Однажды в июле...

Прошло несколько дней. Я научилась воспринимать эту реальность без тебя. Однако и это давалось с огромнейшим трудом. Знаешь, главное, я грустила не потому, что не была с тобой. Я боялась, как бы ты не натворил глупостей. И было печально ибо я пыталась тебе помочь, но ты сам же меня оттолкнул, и я решила, что лучше тебе пока пожить одному. В памяти все крутились слова: «Из-за того, что я не могу изменить своего отношения к ней, лучше быть ни с кем, чем быть с кем попало». Самое забавное, что это «кто попало» совсем не думало в тот момент о себе. Ему было страшно оставаться опять в темноте и холоде, но такая участь — любить тех, кто не любит, его не угнетала. Я молилась, чтобы ты одумался. «Даже, если ты никогда со мной больше не встретишься, пожалуйста, извлеки урок из этой истории и не возвращайся к ней, если не хочешь! Изменись!» Приходя домой после учебы, я иногда видела в зеркале свое отражение. Волосы были в каком-то беспорядке, пусть и я переплетала их каждые часа два-три в новую косу. Каменное, будто совсем непроницаемое лицо. И глаза. От боли они почти почернели. Сама начала меняться. Однако, данный факт, как и много чего еще происходившего вокруг меня не заботило. Я, конечно, по-прежнему училась, занималась музыкой, писала, общалась с друзьями. Но жила словно по инерции. Без мотивации и цель начала куда-то теряться. Через еще некоторое время я нашла себя. Вытерла последние сопли и пнула ту часть, которая постоянно ныла: «Да посмотри на что ты похожа, ничтожество! Разве к этому ты стремишься?! Проснись ото сна, он закончился уже давно!» И действительно? Во-первых, я не должна ни от кого зависеть. Я — человек. Свободный. Во-вторых, а может это очередная твоя ошибка? Фиг ведь тебя шизика знает! Я перестала страдать и непрерывно думать о тебе. Помогло. Вот внезапность. Тем не менее, какая-то призрачная надежда на лучшее у меня осталась. *** Понедельник. Последний полный рабочий день в этой четверти. Боже, да неужели? С примерно этой радостной мыслью я разлепила тогда глаза. Встала. Собралась и пошлепала в школу. Все там были сонные, как мухи, и многих вырубило на первой же минуте урока. И только я была бодра. И даже весела. Серьезно. Многие этим чуть ли не восхищались и завидовали. «А им и невдомек, что я почти не сплю». В первые дни расставания меня от всех тошнило. Теперь же я могла опять заинтересовываться людьми, но я ощущала свою отчужденность. Я не понимала, как они могут еще так беззаботно существовать, если в этом мире так много сложностей, с какими справлялась я. А никто из них не догадывался о причине моей мрачности. Оценки я получила более менее. Однако, мне они не нравились. С друзьями ржали. Не достаточно. Книги читала. Скучно. Все песни, зарисовки, фотки, напоминавшие о тебе удалила. Закачала новую музыку. Многое казалось не моим. Мне все чего-то недоставало. Тогда я стала этим заниматься вдвое и втрое больше, не давая себе времени ни на какие размышления. Неплохо. Дышать после будто стало проще. Вернулся аппетит. Глаза в зеркале светлели с каждым днем и все меньше напоминали твои, когда ты сказал: «Это забудется быстро». Ты ошибался. *** Было около десяти вечера, когда я пожелала домашним спокойной ночи. Подбадривала себя: «До этого у меня не получалось уснуть так рано, но надо же попытаться». Темнело. За окном дождь крапал по крыше. Слышался вой ветра, колыхавшего черные деревья. Во мрак погружена была и моя комната. Я лежала в теплой постели. Мой организм, скорее всего, за день истощился и жаждал, когда можно будет отдохнуть. Но мозг кипел и не желал никак успокаиваться, прокручивая события той ночи, заставляя чувствовать пустоту. Я через минут двадцать потянулась к наушникам. Как назло зазвучала та самая песня («Linkin park — In the end), которую я слышала, когда ты в первый раз мне признался. Слез не было. Глаза уже высохли. «Наивная. Ты надеялась, что доверившись незнакомцу будешь счастлива? Кто тебе сказал что незнакомцы обязательно оказываются такими добрыми и понимающими? Ха-ха. Доверила судьбу ему. Ха-ха. Вы, конечно же, будете хорошо общаться. Ха-ха. Конечно же, подружитесь. Ха-ха. Конечно же, ты ему понравилась. Ха-ха. Естественно, он тебя потом полюбит. Ха-ха. О, нет его эмоции не будут фальшивыми. Ха-ха. Ну, конечно же, он тебе не врал все это время!» — Ха-ха, — попыталась вызвать смех у себя я, но не получилось. Звук будто бы вырвался из горла больного простудой. «А что, если бы он вернулся?» Ответа не было еще часа два. «Так, дурында, тебе, хочешь ты того или нет, знаешь ты этого или нет, нужен сон. Забудь…» И тут я утонула во всепоглощающей черноте ночи, упивалась бархатистым ее гласом. Сладость неожиданной дремоты смягчила наконец тоску в сердце, резавшей его до этого словно ножом. И тут я в своем видении увидела свет. А наяву включенный экран телефона с одним именем. «Сергей». Я не раздумывая, сняла трубку. — Прости, не разбудил? У тебя найдется минута? — звучание родного голоса вызвало тогда во мне бурю эмоций. — П-привет, — и тут я осознала, что я не могу банально связать два слова, из-за чего следующие предложения выдавила лишь спустя секунд десять. — А т-ты какого черта не с-спишь? Вред-дно ведь! — гребаный голос. У меня начали стучать зубы, будто меня внезапно вытащили в таком виде на улицу в ледяной дождь с холодным ветром. А колени подкосились, и вообще ноги жили отдельной жизнью. «Прямо, как в тот вечер», — пронеслась мысль. — Если скажу, что из-за мыслей, это не будет банально? «Это будет актуально», — сарказм, как я тебя обожаю, даешь сил на ответ: — Не-а, это будет скорее знакомо. Ты тихо хохотнул. — Но смотря какие мысли. Что ты хотел мне сказать? Для чего ты мне вообще звонишь после того, как нагородил такое? Ты вздохнул как-то устало, и: — Знаешь, с того времени я позвонил ей, — «…и она мне отказала, ахахах» — вдруг проснулась та часть меня, которая тебя терпеть не могла. Стало стыдно, и я заткнула ее и обратилась в слух. -…высказал все, что о ней думал, — признался? оскорбил? философствовал? ныл? надо узнать, — удалил нашу переписку, все диалоги и вообще все связанное с ней и… Не почувствовал ничего. Мне было безразлично на это. А, расставшись с тобой, нет. Может не правильно сравнивать, — но без этого никак осознаю. — но мне без тебя хреново, — не похоже на то, что ты что-то чувствуешь, чувак. Эгоистично прозвучало. — Ты все еще нужна мне. — Как кто? — мгновенно задала я самый конкретный вопрос из приходящих на ум. — Как девушка. Как та, которая в нужный момент будет давать подзатыльники и быть рядом. — Не делай поспешных решений, если что, — предостерегла его я. — Не делаю, а тогда сделал. Слушай, может быть это и эгоистично с моей стороны, — о, ты не представляешь насколько, — но ты простишь меня такого идиота? Наступило молчание. Вспомнилась наша любимая фраза в июле, когда нечего было сказать: «Минута молча-а-ания, минута молча-а-ания!» Действительно, а смогу ли я тебя простить? В памяти всплыл последний вечер с тобой. Когда ты застыл в нерешительности, я тебя обняла. То, что я узнала о твоих страданиях меня не оттолкнуло. Даже когда возникало непонятное желание сделать тебе больно, после задействования мозгов оно подавлялось. Я всегда воспринимала тебя таким какой ты есть. После расставания я загадала, чтобы ты был счастлив. Конечно все эти дни обзывала тебя мысленно кукловодом, (не забывала о твоей любимой песне КиШа — «Марионетки»), но не потому что была на тебя зла. Если я и злилась, то лишь на себя. За нежелание признать… -…Да давно я тебя уже простила, дебил! *** После этого не стало особо так легче. Каждый день я очень внимательно тебя анализирую. Прости. Доверие еще не скоро вернется к нам. Тем не менее, пожалуйста, верни его. А я не буду отпускать тебя. Если ты, конечно, все еще честен и искренен со мной. Пусть ты мне и врал, пусть твои эмоции до этого были наигранными, но мои-то настоящие. И поэтому, я сделаю все возможное, чтобы здесь был счастливый конец. Или поверну события так, чтобы его не было вовсе. Время покажет.