теперь с нескрываемым изумлением и подозрением, был уже чересчур. — Я… — она резко выдохнула, пытаясь унять дрожь, и опустила голову. — Я, пожалуй, поем у себя, ладно? Ее мать сдержанно кивнула в след дочери. Шинтаро вроде даже собирался что-то сказать и поднял было руку, чтобы остановить ее — но осекся под жестким взглядом Аркобалено Солнца и виновато опустил глаза. — Да, конечно… — выдавил, наконец, он, но Тсуна уже скрылась на втором этаже. Прости, сестренка… — Джудайме, а кто это был? ******************** Ками-сама, Хаято, да, блин, заткнись уже! Еще недавно в его рейтинге самых раздражающих личностей Нанимори была устоявшаяся за долгое время общения тройка лидеров — Сасагава Реохей, Хибари Кея и Мочида Кенске. Каждый из них — будь то крикливый боксер, злобный мудак-ГДК или повернутый на Сасагаве-младшей придурок из клуба кендо — имел основания претендовать на свое место. С тех пор, как в его жизнь ворвались мафия и Реборн, последний сменил «экстремального парня» на его почетной первой позиции, а Мочида так вообще был с пьедестала смещен за профнепригодность. Однако Гокудера-кун… О да, Гокудера Хаято затмевал их всех. Помимо очевидной фанатичности, вспыльчивости, гипертрофированных собственнических замашек и отсутствия инстинкта самосохранения, подрывник имел в себе еще один очень важный недостаток. Этот парень совершенно не умел молчать. Да, с таким настроем он точно не заслужит ни уважения к себе, ни, тем более, места правой руки. Черт, да он скорее Такеши на это место возьмет! Тот хотя бы забавный. Еще бы красный нос добавить — и вот прям настоящий клоун получится! Как раз для снятия стресса. Кстати о Такеши… — Гокудера-кун, ты случайно не знаешь, где носит Ямамото-куна? — прервал Шинтаро словесный понос своего Урагана. — Тот бейсбольный придурок? — блондин пожал плечами и отвернулся. — Понятия не имею, Босс. — Странно… Урок почти начался. Может, придет к следующему? (Ну, вот и хорошо, пусть ржет себе в другом месте) — пробормотал итальянец себе под нос, и Савада предпочел сделать вид, что ничего не услышал. Под восхищенные взгляды толпы девиц самого разного возраста (и даже парочки парней, отчего правое веко шатена нервно дернулось) переведенный вчера горячий итальянец и симпатичный бейсболист торопливо вошли в свой класс. Может, приди они чуточку раньше, дело приняло бы совершенно другой оборот, но… Что ж — вздохнул Примо Вонгола под печальную песню флейты. — Надеюсь, ты не повторишь моей ошибки, Дечимо… ******************** Как только дверь за Савадой Наной захлопнулась, огромный комок шерсти, уютно разлегшийся на диване, тут же пришел в движение. Тсуна глянула через плечо на «ожившего» кота в немом удивлении — что сказать, Сенсей притворялся спящим весьма профессионально — и продолжила мыть посуду. Ёкай потянулся, разминая затекшие от неудобной позы мышцы, и спрыгнул на пол. — Савада. — его голос прозвучал глухо и неожиданно серьезно. Девушка со вздохом отложила недомытую тарелку и вымыла руки. Судя по ночному инциденту, разговор обещал быть неприятным и уж точно не простым. — Ты удивилась, увидев меня не спящим… — это не было вопросом, но и проблемой, на ее взгляд, не было тоже. Это Нянко-то-сенсей — и тянет время, чтобы не ворчать? Что-то здесь было не так. Интуиция разливалась соловьем, причитая на все лады, но четкого ответа давать, похоже, не собиралась. Значит, в этот раз ей придется догадываться самой. — Ну да… — она нахмурилась в недоумении и опустила глаза, отчего-то чувствуя себя виноватой. — А что? — А то, — злобно ответил дух, преображаясь в свою истинную форму, — Что я тебя уже минут двадцать разглядывал, а ты заметила это только сейчас. Он втянул ноздрями воздух, наклонив голову к Тсунаеши, и болезненно сморщился. Это действительно было довольно странно. С самого детства Савада-младшая очень тонко чувствовала наблюдение за собой. Но в свете последних событий… — Да я в последние дни все время себя загнанным зверем чувствую. — с неохотой поделилась она. — Что твои взгляды, что чужие… Огромный волк закатил глаза и нервно вильнул хвостом, возвращаясь обратно в состояние манэки-нэко. Ну почему до нее все время так долго доходит?! — Савада, сколько сейчас в этом доме ёкай? — резко спросил он. — Только ты. — не задумываясь выдала духовидица, но на лице ее отразилась неуверенность. — Ну, еще Момотаро-кун, но он сейчас в спячке, так что, думаю, не считается? В комнате повисло напряженное молчание. Мадара переводил взгляд с шатенки на диван и обратно. Когда она, наконец, обратила внимание на то, куда же уставился ее телохранитель, Тсуна разглядела еле заметную рябь в воздухе и, поморгав, пригляделась к тому месту внимательнее. На диване с комфортом разместилась маленькая темно-зеленая фигурка знакомого им обоим местного беспечного каппы. Тот, не придавая никакого значения обстановке в комнате, самозабвенно хрустел огромным свежим огурцом. — К-кюри-сан?! Я… Я вас не увидела… — Тсунаеши осеклась и скосила взгляд на кота. — Вот об этом я и толкую, — мрачно буркнул он, и наследница Рэйко внезапно осознала, что ее собеседник в бешенстве. — Савада… Ты слепнешь. ******************** Ну хоть какая-то польза от Ватанабэ-сенсея! Шинтаро облегченно вздохнул. Как бы он ни ненавидел физику, отрицать своей благодарности нудному преподавателю он не мог. По крайней мере, Хаято наконец заткнулся и теперь, не считая постоянных обожающих взглядов, что Савада ловил на себе, его присутствие перестало быть слишком уж обременительным. Игнорировать шепотки учеников и заумное бормотание учителя парень за эти пару недель научился мастерски — действительно, по сравнению с выстрелом, звуки, производимые его классом, варьировались в разное время дня от комариного писка до шума включенного внизу телевизора. Настроение неумолимо поднималось. До конца урока оставалось еще около получаса, а это значило — около получаса сна в относительной тишине и спокойствии. Он широко зевнул и, сонно улыбнувшись, положил голову на парту. — На значение удельной теплоёмкости влияет температура вещества и другие термодинамические параметры. К примеру, измерение удельной теплоёмкости воды даст разные результаты при… БАХ! Дверь с грохотом распахнулась, и в класс влетел запыхавшийся пацан-младшеклассник**. Его лицо раскраснелось, а сам он до невозможности взмок — очевидно, в процессе бега. Подскочивший спросонья шатен даже удивился. Не от того, что гонца пропустила охрана — он и сам мог бы наплести тому парню с три короба, при необходимости — но от того, что малой вообще добрался досюда, не напоровшись на упырей из ДК. В какой-то мере он даже ощутил уважение к этому смелому и креативному мазохисту, какое обычно испытывают к йогам, добровольно садящимся на гвозди, или испанцам, выходящим на арену к быку с красной тряпкой в руках. Смело, но глупо. Пацан, задыхаясь от бега, попытался было что-то сказать, но был прерван. — Возмутительно! — пожилой мужчина поправил очки и обвинительно ткнул в него пальцем. — Я работаю в этой школе уже… — Да… пхах… да послушайте же! Кха!.. — мальчик закашлялся. — Ямамамото… Такеши… хах… ваш? Сердце Шинтаро ёкнуло и упало. — Молодой человек, — начал было снова Ватанабэ-сенсей, — Вы что себе позволяете? — Наш! — оборвал учителя Савада и напряженно уставился на нарушителя спокойствия. На лице школьника отразилось облегчение. Не с первой попытки он нашел их класс, ох, не с первой… — Там он… кха… На крыше… Т-того! Прыгает! — выдал он и, сочтя свою миссию выполненной, блаженно сполз вниз по стене. Савада-старший побледнел и выскочил из класса. Гокудера Хаято, зажав в зубах сигарету, выскочил за ним. ******************** — Я его убью. Голос Нянко-сенсея, несмотря на угрозу, оставался совершенно спокойным. Это пугало девушку еще больше. — К-кого? — голос предательски дрогнул. Разумеется, она уже знала ответ на свой вопрос, как и то, что за ним последует, но… Надежда умирает последней, так ведь?  — К-каппу? Водяной застыл и, оторвавшись от огурца, медленно поднял голову. — Да какого к дьяволу каппу, Савада?! — взорвался ёкай. — Ты совсем тупая или притворяешься? Кюри удовлетворенно пожал плечами и с равнодушием на морде вернулся к трапезе. Тсуна сжалась, сделала шаг назад, запнувшись о собственную ногу, и с жалким писком бухнулась на пол. Мадара и раньше бывал в ярости — в самых разных ее проявлениях — но еще ни разу он не выглядел таким… жутким? Это был уже не тот ворчливый кот-лежебока, которого она знала. От ёкай несло жаждой крови. Даже в повседневной форме он больше не казался забавным и безобидным. Сенсей смотрел на нее чужим, затуманенным взглядом, и не то что бы не узнавал… Нет, скорее ему было уже плевать, кто стоит перед ним. Духовидица вдруг отчетливо поняла, что, чтобы сейчас не происходило с ее другом, у нее были все шансы умереть здесь и сейчас. На ходу перекидываясь в волка, дух устремился на улицу, но… Тсунаеши в ужасе зажмурилась и, не раздумывая ни секунды, выскочила прямо перед ним. — Мадара, стой. Ками-сама, что же я делаю?! Свой голос казался ей совершенно чужим. Она в жизни не осмелилась бы всерьез приказывать кому-либо, тем более существу такой силы. На мгновение ей вспомнились все те брошенные вскользь фразы о поедании людей и — небо, помоги ей! — теперь она не сомневалась — он мог. — Ты не посмеешь… — рыкнул оками***. — Ты не посмеешь напасть на гостей моего дома, Мадара. Он отчего-то вздрогнул, а затем прыгнул на нее и повалил на пол. Девушка оказалась прижата к полу мощной лапой. Белая морда уставилась ей в лицо немигающим взглядом, будто пытаясь в нем что-то отыскать. Волна уверенности схлынула так же быстро, как и накатила. Тсунаеши в ужасе зажмурилась, осознав, что стоит буквально в миллиметрах от смерти. — Я могу порвать тебя на куски за дерзость… — она и не знала, что волки могут так шипеть. Из ее груди вырвался сдавленный всхлип. Одна рука оставалась свободной, но сил ударить друга она в себе так и не нашла. Еще через одну мучительно долгую секунду, тяжесть, прижимавшая Саваду-младшую к полу, исчезла. — Глупое человеческое дитя! — выдохнул он и выскользнул сквозь стену прямо на улицу. Тсуна, пошатываясь, встала и бросилась за ним. ******************** — Какого хрена, Ямамото?! Савада Шинтаро стоял на крыше Средней Нанимори, и ему это чертовски не нравилось. Он только вчера пережил избиение от доброго дяди ГДК, и злить его прямо на следующий день совершенно не хотелось. Ребра предательски заныли, стоило ему вспомнить о Хибари Кее. На этот раз нас точно прикончат! Однако еще меньше, чем находиться на запрещенной для посещения простыми смертными территории, ему нравился его лучший друг, так же пришедший сюда. Вот только разместился он с куда большим комфортом — прямо за ограждением. На самом, мать его, краю. — Если это шутка, Такеши-кун, то ты дебил! — Прости, Шинтаро-кун, это не шутка. — брюнет печально улыбнулся. — Но ты, наверное, в чем-то прав. — Если ты серьезно собрался… — парень вздохнул и сделал осторожный шаг по направлению к однокласснику. — Если ты и впрямь собрался прыгать оттуда, Ямамото, то ты еще больший дебил, чем я решил сначала. Бейсболист рассмеялся, и по его щекам покатились слезы. — Т-ты… Хах, Савада, ну ты… Ты всегда… такой, да? Он вытер лицо руками, отпустив поручни, и будущий Дечимо окончательно побелел. — Ка-какой? — еще один шаг. Такеши задумался. — Светлый?.. — полу-вопросительно ответил он, кажется, так и не найдя нужного слова. — Если я светлый, то ты — дальтоник, друг мой. — усмешка (как он вообще мог шутить в такой ситуации?!) и еще один осторожный, медленный шажок. Где-то снизу надрывался Хаято, в укромном месте притаился Реборн (он прибьет скотину позже, сейчас есть дела поважнее), а они с Такеши стояли и смеялись, как в старые добрые времена, будто и не был один из них на грани жизни и смерти. — Стой, — бросил вдруг самоубийца, мгновенно посерьезнев. — Ни шагу дальше. Я вижу, что ты делаешь. Спасибо. Но мне не нужно спасение. Боги бейсбола отвернулись от меня. — Ч-чего? Брюнет отвел взгляд и указал на сломанную руку. — Я больше никогда не смогу играть, как раньше. Я проиграл. Савада остолбенел. — Та-такеши… — Шинтаро обхватил себя руками и согнулся, захлебываясь истерическим смехом. — Прости меня… Прости. — Это… это не твоя вина, Шинтаро-кун. Ты был хорошим другом, честно. — Я был не прав… — продолжал шатен. — Ты не дебил, дружище. Ты баран! Ты об отце подумал?! — Т-то-сан? — его голос дрогнул. — Ему будет только лучше. — Вот пойди сейчас и скажи ему это в лицо! Уверен, он так обрадуется! А оттирать кровавую лепешку, что от тебя останется, он будет, пританцовывая от счастья! — Я… Я… — он, побледнев, вцепился в прутья. — Короче, слезай оттуда немедленно. Этой хрени неизвестно сколько лет, она отвалится в любой момент. Брюнет, кажется, хотел еще что-то сказать, но… Раздался треск и скрежет. Савада-старший с криком рванул к потерявшему равновесие другу. Ну вот какого хрена я всегда прав?! ******************** Тсунаеши задыхалась. Пробежка до школы далась ей нелегко, а недоуменные взгляды прохожих — еще тяжелее. Будь она в другой ситуации, девушка обязательно растерялась бы, споткнулась бы и упала бы ровно в лужу. Но сейчас у нее не было на это времени. Легкие нещадно жгло, а не привыкшие к таким нагрузкам ноги уже, казалось, отваливались. Но белый хвост Сенсея, не видимый окружающим, маячил в конце улицы, и она понимала, что не может не успеть. Если он и впрямь собирался напасть на ребенка… Она еще не знала, что будет делать, но надеялась, что сможет что-нибудь придумать. Реборн ей не нравился, это правда. Он ужасал ее своим поведением, своими недетскими садистскими замашками и оружием и вообще стал самым жутким человеком (или все же нет?) из всех, что она когда-либо встречала… Но, как бы то ни было, он был ребенком, он был живым существом, и ее друг сейчас собирался совершить чудовищную ошибку. Никто не заслуживает смерти. Только не так. Она прибавила скорости. Школа встретила ее неожиданно большим количеством людей. Множество учеников толпилось во дворе. Дети и подростки — кто-то шептался, кто-то всхлипывал, кто-то матерился или снимал происходящее на телефон. Но все они, одинаково завороженно, не отрывая глаз, пялились куда-то наверх, на крышу. Ей было все равно — она пришла сюда не для этого. Бормоча извинения, на которые никто особенно и не обращал внимания, Савада протискивалась между людьми, окрикивая так же замершего Мадару. Внезапно сверху раздался грохот и по толпе прошел дружный вздох. Кто-то закричал. Она подняла голову как раз вовремя, чтобы успеть увидеть две знакомые фигуры, летящие вниз. — ШИНТАРО-НИИ?! В глазах потемнело. Духовидица осела на землю, зацепив какого-то парня. — Эй, ты че… С-с вами все в порядке?! — нетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетНЕТНЕТНЕТ!!! Упав с такой высоты, люди обычно не выживают. Она обхватила себя руками и зажмурилась. это не правда не правда нет ******************** Мадара слабо взвыл, когда человеческие дети упали на его спину. Особого веса в них не было — в былые времена он поднял бы с десяток таких, как они, не особенно напрягаясь — но очень уж в неприятную точку они попали. И что маленькие глупцы забыли на старой крыше?! Он сбросил их и, отряхнувшись, принял облик кота. Действие морока не безгранично, особенно, если часто им пользоваться, а значит — медлить было нельзя. ******************** Шинтаро понятия не имел, почему он все еще жив. Это было просто невозможно. Он мог смириться с мафиози. Он мог смириться с Пламенем. Он мог смириться с репетитором-киллером-ребенком. Но физика… Неужели и она его предала? Неужели Вселенная мстит ему за все те прогулы, и двойки, и тесты, что он провалил? Или законы логики, морали и уголовного кодекса — не единственные законы, на которые мафии начхать? — Мы… живы? — недоуменно простонал Такеши. — Звучит так, как будто ты не рад… — буркнул Савада и открыл глаза. — На что мы у-упали? Бейсболист уже сидел на земле, внимательно осматриваясь вокруг — но, не считая пары сотен застывших учеников, ничего примечательного он не нашел. — На землю, — неохотно признал он. — Но было что-то еще. Что-то мягкое. Шатен так же сел и постучал рукой по бетону. — Неа. Твердый, за-зараза, — парень почесал затылок и серьезно посмотрел на друга. — Скажи-ка, друг мой, я похож на сумаше-сумуша… тьфу! На самушедшего? Брюнет с подозрением уставился на собеседника. Рубашка его оказалась помятой и кое-где даже порванной, левый рукав наполнялся кровью, а зрачки почему-то были разного размера. — Ага. — Савада, Ямамото! — отмер, наконец, один из учителей и принялся осматривать детей. — Родителей в школу, срочно! И кто-нибудь, да позвоните же в больницу! — Вот свезло!.. — выдохнул Мочида, вынося на руках неизвестную девушку. — Акира-сенсей, ей тоже плохо! ******************** Дом семьи Савада этим вечером был больше похож на госпиталь. Ямамото Тсуеши-сан, старый знакомый Савады Наны, на данный момент в городе отсутствовал. Поэтому его сын, отделавшийся от падения с крыши легким испугом, был заботливо взят хозяйкой под ее опеку — до приезда разъяренного отца, разумеется. Тсунаеши, получив свою порцию успокоительного, мирно спала на диване. Кто бы знал, каких трудов ей стоило убедить свою дочь, что все в порядке, и тем более, поверить в это самой. Шинтаро, к ее глубокому сожалению, повезло гораздо меньше. Смягчив падение своего друга, сам он умудрился получить сотрясение и перелом — а совсем скоро получит и от Наны, за беспечность. И Реборн получит, за то, что не уследил! И Емицу получит, за… за… Заслужил, в общем! Савада-сан вздохнула и покачала головой. Тревоги последних дней сказывались на трезвости ее мышления. Ей нужно было отдохнуть, просто посидеть немного в тишине, выпить чаю… Сегодня ее сын мог умереть. Если бы не… если бы не… Это и есть то, что ее мать называла чудом? — Хах… — ее собственный голос в мертвенной тишине прозвучал так жалко, что ей на мгновение стало стыдно. Она не должна быть такой. — К черту такие чудеса… Женщина опустила голову на стол и, закрыв лицо руками, разревелась. ******************** Тсунаеши не знала, что ее разбудило. В доме царила идеальная тишина, она не слышала ничего, кроме собственного дыхания — да и некому было шуметь. Сенсей устроился под боком, ка-сан давно ушла в свою комнату, а того мальчика пока поселили в комнату Шинтаро-нии. Остатки лекарства в ее крови заставляли глаза слипаться, а сознание уплывать, но вопли интуиции держали девушку в достаточном напряжении, чтобы бодрствовать. Очертания входной двери в темноте на мгновение дрогнули, а затем в квартиру со стоном ввалилась прекрасно знакомая ей ёкай, прижимавшая к окровавленной груди что-то… кого-то. — Помогите! — выдохнула Хиноэ, а маленький дух в голубом кимоно пронзительно закричал.