Забытые места

Морозный ветер пронизывал редкий, состоящий из одних только черных стволов сосен лесок. Снега в это время года было всегда по колено, а из этой белой перины вздымались столбы темной хвои. Аки солдаты, деревья в этом леске стояли по стойке смирно при любом ветре, лишь сильная метель могла снести одно-два дерева. Устремлены они были в хмурое облачное небо, которое не баловало эту лощину светом солнца. От деревца к деревцу вилась цепочка больших лютоволчьих следов. Шел не один и не два. Шла стая, отмечая мощными когтями дерево за деревом. Повредить кору сосен этого леса было сложно. Нужна сила, и прочный предмет. Лес железных сосен – так его прозвали, и с таким названием нанесли на карты. Место пустое, а деревья непригодны для какой-либо обработки. Недалеко, дальше на север за лощиной, располагалось поселение горняков, что добывали железо из здешних гор. Зима выдалась суровой для рабочих. Не сказать, что это была редкость для этих земель. Вечные вьюги не оставляли даже надежды, что на следующий день дорогу, по которой можно было добраться до шахт, не занесет снегом. Так еще от голода в область деревни повадились соваться лютоволки. Через месяц черные, как кора местных сосен, звери сбились в стаю, и повадились нападать на горняков. После первых смертей единогласным решением было принято волков истребить. Но соваться в такую пургу в чащу, да выслеживать зверье никому желание не было. Кроме местного егеря. Взрослая девушка, с обманчиво-миловидной внешностью, и суровым, как эти края зимой, нравом. Черные волосы. Зоркие мутно-зеленые глаза. Говорят они приобрели такой оттенок из-за жизни в этих снегах. В этом краю все становится белее. Зима не уходит из деревни и окрестностей около 6-ти месяцев в году. А тает он еще месяца 1,5. Она была лучшим и…единственным, кого можно было назвать, егерем в этих краях. Была не очень высокой, что ее ничуть не смущало, да и удобно было. Порой какой хищник не боялся напасть на нее, как на более мелкую добычу, заведомо несясь в ловушку, ждавшую его. Дилина научилась хорошо обрабатывать кости и зубы хищников на украшения, которые были в ходу в деревне. И да, ее звали Дилина. Имя для этих краев необычное, человеком она была пришлым. Прижилась, благо. - Мужланы - подумала она, собирая все нужное снаряжение. - Слабаки - Шуба из черного волчьего меха. Новая, всего с прошлого года. Теплая, и могла не привлечь внимание волков. – Будто я здесь одна умею с луком обращаться – Продолжала возмущаться Дилина, натягивая на себя легкую стеганку, под шубу, для защиты. Вся ее одежда была из меха волка. Это выделяло ее на белом снегу, но позволяло скрыться в лесу, меж черных деревьев. - Здоровые мужики – не могут разобраться с кучкой одичалых голодных и ослабших лютоволков. Так еще один помереть умудрился – Дилину не радовал расклад вещей, когда ей одной приходилось выступать в лес, что бы выследить и истребить целую стаю, хоть и ослабших от голода, но все-таки лютоволков. Немногие владели луком в деревне, еще меньшему количеству хотелось покидать деревню. Охота была не сильно востребована, т.к торговля металлом позволяла заполнять амбары привозной едой. Война до этих краев не доходила, и дезертиров, или ветеранов тут было два…или три на все население, которое составляло около пары сотен человек. Довольно большое поселение, и с каждым годом люди прибывали. Руднодобывающее дело здесь процветало. Это было удивительно для этого фронтира. Не того, что обвеян кучей тайн, загадок и лакомый кусочек для всех, кто хочет начать новую жизнь. Скорее тот, что с каждым километром пройденного пути говорил: «А еще дальше ты найдешь еще меньше поводов идти дальше». Край был суровый. Горы изобиловали рудами и крутыми отвесными скалами, но пещер было очень мало, и до руды приходилось пробиваться сквозь твердь камня. Редкие и бедные леса. Сплошь черные и сухие хвойные деревья. Что-то построить из них не представлялось возможным. Сгорала древесина быстро. Все дома были построены из привозного леса. Звери, отлично приспособленные для выживания в этих землях. Хищники были суровее любых, которые были известны. Один лютоволк дал бы фору любой стае обычных волков. Лютомедведи здесь превосходили обычных по размеру в 1,5 раза. А в свирепости во все 3. Опасность представляли даже олени. Животные будто приучены были убивать, а земля казалось проклятой. Люди тоже суровели от жизни на фронтире. Становились сильнее и внимательнее. Особенно те, кому приходилось часто покидать деревню. Шахтеры все как на подбор были широкоплечи, крупны в телосложении, и зорки на глаз. Кожа, у живущих здесь, становилась более бледной. Радужка глаза тоже мутнела. Ни у кого не было чистых зеленых, голубых, или каких-то еще глаз. Тем временем Дилина собрала все свои вещи, и, с недовольной миной, вышла к тому месту, где на шахтеров напали лютоволки. Природа решила сделать ей подарок, в виде ясного неба, и яркого теплого солнца, а так же отсутствия, обжигающего холодом, ветра. -Спасибо тебе, только ты одна здесь на моей стороне – Егерь часто полагалась на помощь этой неведомой и непостижимой силы. А сила эта часто отвечала ей. В свою же очередь Дилина всегда оставляла дары природе за ее помощь. Многие замечали эту странную особенность. Местная природа, как бы она не была сурова, откликалась на Дилину. Она хорошо понимала животних, что местных, что привезенных. Те так же хорошо понимали чего хочет или говорит девушка. Местный животновод часто обращался к Дилине за помощью. Очень часто "настроение" погоды совпадало с настроением девушки. Жители деревни считали ее особенной, но из-за этого и сторонились ее. Благо народ был менее суеверный, чем в других областях страны, и даже если и верил в ведьм и колдунов, то не готовил заранее хворосту для костров. Спустя час пути под ласковым солнышком, и сумкой на плече, напевая свою любимую песенку, дабы как-то развеять скуку(стоит отметить, что Дилина имела звонкий голос) она наткнулась на разорванную тушу лютоленя в паре сот метров от шахтерской тропы. От туши его почти ничего не осталось, кроме костей, и пары шматов плоти на них. Вокруг все было истоптано лапами лютоволков. Их должно быть трое, как приметила егерь. -Вы и впрямь очень голодны, ребятки – Дилина осмотрела место пиршества. – Хотя бы рога оставили, они мне очень пригодятся. Рога лютоленя были очень крепкими, ценились торговцами и ремесленниками. С ними пришлось напрячься, но через 20 минут они были у Дилины в походной сумке. -Пора идти дальше. Долго еще мне рассчитывать на твою помощь? – Егерь подняла голову к небу и задала вопрос. Мимо солнца проплыло небольшое облачко, затмившее светило на несколько секунд. -Еще есть время, говоришь, значит – Произнесла Дилина в голове, и пошла по следам стаи лютоволков. Как заметила егерь – они слишком голодны, и не слишком стараются скрывать свои следы, чем обычно выделялись здешние хищники…кроме лютомедведей. Тем зверюгам бояться было совершенно нечего. Однако любой другой, более мелкий, хищник был потенциальной добычей…даже подобным себе. С каждой минутой Дилина была все ближе, следы становились все свежее и свежее. Лютоволки петляли, будто осматривая местную округу. Мне же лучше, не уведут далеко от деревни – подумала Дилина. Деревья были в одинаковых засечках. – Умные ребята - пронеслось в голове егеря - Возможно даже слишком. Эти следы завели ее к скалам, в которых пытались разработать месторождение железа несколько месяцев назад, но ничего не вышло. Скальная порода была слишком крепкой. Сейчас это место выглядело нетронутым, и не скажешь, что раньше тут пытались вести подрывные работы. Следы же оканчивались на одной точке по центру неглубокого ущелья, а потом стая будто расходилась в стороны. -Какого..- только успела произнести егерь. Из-за скал со спины Дилины вышло два черных оскалившихся лютоволка. С невысокой скалы по правую руку смотрел еще один. Его шкура имела серый оттенок, была потрепанная. Все это выделяло его. Быть может, он был вожаком. Но думать Дилине о его положении в этой стае было некогда. Она стянула с себя лук, и открыла колчан. Одна стрела была уже в ее руке, и в этот же момент один из лютоволков кинулся на нее бежать. Дилина пустила стрелу, а следом еще одну, в ринувшегося на нее лютоволка, и отскочила в сторону. Лютоволк поймал обе, но все еще стоял. Взгляд, с которым он смотрел на Дилину отдавал страхом. Глаза не блестели свирепостью, а угасли. Своей пастью он смог сломать древко одной, из торчащих из него стрел. Другой лютоволк кинулся на Дилину следом, и почти застал ее врасплох, уцепившись пастью в руку. Крепкая шуба и легкая стеганка, почти защитили от пасти зверя, но ему все-таки удалось ее прокусить. За это он получил заостренным плечом лука в горло, от чего заскулил и отпрыгнул, пока были силы. Рука Дилины была не сильно, но прокушена острыми зубами. На снег по пальцам стекала кровь. Раненый луком, волк пятился назад, скулил, и оставлял за собой на белом снегу яркий алый след, от обильно текущей, из его глотки, крови. Точным ударом Дилина попала ему в артерию. Ему оставалось жить несколько минут. Погода начала сгущаться. Солнца уже было не видно – небо застилало серая парусина облаков. Такая же прочная и плотная. Вожак лютоволков смотрел на Дилину, и волка. Они кружили, держа дистанцию в один прыжок. Второй лютоволк уже пропитал снег под его телом кровью. Он еще не умер, но уже ждал свою смерть – истощенный голодом и недостатком крови. Он мутнеющим взглядом смотрел то на Дилину, то на его собрата. Дунул ветерок, если его так можно было назвать ледяное дуновение, которое коснулось открытой головы и кистей Дилины. Она только потянулась за стрелой, как волк кинулся в атаку, выцелив ее раненую руку, что бы завершить начатое. Дилина взвыла от пронзившей ее боли. Лук улетел на метр в сторону. Длинные и острые клыки прокусили шубу очень глубоко. Волк повалил ее на снег, и начал рвать руку, пытаясь ни то сорвать рукав шубы, ни то саму руку оторвать. Попутно мощными передними лапами, которые украшал ряд серьезных, и острых, как крючья на стрелах браконьеров, когтей он начал рвать шубу в области живота. Дилина успела выхватить свой нож, и воткнуть его в горло волку несколько раз своей свободной рукой. Волк начал пятиться, оступаясь, после чего упал на землю, а из его глотки хлынул ручей крови. Дилина начала отпозлать к скале, ухватив лук, и припасы из своей сумки. Ее рука сильно пострадала от клыков зверя, но была на месте. Егерь не произнесла ни слова, но в голове бранила этого волка многими ругательствами. Страх начал пробирать опытную охотницу. Он усилился еще сильнее, когда спрыгнул оставшийся в живых вожак. Если бы не рука, она бы уже всадила в него несколько стрел. Но сейчас она могла держать лишь нож. Не уж-то это конец? Вожак осмотрел надменным взглядом двух мертвых товарищей и развернулся к Дилине. Взгляд, который лютоволк кинул на егеря, приободрил ее. Лютоволк смотрел на нее уже не как на добычу, а как на соперника. -Смотрит как на угрозу – заметила она. Страх на толику отступил. Дилина сильнее сжала нож в своей здоровой руке -Чего же ты ждешь?- Спросила она у лютоволка. А тот, как ей показалось, ответил злобным, но нерешительным рыком. -А, ты понимаешь, ты умный, не просто так ты вожак, да? – как и в рыке лютоволка слышалась неуверенность, так и голос Дилины срывался от страха, который сейчас заставлял ее сердце биться бешеным темпом. Пока он не нападал, она плотно перемотала руку полосками кожи из рюкзака, и намотала еще несколько слоев. Если и будет нападать, пускай попытается прогрызть это – в этом заключался план егеря. Вожак начал рычать, и приближаться. Дилина поднималась со снега, и внимательно смотрела за лютоволком. Тот внимательно смотрел за девушкой. С каждым шагом вожака к егерю ветер становился сильнее, а с неба начали падать хлопья снега. Волк кинулся на Дилину с резким порывом ветра, который обжег холодом ее лицо. Точно рассчитал. Чащу пронзил вполь девушки, а потом громкий визг Вожака. Волк вцепился девушке в бедро, и одним мигом прокусил шкуру, но получил 2 удара ножом в бок, от чего отступил. Дилина же упала на снег. Рана не серьезная, но еще раз, и, возможна, она останется здесь навсегда. Вожак, хромая ходил в двух метрах от девушки, но не решался нападать. Дилина била сильно, и точно. Ветер усиливался, и скоро он должен был превратиться во вьюгу. Кровь стекала по лапе Вожака на снег, окропляя белизну красным. Девушка уверенно встала на ноги, и даже начала наступать на вожака, который не отступал. Еще один резкий порыв ветра скинул лютоволку на голову, со скалы, шапку снега, и Дилина прыгнула на него, пока тот не видел. Она пыталась воткнуть ему нож в горло, но Вожак в последний момент вильнул. Нож вошел ему в щеку, выбив несколько зубов. Дилина потянула нож на себя, и ногой пнула в морду. Лютоволк завизжал. Порванная щека обнажала всю челюсть зверя: Недостающие зубы целым куском упали рядом в красную ямку на снегу, раскуроченные десны, из которых лилась кровь, вперемешку со слюной, что текла от ярости и злости, и язык, отрезанный на четверть, и вываливающийся через дыру в щеке. Картину завершала съехавшая, в сторону, челюсть – следствие точного удара Дилины. -Либо ты, либо я – Дилину покинул страх, она взревела, и рев отдался эхом по ущелью. Она кинулась на волка, когда тот пытался удрать, и ножом ранила ему лапу, не дав сбежать. Вожак же, приняв слова девушки, развернулся, и из последних сил начал налегать на девушку. Его выбитая челюсть не позволила бы вцепиться ей в горло, но мощные лапы начали прорываться через шубу, раздирая ее. Когти воткнулись в грудь девушки, а острие ее ножа пронзило горло лютоволка. Вожак не останавливался, как и девушка. Удар за ударом вожак слабел, но не останавливался пытаться разорвать грудную клетку Дилины. Горячая алая кровь заливала девушку, а острые когти вожака все начинали впиваться в плоть девушки Еще один удар, и мощный пинок, который откинул лютоволка с охотницы. Дилине удалось убить вожака раньше, чем он разодрал ее грудь. -Теперь останутся шрамы – усмехнувшись, подумала девушка о ранах на ее груди, бедре и руке. С этими ранами ей понадобилось пол часа, что бы собраться, и обработать их как было возможно. Погода к этому времени уже совсем испортилась, ветра дули, часто меня направление. Снег шел, и ухудшал видимость. -Спасибо тебе, если бы не ты, я бы сгинула в этих краях – Дилина вновь благодарила природу за условия, в которых ни один хищник не смог бы ее учуять, и очень быстро бы потерял ее след. Ветер не разносил ее запах, а видимость и слышимость, в таких условиях, очень сильно ослаблены. Дорогу она знала и без того. Еще одна вещь – хвост вожака, и его оставшиеся зубы, как трофей. Путь назад был не из легких. Около часа Дилина плутала по лесу, и теряла кровь, оставляя за собой тонкую красную тропу. К вечеру она вышла из леса, а вдали уже виднелись огни деревни. -Морти, надеюсь, ты будешь на месте…и трезв. - сквозь зубы прокрехтела она. Морти – лучший врачеватель деревни, любитель выпить, и тот, кто относился к Дилине с уважением, а даже изредка заглядывался на нее. Так же, один из немногих в деревне, кто ей нравился как человек, кому она была рада в любой час. Малоразговорчивый, но умеющий поддержать беседу. Рассеянный, но собранный. Небольшой человек-парадокс. В такой час его можно было найти либо в трактире, либо дома. Дилине повезло со вторым вариантом. У дома Морти подхватил ее, и быстро завел к себе, позабыв о неудачливом плотнике, что чуть не отрубил себе руку этим утром. -Матерь… - Он принялся доставать иглы и нити, пузырьки с антисептиком и обезболивающее. Уложив ее на кровать, он лихо избавил ее от шубы и стеганки, хотя она и сопротивлялась. Обнажаться ей было неудобно. -Давай без этого, я не сиськи твои смотреть лезу, а зашивать их…хотя первый вариант тоже ничего.- Морти усмехнулся, а Дилина недовольно буркнула. - Эх, шрамы останутся.- Расстроился Морти. – Ну, сейчас я тебя заштопаю, будешь как новая -Спа.. - обессиленно произнесла Дилина, и отключилась.