***
Когда церемония закончилась, все медленно стали растекаться по домам, но некоторые остались в участке, включая двоих Хэддоков и Питера, а также еще нескольких офицеров и детективов. Полицейские отправлялись на планерку, ведь им нужно было делать свою работу, а Иккинг остался лишь, чтобы узнать о сегодняшних патрулях. Знали бы служащие люди, кто сейчас находился в участке, то, наверное, подивились бы наглости Фурии. Но пока личность гонщика оставалась неизвестной, Стойку не грозило увольнение, а Иккингу осуждающие взгляды коллег отца и тюрьма. Рыжий лишь сидел в углу кабинета, не привлекая особого внимания — обычное дело, его вообще нигде не замечали, кроме Штайна, Морганса и Винса в школе, естественно — и подслушивал разговор отца, Плеваки и еще нескольких полицейских. Хотя Иккингу было ужасно неприятно этим заниматься, но выбирать не приходилось. Лишь бы они сейчас патрули обсуждали, а не что-нибудь другое! — Вчера ночью мы задержали нескольких зрителей гонок, но никаких обвинений предъявить не удалось, поэтому сегодня в полдень они были отпущены, — поведал Стойк положение дел. — Надо было дольше их держать. Они могли рассказать имена гонщиков, организаторов гонок, а, может быть, даже раскрыли нам личность Фурии! Мое чутье подсказывает, что в их противозаконных кружках имя гонщика не является тайным, — энергично размахивая длинными руками, взволнованно сказал старший детектив Норкс. — Твое чутье ошибается, Джордж. Личность Ночной Фурии неизвестна никому, кроме самой же Ночной Фурии! — раздраженно буркнул старший Хэддок. — Как он может скрываться от нас три года?! Мы до сих пор не знаем о нем ничего. Ни имени, ни фамилии, ни места проживания. Даже отпечатки пальцев с него ни разу не сняли. Его словно не существует! — Хорош, засранец! — вклинился в перепалку коллег Питер, прерывая ее; Иккинг лишь порадовался похвале в свою сторону. — Так, не забывайте, зачем мы здесь собрались. Что насчет патрулей? — подслушивающий подросток мгновенно навострил свои уши, приготовившись воспринимать необходимую ему информацию. Стойк задумался, а затем вынес свой вердикт: — Мне сообщили, что сегодня гонки планировались в районе Бруклина, поэтому предлагаю отправить большинство машин именно туда. Но не стоит оставлять без контроля Куинс, Нижний Манхэттен и Мидтаун. И обязательно отправьте в Гарлем одну машину. Вчера сообщалось о нападениях вооруженной банды, ее не удалось арестовать, но сейчас около десяти детективов ведут расследование, и… Дальнейший разговор Иккинг не расслышал, ведь уже выскользнул из кабинета незаметной тенью. Парень узнал все что было нужно, и теперь направлялся по своим делам, покидая участок.***
Иккинг поднимал штангу в спортзале, руководствуясь советами фитнес-тренера, сильно нагружал ноги, качал пресс, подтягивался и отжимался, приседал, а в конце бегал на дорожке. Тренировка заняла у парня полтора часа, он хорошо пропотел и устал, но настроение хорошо приподнялось. Приятная слабость в мышцах совершенно не мешала, лишь напоминала о том, что тело совершенствовалось и подтягивалось. Тренироваться Иккинг начал приблизительно одновременно с первым перевоплощением в Ночную Фурию. Просто резко решил поменять свою жизнь, а с ней и свое тело. Уже три года он каждую неделю посещает зал три раза; Джон — его тренер — очень хорошо знал свое дело, поэтому спустя шесть месяцев с начала тренировок тело Иккинга подтянулось, стало более сильным и выносливым. Единственная проблема — спортзал находился в Гарлеме, довольно далеко от дома. Посещать тренировки в Бруклине нельзя — там могут заметить и задаться вопросом, почему же задохлик Иккинг Хэддок качается. Уступив место пожилой женщине в метро, младший Хэддок рассматривал потолок вагона, направлялся к себе домой. Хотелось спать, есть, пить, принять душ, перевоплотиться в Ночную Фурию и погонять на мотоцикле по ночным улицам города, всматриваясь в витрины магазинов. Ничего, осталось подождать всего лишь восемь часов — сейчас пять, а гонка в два часа ночи — и Иккинг снова увидит Астрид. А еще обязательно нужно приготовить Роберту и Стиву приветственные подарки!***
Перекусив плохо прожаренным мясом — Стойк отвратительно готовит, — Хэддок принял контрастный душ, переоделся в чистую одежду, еще пахнувшую порошком, и плюхнулся на заправленную свежим постельным бельем кровать. Видимо, Виктория уже побывала здесь и навела порядок. Да, из-за отсутствия времени у Стойка и желания у Иккинга, пришлось нанять горничную для уборки в доме. Она приходила в будние дни по утрам, выносила мусор, протирала пыль, иногда готовила и требовала за это всего сто долларов в неделю. Включив модулятор голоса, имеющийся так же и на смартфоне, Иккинг набрал номер Зака Торстона. Около минуты слышались неприятные гудки, а затем автоответчик предложил оставить сообщение. Хэддок сбросил номер Задираки, позвонил его сестре. Зара ответила очень быстро: — Слушаю. — Зара, у меня есть нужная информация. — А, это ты, Ночная Фурия. Узнал про патрули? — Да, сегодня оптимальным местом для гонок является Гарлем, а не Бруклин. Всего одна машина. — Огромное тебе спасибо. Стоп, а как ты узнал, что мы планировали заезд на улицах Бруклина? — Одна птичка мне нашептала, — Хэддок замолчал на три секунды, а потом с волнением сказал, — Кстати о заезде — я собираюсь поучаствовать! — О, все становится еще интереснее. У нас уже пятеро участников, не включая тебя. — Кто? — Твой друг Диксон, Клод, Стэн и двое новичков, с которыми ты не знаком. Плата за участие… — Пять сотен, — перебил Иккинг, а мысленно тысячу раз ударил себя по голове — он не мог этого знать, ведь подслушал это на лестнице в школе. — Откуда? Хотя нет, не отвечай. Не хочу знать. До встречи в Гарлеме. Старт там же, где был три месяца назад. Помнишь тот заезд? — Конечно! Я тогда от полиции целый час не мог отделаться, в патруле тогда был мой от… — запнулся, поняв, что именно только что чуть не сморозил. — Очень старый знакомый, капитан Хэддок. На этом диалог закончился, Зара кинула трубку, попрощавшись, а парень успел себя проклясть. Ну как, как можно за один короткий разговор чуть не раскрыть себя целых два раза? Установив будильник на полночь, Иккинг уткнулся лицом в мягкую подушку и провалился в царство приятных грез и несбыточных мечтаний.***
Проспав все отведенное для этого время, Хэддок-младший проснулся необычайно бодрым и отдохнувшим; мышцы во всем теле больше не болели и не ныли, что тоже несказанно радовало парня. А еще настроение приподнималось из-за предвкушения скорой встречи с Астрид Хофферсон. До гонки осталось всего два часа, восьмая часть этого времени должна остаться нетронутой, чтобы Ночная Фурия успел добраться до трассы. Гарлем находился в пятидесяти милях от дома Иккинга, естественно, на мотоцикле это расстояние можно преодолеть всего за отведенные пятнадцать минут. Перед тем, как спускаться в гараж и надевать костюм Фурии, рыжий парень открыл ключом ящик стола, вытащив оттуда два непонятных предмета и пачку денег. В полной темноте гаража царило спокойствие, умиротворение и полная тишина, которую Иккинг нарушил, нажав на переключатель на стене. Одинокая люстра на потолке вспыхнула совершенно блеклым, неярким светом — пора заменить лампочку. В гараже младший Хэддок убирается сам, не пускает ни единой души туда, ведь нельзя горничной предоставлять возможность увидеть экипировку Нью-Йоркского ночного призрака и его мотоцикл. Стойк так же уже четыре года не заходит в тайное убежище Ночной Фурии, оставив помещение в полное пользование Иккингу. В доме два гаража, которые не соединены между собой, поэтому старший Хэддок довольствуется вторым, паркуя в нем свою машину. Иккинг стянул с мотоцикла специальный чехол, принялся полировать своего железного коня. Промыв его водой из шланга, протер специальной тряпкой, убрав остатки влаги, а затем нанес защитное покрытие в виде жидкой пасты для защиты блеска с тефлоном. За мотоциклом поухаживал, теперь осталось поухаживать за экипировкой. Парень открыл деревянный старый шкаф, стоящий в самом углу помещения, и стал выбирать наряд. Хотя это сложно назвать выбором, ведь все полки были заполнены черными футболками и джинсами, внизу стояло три пары ботинок, а на вешалке находились две абсолютно идентичные кожаные куртки. Только одна из них больше не пригодна для ношения, ведь на рукаве красовался след от потушенной сигареты — Диксон постарался, проиграв Фурии в первый раз, но потом он за этот инцидент извинился, отдав призраку сотню баксов. Иккинг натянул простую футболку и свободные черные джинсы, надел крупные похожие на военные ботинки и приблизился к висевшему довольно высоко зеркалу. Отросшие волосы, которые иногда мешали свободному надеванию шлема, младший Хэддок заплетал в две тонкие косички, завязывая черными резинками; он бы давно подстриг волосы, но никак не выдавался подходящий момент — парень был постоянно занят школой, тренировками в спортзале, уходом за мотоциклом, домашней работой, и, в конце концов, существованием Ночной Фурии. Такая насыщенная жизнь довольно сильно изматывала, оставляя на сон и отдых около шести часов в день. Редко выдавался день, когда можно было поспать восемь часов, как сегодня. Обычно он, приезжая поздно ночью, заваливался спать на два-три часа, затем с трудом просыпался и отправлялся в школу, в зал, еще куда-нибудь, и лишь перед гонкой, вечером, выпадал шанс поспать еще три-четыре часа.***
Сорок минут помучив заданную для чтения в школе книгу, так и не поняв ее смысл, Иккинг накинул на плечи куртку с драконом на спине, аккуратно застегнул молнию длинными пальцами — пора ехать! Схватив со стола перчатки без пальцев, парень быстро засунул в них ладони и застегнул, щелкнув металлическими заклепками. Надел на голову шлем, нажал на кнопку сбоку защитного средства для головы, включив модулятор голоса. Младший Хэддок уселся на мотоцикл, прочувствовав всем своим телом уже заведенный мотор железного коня, открыл дверь гаража и осторожно выехал из него, внимательно оглядываясь по сторонам. Пусто. Иккинг погрузился во тьму улицы, дверь за ним медленно закрылась, не издавая ни единого звука. Хэддок невероятно любил скорость, разъезжая по улицам, но я думаю, это понятно. Но словами не передать, как Иккинг любил ночной город. Фонари горят, освещая погрязшие в ночной мгле улицы; большинство людей уже спят, погасив свет в своих домах. Город пустел, становился абсолютно безжизненным, спокойным, тихим, только изредка можно встретить хмельные компании подростков, которые, подделав удостоверения личности, напивались в местных пабах и барах. Хэддок двигался по дороге со скоростью ста миль, соответственно, все вокруг мелькало, сливаясь в одну весьма колоритную линию, но парню все равно это нравилось. Двигаясь по Флатбуш-авеню, призрак приближался к Манхэттенскому мосту; вдалеке мелькали огни небоскребов центра Нью-Йорка. Улицы становились более оживленными, ну еще бы — Фурия приближался к окраине Манхэттена. Мотоцикл проносился по дорогам с диким ревом, оглушая всех находившихся на тротуаре. Многие кричали вслед гонщику: «Зачем так гонять? Разобьешься ведь! Сумасшедший!», но некоторые люди молчали, понимая, кто посетил их улицы — знаменитая Ночная Фурия.***
Иккинг очень быстро добрался до точки сбора, буквально за десять минут. До старта оставалось еще четверть часа, поэтому Фурия позволил себе слегка расслабиться и посмотреть по сторонам. Толпа пока была не очень многочисленной — все предпочитали приходить к самому началу заезда. Конечно, приходилось стоять вдалеке, где практически не было видно участников, но это давало больше шансов смыться, если вдруг появятся полицейские; лишь самые заядлые фанаты приходили заранее, занимая самые лакомые места. Хэддок рассматривал весьма колоритных зрителей с яркими волосами, цветными глазами, разыскивая взглядом лишь одного человека — Астрид Хофферсон. Где же, где же она? Надежда на встречу с возлюбленной таяла в душе Иккинга с каждой секундой, но вдруг… Астрид стояла среди людей прямо в первом ряду, скрестив руки на груди. Блондинка распустила волосы, которые теперь доходили ей до лопаток; узкие джинсы и обтягивающий топ подчеркивал все достоинства молодого, красивого тела. Слушая музыку в наушниках, девушка постукивала указательным пальцем правой руки по левому предплечью. Фурия смотрел на нее, а на сердце теплело — она пришла! И хотя призрак знал, что Астрид здесь далеко не только ради него, но все равно радовался, а под шлемом на его лице растянулась счастливая улыбка до самых ушей. Гонщик в черном рассматривал ее голубые глаза, в которых сейчас блистали искорки интереса к происходящему. Их взгляды резко встречаются, но Фурия не спешит отводить глаза, а Иккинг Хэддок моментально бы отвернулся, полностью покраснев. Блондинка сначала вытащила наушники, затем слегка покрутила головой в поисках того, на кого может быть направлен взгляд загадочного гонщика в черном, и потом обратно уставилась на черный шлем, словно спрашивая, на нее ли он смотрит. Ночная Фурия хотел кивнуть в ответ, но почему-то не сделал это. Иккинга хлопнули по плечу, из-за чего он отвел взгляд от Хофферсон и повернулся к отвлекшему его человеку — к нему подошел Зак: — Привет, Фурия, ты все-таки приехал? Мне сестра сказала, что ты поучаствуешь, но я сомневался в этом, пока не увидел тебя лично. — Вот как ты в меня веришь? Я же обидеться могу! — модулятор голоса начал свою работу. — Эй, эй, успокойся! Я же пошутил, — Торстон развел руки в стороны, словно показывая, что он ни в чем не виновен. — Ладно уж, живи. Прощаю! — Ты уж извини, что я так сразу, но что насчет денег? Принес? — Конечно, — Фурия, расстегнув карман, вытащил из него пачку смятых долларов, протянул Заку деньги, которые тот сразу поспешил забрать. — Ты как всегда в своем репертуаре! Зачем вообще приехал? Ты же за деньги обычно не гоняешь? — спросил Задирака, пальцем перебирая пачку долларов. — У меня свои причины, — загадочно произнес гонщик в черном. — Пересчитаешь? — Фурия кивнул, указывая головой на деньги. — Нет, я тебе доверяю как самому себе, брат! Теперь извини, мне придется удалиться, а ты пока познакомься с новичками. Тебе же сестра про них говорила? — уже отправляясь куда-то, произнес Зак Торстон, оставляя призрака в одиночестве. Но одному, видимо, Фурии оставаться не было сегодня суждено. К нему медленно подъехал другой стритрейсер на красном мотоцикле, объятым языками пламени. Лучший гонщик Нью-Йорка усмехнулся — он никогда не любил слишком сильно разрисованные мотоциклы, и сам гонял лишь на простом черном. Новенький, снявший ярко-красный шлем, оказался давним знакомым Иккинга Хэддока — Стивом Йоргенсоном. Спортсмен неприятно улыбнулся, скривив свое глуповатое лицо, и произнес, обращаясь к Фурии: — Так это ты знаменитая и неповторимая Ночная Фурия. Я думал, что ты девчонка! — Стив загоготал, широко открывая рот и обнажая белые ровные зубы; толпа замерла — все обратили внимание на разговор наглого новичка и своего кумира. — Ты ошибался, — коротко и лаконично ответил Фурия Йоргенсону, который сразу же зло посмотрел на будущего противника по гонке. — Не волнуйся по пустякам! Сегодня ты перестанешь быть легендарным призраком Нью-Йорка. — Перестанешь! — повторяя за Стивом, рассмеялся Роберт Ингерман. — Еще увидим, — Фурию, обычно, очень сложно вывести из себя, но Йоргенсон этого не знал, поэтому продолжал пытаться. — Я видел, что ты засматривался на мою девушку, Астрид! Красавица, правда? — Фурия молчал, не хватало еще сейчас сказать что-нибудь остроумное, присущее Иккингу, — Не пялься на нее, она моя! Толпа фанатов моментально перевела взгляд на Хофферсон, которая сморщила губы и театрально закатила глаза, показывая, что ей не нравятся речи Стива. Затем все люди снова обратили глаза на троих спорящих гонщиков. — Тогда твоя девушка, наверное, очень расстроится, если ты проиграешь мне, какому-то парню в шлеме и без имени? — толпа засмеялась, а Стив, помотав головой по сторонам, увидев реакцию людей на слова Фурии, ужасно разозлился и уже хотел ударить по шлему оппонента кулаком, чтобы сбить его с головы нахала. Сделать этого не дал резкий женский голос в микрофоне: — Участники, немедленно перестаньте! — Зара Торстон не дала драке разразиться. — Пора начинать заезд, приготовьтесь к старту! Стив фыркнул и натянул обратно яркий шлем, заводя мотор своего мотоцикла, медленно подъезжая к стартовой полосе; все остальные участники последовали за новичком, включая Фурию. В воздухе раздались множественные вибрации и шумы от заведенных байков, поднимая придорожную пыль и грязь на толпу, которая моментально закашлялась. Наш главный герой обернулся, чтобы проверить состояние Астрид — девушка закрыла рот рукой, дабы не вдыхать мусор в свои легкие, но ее глаза были обращены только на Ночную Фурию. Стив, видимо, увидел это: — Ты опять на нее пялишься, ну я тебя сейчас задам! — разъяренно закричал Йоргенсон, практически вскакивая со своего мотоцикла. Светофор горит красным. — Эй, Стив! Успокойся, иначе нам придется тебя дисквалифицировать! — попытался урезонить неуравновешенного парня Зак. Светофор меняет свой цвет на желтый; гонщики прижимаются к сидениям, принимая самую удобную и оптимальную позу для гонки. Все в напряжении замерли. — Брат, прокатимся еще разок? — тихонько поглаживая бок мотоцикла, произносит ночная Фурия, а затем обращается к Роберту и Стиву. — У меня есть для вас парочка приветственных подарков! Призрак в черном достает из кармана два предмета, выбрасывая их вперед, поближе к новичкам, которые тут же принимаются их рассматривать. Светофор загорается зеленым цветом, и все гонщики с громким ревом машин срываются со своих мест. Толпа фанатов моментально устремляет взгляды на дорогу. В дорожной пыли валяются две плохо сшитых черных плюшевых игрушки, отдаленно напоминающие драконов; на боку каждой из них белыми нитками вышит привет от Ночной Фурии.