Свадебный переполох в Медусельде

— Эйовин, сестричка, ну нельзя же так, — пробормотал Эйомер, ошалело наблюдая за сестрой, которая щедро полила мёдом квашенную капусту и с отменным аппетитом уплетала получившуюся субстанцию. — Вдруг плохо станет? Фарамир и так говорит — тебе с самого начала нездоровилось. — Ничего, смотри, привыкай… Это у них всех так. Боромир говорил, что и у Эммы причуды в еде были. Мол, ребенок сам знает, чего хочет. Хотя, — воин улыбнулся, приобнимая жену, — теперь понимаешь, почему у нас плохо готовят? — Наверное, у повара мало опыта? — присев рядом с сестрой, Тэйодред рассеянно зачерпнул ложкой капусту из её тарелки и отправил в рот. — Может вам нашего, роханского, прислать? — Ты это серьёзно? — когда брат потянулся в ту же тарелку за новой порцией, Эйомер не на шутку разволновался. — Как там отец? — Тэйодред, а ты… — Эйовин внезапно рассмеялась, — ой, смотри, братик! Спал с мужчиной, ешь такое… Как бы и мне племянника не родили. — Да ладно вам! — рассмеявшись, Тэйодред встал и поманил младшего брата в сторонку. — Сколько тебе времени надо верхом до Альдбруга и обратно? — Сутки туда, сутки обратно, — понимая что не устанет в этот день удивляться, тихо ответил Эйомер. — Это если только коню отдых давать, а что? — Держи. Это разрешение отца на твой брак с Ремиль. И письмо конунга ее родителям с просьбой отпустить ее с тобой. Через три дня ваша помолвка, братишка. Не опаздывайте, — Тэйодред протянул два свитка. — Единый, чего же ты такого отчебучил? — не до конца веря в происходящее, тот сжав бумаги в руке, обнял брата, а затем, подмигнув обернувшейся к ним Эйовин, направился в свои покои за плащом. — Я мигом, оглянуться не успеете. — Сам оглядывайся! Осторожнее в пути, братишка! — Тэйодред снова сел за стол, но отбирать у Эйовин капусту уже не стал, пододвинув к себе жаркое. — А куда это он? — поинтересовался Фарамир, насыпая и себе полную тарелку. — За своей невестой, — рохиррим отправил ложку в рот. — Что? За кем? — позабыв о капусте, Эйовин во все глаза уставилась на уже пустой дверной проём, а затем на брата. — Лотириэль разве куда-то уехала? Сбежала? Так он догонять отправился?       Прожевав, Тэйодред недовольно посмотрел на сестру: — Эйовин, он за своей невестой поехал. А Лотириэль моя. Сама можешь спросить, кого она любит. Вот как раз, чтобы на два застолья после войны не тратиться, вместе и помолвку отметим. Ты ешь, ешь. Вон ещё солёная рыбка есть. И варенье из клюквы. — Наконец-то всё как у людей, — радостно улыбнувшись, девушка положила прямо на капусту маринованного леща и снова потянулась за мёдом, попутно поймав настороженный взгляд мужа. — Любимый, ты тоже так хочешь? — Нет, брату предложи, — Фарамир улыбнулся шурину. — Так выходит, что я недопонял Имрахиля? И помолвка между тобой и Лотириэль? — Именно. Ну, недослышали вы, — Тэйодред легко отвёл руку сестры. — Что ты, маленькая, кушай на здоровье. Тебе за двоих надо. Фарамир, медовухи налить? — Если не так, как вчера Эйомеру — наливай. — Вы и в постель потом вместе собираетесь? — старательно не отводя взгляд от аппетитного содержимого тарелки, поинтересовалась Эйовин. — Чур, меня с собой не звать. — Да тебе уже постели хватит, — Тэйодред легонько дотронулся до её животика. — Или ещё нет? — Тэйодред, наливай, — смутился Фарамир. — Знаете, а жена Боромира, если он пьяный в опочивальню является, стелет ему на полу и одеяла не даёт, — склонив набок голову, поведала Эйовин. — Нужно её опыт перенимать, да и на обручении кому следует рассказать неплохо бы. — К жене пьяным и не пойду, — Тэйодред поставил на стол маленькие стаканчики, едва ли с две ложки мерой и налил туда медовуху. — За вашего малыша, сестрёнка. И за помолвку Эйомера. — Вот и Боромир не ходит, говорит, одного раза хватило, правда, милый? — улыбнувшись мужу, Эйовин потянулась за новой порцией леща. — Говорят, Арвен этот способ тоже помог отучить Арагорна полуночничать с послами.       Фарамир не ответил, только внимательно посмотрел на брата жены. Нет, не гладко тут всё, далеко не гладко. Тэйодред, хоть и спокоен, смотрит радостно, да только в глаза ни разу не взглянул. Помолвку переиграли, хотя, похоже, это к лучшему.       За два дня, которые последовали, витязь Гондора окончательно убедился, что тут что-то неладно. Конунг, такой радостный и гостеприимный, с сыном почти не говорил, отворачивался, зато от Эйовин не отходил и у Лотириэль всё переспрашивал, довольна ли она. Вот кто счастлив был, так это девушка — за женихом как щенок за матерью бегала, да и он над ней дрожал. Готовились к пиру и церемонии, ждали Эйомера с невестой.